– Нет, – буркнул Марселино.

– В таком случае сатисфакция будет получена в поединке. По правилам Карагоны можно использовать любое холодное оружие на выбор, использование магии строго запрещено, как для нападения, так и для защиты. Использование магии для нападения – приводит к отчислению из Карагоны, использование для защиты – засчитывается как поражение в поединке. Поединок проходит до первой крови, либо пока один из участников не пожелает его остановить любым явным образом. Удары в лицо и жизненно важные органы не желательны, но правилами допускаются. Сеньоры, у вас что сказать друг другу?

– Нет, – я мотнула головой.

– Я этого так не оставлю! – сквозь зубы процедил Марселино.

Ладно, об этом я подумаю потом, пока главное не проиграть слишком позорно. А то ведь парни болеют за меня, не хочется подводить. Да и в целом не хочется…

В стойку. Марселино со шпагой в средней позиции, я – опустив клинок вниз.

В глаза ему смотреть. Надо в глаза, тогда лучше ловятся внезапные движения. А он стоит криво. Не то, чтобы неправильно совсем, но очень напряжены плечи, слишком подался вперед. Даже я это вижу. У него мало опыта.

Уклоняться и ждать момент. Что ж, я почти готова.

– Начали! – дал отмашку Федерико.

И Марселино тут же сорвался с места, яростно размахивая рапирой как дубинкой рванул на меня.

Уклоняться.

Это даже не поединок, это дико как-то. Салки-догонялки, с рычанием и криком: «А ну, стой!» Тут техники вообще никакой, один напор. Но правилам это прямо не противоречит. Если б против Марселино поставить Бенедикто, все бы совсем иначе выглядело, и закончилось бы куда быстрее, потому что никто бы не стал бегать и уклоняться. А у меня почти никакого выбора. Бенедикто прав, я удар не удержу.

И вот, Марселино гонял меня по двору, а я очень старалась не попасться. Главное что нужно – не поворачиваться к противнику спиной, отскакивать назад, хоть изредка пытаясь делать выпады, чтобы это не было совсем уж похоже на бегство.

Зрители ржали и улюлюкали.

Я чувствовала себя последней неудачницей, но ничего поделать не могла. Ничего, главное результат! Достать меня он пока не мог. Если я смогу хоть как-то извернуться и достать его, то я молодец. Марселино уже уставать начал.

Да, медленнее… Я видела, как тяжело он дышит, видела, как рапиру он пытается ухватить обеими руками, хоть она к такому не приспособлена. Он устает. Это хорошо.

Еще немного.

Устает настолько явно, что я даже начала нагло улыбаться ему в лицо. Это его злило еще больше.

И вот, в какой-то момент он замахнулся так широко и с такой силой, что почти потерял равновесие… Вот! Скорее! Это мой шанс! Я рванулась вперед, лишь только уловив его промах, к нему и в сторону, пригнувшись под свистнувшим над головой клинком, пока он сам завершает движение, и острием своей шпаги чиркнула Марселино по бедру! Р-раз! Я прямо почувствовала, как задела его, и даже успела заметить капельку крови на острие. Поэтому мне показалось что все, игра закончена, можно больше не убегать.

Но Марселино смириться не смог, а, может быть, действительно просто не успел осознать поражения, но тут же мгновенно с ревом развернулся ко мне и рубанул рапирой наотмашь. Почти одновременно с криком Федерико: «Стоп!» И обожгло.

Я вскрикнула от неожиданности совсем по-женски отчаянно, отпрыгнула назад.

И только потом почувствовала боль по-настоящему. Он мне по животу полоснул. Я прижала ладонь, чувствуя, как кровь бежит под пальцами. Закружилась голова.

Не знаю, упала бы или нет, но меня быстро подхватил Бенедикто.

– Спокойно, Селедка, – тихо, очень сосредоточенно сказал он.

Его пальцы уже успели оттолкнуть мою ладонь, легли на живот. Я почувствовала, как магия льется в меня, и дрожь уходит. Любого боевика учат полевой медицине. Вот только…

– Не надо… – я дернулась из его рук. Скорее, пока он ничего лишнего не нащупал.

Или нащупал уже? Я как-то совсем упустила момент.

Его глаза совсем близко, он внимательно смотрит на меня. Так смотрит, что кажется – все понимает.

– Не бойся, – говорит шепотом, очень спокойно и ровно. – Все хорошо.

Не знаю, о чем он. Хочется думать – о том, что кровь уже успела остановиться. Да и рана не серьезная совсем. Я попыталась посмотреть сама… Хотя тут у меня ноги чуть не подогнулись снова. Все пальцы в крови… Но нет, не глубоко, просто большая царапина. Спокойно.

– Стоишь? – так же шепотом спросил Бенедикто.

– Ага, – я попыталась кивнуть и чуть отдышаться.

Все нормально, все живы. Я просто никак не ожидала такого. Губы дрогнули.

Бенедикто отпустил.

Я стою. Да, нормально стою. Просто ноги дрожат слегка.

А потом Бенедикто разворачивается к Марселино, словно медведь. Тот разом пригибается от одного только взгляда.

– Ты нарушил правила! – рявкнул Бенедикто. – И ты проиграл.

– Я достал его! Кровь! Видишь! – запротестовал было Марселино, но спорить с Бенедикто сейчас не слишком разумно. – Мы ведь до крови! Да ничего с ним не стало! Вон… стоит! Он же вообще драться не умеет, только бегает тут… Какого хрена…

Бенедикто шагнул на него так, что мне показалось – сейчас свернет шею.

Но влез Федерико, встал между ними, остановил.

– Бен, уймись, – тихо, но очень жестко сказал он. – Второй удар был одновременно с моим сигналом остановиться. Так что формально нарушения нет. Он просто не успел среагировать и осознать. Антонио выиграл, его удар был первый. Марселино проиграл. Это однозначно. Но нарушения не было. Ничего особенного не случилось, все живы, все на ногах. Хватит. Сейчас точно не время устраивать разбирательства.

И так глянул на Бенедикто, а потом на меня, словно что-то такое про меня понимал тоже.

Или понимал? Мне не нужны лишние разбирательства.

– Это ничья! – попытался было Марселино. – Одновременно ведь!

– Ты проиграл! – не поворачиваясь рявкнул Федерико. – Заткнись и прими это. Верни рапиру и проваливай.

Марселино скрипнул зубами и с силой вогнал рапиру в землю.

– Ничего, мы с этой Селедкой еще поговорим! – фыркнул он. – Куда ему от меня деваться?

Я видела, как Бенедикто дернулся, но Федерико схватил его за плечо.

– Не лезь, Бен.

Бенедикто тряхнул головой, и повернулся ко мне.

– Селедка! А давай поменяемся с тобой? – вдруг предложил он. – В рамках факультета меняться комнатами никогда не запрещали. Так что давай я пойду жить к твоему соседу, заодно и расскажу ему в лицах, как и что у нас тут принято. А ты с Федерико. Ты не думай, он… нормальный…

Сам сморщился, понимая, что как-то не так это звучит.

Федерико тяжело вздохнул.

– Вот спасибо, Бен. Давно хотел нового соседа, устал от твоей рожи, – ухмыльнулся криво. – Давай уж лучше я пойду к Сильве, раз уж тебя так не остановить. Я тоже умею объяснять. А ты разбирайся тут сам.

И так глянул на меня, что мне вдруг показалось – они оба все знают. И Федерико точно не хочется в это ввязываться. Одно дело с поединком помочь, другое – что-то более личное.

Если он про меня понял, то обязан сообщить.

Неужели это очевидно? Или это только моя фантазия?

– Селедка?

Вот честно, после всей этой истории – оставаться в комнате с Марселино наедине мне хочется меньше всего. Да ладно, это ведь на один вечер. Вряд ли они надолго собираются так.

Я только кивнула.

– Рик, вещи его заодно принеси.

Федерико вздохнул и отмахнулся. Принесет. И вообще. Что уж теперь делать, если сам уже влез.

– Пошли, Селедка, – Бенедикто вздохнул тоже, повернулся ко мне, похлопал по плечу. – Ты молодец. Выиграл. Идти можешь? Пошли.

Глава 4. Перспективы

Я шла за Бенедикто…

Он чуть вперед, я за ним. Да, он старался не торопиться, ждал меня, но у меня все равно чуть тряслись ноги и быстро я не могла.

Бенедикто хмурился, глядя прямо перед собой, почти не глядя на меня. Весь ушел в свои мысли. Плечи напряжены.

Я старалась этим мыслям не мешать.

Он думает, что со мной делать?

Только сейчас начала осознавать, как серьезно может быть то, что я успела провернуть. Подделала документы, выдала себя за другого, под чужим именем поступила в Карагону. По идее, любой, кто раскроет подлог – должен сообщить сразу. Даже если Бен не раскрыл до сих пор, то он раскроет. Одно дело встречаться на парах в аудитории, и совсем другое – жить вместе. Что-то наверняка проскочит. Он же не идиот, в конце концов.

И если он не сообщит, то неприятности будут у него.

Я ведь не хотела никого подставлять.

Я хотела только учиться.

– Сейчас в душевые сначала, – бросил через плечо Бенедикто. – Тебе надо умыться и кровищу смыть. Рубашку застирать. Есть во что переодеться?

– У меня есть еще одна… но там, в рюкзаке.

Бенедикто тихо вздохнул.

В душевые… Но… он ведь понимает?

– Штаны еще есть? – спросил Бенедикто.

– Нет, – призналась я.

Есть два платья. Но в этом я признаваться не стала. Ну и белье…

– Ладно, разберемся.

Слава всем богам, в душевых было пусто. Рано еще.

И еще, успела заметить и выдохнуть – тут отдельные кабинки с дверцами. То есть я, в принципе, могу раздеться внутри.

– Так, Селедка, давай, разувайся, снимай рубашку и в душ. Смой все. Потом… у тебя, вон, сюртук еще есть, на голое тело пока наденешь, ничего. На штанах крови немного, они темные, не заметно, пока и так сойдет. Голова не кружится?

– Нет, – я мотнула головой.

Кружится, но несильно, так-то это сейчас нормально. Было бы странно, если бы не кружилась.

– Шрам затянулся? Покажи.

– Все нормально, – я дернулась невольно. Нет…

Бенедикто вздохнул и, кажется, какое-то ругательство беззвучно шепнул, но вслух не стал.

– Если не до конца затянулось, то под водой снова закровить может. Давай я, может быть, подлечу. Я умею. И не дергайся так, только на животе приподними рубашку, ну я же не… ничего больше.

Сморщился слегка. Ему все это не нравилось. И да – он совершенно очевидно все про меня понимал.

Ладно, не стоит дергаться. Я чуть приподниму, он действительно ничего лишнего не увидит. Живот и живот, подумаешь, ничего там интересного нет.

Бенедикто наклонился, внимательно разглядывая. Крови много и весь живот измазан, но сам шрам действительно затянулся. Он осторожно провел кончиками пальцев, проверяя, а то на глаз так не всегда понять. Сосредоточенно. Я поежилась.

– Больно? – серьезно спросил он.

– Щекотно немного, – сказала я честно.

– У тебя своя регенерация просто отличная, – сказал Бенедикто, выпрямился, глядя теперь мне в глаза. – А уровень магии какой? Тебе же измеряли силу потока при поступлении?

Я кивнула.

– Девяноста семь.

Он аж присвистнул.

– Серьезно?

– Да.

А чего ты думал, я тут делаю?

– Ничего себе! И еще ведь расти будет, как будешь учиться. У меня шестьдесят четыре. При поступлении пятьдесят шесть было, я прям по самой нижней границе проскочил. Еще б чуть меньше и завернули бы. У меня, конечно, своя специфика, это пошло в плюс, но… А у тебя серьезно. Вот я понимаю – перспективы!

Усмехнулся.

– Перспективы у меня? – вдруг даже обидно стало. – Какие?

Бенедикто нахмурился.

– Ничего, Селедка, разберемся с твоими перспективами. Если что, вон Рикову родню подключим. У его дяди жена в Карагоне преподает. Некромантию. Серьезная тетка. Так что… Ты давай, иди мыться пока.

Некромантию, да… я даже что-то слышала, что приезжали из Деларии… Но подробностей не знаю. Некромантия вообще традиционно неженское дело, даже больше боевой магии. А тут преподает даже. Так что… ну, может и ничего?

Стащила ботинки, пошла в душ.