Я плакала о своей неудавшейся свадьбе, но не о потерянных отношениях.

Я плакала о том, как невероятно глупа я была, но давала себе некоторую поблажку, осознавая, что вина в данном случае не целиком на мне.

Я плакала из-за того, что подвела всех наших гостей, но признавала, что они не имеют значения в глобальной картине.

Я плакала из-за того, что разочаровала маму, но понимала, что с ее стороны несправедливо оказывать на меня такое давление.

Я плакала из-за того, что чувствую вину за этот несложившийся брак, хотя я была единственной, кто прикладывал к нему усилия.

Я плакала от осознания того, что ничего в моей жизни не принадлежит мне.

И в какой-то момент я просто плакала, чтобы поплакать.

Иногда это самый лучший вид слез.

А еще я давно прикончила целую бутылку шампанского, которое можно было бы приберечь для счастливого события, но теперь оно навсегда запятнано отравленными воспоминаниями.

Именно алкоголь в моей крови заставил меня схватить телефон, открыть вкладку с браузером и набрать несколько поисковых запросов, каждый из которых звучал все более и более безумно.

НЕУДАВШАЯСЯ СВАДЬБА.

ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТЕБЯ БРОСИЛИ У АЛТАРЯ.

КАК ЗАБЫТЬ БЫВШЕГО.

КАК ЗАБЫТЬ БЫВШЕГО, КОТОРОГО ТЫ, ВОЗМОЖНО, НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА.

ЛЕКАРСТВО ОТ УГОДНИЧЕСТВА ПЕРЕД ЛЮДЬМИ.

КАК ПОСТАВИТЬ СЕБЯ НА ПЕРВОЕ МЕСТО.

БРОШЕННЫЕ НЕВЕСТЫ.

ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТЫ БРОШЕННАЯ НЕВЕСТА.

КАК ВОЗВРАЩАТЬ ПОДАРКИ ИЗ КАТАЛОГА.

ОБЯЗАТЕЛЬНО ЛИ ВОЗВРАЩАТЬ СВАДЕБНЫЕ ПОДАРКИ?

КАК ИСЧЕЗНУТЬ И НАЧАТЬ НОВУЮ ЖИЗНЬ.

ПОДДЕРЖКА БРОШЕННЫХ НЕВЕСТ.

Именно последний запрос вывел меня на закрытую группу в «Фейсбуке»^[2] – «Брошенные невесты Северного Нью-Джерси»: Группа для женщин, где они могут поговорить о своем опыте несложившегося брака без давления и осуждения. Добро пожаловать!

Может, это было воздействие алкоголя.

Может, я наконец стряхнула с плеча ангелочка, который без устали шептал: «Что подумает твоя мама, если узнает? Она будет унижена, раздавлена».

Может, все дело было в том, что я ни разу в жизни не встречала человека, которого бросили у алтаря, а тут была целая группа женщин, прошедших через это.

Или, может, внезапно, в темноте номера пятизвездочного отеля, я почувствовала себя невыносимо одинокой.

Как бы то ни было, сейчас, во временном промежутке где-то между полуночью и двумя часами ночи, когда я все еще не сплю, я нажимаю запрос на вступление в группу.

Затем я отвечаю на вопросы, необходимые для рассмотрения моей заявки:

Как давно закончились ваши отношения?

Где вы проживаете?

Заинтересованы ли вы в очной группе поддержки?

Если да, оставьте свой номер телефона.

Вскоре после этого я отключаюсь, мои глаза опухли от слез, нос мокрый и красный, но мой разум удовлетворен тем, что я не одинока.

И иногда это все, что тебе нужно, чтобы пережить день.

На следующее утро я улыбаюсь, спускаясь на завтрак.

И не потому, что счастлива. Просто возможность покинуть этот отель и вернуться в свою квартиру без сопровождения зависит от того, смогу ли я выглядеть так, будто я в полном порядке.

Даже если на самом деле оно не так.

У меня похмелье, я грущу и стрессую, потому что мне не так уж и больно, как должно было быть, на мне тонна косметики, и я просто зла.

Потихоньку мое горевание переходит в стадию гнева, и, думаю, я хочу помариноваться там достаточно долгое время.

Забота о себе и все такое.

Думаю, моя новая версия, та, что будет ставить себя на первое место, требует свободы побыть чертовски яростной.

Сиси радостно улыбается, увидев меня, и ее улыбка расширяется, когда она замечает мою. На ее лице читается облегчение, и на мгновение я начинаю переживать, что я плохая подруга, раз соврала ей о своем самочувствии, лишь бы побыть в одиночестве.

Но новая версия меня ставит себя на первое место, а я не смогу этого сделать, если мои друзья будут хлопотать надо мной.

– Доброе утро! – говорю я и думаю, не переборщила ли с радостью в голосе, ведь интонация прозвучала фальшиво даже для моих ушей. Я не позволяю признаться самой себе, что причина, по которой я говорю им, что со мной все в полном порядке, отчасти кроется в том, что я не хочу, чтобы мои друзья и семья беспокоились обо мне. Они тоже многое пережили за последние несколько дней, и я отказываюсь быть еще большей обузой, чем уже стала, и позволять им страдать за мой счет.

Ну нет.

Этого признавать я не собираюсь.

Потому что «новая» Ливи делает все для себя и только для себя.

Верно?

Верно.

Чувство вины все еще сжимает меня изнутри.

– Ты… здесь, – говорит Ками, когда я сажусь за стол рядом с ней и Сиси, и обеспокоенные глаза моего отца впиваются в меня с другой стороны стола.

– Я здесь. Этот завтрак – лучший в округе. И я не собираюсь его пропускать.

Весь стол уставился на меня, на лицах застыли растерянность и беспокойство.

За исключением Ками.

Выражение ее лица твердое, озадаченное; она пристально смотрит на меня, пытаясь расшифровать мои слова.

Рука Сиси хватает мою.

– Лив, милая. Вчера… Брэдли… – Она делает паузу, словно его имя – яд, словно она боится, что я сломаюсь при одном только его упоминании. Я улыбаюсь, чтобы успокоить ее. Да, улыбка фальшивая, но им не обязательно об этом знать. Я кладу свою свободную руку поверх руки Сиси.

– Сис, все в порядке. Я в порядке. Брэдли отменил свадьбу, и это полный отстой, но я в порядке. Все к лучшему. – Узел в моей груди немного затягивается от этих слов, но я пытаюсь стряхнуть его. – Хорошо, что все вскрылось сейчас, а не позднее, когда пришлось бы прикладывать гораздо больше усилий, чтобы все исправить.

– Это нормально – быть грустной, Лив, – говорит она низким голосом, голосом моей лучшей подруги, человека, которого я знаю с детского сада. Той, что прошла со мной через все мои неловкие периоды жизни, плакала вместе со мной, когда парни разбивали наши сердца, и слушала без осуждения, как я ругаюсь на маму. Девушка, которая простила меня, когда я втоптала ее в грязь, когда я предпочла угодить маме и порадовать своих злобных сводных сестер, нежели выбрать свою подругу.

Именно в этот момент я позволила себе на мгновение отложить новую версию Ливи на полку и выпустить наружу старую версию, которая не хотела, чтобы мои друзья и семья страдали из-за того, что случилось со мной.

Эти люди уже достаточно от меня натерпелись. Мне не нужно, чтобы они беспокоились обо мне. Если я покажу им эту версию, эту счастливую, хорошо приспособленную версию, они не будут паниковать и смогут продолжать жить и наслаждаться своей жизнью.

Но, конечно, я не могу показаться слишком счастливой, иначе они подумают, что что-то не так.

Это очень тонкий баланс – пытаться убедить людей, которых ты любишь, что с тобой все в полном порядке. Эта задача становится еще сложнее, стоит мне совершить ошибку и оглядеть комнату вокруг.

Все взгляды устремлены на меня.

И все с разной степенью откровенности: некоторые уставились в свои телефоны и бросают на меня лишь косые взгляды, некоторые притворяются, что разговаривают с соседом по столу, но время от времени украдкой переводят взгляд на меня, а другие же прямо-таки прожигают меня глазами.

Ждут, не сломаюсь ли я.

Гости на свадьбе.

Друзья, семья, знакомые, люди, которых я даже никогда в жизни не видела, но которых знаю как дальних родственников или как маминых подруг. Интересно, сколько из них сейчас переписываются со своими друзьями с поминутным отчетом о происходящем?

Я не могу на это обижаться – скорее всего, я поступила бы так же.

Но прежде чем я успеваю продолжить свою миссию по убеждению всех в том, что со мной все в порядке, или хотя бы попытаться сохранить лицо, мой телефон разрывается от звука нового сообщения, за которым следует еще одно, и еще, и еще, вследствие чего на меня устремляется еще больше глаз. На общем фоне особенно выделяются три пары широко раскрытых и столь знакомых мне глаз, пристально меня изучающих.

– Не бери телефон, Лив, – говорит Ками, ее взгляд устремлен на мою сумку, из которой я достаю мобильник.

– Это могут быть СМИ, жаждущие информации, – соглашается Сиси.

– Это может быть Брэдли, – говорю я, роясь в большой сумке, пытаясь найти телефон. Часть обязанностей моего отца вчера, по поручению Ками, заключалась в том, чтобы заехать в мою квартиру и собрать мне сумку с моей одеждой, так как все, что я собственноручно упаковала с собой, было идеального свадебного белого цвета.

«Я не хочу, чтобы все вокруг постоянно напоминало тебе об этом дне, Лив, — сказала она, когда я возразила, не желая напрягать моего отца еще больше. – И он тоже не хочет. Позволь ему сделать это».

Я уступила, и сегодня утром, когда я смогла надеть светло-розовый топ и черные легинсы, должна признаться, я почувствовала облегчение. Но, к сожалению, папа привез самую большую сумку-тоут, которая у меня есть, и теперь я ни черта не могу в ней откопать.

– Еще больше причин не трогать телефон, – говорит Ками со вздохом.

Я игнорирую ее.

Ками – невероятный знаток людских характеров, и мне стоило бы догадаться, что именно так все и закончится, когда она впервые взглянула на моего теперь уже бывшего парня в их первую встречу в «Приморском клубе» и ее верхняя губа содрогнулась в еле заметной, крошечной усмешке.

Я, конечно же, этого не сделала, так очарованная его улыбкой, тем, как он уделял мне внимание, как он держал меня за руку под столом на вечеринке в честь Дня независимости и как заставлял чувствовать себя… особенной.

Если бы меня прямо сейчас спросили, почему я влюбилась в Брэдли Рида, я бы ответила, что это случилось именно потому, что он заставил меня почувствовать себя особенной.

Хотя, вообще-то, если бы меня спросили прямо сейчас, наверное, я бы попыталась справиться с комком в горле и сказала бы, что понятия не имею, прежде чем не выдержала бы и снова разрыдалась, несмотря на свои попытки держать лицо, но спроси меня через неделю или около того? Скорее всего, я скажу, что да, потому что он заставил меня почувствовать себя так, словно я была особенной.

Он заставил меня почувствовать себя заметной. Словно он меня видел.

И в жизни, где я бо́льшую часть времени вела себя как маленькая, чтобы моя мать могла блистать, притворяясь маленькой, чтобы избежать любой ответной реакции, это что-то значило для меня.

И это было то, что, как я теперь понимаю, быстро улетучилось, то, что я перестала чувствовать, как только нам обоим стало комфортно в отношениях, но я держалась за это первоначальное чувство, и именно оно позволило мне дойти до вчерашнего дня.

Ками называет меня пипл-плизером, человеком, который угождает людям, – она говорит, что именно поэтому я так здорово справляюсь с пиаром и маркетингом наших мероприятий. Я знаю, что люди хотят увидеть, что им нужно услышать, чтобы купить то, что я продаю, и я даю им именно это.

Думаю, она права.

Но это же качество сделало меня абсолютно слепой ко всем чертовым красным флагам, воплощением которых является Брэдли Рид, так что это должно уйти.

По крайней мере, в моих личных отношениях.

Все вокруг затаили дыхание, когда я бросила взгляд на заблокированный экран телефона и нахмурила брови:

– Я не знаю этот номер.

– Не обращай внимания, Лив, – серьезно говорит Сиси.

Однако вместо этого я не обращаю внимания на нее. Ну то есть, раз уж я изначально игнорировала все предупреждения подруг, то почему бы не продолжать ехать по накатанной?

Постучав по экрану, я открываю сообщения и читаю их.

Потом перечитываю второй раз.

И третий.