Но ненависть эта бессильна. Поэт, как Гулливер среди обезумевших от злости лилипутов, стоит под градом криков и оскорблений и только смеётся над ними своим грохочущим басом. И снова, как в 1920-е годы, вокруг него собирается молодёжь, чутко прислушивающаяся к громам его бессмертных стихов.

Советское общество
в зеркале фантастики И. А. Ефремова

1. Люди высшей формации

Выдающемуся советскому писателю-фантасту Ивану Антоновичу Ефремову принадлежит трилогия, в которой изображается жизнь коммунистического общества будущего. В неё входят произведения «Туманность Андромеды», «Сердце Змеи» и «Час быка». Первое и последнее из них представляют собой развернутые художественные полотна. В «Туманности Андромеды» изображена Эра Великого Кольца (ЭВК) – эпоха гипотетической истории будущего, когда достигшее коммунизма земное человечество вступило в братство разумных существ Галактики – Великое Кольцо, общение по которому производится при помощи радиоволн. В «Часе быка» речь идёт о следующей эпохе – Эре Встретившихся Рук (ЭВР), когда человечество изобрело Звездолёты Прямого Луча (ЗПЛ) – корабли, движущиеся со сверхсветовой скоростью и оказывающиеся в любой точке вселенной за короткое время. Если человечество ЭВК могло общаться с другими цивилизациями лишь при посредстве радиоволн, в ЭВР посланцы людей – отважные звездолётчики отправляются на отдаленные звёзды и планеты, чтоб встретиться с братьями по ра-зуму. По футуристической хронологии Ефремова между двумя этими эрами – около 300 лет (в «Часе быка» в заседании Совета по звездоплаванию участвует Вел Хэг, который прямо называется правнуком Рена Боза – физика, персонажа «Туманности Андромеды»).

И. А. Ефремов как марксист был убежденным сторонником теории прогресса, из которой следует, что каждая новая стадия развития общества представляет собой ещё одну, более высокую ступеньку на лестнице социальной эволюции. Отсюда, по Ефремову, чем дальше продвигается общество по пути прогресса, тем ближе люди этого общества к идеальному, совершенному, гармоничному человеку. Об этом говорил сам И. А. Ефремов в интервью журналу «Молодая гвардия»: «Герои моих романов во многом отличаются от героев литературных произведений, отражающих сегодняшний день нашей жизни… Прежде всего это люди очень далёкого будущего, это люди высшей формации многовекового коммунистического общества. Они отличаются от нас своим совершенством во всём» и далее: «Эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чём-то показаться непонятными, странными, даже неестественными»^[1]. И. А. Ефремов иллюстрирует это рассуждение интересным примером: «Мне приходилось наблюдать, как воспринимали наших людей за границей и как мы воспринимаем иных иностранцев. Мы люди высшей формации, социалистической. Мы отрешились от многих старых привычек. Поэтому иностранцам мы кажемся иногда непонятными, странными. А иностранцы кажутся нам подчас просто чудаками. Нас разделяют каких-нибудь пятьдесят лет. А героев моего романа отделяют от современного человека многие и многие века существования всеобщего коммунистического общества»^[2].

Естественно, Ефремов должен был считать, что эта закономерность ещё в большей степени должна распространяться на общество коммунистическое, ведь при коммунизме, по учению марксизма, будут преодолены классовые противоречия, вражда между народами и цивилизациями, отчуждение людей, и уже ничто не будет мешать духовному, культурному, гуманитарному прогрессу идти самыми высокими темпами. Из этого следует, что герои «Часа быка», люди Эры Встретившихся Рук (ЭВР) – Фай Родис, Гриф Рифт, Чеди Даан и другие члены команды звездолёта «Темное пламя» – должны быть совершеннее звездолётчика Эрга Ноора, историка Веды Конг и смотрителя внешних станций Мвена Маса и других людей предыдущей Эры Великого Кольца (ЭВК), персонажей «Туманности Андромеды». Действительно, И. А. Ефремов так и считал, и прямо писал об этом в «Часе быка». Там изображается, как Фай Родис и Чеди Даан просматривают «звёздочку» памятной машины с голограммой Веды Конг, и, в частности, говорится: «Фай Родис отражала ещё одну ступень повышения энергии и универсальности человека, сознательно вырабатываемой в обществе, избегающем гибельной специализации. Фай Родис во всем казалась плотнее, тверже женщины ЭВК (то есть Веды Конг. – Р. В.)… Помимо этих внешне архаичных черт большей психофизической силы и крепости тела, Родис и внутренне отличалась от Веды Конг. Если к Веде любой потянулся бы безоговорочно и доверчиво, то Родис была бы ограждена чертой, для преодоления которой требовались уверенность и усилие. Если Веда вызывала любовь с первого взгляда, то Родис – преклонение и некоторую опаску».

Вместе с тем одно дело – сознательная цель автора литературного произведения, а совсем другое – результат творчества. Творчество тем и отличается от рационального конструирования, что связано с работой подсознания, неконтролируемой и зачастую непредсказуемой для самого автора. Вспомним, с каким неподдельным удивлением А. С. Пушкин отзывался о том, что «его Татьяна» вышла замуж за генерала. Очевидно, что, берясь за перо, Пушкин вовсе не ожидал такого поворота событий в своём романе в стихах. В определённом смысле литературные персонажи этого романа «ожили» и стали действовать по внутренним законам, заложенным в самом произведении (и вытекающим из законов общества и языка). Автор же превратился из демиурга в простого наблюдателя, скриптора, которому остаётся лишь фиксировать происходящее^[3]. Этот закон распространяется и на творчество Ефремова. Если мы внимательно присмотримся к романам «Туманность Андромеды» и «Час быка», то увидим, что вопреки желанию Ефремова представить людей Эры Встретившихся Рук (ЭВР) более гармоничными, сильными, мудрыми, преисполненными жизненной и творческой энергии и в то же время сдержанными и аскетичными, чем их предки из Эры Великого Кольца (ЭВК), на деле все получилось наоборот. Персонажи «Туманности Андромеды» с позиций ефремовского идеала человека сильно выигрывают при сравнении их с героями «Часа быка». И если до сих пор этого не замечали, то виной тому восторженно-некритическое отношение к произведениям Ефремова со стороны читателей^[4].

2. Герои и инфантильные натуры

Персонажи «Туманности Андромеды» – люди героического склада, для которых жизнь – это борьба. Они сильны, цельны, ценят взаимовыручку и всегда готовы прийти на помощь, но при этом умеют рассчитывать только на себя, не превращаются в инфантильные натуры, зависящие от действий коллектива. Они способны на решительные поступки, на твёрдость, не ломаются под грузом обстоятельств, трудности только добавляют им силы. Рассмотрим это на примерах. Эрг Ноор, командир 38-й звёздной экспедиции, спас своих друзей-звездолётчиков от гибели на Железной Звезде, бесстрашно сражался с инопланетными чудовищами – крестами, парализующими людей, сам чуть не погиб от такого чудовища. Пережив тяжелое ранение своей любимой Низы Крит, которая была в параличе пять лет, он не пал духом, не утерял вкус к путешествиям и приключениям. По возвращению на Землю Эрг Ноор вызвался участвовать в ещё одной экспедиции, на корабле «Лебедь», экипаж которого никогда не вернётся на Землю, так как до точки назначения – звезды Альфа Эридана ему лететь 47 лет по корабельному времени и 84 года по времени Земли. Эрга сопровождает в этот путь без возврата его выздоровевшая любимая Низа Крит. Перед отправлением Эрг Ноор вдохновенно восклицает: «Мой опыт звездоплавания ещё более нужен, чтобы довести “Лебедя” до цели»… довести по пути, не пройденному ещё ни одном кораблем Земли и Кольца!» Не случайно Веда Конг говорит ему при последнем решительном объяснении: «Вы настоящий герой и поэтому ненасытны в подвиге».

Мвен Мас, смотритель станций Великого Кольца, ослушался решения Совета и вместе с физиком Реном Бозом пошел на рискованный, опасный эксперимент ради мечты преодолеть световой барьер и встретиться с инопланетными братьями по разуму воочию. Он погубил искусственный спутник, своих сотрудников и чуть было не погиб сам с Реном Бозом. Коря себя за смерть товарищей, он уединился на Острове Забвения – месте пребывания антисоциальных элементов – и там спас девушку по имени Онар от нападения насильника. Примечательно, что Мвен Мас чуть было не убил насильника вопреки отвращению к убийству, воспитываемому у людей коммунистического общества: «Он припомнил всё, чему его учили для битвы врукопашную с опасными животными. Мвен Мас неторопливо поднялся, бросил взгляд в искажённое яростью лицо врага, намечая точку сокрушительного удара…» Насильника спасло только то, что Мвен Мас узнал в нём одичавшего знаменитого математика Бета Лона, который удалился на Остров Забвения также после проведения эксперимента, окончившегося трагически.

Показателен и эпизод, когда на Мвена Маса нападают дикие тигры. Он не теряется, не отказывается от действий, ожидая помощи со стороны, он готов сражаться и даже погибнуть, но только в борьбе: «…как противодействие древнему ужасу загорелась не менее древняя ярость борьбы – наследие бесчисленных поколений безымянных героев, отстаивавших право человеческого рода на жизнь среди мамонтов, львов, исполинских медведей, бешеных быков и безжалостных волчьих стай, в изнуряющие дни охот и в ночи упорной обороны». Заметим, что и здесь поведение Мвена Маса характеризуется как героическое.

И Дар Ветер, оказавшись с Ведой Конг в степях Сибири после поломки винтолёта, также ведёт себя как герой. Безоружный, оказавшийся в безлюдной местности, где помощи ожидать было неоткуда, он спасает Веду от дикого быка: «Дар Ветер, повинуясь могучему инстинкту, стал перед быком, заслонив собой Веду, как тысячи тысяч раз делали его предки». Когда опасность миновала – Дар Ветер прогнал быка разрядом из кабеля винтолёта – благодарная Веда Конг восторженно говорит ему: «Что ж, ведите… герой!» Да и сама Веда Конг не лишена мужества и отваги. Она, будучи историком, раскапывает склады с оружием, сохранившиеся от ставшей тысячелетней древностью эпохи капитализма. Несмотря на древность, оружие это несёт в себе опасность, нередки случаи гибели историков-археологов, так что такая работа также требует настоящего героизма. Веда, как и все женщины романа, лишена кокетливости, женской игривости и несерьёзности, например, она прямо, без обиняков говорит Эргу Ноору о своей любви к Дару Ветру.

Далее, люди, населяющие Эпоху Великого Кольца, отличаются прямодушием, неспособны на ложь, даже ради сострадания, как это видно, например, по отношениям Веды Конг и Эрга Ноора, каждый из которых полюбил другого: Эрг – Низу Крит, а Веда – Дара Ветра. Они самоотверженны, готовы поступиться ради великого идеала не только жизнью – это был бы, так сказать, «героизм одного мгновения», но и материальным благополучием. По предложению Дара Ветра вся планета на год отказалась от увеселительных путешествий и драгоценностей, дабы накопить топливо для полета экспедиции на Альфу Эридана.