Истинная заноза декана (страница 8)
Или делает вид, что не в курсе? Что-то затеял?
Не могу отделаться от последней мысли и очень не хочу расставаться с девочками, – с ними как-то по-семейному спокойно, – но выбора у меня нет.
– Осторожней, – только шепчут подруги, когда я разжимаю пальцы, которыми вцепилась в их руки.
Отряхиваю свою синюю форменную юбку и делаю несколько шагов к декану.
Ох ты ж чёрт! А рядом с ним воздух будто в разы становится горячее и сердце тарабанит в два раза быстрее. От страха быть пойманной?
– Только без глупостей, адептка Арто, – предупреждает меня декан, наделив уставшим взглядом, но, к счастью, говорит почти не слышно, не позорит на людях.
Я лишь киваю, ибо все глупости успела совершить ещё вчера, и ступаю следом. Только весь этот путь кажется настолько долгим, что я мысленно умираю и воскресаю несколько раз. Не могу не думать о том, почему он позвал именно меня. Не могу отделаться от дурацких вспышек своего глупого поцелуя. Не могу не нервничать рядом с ним, а нужно успокоиться и взять себя в руки. Но как?
Намеренно замедляю шаг, чтобы идти как можно дальше от него, а он, будто чувствуя это, замедляется сам. Как назло! Один только путь становится мучением, уже и думать боюсь, что будет дальше, а мы как раз подходим к его кабинету.
– Входите, – велит мужчина, отворив дверь.
Входит он спокойно, уверенно, будто у него всё всегда под контролем, а меня в прямом смысле слова колбасит от тревог и эмоций. Делаю шаг за ним, и, как только дверь за спиной сама по себе закрывается, воздуха резко становится меньше, а ладони потеют от волнения.
“Нужно собраться!” – говорю сама себе, пока декан Рэймар спокойно перебирает какие-то бумаги на своём столе. Но затем он оборачивается, и первое, за что цепляется мой взгляд – его губы.
“Да хватит уже!” – ору себе мысленно и ненавижу саму себя за глупые мысли. “Соберись, Аня, Соберись!”
И я, вопреки внутренней панике, тут же выпрямляю спину, слегка поднимаю вверх подбородок и спокойно, чему удивляюсь сама, смотрю в глаза декана.
– Могу я узнать, зачем вы меня вызвали? – голос звучит ровно, тон серьёзный.
Начинаю гордиться своими успехами.
– Интересный вопрос, – изгибает темную бровь декан. – А что, уже и новые поводы появились, кроме старого?
Что? Старый?
Ах да, я уже и забыла, что Амалия затопила его кабинет. К слову, сейчас тут ничего не напоминает о недавнем инциденте. Тёмно-зелёные шторы выглядят как новые, ни одно развода. Ни одной вздувшейся части на столе или стеллажах, да и книги выглядят идеально.
Что уж говорить, у декана Рэймара всё идеально. Даже накрахмаленный воротник его белой рубашки, выглядывающий из-под чёрного дорого камзола, выглядит безупречно. И волосы цвета инея лежат один к одному, послушно спускаясь до широких плеч.
– Значит, вы сейчас назначите мне наказание за потоп, – отзываюсь я, ибо этот холодный истукан стоит и ждёт моего ответа.
– Почти правильно. В этот раз, как и во все предыдущие, я передам ответственность за ваше наказание мисс Грин. Вы приведёте в порядок её учебный класс, и на этом окончим. Но предупреждаю, что если учините беспредел ещё раз, то будете отчислены незамедлительно. Академия – это место, где дисциплина такая же неотъемлемая часть, как и образование. Не справляетесь с первым, придётся попрощаться и со вторым, – говорит так грозно, что неуютно становится, хочется даже прикрыться каким-то пледом и отойти от декана подальше.
Хотя не могу не отметить, что как педагог он действительно хорош. Если бы нам в интернате так же объясняли, а не орали во всё горло, результаты у многих были бы иные. А так лишь несколько выпускников смогли поступить в хорошие ВУЗы.
А я… я вообще оказалась в волшебном мире. А может, всё не так уж плохо? Не смогу преподавать географию детям в своём мире, может, здесь смогу принести какую-то пользу. Было бы славно, если бы настал день, когда кабинет, подобный кабинету декана, смог стать моим. А я смогла бы стать не только учителем, но и проводником для тех, кто заблудился.
– Присматриваетесь, на что в следующий раз покуситься? – вырывает меня из раздумий низкий, бархатистый тембр декана.
Тут же смаргиваю, понимая, что опять замечталась, и смотрю ему прямо в глаза.
– Нет. У меня больше нет желания что-либо портить, господин декан. Напротив, я хочу научиться чему-то полезному, – отвечаю, спокойно глядя ему в глаза, потому что не вру.
И он это видит. Должен видеть. По крайней мере, его взгляд значительно меняется, превращаясь из холодного и закрытого в несколько любопытствующий, но Рэймар тут же смаргивает и вздыхает в духе: “чуть не повёлся”.
– Говорить более уверенно вы уже научились. Остальное в ваших руках, адептка Арто, – отмахивается от меня и указывает на дверь, мол, можете быть свободны.
Грубовато, но не без причин. Будь я на его месте, вообще бы Амалию выгнала. Потому решаю кивнуть на прощание, следуя этикету, и только после этого спокойно направляюсь к выходу.
– Постойте, – вдруг раздается мне вслед.
Разворачиваюсь медленно, кидаю взгляд на декана, а он сейчас сам не свой.
– Вчера, – начинает он, но берёт паузу в самый неподходящий момент, ибо мне начинает казаться, что он что-то заподозрил. – Что именно вы сделали?
– Не понимаю вопрос, – голос звучит спокойно, когда внутри всё натягивается как гитарные струны.
– Здесь, в кабинете. Что именно вы провернули? – уточняет декан, и я едва заметно выдыхаю.
Уж было подумала про ночь в библиотеке.
– Хотела сделать приворот, но напутала и получила потоп, – отвечаю я, а декан, кажется, совсем не ожидал от меня такой прямоты. – Уверяю, больше подобного не повторится. Вот увидите, я стану прилежной адепткой, – добавляю в конце, подтверждая слова уверенным взглядом, но он не спешит верить.
Что ж, его дело.
А я, вновь кивнув вместо прощания, толкаю дверь и выхожу в коридор. Странное чувство живёт внутри, какое-то непривычное спокойствие, будто я всё это время плыла по течению бурной реки, пытаясь спастись, и тут вдруг оказалась среди ровной глади прохладного чистого озера.
Хочется удержать это ощущение, сохранить его как можно дольше, но жизнь адептов – сплошная суета, и едва я замечаю Линду и Севиль, ожидающих меня за поворотом, события снова начинают идти кувырком.
– Ну как ты? Жива? – беспокоятся девчонки, а я смотрю на них и с таким трудом душу в себе желание сказать, что я не настоящая Амалия, что они дружат с подделкой, но прикусываю язык.
– Обошлось на этот раз. Сказал, что в наказание мне нужно привести в порядок учебный класс мисс Грин после занятий, – отвечаю девчонкам, но, судя по их лицам, слово “обошлось” я применила зря.
Глава 8. Сердце Тьмы
– Ну, ты сохрани этот позитивный настрой, – только и говорят девочки в ответ, а затем предлагают проводить меня до “пункта назначения”.
Но стоит только сделать несколько шагов от кабинета, как плечо простреливает резкой болью, будто обожгло.
– Амалия, ты чего? – спохватываются девчонки, видя, как я схватилась за больное место.
Но плечо тут же отпускает, потому не придаю этому особого значения и предлагаю подругам поскорее отсюда уйти. Однако пока мы минуем коридоры, боль в том же самом месте возникает несколько раз. Но уже не острая, а неприятная.
Как назло рядом нет уборных комнат, куда можно было бы зайти и оголить плечо. Может, меня что-то укусило? Приходится терпеть, отвлекаясь на красивые пейзажи с белокаменными башнями, виднеющиеся из окон академии.
Следом идут витражи с изображениями самых настоящих драконов и просторный холл, где толпятся адепты, просачиваясь в распахнутые двери класса. Мы прибиваемся к “хвосту” и, следовательно, занимаем один из последних столов, возвышающихся в самом конце зала.
– Все вошли? – спрашивает профессор, которого я даже не сразу замечаю из-за его маленького роста. Его практически не видно за трибуной, торчит лишь седой хвост, но господин не желает выходить на обозрение.
– Рассаживайтесь скорее, – торопит он.
И спустя пару минут адепты занимают последние места и стихают в ожидании лекции по магическим существам.
– На чём мы остановились в прошлый раз, кто мне напомнит? – прокатывается низкий, хрипловатый голос профессора по огромному залу.
Затем он скользит взглядом по головам адептов, выискивая самых умных. И такие находятся, но жаль, что не я. Я могла бы ему столицы всех стран как скороговорку выдать, но никак не то, что он спрашивает.
– На существах, способных влиять на эмоции, чувства и волю сознательных существ, – тут же выкрикивает кто-то из зала.