Анна Зубавина: Между нами любовь?

Глава 1

– С ума сошел?! – проорала я соседскому шпицу Марсику. – Как тебя угораздило глупую башку через штакетины просунуть!

С досады плюнула себе под ноги.

Вечно у Филиппа так! Мотается целыми днями непонятно где, а Марсик сам себе предоставлен.

Шпиц взвизгнул и затих. Все, задохнулся!

В ужасе кинулась на помощь.

Со всей дури врезалась в ведро с водой, припасенной для полива клумбы.

Вода разлилась, ведро откатилось, а я,поскользнувшись, на полном ходу впечаталась лицом в забор. Приложилась знатно. Аж, искры из глаз посыпались!

Оценив обстановку, рванула в сарайчик за гвоздодером и топором.

Через минуту шкодливый шпиц был спасен.

Прижала Марсика к груди и уселась на землю.

Шпиц жалобно затявкал.

– Не трясись, Марсюньчик. Я тебя понимаю. А вот хозяина твоего бесшабашного – отказываюсь!

Нельзя маленькой собачке без присмотра по участку носиться, как Филипп не понимал?!

Странный он парень. Я его почти не знала.

Здоровались, конечно. Пару раз сбежавшего Марсика вместе разыскивали. На этом все!

В поселке Филиппа звали Старьевщик Фил. Правда, только за глаза.

Понятия не имею, за что его наградили таким экстравагантным прозвищем!

На вид Филиппу больше тридцати не дала бы. Общительностью сосед не отличался, хотя и жил один.

Дача у него просто шикарная – кирпичная, двухэтажная! А вот забор почему-то из простого штакетника.

…От напряженной позы у меня заломило шею и затылок. Горели огнем ободранные колени. А лицо… Лучше бы не дотрагивалась!

На лбу, ближе к переносице, зрела шишка. Кожу на скулах щипало и саднило. И, кажется, распухал нос.

Я страдальчески застонала.

Марсик, из-за солидарности, завыл.

– Перестань, мой хороший, – попросила ласково. – Радует, конечно, что ты не сиганул в пруд, как в прошлый раз. Но спасать тебя от удушения – сомнительное удовольствие!

В ответ испуганно вспыхнули черные бусинки круглых глазок, а подвыванье сменилось скулежом.

– Не верещи, – прикрикнула строго. – Я тебя между штакетинами не загоняла!

Домой бы мне надо…

Со вздохом оценила безнадежно испорченный брючный костюм.

Вдохнула густой, наполненный ароматами трав запах летней ночи. От прогретой земли исходило приятное тепло.

Легла на спину. Марсик устроился на моем животе.

Прижала его к себе и задремала.

***

Очнулась я от постороннего прикосновения и испуганно охнула:

– Филипп!

Марсик же даже не пошевелился. По фигу хозяин!

– Алина? – серо-голубые глаза в обрамлении густых темных ресниц полыхнули тревогой. Его взгляд метнулся к выломанным доскам в заборе. – На вас напали? Что у тебя с лицом? Почему Марсик спит у тебя на животе?

Со стоном пошевелилась, сунула шпица в руки хозяину и кое-как приняла сидячее положение.

Марсик истошно залаял, и видимо «в благодарность» за спасение рванулся опять ко мне.

– Филипп, из-за твоей халатности он чуть не погиб! – всхлипнула я и почему-то улыбнулась…

Наверное, от радости, что Марсик остался жив. Да и себе, кажется, ничего не сломала. А могла, когда через ведро с водой споткнулась!

Шпиц тявкнул последний раз и затих. Поцеловала его в густой шелковистый загривок и пожаловалась:

– Мне так плохо! Жених помолвку разорвал, – выболтал тайну мой глупый язык. – А тут еще Марсик башку между штакетинами просунул, а назад никак. Пришлось спасать. – Я шмыгнула носом.

– Срочно понадобилось уехать, – виновато выдохнул сосед. – Думал, погуляет собачка, порезвится, воздухом свежим подышит… Предположить не мог…

– Так нельзя, – внутри меня кипела злость на нерадивого Филиппа. – Марсик глупенький еще. А тебя целыми днями нет дома!

– Ты права. Надо уделять шпицу больше внимания. Ладно, подумаю!

– Подумай.

– Спасибо за Марсика, – поблагодарил сосед. – Так что там, говоришь, учудил твой жених? – серо-голубые глаза Филиппа недобро сверкнули.

– Бросил. Я его маме не понравилась! По статусу не подхожу. Только не могу понять, зачем тебе об этом рассказываю!

– Ты его любишь? – сердито спросил Филипп.

– Уже нет, – усмехнулась печально.

– Поехали! – приказал сосед и потянул меня к калитке.

– Куда?! – пришла я в ужас. – Ты хочешь побить Костю прямо сейчас? Не надо!

– Не надо так не надо, – мрачно согласился Филипп. – Мы вообще-то в травмопункт поедем. Чтобы врач тебя осмотрел, раны обработал, да и прививку от столбняка поставил.

– Нет! – меня заколотило от страха. – Сама обработаю. Какую еще прививку?! Не надо никакой прививки… – от грядущей перспективы меня затошнило.

– Не обсуждается! – Филипп помог мне подняться, забрал яростно сопротивлявшегося шпица и потянул к калитке.

Возле соседского дома стоял эпохальный внедорожник «Нива». Я поморщилась. Вроде сосед не из бедных, а машина… отстой.

Филипп силой посадил меня в машину, передал Марсика и захлопнул дверцу.

– Ну ладно, Старьевщик Фил! Так, да? – прошипела с яростью. – Я отомщу! Ты не имеешь права, – я тряслась мелкой дрожью от предстоящих медицинских манипуляций. – Ненавижу больницы!

– Не боишься называть меня в лицо Старьевщиком Филом?

– Еще чего! – фыркнула и тут же поинтересовалась: – А что, нельзя?

– Тебе можно, – его голос звучал серьезно. – Хотя, это привилегия для очень немногих… друзей.

– Не больно надо, – пробурчала запальчиво.

До травмопункта ехали в полном молчании. Даже Марсик притворился, что крепко спит.

Глава 2

Ночью я оплакивала крушение личной жизни. Успокоилась только на рассвете.

Едва погрузилась в сон, как позвонил Костя. Наверное, еле утра дождался, не иначе!

Принялся нести какую-то ахинею в свое оправдание. Типа, что мать – это святое, и ее можно понять и простить. Вот и пусть прощает! А я хамство его мамаши выносить не собиралась. А самое обидное, что даже слова в мою защиту не сказал. А это значит, что он с ней полностью согласен? В том, что я плебейка и все такое?!

Вежливо попросила его забрать из Загса заявление и признаться всему городу, что мы больше не жених и невеста. Вакансия самого перспективного жениха свободна!

Неделю просидела, словно в тюрьме. Даже за калитку не выглядывала. Да и куда я, с разбитым лицом, направилась бы?

Хорошо хоть на работу идти не надо – третий день, как я томилась в отпуске, а отпуск у педагогов, как известно, длинный. Так что до середины августа я совершенно свободна!

Сосед, наверное, восхищался моим героизмом в деле спасения его любимого шпица. Поэтому на следующий день после инцидента Филипп явился с шикарным букетом алых роз, бутылкой шампанского и корзинкой всяких вкусностей, начиная с фруктов и заканчивая изысканными мясными нарезками.

Он расшаркался перед мамой, поцеловал ей руку, вручил цветы. А я по простоте душевной думала, что букет для меня, как признание моей неземной красоты, изрядно подпорченной во время спасения Марсика.

С Филиппом любезничать не собиралась, отнеслась к его визиту прохладно и даже отказалась присоединиться к их с мамой «светской беседе» и добрососедскому чаепитию.

Я ужасно злилась. Не простила соседу болезненных манипуляций в травмопункте и долбанной прививки от столбняка, которой боялась до обморока. Как я ни умоляла медперсонал не делать ее, мои вопли, видимо, были для них меньшей карой, чем упрямо сведенные брови и строгий взгляд Филиппа.

Однако, показная холодность соседа не отпугнула. Наоборот!

Сегодня шестой день, как он с настойчивостью, достойной лучшего применения, мозолил мне глаза, распивая с мамой чаи на кухне и обсуждая очередной криминальный сериал, которые мама просто обожала.

Мамуля от этих посещений даже как-то повеселела, воспряла духом, и на бледном от болезни лице появился легкий, чуть заметный румянец.

Два года назад она переболела гриппом, осложнившимся тяжелым пороком сердца. Маме «повезло» – досталась квота по бюджету, и в областном кардиологическом центре ее бесплатно прооперировали, после чего дали инвалидность.

Но на послеоперационное лечение и реабилитацию нам пришлось с мамулей продать свою «хрущевку» в городе и переехать сюда, в дачный поселок, где у нас имелся небольшой летний дом.

Чтобы жить там круглогодично, я набрала кредитов: подвести газ, воду и капитально его отремонтировать. Маме для здоровья загородная жизнь была просто необходима, недостаток кислорода в загазованном городе ее сердце переносило с трудом.

И вообще, врачи настоятельно рекомендовали ей санаторий кардиологического профиля два раза в год – летом и зимой. Но, увы, бесплатная путевка маме была положена только раз в год. И летом давать ее никто не собирался. Сказали, что, может, к ноябрю. А может, и вообще на будущий год, очередь огромная.

Конечно, путевки свободно продавались, только покупай, но вот как раз денег-то, чтобы купить, у нас и не было. Да и не предвиделось в обозримом будущем.

…Я валялась на кровати в спальне и просматривала ленты новостей в соцсетях.

Вошла рассерженная мама.

– Алина, культуры в тебе ни на грош! – прошептала раздраженно. – Филипп приходит, чтобы тебя поддержать. А ты тут в смартфоне зависаешь. Специально прячешься?

У меня задрожали губы.

– Я его не звала! Следил бы лучше за Марсиком.

Мама примирительно погладила меня по волосам.

– Филипп не виноват, что у тебя распались отношения с Костей. Не надо отыгрываться на ни в чем неповинном человеке. Думаешь, ничего не понимаю? Сосед наш хороший человек, отзывчивый, добрый. И поговорить с ним есть о чем. Если бы тут не пряталась…

Оторвала взгляд от экрана.

– Я не просила его меня развлекать! И мне без разницы, какой человек Старьевщик Фил! Или он у тебя теперь только Филипп? Интересно, почему у него такое прозвище?

Мама бросила на меня негодующий взгляд.

– Вот иди и спроси сама. Не укусит он тебя, не бойся.

«Как знать, как знать», – пробубнила про себя, а вслух сказала:

– Останусь здесь. Нет настроения. Сошлись на то, что у меня личная драма, и я переживаю.

Мама поджала губы, недовольно на меня посмотрела и плотно прикрыла дверь в спальню.

***

Я засунула смартфон под подушку, легла поудобнее и закрыла глаза.

Наверное, от нанесенного мне оскорбления, рухнувшей надежды на замужество, я должна была кусать губы и долго заливаться горькими слезами. Может месяц, а может год…

Но плакать почему-то пока не хотелось. Или уже расхотелось? Так же, как и выходить замуж за Костю. А еще не давал покоя вопрос, а была ли между нами любовь?

Да, нам было комфортно друг с другом. Мы оба не уроды, с образованием, с работой. Костя в нашем небольшом городе считался завидной партией. Собственная квартира в новом доме, новенькая иномарка, престижная должность в городской администрации.

Костя красиво за мной ухаживал – цветы, подарки, развлечения. Потом объяснение в любви, поход в Загс… И вдруг – «вы нам не подходите». Господи, хорошо хоть в учительской коллегам про свадьбу не успела намекнуть!

Обида пронзила сердце, и я, накрыв голову подушкой, завыла с упоением в голос, по-бабьи размазывая по щекам слезы.

Вот чего я плачу, а? Ведь между нами с Костей все кончено! Но как себя ни успокаивала, а на душе скребли кошки.

Судорожно вздохнула, встала с постели и подошла к зеркалу.

Печальное зрелище, ничего не скажешь!

Прямо с души воротит, до чего у меня жалкий вид с синим распухшим лицом, заплывшими глазами и воспалившимися ссадинами на скулах. Огромная шишка на лбу и свезенная напрочь кожа на коленях шарма также не добавляли. Придется ноги прятать под джинсами. И это в июльскую жару!

Наконец-то я начала понимать, что испытывал сосед, глядя на меня. Чувство вины! Именно оно гнало его к порогу нашего дома.