– Слушай, может, наружу пойдём? Нам не обязательно сидеть в подземелье. Никто гарантированно не побеспокоит.

Марек хрипло засмеялся.

– Чего, до лиха, ту сьё влочымы?! – спросил он, успокаиваясь. После чего добавил, снова переходя на русский: – Я думал это у тебя паранойя. Пойдём, погреемся, потом продолжим.

СССР, Казахская ССР, Джезказганская область, город Балхаш, 1983 год

Народу было мало. То ли потому, что время позднее, то ли детей моего возраста отправили по лагерям и бабушкам, в другие части огромной страны. Я немного побродил по детской площадке, покатался на качелях, у которых была лишь половина дощатого сиденья. Потом решил было вернуться домой, чтобы попытать счастья с новыми знакомствами уже утром. Но тут заметил пацана, который прятался в кустах справа от подъезда.

Сначала мне показалось, что он кого-то поджидает, и я обрадовался: наверно, народ в прятки или казаки-разбойники играет. А я попал как раз на середину кона, поэтому никого и не застал.

Я решил понаблюдать издалека, чтобы не портить пацану игру. Но потом понял, что он вовсе не прячется. Он что-то собирал или искал на газоне.

Заинтригованный, я подошёл ближе. Пацан меня не замечал, увлечённый своим занятием. Он был тощим, загорелым, белобрысым – даже светлее меня.

– Привет! – окликнул я его.

Тот вздрогнул и поднял голову. Его волосы были растрёпаны, веки чуть припухли, выразительные, широко посаженные глаза глядели тоскливо и грустно.

– А. Ну привет, – сухо ответил он, потом снова посмотрел вниз, что-то высматривая в траве.

– Во что играешь? – спросил я.

– Ни во что, – таким же сухим тоном произнёс пацан. В другое время после такого ответа я бы просто развернулся и ушёл, но, во-первых, домой всё-таки не хотелось и во-вторых – было любопытно, что же он там такое выискивает.

– Меня Серёга зовут, – сказал я, перешагнув через ограждение и ступив на газон.

Я присел рядом с пацаном и протянул руку. Тот ещё раз поглядел на меня, чуть нахмурившись, но всё-таки пожал мою ладонь.

– Я Саня.

– Ты живёшь здесь? – вежливо поинтересовался я.

– Ага, – кивнул Саня. – Скоро уже год как.

– Ясно. А я тут с родителями к бабушке приехал. В прошлом году тоже здесь был. Но ты, наверно, позже переехал, иначе встретились бы.

Пацан снова поднял голову, положил руки на ободранные коленки и вздохнул.

– Наверное, – кивнул он.

– Что у тебя там? – спросил я, кивнув на газон и устраиваясь рядом.

– Да ничего… – смутился тот. – Просто искал подорожник почище. У меня вот.

Он вытянул правую руку и продемонстрировал уже подсохшую ссадину под правым локтем.

– Где это ты так? – вежливо поинтересовался я.

– Да в подъезде навернулся, – вздохнул Саня. – Глупо получилось, спешил…

– Ясно, – серьёзно ответил я, наклоняясь над газоном. Тот давно зарос всякими сорняками – специально его никто не засеивал. Однако система полива работала исправно, так что зелени здесь хватало. И одуванчики, которые уже отцвели, и низкие, приземистые лопухи, подорожник и даже клевер! Это меня удивило: не помню, чтобы в прошлом году мне попадался на здешних газонах клевер. Может, кто-то посадил?

На газоне было темновато. Свет давал лишь тусклый уличный фонарь у подъезда. В таких условиях не помешал бы карманный фонарик.

Мне удалось притащить с собой самодельный, сделанный из пачки отцовских сигарет и плоской прямоугольной батарейки. Он лежал в боковом кармашке моего чемодана. Дома, в Чите, у меня был ещё один, военный, с цветными стёклами, которые надвигались на основную линзу, чтобы им можно было сигналы разные подавать. Но отец строго-настрого запретил брать с собой, чтобы не разбить и не потерять на отдыхе.

Я как раз подумывал, не вернуться ли в бабушкину квартиру за самоделкой, как вдруг отчётливо увидел четырёхлистный клевер. Улыбнувшись, я аккуратно сорвал его и продемонстрировал Сане.

– Видал? – спросил я.

Тот аж с лица спал.

– Ох ты… – вздохнул он. – Ну, везёт тебе, что…

Ровно в этот момент я сообразил, что это именно его Саня искал здесь, на газоне. В редком месте, где растёт настоящий клевер. Что дело вовсе не в подорожнике – подходящих листьев тут было полно. А вот удача ему, видимо, для чего-то была очень нужна.

– Держи! – сказал я, протягивая клевер. – Хочешь, подарю?

Саня поджал губы и глянул на меня с сомнением.

– А он разве работает, если его дарят? – спросил он.

– Ты что? – я развёл руками. – Конечно же, работает! Мы иногда его специально всей толпой ищем, когда кому-то очень сильно удача нужна!

– Да? Ну, спасибо… – неуверенно пробормотал Саня, принимая у меня из рук клевер.

– А тебе зачем? Расскажешь? – спросил я.

– Да так… уходить мне надо, вот что, – вздохнув, ответил пацан. – Вот я и решил, что в дороге самое важное – это удача.

– Куда уходить? – растерялся я.

– Не куда, а откуда. И дому мне уйти надо, вот что, – насупившись, сказал Саня.

– Наказали? – догадался я.

– Угу, – буркнул пацан.

– Сильно?

– Ремнём…

– Хоть было за что?

– Да какой там! – Саня махнул рукой. Его глаза влажно блеснули в свете тусклого фонаря. – Я опыт проводил. Хотел понять, как гальванизатор на комбинате работает. Делал раствор меди… вот за него батя и взбесился…

– Ясно, – сочувственно произнёс я.

– Ну, там, немного ещё на пол пролилось… линолеум обесцветился… – пояснил Саня, ещё раз вздохнув.

– Слушай, – сказал я. – Если уходить – то это же серьёзно готовиться надо! А что у тебя с собой есть? Где еду брать? Ночевать как?

– Да разберусь, – Саня махнул рукой. – У меня леска с крючком есть, – он указал на небольшую матерчатую сумку, которая болталась у него на плече. – Рыбачить я умею. Если пойти на восток, то там рыбы больше. Спички тоже есть, чтобы костёр разводить. Какое-то время проживу. А дальше уже будет видно.

– Ну а ночевать? Тут холодает… а ты вон, в одной футболке и шортах, – сказал я, насупившись и потерев подбородок.

– А я не мерзлявый! – Санёк легкомысленно пожал плечами.

– Ну не знаю. Так бы я с тобой рванул – но мы только что прилетели. Мама с ума сойдёт. А вот если подготовиться хорошенько, собраться. Может, договорюсь, чтобы в поход отпустили, вот! Но тогда у нас всё будет: может, даже старая дедушкина палатка, я видел в кладовой.

Походы я любил. Только из дома сбегать по-настоящему, конечно, не собирался. Но отговаривать Санька бесполезно, это я понимал. Можно только хуже сделать. Так что я решил действовать иначе: заставить его включить голову, продумать план. Когда мозги работают – тут становится не до злости или обиды. Так, глядишь, и сбегать передумает. А не передумает – так пойду и присмотрю за ним сам. Со временем он точно остынет. А я тут как тут – сказать, что можно и вернуться, и что в этом нет ничего такого.

– Палатка? Настоящая? – заинтересовался пацан.

– Ну да, – я пожал плечами. – В ней так вообще месяцами жить можно! Даже зимой, если печку наладить.

Саня почесал лоб.

– Звучит, конечно, заманчиво… а ты точно сможешь договориться?

– Даже если не смогу – можно будет тихонько собраться, – подмигнул я. – А потом, когда родители заняты будут – сбежать. И ещё – днём автобусы работают. Можно уехать подальше, а то мы с тобой полночи только до окраины города идти будем. А вдруг милиция?

– Дело говоришь, – кивнул пацан.

– Слушай, а ты ужинал? – вдруг осенило меня.

– Да какой там…

Будто назло где-то над нами скрипнула форточка. Через пару секунд потянуло запахом табака и жарящейся картошки. Санёк сглотнул.

– Айда к нам! – предложил я. – Пирожков натащу. Ну, или бабушку попрошу борща налить, если тебе мало будет!

– А с чем пирожки? – деловито спросил Саня.

– Да разные есть: с картошкой, с яйцом и луком…

– О, обожаю! – перебил он. – Где твоя бабушка живёт?

Сначала бабушка обработала Саньку ссадину: аккуратно промыла, намазала края зелёнкой и заклеила широким пластырем с подушечкой в центре. Пацан терпеливо это вынес, даже не пискнув, чем сразу заслужил моё уважение.

Потом нас заставили съесть борщ. Без этого бабушка отказывалась давать сладкие пирожки, так что пришлось осилить. На выбор ещё была окрошка на сладком покупном квасе, но мы с Саньком, не сговариваясь, от неё отказались.

Родители уже застольничали в большой комнате. Для этого в большой комнате раздвинули письменный стол и накрыли его парадной скатертью. Бабушка достала из серванта хрусталь. Но разговоры были грустными: вспоминали дедушку. Назавтра была годовщина, как он умер. Пили специальное вино, «Кагор», которое мама хранила несколько месяцев до поездки.

Зато на кухне было свободно: мы сидели, наслаждаясь прохладным ветерком, который задувал из отрытого балкона. Бабушка уже успела там постелить постель – я обычно всегда спал на балконе, когда мы приезжали летом.

– Хорошие они у тебя. Добрые… – грустно заметил Саня, откусывая кусок пирожка с повидлом и запивая чаем с чабрецом. Бабушка очень любила именно такой чай.

– Да разные, на самом деле, – я пожал плечами. – Думаю, мне бы тоже ремнём досталось, если бы я пол в комнате испортил.

– А ты никогда из дома не уходил? – чуть прищурившись, спросил мой новый друг.

– Нет, – немного поколебавшись, честно ответил я.

– А думал об этом?

– Конечно!

После того, как мы расправились с борщом и пирожками, я отнёс посуду в раковину и всё вымыл. Саня вызвался помогать – сам, без моей просьбы. И мне это очень понравилось.

– Какие молодцы! – сказала бабушка, когда вернулась на кухню и застала порядок. – Саша, скажи, пожалуйста, ты в нашем доме живёшь? Или в соседнем? Я видела тебя на нашей площадке, но всё никак не соображу…

– В нашем! – ответил Санёк. – Соседний подъезд.

– У вас дома есть телефон? Время уже позднее. Я бы хотела позвонить твоим родителям и предупредить, что ты поужинал у нас.

Санёк поджал губы, чуть нахмурился. Бабушка терпеливо ждала.

– Спасибо, – наконец, ответил он и продиктовал свой номер.

Бабушка кивнула, потом вышла в прихожую. Через пару секунд до нас донеслись звуки вращающегося диска. Разговор с родителями Санька длился необычно долго. Я пытался прислушиваться, но тщетно – слов было не разобрать. Мама с папой как раз в это время начали громко обсуждать возможную поездку в дом отдыха, их голоса всё перебивали.

Всё это время Санёк молчал, скрестив руки на груди и насупившись. Я хотел сказать ему что-то ободряющее, но, как назло, ничего такого не мог придумать.

Наконец, вернулась бабушка. Она улыбалась своей мягкой, уютной улыбкой, а в глазах не было и тени строгости. Я тоже невольно улыбнулся: значит, всё в порядке.

– Саша, твоего отца вызвали на работу. Что-то случилось в цехе. Возможно, он сильно задержится. А мама завтра с утра на смену. Так что, если хочешь, можешь заночевать у нас. Запасная щётка у меня найдётся, я её тебе подарю, – бабушка подмигнула. – Ты не боишься спать на балконе?

– Нет, конечно! – ответил Санёк со смесью возмущения и восторга. Теперь и он улыбался, демонстрируя крепкие зубы.

– Вот и отлично. Можете почитать перед сном. Или поиграть во что-нибудь тихое. Но в одиннадцать чтобы оба легли!

Я посмотрел на большие круглые часы, которые висели над обеденным столом. Получается, до «отбоя», как выражался папа, ещё целых полтора часа! Роскошно!

– А можно проектор достать? – попросил я.

Отец долго не разрешал мне взять проектор с собой. Считал, что я его разобью или даже потеряю. Его уговорила мама. Объяснила, что проектор – это всё-таки не фонарик, который надо таскать с собой на улицу, а домашний прибор. И что «ребёнку не помешает что-то тихое, чтобы совсем на улице не пропал; пускай уж лучше друзей домой приводит».