– Нет, дорогая… Пожалуйста, идем со мной… – Все еще держа мою ладонь, пожилая леди куда-то потрусила, и мне пришлось последовать за ней. Мы замерли прямо возле телефонной будки. – Мне нужно позвонить внуку, у меня нет денег. Пожалуйста, это срочно!

– Хорошо! – Я достала кошелек и извлекла из него несколько монет. – Этого должно хватить.

Я протянула ладонь с деньгами престарелой женщине, но она почему-то отказалась.

– Нет, дорогая. Я неясно выразилась… Мне нужно, чтобы ты позвонила моему внуку.

Чего-чего?!

Я быстро глянула на часы. У меня в запасе только десять минут, затем я точно опоздаю. А это будет катастрофой. Мне нужно получить эту работу! Для Майкла. Для нации и правосудия в конце концов.

– Хорошо, – я глубоко вздохнула. – Но только два слова, у меня очень мало времени.

– Конечно, дорогая, я понимаю… Пожалуйста, позвони по этому номеру. – Ее рука нырнула в увесистую тряпочную сумку на плече в поисках чего-то. – Где же это… Где оно… – пока она бубнила себе под нос, рука все еще была в процессе поиска, трогая невидимые с моего места предметы в сумке.

Чтобы сэкономить драгоценное время, я спросила:

– Что мне ему сказать?

– Кому?

Боже, у нее склероз…

– Вашему внуку. Тому, которому я должна позвонить.

– А-а… – протянула она, все еще копошась в сумке. – Запомни дословно или запиши.

– Я запомню, – пообещала я, чувствуя поднимающийся приступ раздражения. Ну сколько еще она будет тратить мое время?

– Хорошо. Так вот, скажи моему внуку, что Темный Лорд все еще нуждается в моем теле как в своей оболочке, и…

Господи Иисусе! Я преодолела порыв осенить себя крестным знамением. Конечно, она не бесноватая, она просто сумасшедшая…

Я не стала слушать окончание фразы, просто развернулась и зашагала прочь, когда она вдруг закричала у меня за спиной:

– Вот он!

Я инстинктивно обернулась через плечо. Женщина держала в руках лист бумаги с какой-то пентаграммой, наложенной поверх фотографии обескровленного младенца. Она зловеще, маниакально улыбалась и указывала пальцем на голову умершего ребенка.

– Вот сюда звони! Прямо ему в темечко!

Я открыла рот, чтобы закричать, но вместо этого побежала ко входу на станцию метро.

* * *

В двенадцать я уже была внутри, ожидая своей очереди в комфортном кресле. Невзирая на милый, располагающий интерьер и дружелюбную секретаршу, моя нога, закинутая за другую, нервно дергалась, словно ежесекундно получая разряды тока. Картина по-дьявольски ухмыляющейся старухи, указывающей морщинистым перстом на голову убитого младенца, не покидала моего сознания ни на минуту с тех пор, как я дала от нее деру. Оставалось надеяться, что картинку эту она взяла в интернете… Или все-таки нужно было позвонить в 911?

Секретарша, видя, как я покусываю губы, мягко предложила:

– Не желаете ли травяного чая?

– Нет, спасибо.

Отлично… Травяной чай… Предлагает ли она его каждому, или только тем соискателям, у которых явно шалят нервишки? Теперь из-за этой полоумной карги я не получу работу и провалю миссию!

Плохое слово, плохое слово!

Я сморщилась и покосилась на девицу. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Принимала факс, попутно орудуя пилочкой для ногтей. Надеюсь, Лед не она. Предполагалось, что все они (я отчаянно старалась не использовать подозрительные слова, а местоимения казались вполне безопасными) мужчины, но ведь ничего не известно наверняка.

Дверь открылась, из помещения вышел мужчина, попрощался с секретаршей, меня же одарил свирепым взглядом (почему? Просто потому, что он тоже соискатель и посчитал меня соперницей?) и ушел. Девушка глянула на меня:

– Мисс Эванс, вы можете зайти.

На двери, добротной, из качественного темного дерева, была табличка «Джордж Кейдж. Директор по кадрам». Сам мистер Кейдж был высоким, худощавым, рыжим и молодым – от двадцати пяти до тридцати.

Когда я зашла, он поднялся (вот как я узнала его рост), неуклюже перегнулся через стол и подал мне руку. Мы сели друг напротив друга, между нами стояли лишь монитор его компьютера и органайзер с ручками.

– Мисс Лили Эванс, верно?

– Да, верно, – кивнула я и подарила ему очаровательную улыбку.

Он начал печатать. Затем уточнил:

– Вы пришли на должность переводчика с языка чиппева?

– Да.

Он снова что-то напечатал, затем произошло еще одно мистическое событие. Он посмотрел на меня и сказал:

– Поздравляю, вы приняты.

– Чего?!

Он повторил с широкой, какой-то даже солнечной улыбкой:

– Я говорю, вы приняты на работу.

И это все?! Что тут творится?!

Его взгляд изменился: щепотка беспокойства была добавлена к счастью и нежности.

«Две линии не одинаковы!» – глубоко под поверхностью.

– Я имею в виду… Я ожидала каких-то вопросов… об образовании и опыте… еще что-то, может быть.

Я покраснела от смущения, и мистер Кейдж это оценил. Он заулыбался еще шире, отчего веснушки почему-то сильнее проступили на его простоватом удлиненном лице, и тоже слегка зарделся.

– Дело в том, что мы не совсем нормальная компания, особенно по части креативности, поэтому и собеседования у нас «ненормальные».

– О как… Я понимаю, что эта фраза должна была для меня что-то прояснить, но в результате запутала еще сильнее, – я продолжала улыбаться, но при этом говорила с уверенностью.

Он засмеялся.

– Да, могу себе представить… Ладно, расскажу все по правде, так как вы теперь одна из нас. Мы выяснили, что: во-первых, вы можете побороть стадный инстинкт, у вас есть свое мнение и вы можете принимать решения, основываясь только на нем, а не на том, что говорят и делают другие; во-вторых, ваше сердце полно милосердия; в-третьих, вы пунктуальны и умеете рационально использовать время – что не одно и то же. Ваш тип личности содержит и логику, и этику в равных долях, что довольно редко встречается и поэтому наиболее ценно для нас. Добро пожаловать в «Фараон Инкорпорейтед», – закончил он со своей неизменной улыбочкой.

– Подождите-ка… – Искорка догадки засияла внутри моего сознания. – Те пешеходы на перекрестке… И та жуткая старуха… Это были ваши люди?

Он просто кивнул! Затем еще и хихикнул, будто бы вспоминая какую-то шутку.

– О, та психичка… Моя любимая часть спектакля – когда она пытается заставить людей позвонить по голове младенца, убитого сатанистами!

Я закипела внутри. Это не смешно!

– Это не смешно! – пришлось мне повторить вслед за моими мыслями.

– Ну, может, сейчас вам кажется, что нет, но попробуйте вернуться к этому моменту позже. Говорю вам, будете смеяться! Все смеются. – Он помолчал. – Вы ведь поняли, что ни один младенец не пострадал, да?

– Конечно. – Я невольно улыбнулась: так забавно прозвучала его попытка оправдаться. Он правда поверил, что я поверила, что они реально убили ребенка ради собеседования?

– Уф… Не думайте, прошу вас, что мы какие-то маньяки, окей? Это просто картинка, сделанная в фотошопе.

Его дружелюбный тон меня успокоил.

– Я не думала, что вы маньяки-садисты. Честно. – Мы снова обменялись улыбками. – Так когда мне приступать?

– В понедельник. Мы не работаем по выходным. – Сегодня была пятница. – Ваш рабочий день начинается в девять, вам нужно подойти к двери в комнату 316, она на третьем этаже. Я вас там встречу ровно в девять.

– Отлично. Спасибо. До свидания.

– Пока-пока.

Я встала и хотела уже выйти, но мистер Кейдж тоже поднялся и протянул мне свою руку. Когда я пожала его теплую ладонь, он наклонился к моему лицу и внезапно произнес:

– Ваш парфюм бесподобен. Сладкий, как конфета.

Несмотря на то, что этот его выпад показался мне странным, я сумела остаться спокойной.

– Спасибо. Обожаю конфеты, поэтому выбрала такой аромат.

– Я тоже.

Наконец он отпустил мою руку, и я смогла уйти.

Глава 7

К сожалению, у меня нет никого, с кем я могла бы поделиться своими мыслями и переживаниями. Теперь у меня есть только я сама. Остаток дня я провела как очумелая сомнамбула, ударяясь во все стены и углы и умудряясь испортить даже самые элементарные блюда, поскольку была погружена в свои нелегкие думы.

Поздно вечером, готовясь ко сну, я сунула руку под матрас и достала тонкую папку, в которую решила собирать все важное и интересное. Открыла лист с иерархией группировки Фараона. С кем я сегодня говорила? Был ли это Архивариус? Или Повар, или Хакер, или Солнце? Был ли это Лед? Или все-таки сам Фараон?

Я закрыла глаза и прислушалась к себе. Нет, это был явно не Фараон; учитывая все, чем он известен, смело могу это заявлять. Мистер Кейдж не был таинственным злодеем, который способен сделать бог знает что при помощи одного лишь взгляда. И не казался он прирожденным лидером.

Я поразмышляла еще некоторое время и исключила также Хакера из списка. Насколько мне известно, хакеры и прочие айтишники не очень хороши в социальной сфере, а эйчар должен общаться с людьми каждый день, в том числе с незнакомыми, он должен быть экстравертом и хорошим психологом, пусть даже не по образованию, но по своей натуре.

А что, если это не был никто из них? Ведь эти люди, по сути, не должны так легко выходить на контакт, насколько нам известно, они соблюдают инкогнито. Так что, может быть, это просто парень, который занимает должность директора по кадрам и сам проводит собеседования, вот и все.

С этими мыслями я отложила папку и легла спать.

Когда я на следующий день включила компьютер и начала читать новости, я была так ошарашена, что, помимо «О боже мой!», ничего не могла произнести долгое время.

В топ новостей попала статья о сиротском приюте, который сгорел дотла несколько дней назад. Работникам и некоторым детям удалось спастись, но пятнадцать сирот сгорели живьем. Были обнародованы результаты экспертиз, из-за чего событие стало вновь актуальным. На найденной поблизости канистре нашли: а) отпечатки бывшего заключенного, а ныне владельца ночного клуба, известного по кличке Клык, который, по оперативным данным, является членом группировки Фараона; б) следы редкого химического соединения, используемого только «Западной Фармакологией» – компанией, которая, по данным журналиста, проводящего неофициальное расследование, была включена в «Фараон Инкорпорейтед» несколько месяцев назад. Клык предъявил следствию доказательства своей невиновности: во время поджога он был в Китае (журналист, написавший статью, уверен, что Клык использовал нелегальный паспорт для возврата в страну и совершения преступления, вернулся в Китай и затем уже официально прибыл обратно по своему паспорту), а директор «Западной Фармакологии» утверждал, что любой мог получить это соединение в своей лаборатории, используя всего лишь небольшую порцию их лекарства. «Уйдет ли Фараон от наказания снова?» – задал в конце статьи риторический вопрос журналист, после того как поговорил о возможных мотивах: здание приюта находилось в очень удобном месте с точки зрения инфраструктуры.

Не знаю, отчего я ощущала свою причастность и даже какую-то ответственность за произошедшее. Это случилось до начала моей миссии, я ничего не могла сделать. Единственное, что я могу, это попытаться упечь этого психа и всю его команду за решетку.

* * *

В понедельник по дороге на работу ничего плохого или странного не произошло. Мистер Кейдж встретил меня на третьем этаже, как и обещал, попросил называть его Джорджем и провел в просторную комнату, немного грязную, запыленную и заполненную различными коробками.

В помещении было три человека, мои будущие коллеги, как я могла догадаться, а в углу маячила другая дверь. Как только из нее появился мужчина, Джордж мне его представил:

– Это твой начальник, мистер Коннорс.

Пока я его разглядывала (невысокий, но крепко сложенный, кучерявый с большим носом), он сделал несколько шагов к нам и протянул мне руку.