Когда я вернулась домой, она мне снова позвонила с предложением встретиться в парке завтра, чтобы сделать фотографии. Просто чтобы от нее поскорее избавиться (слишком много общения для меня за один день), я быстро согласилась и переключила телефон в авиарежим. Мне нужны были кофе, мой компьютер и вдохновение.

Мой письменный стол в кабинете, который соседствовал со спальней, был расположен прямо перед окном. Вместо того чтобы пялиться в экран ноутбука и печатать, я все чаще косилась за окно на вид своего заднего дворика. Со своего места я могла видеть только кусок голубого неба. Но мое сознание стремилось к тому, что ниже… К моему забору и старенькой, побитой асфальтированной дороге, проходящей вдоль него.

– Чего ты от меня хочешь? – крикнула я из своего окна таинственному незнакомцу. Но он просто продолжал смотреть. Молча.

После того как я это напечатала, я снова бросила взгляд за окно.

– Господи-боже, да ты издеваешься! – накинулась я на себя и встала. – Давай, просто сделай это и вернись к работе!

Иначе я просто не смогу писать…

Я сделала два маленьких шажка до окна и вытянулась, чтобы разглядеть дорогу.

Там никого не было.

– Пф, – театральным жестом я вытерла невидимый пот со лба и вернулась к ноутбуку.

Я работала до полуночи и написала почти десять страниц. Рассказ был готов. Однако он нуждался в редактировании, но эти неприятные вещи я отложила на завтра.

Глядя на часы на стене, я недовольно покачала головой. Да, я хорошо сегодня поработала, побила собственный рекорд, но стоило ли это ужина и душа?

– Да, конечно, стоило! – ответила я себе задорно. Говорят, что, когда живешь один довольно долго, это нормально – вести с самим собой долгие и частые беседы. Надеюсь… – Зато посуду не надо мыть! – нашла я положительные стороны в создавшейся ситуации. – А в душ ничего не мешает сходить и сейчас.

Я скопировала сегодняшнюю работу на несколько носителей на всякий случай (один раз у меня сломался компьютер, и все файлы бесследно исчезли, что было для меня трагедией вселенского масштаба) и отправилась в спальню за халатом. Держа красный шелк, я пошла в ванную, но вдруг задержалась возле окна. Что-то завладело моим вниманием.

Это был мужчина, стоящий возле моего сетчатого забора и пялящийся в окно моей спальни. На меня.

Я вздрогнула и выронила халат. Что происходит?!

В темноте я не могла описать его внешность. На нем была та же самая темная спортивная куртка с капюшоном, скрывающим его лицо. Он был среднего роста, или так казалось, потому что тяжело это понять с расстояния, со второго этажа, да еще и без каких-либо объектов для сравнения.

Я хотела открыть окно и прокричать ему что-то, но, в отличие от своего персонажа, не обладала нужной для этого смелостью. Так что я просто закрыла шторы и заползла в постель, забыв и о душе, и даже о том, чтобы снять одежду.

* * *

Меня разбудил звонящий телефон. Это была журналистка. Опять. Я чувствовала непреодолимое отторжение к ней, почти беспричинно, и поэтому даже не поняла сперва, о чем она говорит, погрузившись в свои негативные эмоции.

– Прости, я не поняла. Ты не можешь меня фотографировать сегодня?

– В теории-то могу. Но посмотри за окно!

Я неохотно поднялась и открыла шторы. Ливень.

– О, – пробормотала я.

– Считай, что парк отменяется. Однако мне нужно сдать статью к пятнице, так что предлагаю провести фотосессию у тебя дома. Будет аутентичненько. В рабочей обстановке. Что скажешь?

– Ладно, – с грустью выдавила из себя я, так как ненавидела принимать людей дома, особенно тех, кто так сильно меня раздражал. Но я с утра всегда туго соображаю, поэтому не смогла придумать достойную замену ее предложению. – Пусть будет так.

– Где ты живешь? – Я назвала адрес. – Недалеко. Я смогу приехать к часу.

Не получив от меня никакого ответа, она просто повесила трубку. Я со злостью подумала, а не пойти ли прогуляться, чтобы ей пришлось ждать меня на улице под дождем, а затем сказать, что я была занята, а она не дала мне шанса этого сказать по телефону, поэтому извиняйте! Но, посмотрев за окно, я сморщилась: ненавижу дождь. Он мокрый, холодный и портит прическу. Тогда я опустила взгляд на дорогу и… Я непроизвольно дернулась, и телефон выскользнул из моих рук. Мужчина все еще был там! В том же самом месте! В той же самой позе!

– Я схожу с ума, – жалостливо пропищала я.

Он стоял под дождем и смотрел в мое окно! Это невозможно!

Хорошо, что я все еще была в одежде. Я сбежала вниз по ступенькам, обула первые попавшиеся туфли и накинула кожаную куртку. Я была напугана, но надеялась, что при дневном свете со мной ничего не случится. Я имею в виду, если мужчина на меня нападет, а я закричу, то соседи как минимум выглянут в окна и вызовут полицию, ведь так? Я уж не ожидаю, что они выбегут на улицу, чтобы самостоятельно меня спасти… Хотя это предпочтительнее.

Я вышла из дома, пощупала карман в поисках ключей, и их там не оказалось. Да, они же в моей сумочке… Но я не хотела возвращаться за ней. Так что я просто оставила дверь приоткрытой и быстро пошагала вокруг здания. Окно, через которое я его видела, выходит на задний дворик. Он маленький, там никогда бы не поместился бассейн (конечно, не в наших широтах и не при моих доходах, просто для сравнения), а уж тем более теннисный корт, но мне нравилось выращивать цветы и укроп с петрушкой, а места под маленький огород и клумбы хватало вполне.

Я передвигала ногами, стараясь держаться ближе к стене дома, чтобы иметь возможность неожиданно выскочить из-за угла. И когда я это сделала, оказалось, что все меры приняты зря – пугать было некого.

– Ну нет!

Я не верила собственным глазам и подошла ближе к месту, где стоял незнакомец. Мне пришлось поднять глаза к окну спальни, чтобы понять, где это место, так что я быстро оказалась в нужной точке. Забор со стороны фасада дома был кирпичным, но со стороны реки, как я уже говорила, он представлял собой обычную сетку-рабицу. Возможно, прежним жильцам нравилось наблюдать с участка природу, или у них были посадки вдоль забора, а тень им мешала расти. Так или иначе, приблизившись к забору вплотную, через крупные дырки я могла хорошо разглядеть это место. Благодаря дождю там сохранились следы обуви – они четко коррелировали с позой мужчины и местом, где я его видела. Я попыталась понять по следам, в какую сторону он ушел, но казалось, что мужчина просто испарился. Однако прямо возле места, где он стоял, обнаружилась гигантская лужа, так что, думаю, он просто прошагал через нее, и теперь не представляется возможным установить, в какую сторону он ушел: с моего места дальше лужи через завесу дождя не разглядеть. Но там уже начинался обрыв, а внизу, под пригорком, текла река.

Итак, я могу себя поздравить. Я не сумасшедшая. У меня реально появился стокер.

Глава 2

Когда Марина позвонила в дверь, я почти сказала ей: «Что ты тут делаешь?» – и только момент спустя вспомнила о фотосессии.

– Привет, Марго! – Журналистка поцеловала воздух возле моей щеки, по какой-то неясной причине думая, что уже может считать меня своей подружкой.

Я лишь вымучила из себя улыбку и позволила ей войти. А что еще мне оставалось? Не отменять же теперь.

Пока мы обходили мой дом в поисках места под съемку, она задавала дополнительные вопросы и уточняла какие-то термины, которые я использовала вчера во время интервью. Я была шокирована тем, что журналист может не знать слово «спойлер», но снизошла-таки до пояснения.

Наконец она замерла напротив одной из картин на стене второго этажа в холле, куда попадаешь сразу с лестницы. В холл выходили четыре двери (две небольшие спальни, кабинет и санузел), так что он функционировал скорее как коридор, но был достаточно просторен и широк, чтобы просто оставлять пустым. И я постаралась сделать из него вторую гостиную, совсем маленькую (большая официальная гостиная есть на первом этаже). Я поставила там скромный диванчик, напротив два пуфика, а между ними низкий короткий журнальный столик. Напротив лестницы было высокое широкое окно, выходящее на задний дворик, как и окна моей спальни и кабинета, и на эту площадку с диваном и пуфами падало много света. Чтобы сделать место еще уютнее, я покрасила стены в ярко-желтый цвет и повесила везде, где можно, милые маленькие картины.

– Это будут отличные кадры! Садись сюда, – сказала мне воодушевленная журналистка, указывая на правую часть диванчика. – Вот эта картина пойдет как задний фон.

Пейзаж, который ей так понравился, габаритами чуть превышал другие картины на стене. Это был подарок от моего единственного фаната (во всяком случае, он так себя называл), и случилось сие на одном из очень немногих свиданий, на которые я соглашалась. Встречу организовали наши общие знакомые. Он сказал, что работает юристом в какой-то крутой фирме, но это не помешало гаду не оплатить счет в ресторане, а просто молча сбежать. Он слишком много болтал, каждую минуту трогал грязными руками свои немытые волосы, делая их еще более сальными, осчастливил меня парочкой весьма сомнительных и очень пошлых комплиментов и вручил подарок, упакованный в коричневую бумагу. Затем ему надо было сделать «очень-очень важный звонок», и больше я его не видела. Так что эта картина, по сути, не была бесплатным подарком, учитывая счет в ресторане, на который я могла купить две таких, я думаю. Слава богу, он привел меня в недорогое заведение. Учитывая обстоятельства, я даже хотела поначалу избавиться от подарка, но, сорвав обертку, неожиданно нашла картину интересной и красивой.

Это пейзаж, как я уже говорила, но сама работа экстраординарная. Некоторые части сделаны из янтаря, другие даже из фианитов или еще каких-то прозрачных сияющих камней, я далеко не эксперт, а трава вообще написана блестящим зеленым лаком для ногтей с серебристыми звездочками! Большая же часть картины выполнена стандартной для художников акварелью. В первый момент создавалось ощущение, что ребенок художника решил доделать картину за отца, но стоило посмотреть на нее чуть дольше… Даже не знаю, как объяснить, но это все сливалось воедино, и становилось понятно: так и было задумано. Новый уровень эклектики. Если на картину смотреть дольше пяти секунд, от нее вообще уже очень трудно оторваться. В общем, я ее полюбила и повесила здесь.

Мне не приходило в голову отнести ее оценщику, я знала, что она дешевая (как будто жадный юрист мог принести мне что-то уровня Куинджи!), но, как я уже говорила, я полюбила ее за уникальность, общий вид и эмоции, которые она дарила. Будучи творческим человеком, я всегда ценила чужую креативность.

Спрашивая о картине, она попутно делала снимки. Я скормила ей историю поклонника моего творчества, который подарил мне ее в припадке щедрости, про остальное, само собой, умолчала. Хотя, по правде говоря, это и был бы «любопытный факт о фанате», который она вчера требовала, чтобы придать интервью пикантности.

Внезапно я глянула на то, что на мне надето, и почти ругнулась матом.

– Ты действительно считаешь, что этот туалет подходит для фотосессии? – посмеялась я сама над собой. – Просто кое-что случилось перед встречей, и я забыла переодеться.

Но она смотрела на меня так, будто ей плевать на то, что на мне надето. Извинившись, я оставила ее одну в мини-холле и ушла в спальню, чтобы облачиться в платье, подправить вчерашний макияж и расчесаться после сна. Я думала предложить ей чаю, но отбросила эту мысль, так как это заняло бы еще больше времени, а я жаждала закончить эту пытку как можно скорее.

Когда я вернулась, она сделала еще несколько снимков на том же самом месте, а затем пофотографировала меня в кабинете, где я обычно работаю. На всякий случай я попросила ее показать мне снимки, так как уже не надеялась на ее профессионализм. Вопреки ожиданиям, парочка фотографий мне так приглянулась, что я попросила мне их скинуть. Почему-то Марина замялась, будто не хотела этого делать, затем все-таки достала карту памяти из фотокамеры, и я быстро перенесла снимки в свой ноутбук.

Наконец она ушла.

Через час я тоже покинула дом: так как дождь закончился, мне нужно было сделать покупки.