– Простейшее, отчим?! Да с чего бы это? – поднялся я навстречу священнику. – Аколит и аспирант для нас и сами по себе цели не из лёгких, а завалить асессора и вовсе задача непосильная! Я уж не говорю о том, что этот старый хрен мне слабаком отнюдь не показался!

Отец Шалый скривился.

– Не начинай, Серый! Нормальный асессор вас бы в тонкий блин раскатал!

– Не спорю! – чуток сдал я назад. – Но небесную силу он не хуже пикового аспиранта в себя тянул, а о драной ледяной мошкаре на инструктаже и речи не шло!

– И не только о ней, – закивал Вьюн.

– Уж ты бы лучше помолчал! Опозорились с дружочком дальше некуда! – грозно глянул в ответ священник и примирительно выставил перед собой раскрытые ладони. – Но понимаю причину вашего возмущения, молодые люди. Прекрасно понимаю! Старый хрыч и вправду оказался не такой уж развалиной. Очевидно, дополнительная денежная подпитка от сиротской общины помогла ему прорваться через кое-какие барьеры и развить способности до более-менее приемлемого уровня.

– Ну здорово! – возмутился Огнич. – У вас промашка вышла, а нас едва не прихлопнули!

– Не преувеличивай, Конокрад! – благодушно улыбнулся священник. – Я ведь отправил в усадьбу своих людей. Именно они и спасли ваши шкуры, не так ли?

– И мы им за это премного благодарны, – подключился к разговору Дарьян, – но почему они тянули до последнего и вмешались только после гибели асессора? Не случись этого, так бы и смотрели, как нас убивают?

– Просто в усадьбу заявился чернокнижник с пособницей, и никак нельзя было его насторожить. Энергии он запас столько, что мог сровнять с землёй и десяток таких вот усадеб.

– Как он вообще сумел удрать из сиротской общины, если её собирались обложить по всем правилам? – поинтересовался я.

Священник подошёл к столу, взял один из кувшинов и потряс его, чтобы тут же перевернуть горлышком вниз и вылить остатки содержимого в пустую кружку. Промочив горло, он ещё раз нас всех оглядел и сказал:

– Слушайте и запоминайте! Едва ли возникнут вопросы, но ежели сие всё же случится, официальная версия такова: церковь привлекла вас к облаве на сектантов, которые обосновались в сиротской общине, располагавшейся близ усадьбы дома Синей птицы. Увы, глава секты заподозрил неладное, провёл кровавый ритуал и заявился ради мести к своим родичам, трёх из которых собственноручно и убил. После чего вы настигли его и одолели в неравной схватке. Всем всё ясно?

Дарьян озадаченно поскрёб затылок.

– За что он родичей-то?

– Боковая ветвь, давние обиды, желание возглавить дом, – перечислил отец Шалый и повторил вопрос: – Всем всё ясно?

– А что за секта была? – поинтересовался я. – Или секрет?

– Да какие тут могут быть секреты? – усмехнулся священник. – Секта «Нового могущества». – Он вздохнул. – Сказать по правде, проявили вы себя не так уж и плохо, но, если хотите чего-то добиться в жизни, не пренебрегайте тренировками и возвышением. Иначе сожрут.

– А штраф за пилюлю никак нельзя отменить? – уточнил воспрянувший духом Огнич.

– Нет! – отрезал Шалый и позвал меня: – Серый, на два слова.

Мы отошли, и священник вручил толстую пачку акций.

– Судебный процесс отменён, но советую не опаздывать на пароход. А возвращаться когда-нибудь в Южноморск, наоборот, настоятельно не рекомендую.

– Да уж понятно, – буркнул я. – Серьёзная секта-то была?

– Название одно! – зло процедил Шалый.

Я вопросительно глянул на него, и священник отмахнулся.

– Квазикульт! – Но всё же счёл нужным пояснить: – Почивший в бозе глава дома Синей птицы, потратив большую часть состояния на безуспешные попытки дорасти до архимага, решил поправить денежные дела за счёт сироток и привлёк к торговле живым товаром двоюродного племянника, ещё даже более никчёмного, чем его собственные сыновья. С одной стороны – не чужой человек, а с другой – вскройся всё, сумел бы на незнание сослаться.

– Что вскрыться-то могло? – не понял я. – Ну, продают малолеток в бордели, кому до этого какое дело? Сказали бы, что бродяжкам туда и дорога.

– Во-первых, есть кому дело! – строго глянул на меня священник. – Во-вторых, с извращенцев и сводников много денег не получишь. Здесь на другом зарабатывали: на жертвенных агнцах, на внутренних органах для подпольных алхимиков, на крови для чернокнижников. Сироток много, было из кого выбрать. Золотишко потекло, доходы дома выросли.

– Уроды! – вырвалось у меня.

Отец Шалый кивнул.

– Это ещё мягко сказано! Уж не знаю, заподозрил племянничек, что его неминуемо сделают козлом отпущения, или просто вознамерился стать главой дома, но со временем он из самых отпетых воспитанников со спящими колдовскими способностями сколотил секту и начал приносить в жертву других воспитанников с латентным даром. Толку с того было немного, но собиралась по чуть-чуть энергия, размазывалась по сектантам тонким слоем. А поскольку пользоваться ею они не умели и лишь становились здоровее и крепче, то жертвенная сила никуда особо и не девалась.

Я нахмурился.

– И к чему такие сложности?

– Слышал о самогоне двойной перегонки? Нет? Это для избавления от примесей делают, и здесь то же самое. Жертвенная энергия марает душу так, что начисто уже не отмыться. Сколько бы времени ни прошло, всё равно следы останутся, а за такое самое малое костёр полагается. Тут же всё много изощрённей организовано было: сначала рядовые сектанты во время жертвоприношений вбирали в себя запятнанную смертью энергию, затем добровольно согласились отдать её Червоне. В ходе этого ритуала они все дружно сдохли, а после их учитель черпал из девицы уже относительно чистую силу, да ещё и не держал её в себе, а сразу пускал в ход. Точно чистеньким остался бы – тут он всё верно рассчитал. Ещё и опасность почуял, на опережение действовать начал, сучонок…

Злость в голосе священника была отнюдь не наигранной, да я и сам прекрасно помнил, как подёргивались обугленные куски тела незадачливого чернокнижника, а потому пенять представителю церкви на прискорбно низкую бдительность его коллег не стал, и спросил о другом:

– А рыжая-то как такую прорву в себе удержала?

– Есть такие ритуалы, но по всем расчётам жить ей до завтрашнего утра. – Шалый пожал плечами, обхлопал себя и протянул выуженную из нагрудного кармана серебряную бляху с церковной пятиконечной звездой. – Держи.

Металл чуток нагрелся, и у меня зачесались кончики пальцев, удалось уловить связавшую нас магию. Я повертел в руках зачарованный кругляш – на обороте обнаружилось одно только слово: «Серый».

– И этого будет достаточно?

– Вполне, – усмехнулся Шалый. – Но на всякий случай держи ещё подорожную со всеми подписями и печатями. И вот рекомендательное письмо моему собрату в канцелярии епископа Черноводья. Он тебя со школьным руководством сведёт, но на большее не рассчитывай. В расчёте?

Я кивнул, и священник потребовал:

– Тогда собирай манатки и дуй вместе с остальными на пристань! Чтоб духу твоего в Южноморске больше не было!

– Прощайте, отчим! – фыркнул я и зашагал к столу.

– Не обессудь, но я предупредил собрата, что ты проблемный, – бросил мне в спину Шалый и рассмеялся. – Удачи!

Я не обиделся. Чужого мне не надо, а что моё, то возьму сам.

15–8

Брать своё я начал уже на пристани. Прикатив туда вместе с бывшими соучениками, сразу же от них отбился и перво-наперво наведался в «Старую воблу». Большой Папа уже протирал штаны на своём обычном месте, и выставленной на стол ёмкости с залитой алхимическим раствором головой он если и удивился, то не слишком сильно. Вытянул пухлые губы трубочкой, втянул их обратно и спросил:

– И кто же это?

– Псарь, – пояснил я. – Гони монету.

Не тут-то было. Толстяк вознамерился поторговаться и всю душу из меня вынул рассуждениями о слишком уж старом заказе и отсутствии каких-либо доказательств того, что это и в самом деле сбежавший из Черноводска охотник на воров.

В деньгах я не нуждался и вполне мог позволить себе выбросить голову в сточную канаву, но пошёл на принцип и стребовал-таки с собеседника двадцать шесть целковых. Рассчитывал ещё отбить потраченные на приобретение банки и раствора деньги, но тут уж нашла коса на камень – Большой Папа упёрся и наотрез отказался платить хоть что-то сверх заранее оговоренной суммы.

Заявлять, будто могу увезти голову в Черноводск самостоятельно, я благоразумно не стал и пообещал заглянуть, если найду вдруг кого-нибудь ещё. Ушёл, унося с собой голову Пламена, но сдавать ту не собирался изначально – на неё у меня были совсем другие планы.

Своих бывших соучеников я отыскал в одной из харчевен, пообедал там и сам, а после мы уже все вместе отправились на поиски «Шатуна». В сравнении с морскими судами тот нас, надо сказать, нисколько не впечатлил. Нет, совсем уж лоханкой пассажирский пароход не выглядел, но на фоне «Девятого вала» или «Верного» непременно бы потерялся.

Вьюн даже присвистнул с расстройства.

– Это ж сколько он до Черноводска ползти будет? – вздохнул босяк, лицо которого оставалось пятнистым, несмотря даже на вчерашнее вмешательство целителей. – Пять сотен вёрст против течения – не хухры-мухры!

– Нам-то что? – фыркнул Кочан. – Стол оплачен!

– Стол – да, – вздохнул Ёрш. – А за пиво три шкуры драть станут!

– Чай, не обеднеем! – беспечно отмахнулся здоровяк.

– Тут пристаней много, остановки часто делать будем – на них не только пиво, на них что угодно купить сможем, – заметил Дарьян. – И послезавтра с утра уже на место прибудем.

– Да? – удивился Ёрш и поскрёб затылок. – Быстро!

У касс царила воистину вокзальная суета, грузчики тащили чемоданы и катили тележки с поклажей, толпа гудела, кто-то потерялся и пытался перекричать людей. Шалый никого баловать не стал и купил парням билеты самой дешёвой категории, поэтому Дарьян попросил нас подождать и начал пробиваться к одному из окошек. Кому другому и бока намяли бы, а с тайнознатцем связываться побоялись – вернулся книжник пусть и нескоро, зато с билетом второго класса.

Непосредственно на пристани народу тоже хватало. Там рядком выстроилось сразу несколько пассажирских пароходов, и «Шатун» из них был определённо далеко не самым плохоньким. Посадка уже началась, и по сходням на борт вовсю поднимались наши будущие попутчики, поэтому терять время в очереди мы не пожелали и двинулись через толпу. Расталкивать людей не возникало нужды: обыватели господам тайнознатцам спешно уступали дорогу безо всяких окриков, а купчишки, чинуши и прочий знающий себе цену люд и сам почём зря пёр вперёд.

Попасть на борт не составило никакого труда, дальше парни потопали заселяться, а мы с Дарьяном подмазали помощника капитана, и тот разместил нас в одной двухместной каюте. В отличие от пассажиров первого класса жить нам предстояло под верхней палубой, а не в надстройке, но обиталище оказалось не таким уж и тесным, а что вместо полноценного окна оно обладало не слишком-то большим иллюминатором, так нам к такому было не привыкать. Любоваться пейзажами можно и с палубы.

– Пошли буфет искать? – предложил Дарьян, разложив пожитки.

– А стоит ли? – усомнился я.

Сказать по правде, единственное, чего мне сейчас действительно хотелось – это завалиться на койку и закрыть глаза.

– Пошли, на отплытие посмотрим! – потянул меня на выход книжник.

– Ну да, ну да… – проворчал я, но всё же поплёлся следом.

Ресторан располагался в верхней надстройке, там же обнаружился и буфет, где наливали в том числе и пиво, но никакой ажитации по такому поводу не наблюдалось. Отирались у стойки только наши бывшие соученики, да ещё несколько столов заняла солидная публика явно из числа пассажиров первого класса.

– Три шкуры дерут! – пожаловался Огнич.

Дарьян махнул рукой и велел буфетчику налить кружку пива. Я остановил свой выбор на чёрном чае и отнюдь не из нежелания сорить деньгами: заплатить пришлось даже больше, нежели за полштофа хмельного напитка.