– Нет, нет, нет! – кричала я, пытаясь не дать себе упасть мордой в песок. – Надо больше работать руками… то есть крыльями!

Как только эта мысль пришла в голову, я поняла, что абсолютно ничего не понимаю в аэродинамике.

Какого чёрта? Я дракон или курица?

Крылья должны были работать как механизмы, не требующие особых усилий. Я полагаю.

Из моего горла вырывался жалобный крик, и чтобы я не делала, я отчаянно и с визгом падала вниз, как гигантское блюдо с роскошным тортом.

Я вообще не представляла, как драконы это делают!

Небо и земля слились в одну точку.

Ветер жутко свистел в ушах, и вскоре я в полном своём драконьем великолепии рухнула в песок.

Головой вниз. Как страус.

Мои огромные крылья выглядели, как два вывернутых зонта, хвост и лапы торчали в небо.

«Это было не то, чего я ожидала», – подумала я, с трудом пытаясь выбраться из песка.

Ещё и песок, зараза, попал везде, забился в уши, в нос, в зубы…

Я пыталась вдохнуть, не засосав в себя полпустыни внутрь.

Начала выбираться из песочного плена.

В драконьем теле, которое было большим, сильным, гибким, оказалось непросто приспособиться.

Мои крылья начали беспокойно дёргаться и хлопать, как два беспомощных паруса. Задрыгала ногами. Подключила к своему спасению всё своё звериное тело и кое-как, кряхтя, мысленно ругаясь, я всё-таки вытащила себя из песка.

«Это не просто – летать. Хочешь летать? Страдай!» – подумала я и шумно вздохнула, чем вызвала небольшой ураганчик из песка и жаркого ветра.

Не провела в небе и минуты, а спина и плечи болели так, будто я на своём горбу мешки с углём таскала, причём без перерыва на обед и перекур, от зари и до зари батрачила.

Я расслабилась в песке, позволив своим крыльям стать частью бархана, а хвосту погрузиться в песок.

Но долго лежать в песках я не стала. Кушать, точнее жрать, хотелось всё сильнее и сильнее. И жажда, к слову, никуда не делась.

Я лежала в песке, как неудачное произведение искусства, и, по правде говоря, мне смешно не было.

Но потом пришла мысль, если я пока не умею летать, то я могу бежать!

Драконы сильные, с мощными ногами. Вроде бы вполне себе разумное решение, если крылья не поддаются, есть смысл использовать ноги.

Отряхнулась от песка, как огромный песчаный кит, вынырнувший из пустынного моря, потрясла головой, чтобы из ушей высыпался песок.

Вздохнула и дала сама себе благословение на удачный бег.

Впереди растягивались нескончаемые дюны, золотистые волны бесконечно мерцали, завораживали, но я уже до тошноты налюбовалась пустыней.

Хочу траву, деревья, дождь!

Энергия наполнила меня. Я сконцентрировалась и сделала первый шаг. Потом другой и я ускорилась.

Каким же неудачным оказался мой бег.

Мои огромные крылья, которые я не позаботилась сложить, неистово расправились в воздухе и тут же подняли тучу песка.

Я остановилась, решила сложить крылья.

Вот чёрт!

Они начали хлестать меня по бокам, как бешеные паруса во время шторма.

Они совершенно не слушались меня! Сложила одно крыло, потом начала другое, как первое снова расправилось.

Это было невыносимо!

Тело как будто жило своей жизнью.

Я рычала, пыхтела, кряхтела, но всё-таки спустя триллион потерянных нервных клеток, я сложила крылья.

К счастью, по драконьему телу не лился пот. Я ни капли не устала, просто была раздраконена.

Наконец, снова дёрнулась вперёд, побежала.

Если с крыльями я нашла общий язык, то с хвостом…

Хвост, ну, это просто отдельная песня!

Мой хвост, тот самый красно-золотистый спутник, вдруг понял, что у него тоже есть собственное мнение и решил крутиться и вертеться, как змея в экстремальной ситуации!

Он, то направлялся влево, то вправо, заставляя меня терять равновесие.

Это был тот момент, когда я поняла, что иметь хвост и бегать с хвостом – это, как минимум изощрённая пытка!

Зарычала, но решила не отвлекаться и всё равно бежать. Да, со стороны, я думаю, что выглядела, как пьяная драконица, которая не смогла определить, в какую ей сторону надо.

Я рвалась вперёд, но как только попыталась ускориться, моё огромное тело снова решило всё за меня и выпустило крылья. Они ни с того ни с сего расправились, как два огромных зонта!

Бежать с ними, как с расправленными парашютами на спине, то ещё испытание.

Я начинала осознавать, что я не просто дракон, а сущность, не привыкшая к нормальному движению.

Шаг! Второй! Третий! И… вжу-у-ух!

Я снова оказалась в песке.

Пролетела по песку, собрала его носом, ртом, в общем, получила внутрь один сплошной песчаный коктейль.

Мои крылья снова распластались по песку, а хвост жил сам по себе, дёргался и бился, как в припадке.

Песок! Он был везде. В ушах, на языке, в глазах.

Ненавижу песок!

Поняла, что бегать – это не для дракона. Всё-таки я должна взмыть в небо.

Я посмотрела на небеса, потом на свои беспомощные, но такие красивые крылья, они чуть подрагивали, и поняла: я должна просто набрать высоту, а потом расправить их и парить.

Сказать гораздо проще, чем сделать. Но у меня не было выбора. И не было времени постигать сию науку с азов или как учат дракош?

Мне придётся просто взять и сделать.

И тут пришла мысль, мудрая и адекватная, которая должна была прийти сразу, как я стала драконом. Нужно отключить в себе человека и довериться зверю, и той силе, что была во мне.

«Давай, миленькая, помоги мне», – попросила звериную суть. – «Нам нужно лететь… Ты же хочешь лететь, правда? Так давай, полетим!»

Глава 6

* * *

– Дракон. Владыка Крыла и Ветра – эшраф Каэль-Аррас —

Который день я находился в Сердце Башни, среди жемчужных завитков благовоний и теней от витражей, что отбрасывали на мраморные своды, танцующие пятна цвета шафрана и нефрита.

Пергамент, хрупкий, как дыхание феи, лежал передо мной, и древние письмена мира, где крылья дарует сама Земля, плыли перед глазами, словно река, несущая меня в далёкие, ушедшие эпохи.

Слова вились из глубин далёких веков: «Когда земля говорит, крылья распускаются; когда она молчит – исчезают».

Я сделал вдох, напоённый силой драконов, что когда-то жили до меня, что когда-то летали. И вдруг…

Гром. Нет, не небесный. Гром от бегущих ног и взволнованного крика.

Двери распахнулись и ударились о стены, словно ветром разбуженные, и в хрустальном золочении дверного проёма появился Хадар, мой старший слуга, сын песков и смотритель Пепельных Печатей.

Он упал на колени, руки поднял к самому куполу, как будто просил пощады у звёзд.

– О, мой эшраф! О, Владыка Крыла и Ветра! Над Пустыней Смерти был замечен дракон! – голос его звенел, как тетива лука, натянутая безумной надеждой. – И он… летел на своих крыльях! НА КРЫЛЬЯХ, мой эшраф!

Я медленно встал.

– Что ты сказал, Хадар? – голос мой был тише дыхания, но звенел от напряжения. – Уж не помутился ли твой рассудок в жару от палящего солнца?

Он поднял на меня глаза, янтарные, трепещущие, как у зверя, что видел чудо.

– Нет, эшраф, – прошептал он. – Его видели многие. Караван из Джар-эль-Мафа. Тринадцать купцов, два стража, и сама жрица Джар-эль-Мафа – Невериах. А сегодня… – он вытащил из складок халата свернутую трубочкой весточку – пергамент с печатью в виде когтя. – Их голубь принёс это. Он едва не сгорел от жары, но долетел. Это письмо вам.

Я взял его дрожащей лапой – да, лапой, ведь я был в обличии полудракона, из уважения к магии манускрипта. Печать треснула, как лёд под лапой титана. Изнутри высыпались слова, обжигающие как соль на рану.

«…и крылья его были цвета алого заката. Он не скользил, не падал, не парил… Он летел, о, Владыка. Летел, как будто сама смерть вновь учится жить…»

Я выпрямился.

Крылья мои, которые остались лишь в памяти, затрепетали под кожей, как буря под поверхностью моря. Сколько столетий прошло, а всё равно ощущал их, будто они вот-вот вырвутся на свободу и понесут меня ввысь…

Тряхнул головой, прогоняя прекрасное видение. Мечту.

– Подготовь паланкин из светоткани, – прошептал я. – И скажи об этом Райену. Мы скоро вылетаем.

Хадар не спросил куда. Он знал, туда, где видели чудо.

* * *

Мы поднялись в звёздное небо на летучем паланкине.

Со мной летел мой верный паладин Райен Талсир аль-Маад.

Пустыня под нами простиралась без края, словно само забвение, впитавшее в себя времена и судьбы. Там, где некогда были города, ныне пылал только песок, и его дыхание было сухим, как горечь старых воспоминаний.

И вот…

Я почувствовал дракона раньше, чем увидел.

Не взглядом, но древним чутьём, впаянным в кости каждого истинного дракона.

Пространство дрогнуло, будто струна в пустоте.

Воздух изменился, зазвучал. Мир замер, чтобы услышать.

– Райен… Это ОНА… – прошептали мои губы.

Глаза паладина сверкнули надеждой, и улыбка расцвела на его губах. Как и на моих.

Она появилась, как мираж, но каждый её взмах был слишком живым, чтобы быть иллюзией.

Она не летела. Она парила, как будто ветер был ей родным братом.

Огромные, будто сотканные из рассветного огня, крылья трепетали на фоне восходящего солнца. Сама пустыня, казалось, склонилась под ней, дюны выпрямлялись, следуя за её тенью.

Я забыл, как дышать.

Это была она. Драконица. С крыльями.

– Нияра Схайрин… – прошептали мои губы. Что означало «Благодатная Песнь».

Имя, что стёрли из Хроник, но не из драконьей крови.

Драконица. Из покинутого драконами мира. Сохранившая в памяти крови магию и силу драконов. И крылья.

На её лбу пылал знак Великого Круга, не выжженный, не нарисованный, живой, словно свет, заключённый в кожу.

Я поднялся и вышел на самый край паланкина и смотрел, как она приближается. Сердце моё билось, как в детстве, когда я впервые почувствовал зов неба и полетел.

Она пронеслась над нами. Обернулась на миг, и я услышал её мысль, полную негодования: «Разлетались тут…»

И ветер, поднятый её крылом, накренил наш паланкин.

– Мой эшраф! Почему ты не следуешь за ней? Прикажи, пусть спуститься на пески!

– Позволь полюбоваться красотой её полёта…

– Красотой? Неужели ты не заметил? Она совсем не умеет летать!

– У неё есть крылья, Райен. И она летит…

* * *

– ИЗАБЕЛЛА ЭДУАРДОВНА —

Всё-таки я не ведала, какая во мне сокрыта сила.

В груди билось сердце, рвалось, как зверь в клетке, готовый к свободе. Но я боялась, что снова не получится. Меня не покидал страх того, что небо отвергнет меня, что крылья мои окажутся слабыми.

Но потом… я позволила зверю взять надо мной верх и вести меня за собой.

«Лети…» – сказала я.

И через мою кожу прошли дуновения древних ветров, магия драконов ожила в моих жилах.

Драконица знала, что делать – каждая чешуйка, каждый мускул был ей подвластен. Я доверилась ей, и расправила крылья – огромные, могучие, мерцающие огнём и золотом.

Оттолкнулась от песков мощными лапами, расправила крылья, махнула ими раз, другой, ещё раз и взмыла вверх. И… полетела.

Зверь внутри меня взревел от восторга.

Я почувствовала, как каждое движение идеально выверено, как крылья находят правильный угол, как хвост балансирует, цепляясь за неуловимые потоки воздуха.

Я больше не была человеком, не была пределом земного обличья, я была древним воплощением свободы.

Восторг охватил меня, сладкий и острый, как нектар цветов, распускающихся в тишине ночной.

Небо обнимало меня, и я стала его частью, звенящей струной в бесконечности. Просторы были моими.

Я смеялась, кричала от радости, и эхо вторило мне, эхо всех тех, кто когда-то также расправил крылья и… полетел.

А потом я ощутила это.