Ну и по осени вручил все это богатство Маркусу, поставив того в ступор. Он просто не понимал, зачем все это и для чего. Так-то ему было неважно, как именно мерять, поэтому он лишь пожал плечами и уже в 170 году завозил товары, заранее оцененные под новые мерки Берослава.

Оно бы дальше и не пошло, оставшись локальным курьезом. Однако в начале 170 года Берослав передал купцу для реализации три сотни печатных книг на латинском языке. Кратких таких, лаконичных брошюр, в которых описывал десятичную позиционную систему счисления, новые цифры и методы записи чисел, а также математических действий. С массой примеров.

Ну и систему мер.

В пользу своих выдумок он выводил возможность любому имеющему эталон римского дюйма вывести все. Причем точно. И на любом удалении от Рима. Что позволяло уменьшить путаницу. А также давало высокое удобство проведения расчетов, как научных, так и хозяйственных. С многочисленными примерами…

Берослав вообще активно увлекался книгопечатанием, да и просто – печатью. Ограничиваясь, в сущности, только объемом производства бумаги, который был пока весьма и весьма скромным.

Накопил мало-мало? Выпустил какой-нибудь тираж в сто-двести экземпляров. Потом снова копит. В основном для местных нужд, но и для экспансии в римскую культурную среду он порой что-то делал.

А еще он печатал деньги.

Бумажные.

С помощью резного металлического клише, сделанного рабом-ювелиром под его чутким приглядом. Точнее, тремя клише – каждое под свой цвет краски. И пересылал полученные изделия с оказией в Египет.

По чуть-чуть.

Вводя в оборот без лишнего фанатизма. Что, кстати, оплачивалось отдельно…

– Может, уже пора подъехать? – спросил Рудомир, когда на римские корабли вошли во множестве мужчины Берграда и стали выносить товары.

– Пора, – кивнул князь.

– Не понимаю, чего ты медлишь каждый раз.

– А и не надо, не пригодится.

Рудомир фыркнул.

Такие ответы его всегда задевали. Однако приходилось принимать их. Если Берослав не хотел что-то говорить, то это почти что невозможно было перебить. Один раз он попробовал. Попытался, натурально прилипнув как банный лист. Да вот беда – полученный ответ понравился ему еще меньше, чем такая отмашка. С тех пор он в «бочку и не лез», принимая как должно ситуации, в которых Берослав не желал отвечать. Злился. Порой даже ярился. Но держал себя в руках…

Глава 7

171, травень (май), 19

– СТРОЙСЯ! – рявкнул князь, подходя к бойцам, что «стеклись» сюда со всех союзных кланов. Что свободно болтались по плацу и болтали. Где-то стоя, где-то сидя. Местами даже втихую потягивали что-то из керамических емкостей. Явно не воду. Стараясь укрываться от лишних глаз в такие моменты, что дополнительно подтверждало подозрения.

Они пришли.

Бояре и ведуны выполнили общее решение и собрали людей в поход. А вот настроить их правильно не смогли. Из-за чего вид эти люди имели совсем не боевой. Было отчетливо видно – шли что на каторгу или того хуже…

– Что скисли? – хохотнул князь, подходя и хлопая по плечу Рудомира. – Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа останется за нами!

– Но какой ценой? – кисло спросил Вернидуб.

– А ты врага не жалей, не жалей. Убьем. Дурное дело – людей убивать. Но тут как иначе? Или ты его, или он тебя.

– Только они на нас еще не напали, – практически прошептал «мухомор».

– Если бы они на нас напали – поздно было бы уже. Поздно. В таких делах всегда нужно думать наперед и не ждать, когда тебя ударят. Видишь – тучи сгущаются? Ну и бей. Чего тянуть? Ибо тот, кто наносит первый удар, всегда имеет больший успех, чем обороняющийся.

– Ой ли?

– Но не все могут этим успехом воспользоваться. Жадность или глупость часто любые победы сводят на нет. А еще жалость и трусость. Впрочем, не о том сегодня нам надо говорить, не о том…

А дальше он пошел мимо бойцов, стараясь не отвлекаться на всякое ненужное…

– Надо бы каждый год смотр такой проводить, – громко произнес он Рудомиру. – По весне до посевной.

– Это еще зачем?

– Чтобы видеть, сколько на самом деле есть воинов у нас и в каком они состоянии. Ну и учитывать это, записывая с перечнем поименным.

– Со всей округи людям сюда идти? Стоит ли?

– Может, и нет… А может, и да. Подумать надо. Или после страды собираться. На торг заодно съезжаться. Чтобы и люди силу наших кланов могли лицезреть.

– После страды лучше будет, да, – кивнул Вернидуб.

– Я все равно не могу понять – зачем?

– Смотри. Прежде всего это проверка наличия человека. Что он есть. Далее – проверка того, как он снаряжен. Третье – всякие упражнения. Они дают слаженность и позволяют оценить, где плюют на занятия. Особенно зверствовать не стоит, но такие сборы очень полезны. Ежели боярин не справляется, то это позволяет сразу такое выявить. И либо поменять его, либо помочь – сие будет видно после разбирательства.

– Ну так-то да… Хотя бегать туда-сюда…

– В этом тоже польза великая. Упражнение сие сбор. Вдруг война? Чем скорее мы сможем стянуть воинство все в кулак – тем больше у нас надежды на успех. Это называется мобилизация военнообязанных. Ну или просто мобилизация, все равно у нас больше ничего так не кличут…

Они болтали и медленно шли вдоль шеренг, тщательно осматривая каждого. В чем-то даже придирчиво. Но обращали внимание только на значимые оплошности. Занося их в общую ведомость.

За минувшие два года удалось собрать в кулак аж двадцать кланов, вместо шести старых. Одиннадцать славянских, семь балтов и два угорских. Последних «зацепили» с самого верховья Днепра. И по большому счету их имело смысл назвать смешанными угро-балтийскими.

В каждом избрали своего боярина, который к 171 году уже имел под своей рукой по пятнадцать дружинников. Их всех одарил воинским снаряжением Берослав, сиречь князь.

Открыто.

Явно.

Через что получал над ними контроль. Вообще сам акт наделения воинским снаряжением, да еще и дорогим – вещь очень сильная для местных. Принятие такого дара, по сути, делало этих бойцов людьми Берослава, немало ослабляя влияние бояр.

Теперь же князь попробовал пойти дальше и пытался ввести механизм замены бояр, превращая в своего рода служивых командиров. Да и вообще старался обойти стороной феодальную эстетику, выводя всю эту историю со службой в плоскость римской традиции. Ну хоть как-то, само собой, с поправкой на многие аспекты послезнания.

У самого Берослава личная дружина насчитывала полсотни человек. Таким образом, получались очень внушительные триста семьдесят один пеший воин, «упакованный» для контактного боя в строю.

Включая его самого.

Много.

Можно даже сказать – очень много по местным меркам.

Шлем, большой строевой щит, стеганый гамбезон, кольчуга с длинными рукавами и подолом. Ну и оружие. Причем все это максимально единообразно. Предельно. Как в армиях позднего Нового времени.

– Хорошо… Хорошо… – добродушно кивая, произнес Берослав, завершая обход дружинников.

– А ты говоришь – смотры… – недовольно пробурчал Борята.

– Люди склонны расслабляться. Лет пять-десять покоя, и брони пожрет ржавчина, бойцы же совершенно раскиснут, забросив свои упражнения, – возразил князь.

– Но сейчас же этого нет.

– Все течет, все меняется, как говорил один мудрец. Да и… – кивнул он вперед.

Боярин глянул туда же и промолчал, не желая увиденное комментировать. Как, впрочем, и остальные. Берослав же, завершив осмотр дружинников, перешел к ополченцам…

В союзных кланах насчитывалось три тысячи пятьсот пятьдесят две семьи. Если не считать те, что относились к ведунам-ведьмам да боярам-дружинникам. И все эти мужчины, главы семейств как минимум год уже практиковались в стрельбе или метании.

За свой счет.

Как следствие, лучников на всю округу было едва за сотню. Просто в силу того, что это дело непростое и недешевое. В первую очередь – стрелы. И возиться с ними мало кто решился.

А вот дротики и на удивление праща зашли людям хорошо. Без явного перевеса в ту или иную сторону. Дротики, метаемые атлатлем, летели далеко и довольно точно, но были недешевы. Во всяком случае, дороже пуль для пращи, которая практиковалась не обычная, а «на палке», из-за чего ее освоить получалось намного проще.

Люди же мыслили в таком вопрос довольно рационально.

Надо – значит, надо.

Против ведунов, которые, как назло, сговорились, не попрешь. Но раз имел место выбор, то каждый общинник хотел взять для себя наиболее практичный вариант в повседневном использовании. Кто-то налегал на дротики из-за куда большей простоты освоения. Чтобы меньше морочиться. А кто-то на пращу – из-за желания впоследствии с ее помощью охотиться.

Да и бумеранг с легкой руки Берослава распространялся ударно. И имелся теперь, наверное, в каждой семье союзных кланов. Но все чаще отдельные общинники пробовали охотиться еще и пращой, особенно по крупным птицам и животным вроде зайца, активно сочетая и комбинируя с бумерангом.

– Нет, ну ты видишь? – указал князь на очередного ополченца.

– Поправим, – мрачно ответил Рудомир.

– А это?

– Бывает.

– Нет, не бывает. Это значит, что он толком и не умеет пользоваться дротиком. Иначе бы так не носил.

– Но он сдал испытание.

– Серьезно? – недовольно переспросил князь, глядя на покрасневшего общинника.

Тот имел слишком небрежный вид.

Но он пришел.

И слишком уж ругаться не хотелось. Потому как Берослав прекрасно понимал, какие бури у них сейчас гуляли в голове. С каждого клана взяли по двадцать ополченцев, выбрав по жребию. Ну и сверху к тому еще шестьдесят человек совокупно – уже нестроевых для хозяйственных работ. В сочетании с тяжелой пехотой и знаменно-музыкальной группой выходило восемьсот сорок «лиц».

Особняком собрали еще один отряд в тридцать восемь лучников, сведя в него всех из числа тех, кого смогли подтянуть, чтобы не сильно обдирать рода. Эти ребята должны были все время похода находиться здесь, в Берграде, защищая город и патрулируя окрестности.

Маловато.

Слабовато.

Но и на том спасибо. Изначально-то мыслили укрепления оставить на обывателей. Все ж такие стены изрядные уже. Но решили не рисковать.

– Суров ты к ним больно, – заметил Вернидуб, когда они завершили обход и проводили предварительное обсуждение.

– Суров?! – излишне нервно воскликнул князь.

– Ну чего ты яришься? Люди впервые на войну идут.

– Они жить хотят?! Нет?!

– Тише-тише… – прошептала Злата, подошедшая к мужу и обнявшая его. Сын не усидел в крепости и упросил ее прийти сюда. Вот она и водила паренька в стороне немного, чтобы он мог все посмотреть и послушать. Потому и сама здесь оказалась.

– Они же в первый раз, – тихо добавил Рудомир, видя, что князя безалаберность ополченцев задевает.

– Они – да. А бояре? Они куда смотрели?

– Сразу все не охватишь, – развел руками Борята.

– Ты-то справился более-менее неплохо. И дружинники все ладные, и ополченцы.

– Так я рядом с тобой. Сколько раз я обращался за помощью?

– Тоже верно, – нехотя согласился Берослав. – Значит, выходит, что оснащение ополченцев нельзя доверять боярам на местах.

– Это еще почему?

– Не все смогут или захотят просить помощи. А свои силы везде разные.

– Не слишком ли много получается связано с Берградом? – нахмурился Рудомир.

– Много, но не слишком. Это называется централизацией. Смотрю, вам это не по душе.

– А кому это понравится?

– Я предлагаю что? В каждом укрепленном клановом поселении завести специальное хранилище для воинского имущества. Оно обычно называется арсеналом. И в нем держать запасы всякие. Из них и оснащать ополченцев.

Все переглянулись.

– А вы что подумали? – усмехнулся Берослав. – Очень важно, чтобы имелось единообразие снаряжение воинского и его доброе качество.