Во всяком случае, именно эта ехидная ухмылка и помогла взять себя в руки, отогнать неуместные ощущения и мысли. Разозлилась я, в общем. Правда сама не поняла на кого – на себя, или на ловца.

***

Салон мэтра Арнави мы покидали с двумя объёмными свёртками. Помимо примеренного ловец расщедрился на два миниатюрных пистолета, которые «возможно, когда-нибудь пригодятся», кожаный плащ с капюшоном, две наплечные сумки и кастет. Последнее Парис брать не хотел, но Элиша настояла, заявив, что подогнала его под мою руку, и было бы обидно, если бы её труды пропали даром. Она же всучила нам несколько комплектов брюк и рубашек из прочной, немаркой ткани.

В результате я разжилась не только экипировкой ассистента, но и пополнила свой гардероб. И настоящим чудом был едва слышный шёпот мэтра Арнави когда мы уже выходили из салона.

– Я придержу для вас глаз истины, – прошептал он, делая вид, что протирает стекло на двери.

– Спасибо, – шепнула в ответ.

Ловец был сдержан и суров. Мы молча погрузили свёртки в экипаж, и вновь понеслись по городу с неимоверной скоростью.

Говорить о чём бы то ни было я уже совершенно не хотела. Было только одно желание – избавиться от компании Париса. А нам ещё предстояла совместная тренировка и я была готова на что угодно, чтобы хотя бы отложить её на несколько часов.

Но моего мнения никто не спрашивал. Стремительная поездка закончилась слишком быстро и мне услужливо подали руку, чтобы помочь выйти из экипажа. Вышла, куда ж я денусь?

Все покупки остались в экипаже и укатили вместе с ним. А я осталась, и ловец тоже остался. И мы вместе прошли через парадный двор городского управления, обошли трёхэтажное каменное здание и оказались на ещё одном, широком, выложенном каменными плитами и скрытом от посторонних взглядов высокими стенами, дворе. Здесь уже тренировались несколько пар мужчин – кто с мечами, кто с длинными деревянными прутьями, а кто и вовсе без оружия, нанося друг другу резкие удары кулаками.

– Нет, это для тебя пока слишком, – заявил Парис. – За мной.

И мы свернули к зданию, вошли в неприметную дверь, спустились в подвал, прошли по широкому освещённому факелами, чистому коридору и очутились в небольшом зале, свет в который проникал через узкие окна под потолком. А пол был застелен мягким, пружинящим каучуковым покрытием.

– Разувайся и разомнись, – приказал ловец, после чего оставил меня одну.

И как мне разминаться? Да что это вообще значит? Помнится, нам преподаватель по экономике говорил «разомнитесь на простейших вычислениях». Но ловец-то явно от меня чего-то другого ждал. А потому разулась и начала прогуливаться по помещению, потягиваясь и выгибая спину. Именно такая разминка была в чести у нас – кабинетных крыс. Насидишься за столом до такой степени, что всё тело затечёт, вот и гуляешь потом, спину и ноги разрабатывая.

Пока прогуливалась осматривала зал – каменный потолок, каменные стены, слегка пружинящий пол… с какими-то подозрительно напоминающими кровь пятнами. Предстоящая тренировка казалась всё более ужасающей.

На меня напали неожиданно. Кто-то набросился сверху, попытался заломить руки и зафиксировать ноги. С ногами я ничего сделать не успела, руки тоже мгновенно перехватили и завели за спину. Ещё и поперёк шеи перехватить попытались, но я опустила голову. Страх смешался с возмущением (где это видано, чтобы в центре города, да ещё и в здании городского управления, на кого-то нападали!) и я со всей яростью, на которую была способна, впилась зубами в перехватившую в стремлении придушить руку. Во рту мгновенно появился привкус крови, но я всё сжимала и сжимала зубы, одновременно брыкаясь и пытаясь высвободить руки.

– Всё, отпусти, – взмолился нападающий голосом Париса.

Я ещё немного посжимала челюсти и выпустила кровоточащую плоть изо рта.

– Паршивый из тебя подчинённый, – зло проговорил ловец, зажимая укушенную руку.

– Каково начальство, такие и подчинённые. Соответствую, – пробурчала, отплёвываясь и вытирая губы рукавом.

Испуг сменился злостью, и я бы не отказалась ещё его покусать. Но рисковать не стала. А после моей реплики относительно его профессиональных качеств, Парис явно разозлился ещё больше, и вот тут мне стало действительно страшно. Сжав челюсти так, что желваки чётко выделились ловец медленно, словно почуявший добычу хищник, полностью развернулся ко мне и тихо произнёс:

– Что?

Взгляд сузившимися от ярости глазами был пострашнее даже сжатых кулаков. А укусила-то я его довольно сильно – весь рукав кровью пропитался. Виноватой я себя не чувствовала. Сам напросился, нечего было нападать со спины! Но злить начальство непрофессионально, не способствует карьерному росту… и выживанию. Уже набралась смелости, чтобы извиниться, как дверь распахнулась, в зал вошли двое мужчин.

– Парис, – растянул мясистые красные губы в широкой улыбке высокий, невероятно широкоплечий мужчина (он даже в дверь только боком протиснулся). – Слышал, ты привёл свою новую ассистентку. Вот зашёл поглядеть. А девочка-то не промах оказалась. Смотрю, даже кровь тебе уже пустила. А наши в управлении смеялись – совсем первый сбрендил, любовницу на довольствие поставил. Ошибались, видимо.

Большое доброе щекастое лицо с пышными усами сильно контрастировало с могучим телосложением. А когда мужчина начал посмеиваться, от уголков его глаз разбежались морщинки, и вовсе превращая мужественного воина в «добродушного дядюшку». Но вот улыбаться мужчина перестал, посерьёзнел и совсем иным тоном проговорил:

– Разговор к тебе есть, отойдём.

Ловец бросил на меня ещё один злобный взгляд и отошёл с великаном в другой конец помещения. А ко мне подошёл второй – тоже весьма внушительный, но помоложе и не такой представительный.

– Хм, ну и вляпалась ты, малая, – неожиданно высоким, едва ли не женским голосом проговорил он. – Беги от Париса, пока цела.

– Это почему? – поинтересовалась я.

– Так он же рисковый. Всегда в самое пекло лезет. Ладно ещё Дон, он опытный был, осторожный, и то подставился. Да что я рассказываю, и сама знаешь, – ответил он.

– Да вот, не знаю. Расскажешь? – попросила я.

– Заяр, – представился здоровяк. – Ассистент ловца второго ранга, Каприя Нгорна, – добавил, кивнув в сторону начальства.

– Тани, – коротко ответила. Чьим ассистентом я являюсь он и так знал.

– И что, правда не знаешь, как Дон погиб? – недоверчиво спросил Заяр.

– Правда, – сокрушённо призналась я.

– Там мутная история была, – протянул мой коллега.

Вот он соответствовал гордому званию ассистента ловца душ. Одна его ручища была с моё бедро толщиной. И сила в ней явно была соответствующая. Впрочем, силы там не только в руках было много. Я рядом с этим Заяром выглядела сущим ребёнком, или худым и слабым подростком.

Я выжидающе смотрела на него, Заяр задумчиво почёсывал квадратный щетинистый подбородок.

– Ну? – поторопила. Неизвестно, сколько Парис проговорит с этим Нгорном, а узнать подробности гибели моего предшественника было нужно. Не у самого же ловца спрашивать, он вряд ли расскажет. А тут такой шикарный шанс.

– Да всего неделю назад и схоронили Дона… то, что от него осталось, – нагнувшись к моему уху зашептал Заяр. – На пригород группа шептунов напала, штук двадцать. Всех, кто поблизости был, туда направили. Ну и Париса твоего тоже. Он же у нас самый сильный. А шептуны оказались матёрые, незнамо как собрались да в полную силу вошли. Моего сразу отбросили шагов на пятьдесят от дома, в котором засели. Остальных, кто первыми сунулись, тоже. Ловцы и смекнули, что самим не справиться. За главенствующим послали. А твой ждать не захотел. Там, в доме этом, семья с детьми жила. Парис как детячий крик услышал, так и понёсся к бедовому домишке. Ну и Дон соответственно за ним. Двери Парис ещё на подходе выжег, а оттуда шептуны как повалят. Серые все, лысые, и глазища уже заросшие. Тут бы и отступить, а твой на них попёр. Сзади-то мы все стояли, да жители окрестные. И прёт значит на них Парис, а сам руки раскинул, да свет от него пошёл. Это ж какая силища-то! Дон ему что-то орёт, а твой и не слушает. Ну Дон и вылез вперёд, Париса с ног сбил, а сам прямо в гущу шептунов. Пока они его зашёптывали да жрали и главенствующий с отрядом огневиков подоспели. А Парис твой в зачистке даже не участвовал. Стоял столбом, да на останки ассистента своего смотрел. Разбирательство потом было, потому как некоторые из ловцов почувствовали магию непонятную, определить которую не смогли. Но так ничего и не выяснили. Ну вот и схоронили Дона по-тихому.

Заяр так забавно совмещал в своей речи простые словечки с более высоким слогом, что сразу становилось понятно – он выходец из тех, кого раньше, до отмены сословного неравенства, именовали низшим сословием. В общем, деревенский парень. Простой и открытый. Видимо, поэтому и сработался с добродушным господином Нгорном. Вот только поведанная им история забавной не была. Было жутко и печально. А ещё очень жаль Дона, пожертвовавшего своей жизнью, чтобы остановить зарвавшегося Париса.

Но меня другое в этом рассказе заинтересовало.

– Говоришь, свет от Париса пошёл, когда он на шептунов бросился? А какого цвета свечение было? Привираешь? Ты-то этого увидеть не мог! – с усмешкой посмотрела на рассказчика.

Заяр надулся, смерил меня недовольным взглядом и пояснил:

– Так рассказали, все только об этом и твердили. Так и говорили, что золотистым сиянием Натан Парис исходить начал.

– Понятно, – протянула я. – А чего он потом не участвовал в операции?

– Так и без него быстро справились. Он же всех шептунов из дома-то выманил. Их и спалили разом. А Дона жалко, вот такой мужик был!

Заяр продемонстрировал огромный сжатый кулак.

– Странная история, – подвела я итог поведанному коллегой.

– А то! – довольно кивнул он. – Но главенствующий потом объяснил всем, что там перехлёст пошёл. Парис близко к шептунам подобрался, вот на него их аура и подействовала, спровоцировала выброс силы, значит.

Насколько я помнила из курса по новым магически активным видам агрессоров, шептуны являлись промежуточной формой между одержимыми и перерождёнными. Перерождённые это когда захватившая живое тело потусторонняя сущность полностью подстраивает его под себя и становится практически неуязвимой для любой магии. То есть, первая ступень – одержимые. Дух, захвативший тело, жаждет только убивать. Потом он осознаёт себя в живом носителе и начинает его перестраивать. Вот в процессе перестройки они и являются шептунами. А шептуны потому, что издают похожие на многоголосый шёпот звуки, которые завораживают жертву и заставляют идти на верную смерть. Для того, чтобы полностью переродиться шептунам нужна еда. И предпочитают они почему-то живых людей. Но я помнила и ещё кое-что – у шептунов нет своей ауры! Потому что ауру предыдущего хозяина тела они уже подавили, уничтожив личность, а своей ещё не обзавелись. Наверняка об этой маленькой, но важной детали подумала не только я. Но ловцы приняли версию главенствующего ловчего… Предпочли не ломать голову над чем-то необъяснимым, или побоялись перечить главенствующему? Одно было ясно – главный ловчий прикрывает Париса. А это уже совсем другой уровень. Мои грандиозные планы разоблачить шпиона рушились с треском. На простого ловца, пусть и являющегося приближённым к власти, я ещё могла собрать доказательства, чтобы выдвинуть обвинения. Главенствующий ловчий был мне не по зубам совершенно точно. Это на Париса я могла главному ловцу союза нажаловаться, а кому жаловаться на главенствующего? Как же глубоко они запустили щупальца в структуру управления самого Союза Креста. Тут уже речь шла не об отдельном королевстве, они контролировали все пять!

Да, сбегать нужно было ещё из салона мэтра Арнави. Хотя, уверена, что и другие возможности будут. Но смогу ли я спокойно жить, зная, что ничего не сделала, чтобы помешать захватчикам воплотить их коварные планы? Знать бы ещё, что они задумали!