Рассматриваю руки и собираюсь с мыслями. По закону родительское наследство в случае развода должно отойти мне. Вроде бы. Если честно, я не помню, что было написано в документах. Когда пришла весть об исчезновении родителей в Мари, я была не в состоянии что-то решать. Всем занимался Родрик, которому и я, и родители безгранично доверяли.

– И зачем тебе развод? – хмыкнув, спрашивает муж.

– В смысле? – Поднимаю на него взгляд, искренне не понимая сути вопроса. – Ты мне изменил. Скорее всего, не раз. Давай разведёмся, как цивилизованные люди: без скандала и огласки. Тем более никто при дворе о нашем браке так и не знает.

Жду ответа Родрика, но тот не спешит. Разглядывает меня пронзительно-голубыми глазами, и я теряюсь под этим взглядом. Всегда смущалась, когда он на меня так смотрел. И сейчас это как естественная реакция организма. Никогда не перечила мужу, но теперь придётся найти силы, чтобы отстоять себя. Собственную честь.

– Нет, – спокойно отвечает Родрик.

– Что?

– Я говорю, развода не будет. – Муж пожимает плечами. – Мне не удобно.

– А изменять мне с кем попало удобно?! – взрываюсь я, подскакивая на ноги.

Кружка с так и не выпитым чаем летит на пол, разбиваясь и разбрызгивая напиток. Родрик морщится и бросает на меня недовольный взгляд.

– Брось драматизировать, Ариадна. Ты взрослая девочка, и пора соответственно воспринимать жизнь. В моей измене нет ничего страшного. Ну развлёкся с одной, с другой. Сердце-то моё принадлежит тебе.

– Меня сейчас стошнит, – выдавливаю я, прикрывая ладонью рот. – Боги, как это мерзко звучит. Я не хочу в этом участвовать.

Поспешно отхожу к зашторенному окну. Не могу смотреть на Родрика. Да я вообще не могу ничего здесь видеть. Сколько? Сколько же тут девушек «благодарило» моего мужа за услугу?

– Тебе не придётся ни в чём участвовать. – Родрик поднимается, и через мгновение я ощущаю его присутствие за спиной. – Как дипломированная хозяйка ты должна была отправиться в провинцию Хаяль, но я выбил тебе место в столице. Найдёшь себе лавку по специализации и будешь выполнять свою роль. На работе и в семье. Ничего не изменилось, милая.

– Не называй меня милой, – зло цежу я, чувствуя подступающие слёзы. – Всё изменилось, Родрик! Нет больше семьи! Да, боги, её и не было. Наш брак даже не консумирован!

– Это легко исправить, – хмыкает муж.

– Даже не думай. – Развернувшись, я выбрасываю вперёд руку и выставляю перед ним указательный палец. – Я тебя к себе даже близко не подпущу. А будешь препятствовать разводу – всем расскажу и про наш брак в мои семнадцать лет, и про его фактическую недействительность.

Душу разрывает от ненависти к человеку, стоящему напротив. Меня буквально трясёт от ярости. И чем ярче мои эмоции, тем более пугающе абсолютное спокойствие Родрика.

– Какая ж ты у меня глупая, – выдыхает муж.

И в следующий момент хватает меня за горло.

– Тебе всего лишь надо было быть покорной, – шипит он, мигом теряя свою бесстрастную маску.

Красивое лицо искажается гневной гримасой, ещё больше пугая меня.

– Слушаться мужа – это ведь так легко, Ариадна, – сдавливая горло, шипит он.

А в следующее мгновение отрывает от стены и, всё так же удерживая за горло, тащит меня к столу.

– Стольким жёнам изменяют, Ари, и ничего. Но ты ведь у нас не такая, да? Золотая девочка с розовыми мечтами. Так вот… – Он силой заставляет меня лечь на столешницу. – Пора взрослеть, милая.

Задирает мне юбку, и только сейчас я отмираю. Начинаю брыкаться и орать.

– Заткнись, – приказывает Родрик, закрывая мне рот. Воздушные петли связывают мне запястья. – Хуже будет, Ари. Не сопротивляйся, и консумация нашего брака пройдёт почти без боли.

– Нет, – в ужасе выдыхаю я, цепенея всем телом. – Нет, Родрик, пожалуйста…

Но ему плевать на мои мольбы. Широкая ладонь пробирается под нижние юбки, я чувствую шероховатую кожу пальцев на ягодицах.

– Нет, пожалуйста, – заливаюсь слезами, трепыхаясь, как птичка. – Не здесь, пожалуйста…

Не знаю, что заставляет Родрика остановиться: осознание безумия ситуации, жалость ко мне или шум в приёмной. Но спустя мгновение он меня отпускает. Только вот я не спешу подниматься. Меня колотит от пережитого ужаса. Он что, правда собирался меня принудить?

– Так.

Сильные руки поднимают меня и разворачивают. Я смотрю в некогда любимые глаза и больше не слышу отклика в сердце. Там могильная тишина.

– Ты сейчас вернёшься домой и будешь ждать меня, – строго говорит Родрик.

– Хор-рошо. – Послушно качаю головой.

Мне страшно, но разум внезапно ясен. Нужно выиграть время, вырваться из приёмной и пойти к хранителям порядка. Они защитят и помогут нам с Эльзой.

– Вот так всегда бы, – с одобрением произносит Родрик, но уже в следующий момент его взгляд ожесточается, а губ касается хищная ухмылка. – И только попробуй кому-нибудь пикнуть. Даже заикнуться о разводе. Учти, милая, всё записано на меня. Документы в порядке, по ним ты вступала в брак совершеннолетней. Эльза официально моя дочь, и в случае, если ты решишься со мной воевать, я заберу её себе. Без меня ты не выживешь, милая.

Кровь отливает от щёк и, кажется, испаряется из тела. Меня сковывает смертельный холод, когда я до конца осознаю ужас ситуации.

– Вижу, дошло до тебя, так ведь? – Ухмылка мужа перетекает в победоносную улыбку. – Умничка моя. А теперь иди домой. Нас ждут интересные деньки.

– Хор-рошо, – заведённой куклой отвечаю я и разворачиваюсь к выходу.

Не вижу перед собой ничего, просто переставляю ноги и молюсь быстрее оказаться на улице. Когда берусь за ручку двери, вздрагиваю от оклика:

– Ари!

– Что?

– Что, любимый, – с нажимом говорит Родрик.

– Что, любимый? – послушно повторяю, но, боги, слова эти рвут горло острыми шипами.

– Будь умничкой, любимая, – ласково улыбаясь, просит меня муж.

Я бросаю на него косой взгляд. Сейчас за рабочим столом сидит тот самый лорд Айранс, в которого я влюбилась восемь лет назад: статный блондин с широкими плечами, галантными манерами и готовностью всегда прийти на помощь. Но сейчас я знаю, какой монстр прячется под этой маской.

– Я буду умничкой, – заверяю Родрика и наконец-то покидаю это ужасное место.

Опустив голову, я прохожу мимо Ингрид. Она провожает меня взглядом, но так и не решается что-либо сказать. И сейчас я ей за это благодарна. У меня нет никаких моральных сил общаться с любовницей мужа.

Коридоры министерства распределения пролетают одной бесцветной полосой. Со мной, кажется, пытаются заговорить, но я ничего не слышу. В голове лишь одна мысль, которая даёт мне силы жить: бежать! Бежать туда, где он нас с Эльзой не найдёт.

Улица встречает меня привычным городским шумом: разговорами прохожих, криками мальчишек-газетчиков и стуком проезжающих экипажей. Я застываю посреди пешеходной дорожки и судорожно пытаюсь придумать план.

Солнце едва перевалило за полдень, у меня есть время. Надо только понять, как устроить побег. Как мне найти работу так, чтобы Родрик меня потом не нашёл? Блуждающим взглядом я цепляюсь за высокие башни «Спектрума», и тут в гудящей голове рождается идея.

Точно! Гвендолин! Магистр Кайнесс, глава кафедры позитивщиков. У неё должны быть связи, и она всегда хорошо ко мне относилась. Едва эта мысль укрепляется в голове, как внутри разрастается чёткая уверенность, что у меня всё получится. Прихвачу Эльзу, и мы вместе сбежим. А там уже я придумаю, как избавиться от чудовища, оказавшегося моим мужем, и наказать его. И умничкой я не буду!

Глава 3. Билет в один конец

В кабинете магистра Кайнесс тихо и пахнет корицей. Светло-зелёные стены, отделанные деревянными плашками, изящные шкафчики и вазы со свежими цветами – всё здесь говорит о том, что кабинет принадлежит декану позитивщиков. Жаль, что сейчас жизнерадостная атмосфера не спасает меня от ужаса, который прочно поселился в душе.

Даже когда я всё рассказала магистру, легче не стало. Меня трясёт от одной мысли, что придётся вернуться в поместье Айранса и играть отведённую для меня роль. А ещё страшнее позволить Эльзе во всём этом участвовать. Моя сестричка такого не заслуживает.

Поднимаю взгляд от кружки с успокоительным отваром и кошусь на молчащую Кайнесс. Она встретила меня дружелюбной улыбкой, которая мигом испарилась, стоило лишь упомянуть имя мужа. Оказывается, декан давно знает, что мы с Родриком в браке: это есть в моих студенческих документах. Но она и не предполагала, насколько странные у нас с ним отношения.

– М-да, – тихо выдыхает Гвендолин, устало потирая переносицу.

Высокая, изящная, всегда одетая с иголочки, она была и есть мой образец для подражания. Ни одной неприятности, которую нам периодически подкидывал факультет негативщиков, не удавалось сломить позитивный настрой нашего декана. Улыбка редко сходит с её красивого лица. А сейчас я впервые вижу, как Гвендолин хмурится.

И это заставляет напрячься. Неужели она бессильна мне помочь?

– Признаюсь честно, – произносит магистр Кайнесс и откладывает в сторону очки, которые до этого вертела в руках, – мне твой Родрик никогда не нравился. Я тебе не рассказывала, но мы учились на одном потоке. Хоть он и элементальный маг, но некоторые дисциплины у нас пересекались. И вот ещё тогда я поняла, что этот гад пойдёт далеко. Причём сделает это по головам и сердцам.

– Ага, – поддакиваю я, не решаясь задать главный вопрос.

Она поможет нам с Эльзой?

Но Гвендолин замолкает и о чём-то сосредоточенно думает. Даже губу от волнения покусывает.

– В общем, так.

Декан резко поднимается, отчего массивное кресло со скрипом отодвигается в сторону. Даже чуть накреняется, но Гвендолин будто этого не замечает. Махнув подолом длинной юбки, она стремительно подходит к картотеке, где у неё обычно хранятся запросы из провинций.

Да, мой муж, как глава министерства распределения магов, практически единолично решает, кому и в какой провинции служить, но часть вакансий проходит мимо него. Просто потому, что первоочередное распределение выдаёт академия. А точнее, главы факультетов и ректор.

– Есть у меня один запрос. Я его даже никому не показываю. Жалко девчонок в такую глухомань отправлять, – роясь в картотеке, поясняет Гвендолин.

– Как это? – удивляюсь я. – Если запрос есть, значит, хозяйку пора заменить?

– Ага. – Декан раздражённо взмахивает рукой. – Последние сорок лет там служит леди Смолл. И все сорок лет она шлёт этот запрос. Ещё моего предшественника донимала. Скучно ей там, понимаешь?

– Нет, – улыбаюсь я. – Чтобы позитивщикам и было скучно?

– Ты не знаешь Смолл, – отвечает Гвендолин, выуживая нужную папку. – Да, спектральный тест направил её на наш факультет, но, боги, более нудной особы я не встречала. По характеру она определённо должна была учиться на кафедре всё-умиральщиков, но никак не у нас. Однако боги решили по-своему. Вот, ознакомься.

На маленький столик передо мной ложится тонкое досье на предполагаемое место работы. Отставив кружку, я хватаюсь за него, как за спасательный круг. Плевать, где и кем, лишь бы убраться из столицы куда подальше.

Однако едва открываю папку, как у меня глаза на лоб лезут. Я, конечно, хотела как можно дальше, но не настолько же. Альяс – самая окраина очищенных от Мари провинций. И одно из самых старых владений империи Хартас. Именно с Альяса началась история нашей страны, но по мере зачистки мира от проклятой тьмы империя расширялась, и столицу перенесли в Ашмилону.

Альяс же, как и многие провинции, постепенно пустеет. А значит, и с безопасностью там так себе. И вот теперь передо мной выбор: подвергнуть нас с сестрой опасности нападения тварей Мари или остаться под крылом чудовища не хуже тех самых тварей?

– Запишите меня на Альяс, – твёрдо говорю я, впервые в жизни решаясь на столь сумасбродный поступок. – Судя по ресурсам и требованиям, я найду, чем там заняться.

– Отлично. – Гвендолин улыбается и даже выдыхает с облегчением. – Но ты же понимаешь, что под своей нынешней фамилией тебе ехать нельзя?