Скиф. Сердце принцессы (страница 4)
– Тебя сюда не звали, Стальнов, – отвечаю почти безразлично. И даже горжусь собой. – Так что разворачивайся и уходи. Мне нужно собираться.
Разворачиваюсь, чтобы уйти в ванную, там хотя бы дверь есть, но сильные руки хватают и прижимают к горячему телу.
Мне становится жарко и больно одновременно. В животе собирается тяжесть, а тело подрагивает.
– Отвечай, Аля, – хрипло говорит Ден на ухо. – Мы же одни здесь, и я сдержал слово.
– А я не просила тебя его сдерживать, – зашипела я, вгоняя ногти в его руку, но он только крепче вжал в себя, давая ощутить его состояние. – Ты мне что сказал в прошлый раз? Напомни, а то что-то память подводит.
– Ты сейчас провоцируешь, Аля, – отвечает он на другое ухо.
– Ну я помню только то, что я малолетняя уродка, и ни один нормальный парень никогда не посмотрит на меня, – говорю я, а у самой в груди воздух застрял, не давая продохнуть.
Ден напрягается за моей спиной. Он даже не шевелится. А мне снова больно от его слов. Снова воспоминания накрывают гадкостью.
– Убрал руки, говорю, и не прикасайся ко мне, – дёргаюсь сильнее, а Ден так и остаётся на месте.
Разворачиваюсь к нему, но натыкаюсь на непроницаемый взгляд.
– Не нравится? – спрашиваю дерзко. – Хотя прости, я забыла вспомнить, как ты приходил ко мне в комнату и спал рядом ночами, обещая, что будешь ждать, – поднимаю голову к потолку и постукиваю себя по подбородку. – Кажется, так было. Хотя я могу всё перепутать. Я же люблю себе напридумывать.
Последнее говорю уже с презрением. Но не успеваю среагировать, как Денис делает резкий шаг ко мне и, подхватив под попу, прижимает к себе, а спина упирается в стену. И это всего несколько секунд.
Ноги сами обвивают его торс, и от этой позы становится слишком приятно. Аля, ты не должна ему верить.
Денис сжимает меня в руках, проводит рукой по волосам, но я дёргаю головой, за что получаю шлепок по попе, а его руку ощущаю уже у себя на шее.
– Вот так держал тебя? – спрашивает Денис низким хриплым голосом, но я не хочу больше говорить.
Я чувствую его возбуждение между ног, и это слишком интимно. Его очень много последнюю неделю, он даже во снах меня преследует.
– Или так? – Денис склоняется к моим губам, но я успеваю отвернуться, и его губы касаются щеки.
– Иди целуй тех, кто тебе засосы оставляет, – фыркаю я.
– А на тебе где засосы, Аля? – голос Дениса садится, становится злым. – Как он трогал тебя? Так? – и Денис проводит языком по шее до самого уха, прикусывая мочку.
Тело покрывается мурашками и подрагивает. Боже, мне нравится, а не должно.
– Или так? – Денис упирается коленкой в стену, усаживая меня сверху, а сам ведёт рукой по животу к груди, задирая футболку.
– Не смей, – взвизгиваю я.
Смотрю на него, а в его глазах темнота.
– Ты же не рассказываешь, как он трогал тебя, – со злостью говорит Денис.
– По-разному! – огрызаюсь я, а нужно бы замолчать. – И мне понравилось, не то что ты!
– Ах ты, – Денис вжимает меня всем телом в стену и только дотрагивается к губам, как за окном срабатывает сигнализация на машине, а в его кармане начинает пищать брелок.
Ден так резко отпускает меня, что я чуть ли не падаю на пол. Успеваю поймать равновесие, но от грохочущего сердца не могу расслышать, что он говорит, только замечаю, как выскакивает на улицу.
Подхожу к окну и вижу у подъезда Лику и какого-то парня, что держит её. Дёргаю окно и, чуть ли не вываливаясь из него, кричу:
– А ну, отошёл от неё!
– Эта дура разбила стекло у моего друга на тачке! – орёт в ответ парень, а я узнаю его.
– Ну подумаешь, промазала, – фыркает слишком громко Лика. – Хотела в голову попасть.
Боже, нужно спускаться. Сейчас что-то будет!
Глава 8
Мы с Ликой помогаем дедушке приводить грядки в порядок. Но если сказать правильно, то это мы с Ликой приводим их в порядок, а дедуля готовит нам обед.
Наказание так себе, учитывая, что для меня сейчас чем дальше от Дениса, тем лучше. Слишком сложно находиться рядом.
А я же думала, что уже переболела, что больше он меня не беспокоит, и мне совсем не больно. Нет, не переболела. И чем больше я вижу его рядом, тем хуже мне становится.
Я помню каждое его слово, сказанное мне. Помню, как он смотрел на меня и на глазах всего своего класса высмеял и сказал, что я слишком много себе возомнила, рыжая малолетка, которая любит напридумывать.
– Эй, – в меня прилетает горсть сорняка. – Вернись в этот мир, я всё прощу и даже не буду обижаться, что из-за тебя мне приходится здесь работать в поте лица.
– Из-за себя, Лика, – фыркаю я, стряхивая землю с себя. – Нечего было разбивать стекло.
– Да какая разница, стекло или голова, – улыбается сестра коварно. – Сработало же.
– Ну вот теперь и не жалуйся, – улыбаюсь в ответ.
– Аль, забудь его, – неожиданно тихо просит сестрёнка. – Он снова сделает больно. Только теперь это будет не малолетская шалость. Теперь будет плохо всем.
– Ты бабка-ведунья стала? – стараюсь перевести всё в шутку, но Лика не улыбается больше. – Я и не вспоминаю, – отвечаю сестре.
– Ты врёшь, Аля. И в первую очередь сама себе, – вздыхает Лика.
– Ты что-то слишком умная стала, – огрызаюсь сестре. – Может, это тебе прилетело кирпичом.
– Да если бы, – хмыкает Лика и продолжает вырывать сорняки.
– Лика, – зову сестру. – Не хочешь мне ничего рассказать?
– Нет, – отвечает она, пожимая плечами. – Нечего особо рассказывать.
– Это всё из-за этого Борзого? – спрашиваю тихо, бросая взгляд в сторону беседки, где находится дедушка.
У него всегда хороший слух, когда не нужно.
– Нет, – слишком резко отвечает Лика, а мне становится обидно и за неё, и за себя.
– Давай у мамы спросим, как она справлялась со всем, – предлагаю я Лике.
– С чем мама справлялась? – вопрос раздаётся слишком близко, а мы с Ликой подпрыгиваем от испуга и неожиданности.
– Дедуля! – взвизгиваем мы в один голос.
– Так с чем ваша мама справляется? – повторяет вопрос дедушка.
– Со всем, – отвечаю я, стараясь не смотреть на него.
– Эх, девочки мои, – вздыхает дедуля. – Наградил же меня Бог только девчонками. Вот что с вами делать? Вроде и пример подаёшь вам хороший, а вы всё бандюков себе ищете.
– Дед! – повышает голос Лика.
– Ты на деда не кричи, гляди, какая, – осаживает Лику дедуля. – Или вы думаете, что дед уже старый, ничего не видит?
– Мы так не думаем, – поднимаюсь и обнимаю дедушка. – И если бы ты был старый, ты бы не женился на Людмиле Семёновне.
– Поговори мне ещё, – хмыкает дедуля и чмокает меня в макушку. – Не обсуждал я с вами ещё свою личную жизнь.
– Ну так нашу же хочешь обсудить, – Лика тоже обнимает деда с другой стороны.
– Эх, Анжелика. Ты знаешь, я иногда даже жалею твоего будущего мужа. Но если только он будет из нормальных. А если из этих, – дедуля выделяет последнее слово, намекая нам на род деятельности дяди Дана, – то нет. Мне такого не жалко. Я даже пару приёмчиков подскажу. Вам, девочки мои.
– Злой ты, дедушка, – уже хохочет Лика. – А как же мужская солидарность?
– Она отпадает, когда речь заходит о прекрасной половине человечества. И когда у этой половины есть все права на пользование сердцем и совестью деда, – замудрёно отвечает дедуля, а мне так тепло становится. И от объятий, и от его слов. – Но грядки убрать всё равно нужно. Мама с вас не слезет. Да и вам же скоро на учёбу.
– Да, скоро, – уверенно говорю я. – И ты знаешь, что самое интересное – я очень рада, что у меня вышло поступить на юридический.
– Конечно, рада, – соглашается дедушка. – А если бы разрешила помочь, то поступила бы быстрее.
– Мы и сами неплохо справились, – уверенно говорит Лика.
– Девочки, вы же себе совсем неженские профессии выбрали, – вздыхает дедуля.
– А сейчас нет неженских профессий, дедуль, – успокаиваю его.
– Профессий нет, а вот спрос с вас будет всегда больше, чем с мужиков. Ладно, идём есть, потом доделаете всё. А то мать будет по видео звонить, проверять.
– Хорошо, – соглашаемся мы с Ликой и идём за дедушкой.
Да, специальности мы с Ликой выбрали совсем не для девочек, но мама с дядей Даном поддержали, а значит, идём на факультет «Судебная и прокурорская деятельность».
Глава 9
Заношу чемодан в квартиру и замечаю хмурый взгляд мамы. Она осматривается вокруг, а мне как-то даже не по себе.
Вот вроде ничего же страшного не сделали, да и наказание отработали. Причём в двойном режиме. Как и обычно, впрочем.
Косячит кто-то из нас, а отрабатывали вдвоём с Ликой.
– Аля, очень надеюсь, что я не буду переживать, – говорит мама серьёзно. – Я вас люблю и доверяю, но последние ваши действия говорят, что вы слишком беспечно относитесь ко всему. Я не всегда буду рядом.
– Мам, – вздыхаю я и подхожу к ней ближе, – я же не маленькая.
– Не маленькая, но поступки у вас…
– Мама, я буду вести себя хорошо, – перебиваю её и обнимаю. – Никого в квартиру водить не буду. Парней тем более. Дедуля с нами разговор провёл. Дядя Дан закрепил. Мне вот только интересно, а тебя тоже так дедушка с бабушкой отправляли во взрослую жизнь? – спрашиваю щурясь.
– То, как меня отправляли – это моё! – мама бросает на меня насмешливый взгляд.
Я молчу, потому что прекрасно помню дедулины рассказы.
– А Лике ты тоже всё рассказала? – спрашиваю я.
– Лика – это отдельная серия в моей жизни. Я удивлена, как ты с ней в животе уживалась, – хохочет мама.
– Я всё слышу! – возмущённая Лика входит ко мне. – И вообще, мама, я – само приличие.
– Да я так и поняла, дочь, – кивает мама и протягивает руку.
Так мы и стоим. Не хватает только Любаши, но она сейчас с Деном. У неё особая любовь к своему брату. Она очень привыкла к нему и привязалась за это время. И меня это немного раздражает, потому что он не заслуживает любви нашей малышки.