– Ты прав, на мне клан, люди и много ответственности. Логично, что мне нужен наследник и жена, но, что, если я даже представить себе не могу, что рядом будет кто-то другой, кроме Андреа. Кто-то, кого я смогу назвать «женой». Я разрушу жизнь любой после всего. Забыть ее не под силу моему разуму.

– Именно поэтому я ненавижу любовь, – вырвалось из моих уст, – Простые люди считают, что это счастье, когда ты нашел свою любовь, но мы, люди мафии, понимаем, что любовь в нашем случае – проклятье. И мы, Даниэль, знаем об этом. Наши матери стали жертвами этого мира.

Даниэль тяжело вздохнул, поднимая взгляд в небо:

– Каждый раз смотрю на небо, на звезды, и задаюсь вопросом: что, если бы у мамы получилось бы? Получилось бы спасти нас от этого мира, смогли бы мы прожить все как обычные люди? Как бы сложились наши жизни?

– Хотел бы уйти из клана? – впервые задавал такой вопрос.

И он, на самом деле, был опасен. Говорить такое могло означать предательство и смерть, но Даниэль понимал меня.

– Нет, – твердо ответил друг, – Уже нет. Клан и этот мир – часть меня, и тебя тоже, – указал он пальцем в мою сторону, – Знаешь, это, как если бы рыбу взяли и переместили на сушу, приказав выжить. Она не выживет. Ведь была создана для жизни в воде. Так и мы, Габ. Мы рождены во тьме, и выход отсюда – только смерть.

– Ты прав, жизнь такая сука, – хмыкнул я, уловив взглядом падающую звезду.

– Та девочка, рыжая которая, – неожиданно заговорил Дэн, – Внучка Джулии…

– Беатрис, – напомнил я.

В моей голове все еще играли сомнения насчет этой девушки. Ее разговор не давал мне покоя. А если она и вправду употребляет? Как я могу позволить ей оставаться в доме?

– А, да, Беатрис, – щелкнул пальцами Дэн, – Мне нужно, чтобы ты разобрался с ее учебой. Джулия сказала, что она очень хочет учиться. Нужно ей помочь в этом.

– Понял тебя, займусь завтра, – кивнул я, уже прикидывая план, как придется говорить с этой девчонкой.

Я ненавижу разговаривать. Это заложено в моем характере. Я очень редко и мало говорю. Если вижу, что моя пуля должна быть засажена в черепушку человека, я делаю это, и не разговариваю с ним, ведь это пустая трата времени. Так и со всем остальным. Я делаю, а не болтаю языком.

И я не люблю людей, за исключением своих друзей, хотя признаюсь, иногда, они тоже меня раздражают. Но по сравнению, как бесят меня другие, это можно приравнять к «любви».

Я собирался уходить, когда Даниэль остановил меня на пол пути.

– Габ!

– Что? – повернулся я.

– Неужели, ты ни разу не влюблялся, ну…не знаю, никого не было?

– Нет, даже не думал.

Кроме одного раза. Я не мог сказать, что влюбился тогда. Но было ощущение, что та маленькая девчонка на кладбище могла стать той самой.

***

На следующее утро, спускаясь из кабинета Дэна, где мы обговорили поставки оружия в Нью-Йорк, поймал взглядом Беатрис. Она возилась с чистым постельным бельем у гладильной доски.

Дверь в прачечную была приоткрыта. Я подошел, облокотился об косяк и начал следить за ее танцем под песню в наушниках, из-за которых она меня не слышала.

Ее рыжие, почти огненные волосы были заколоты карандашом на затылке, а челка постоянно мешалась перед ее глазами, и она все время смахивала ее. На ней была обычная форма; синее платье до колен и белый фартук.

Она не была похожа на коренных итальянок. Ее кожа была слишком белоснежной, без намека на загар, волосы рыжие, что совсем не характерно для Италии, а глаза светло-зеленые и очень яркие на фоне южной красоты местных женщин. Наверняка, ее мама была иностранкой – с севера, может, из Шотландии или Ирландии. Но, насколько я знаю, они с матерью жили в Лос-Анджелесе.

От ее активных движений я немного подустал, поэтому постучался в дверь, но музыка была настолько громкой, что биты доносились и до меня. Тогда бесцеремонно распахнул дверь и вошел в прачечную.

Беатрис подпрыгнула на месте, сжав руку у сердца и подняв ввысь утюг. Еще несколько футов и она обожгла бы себе лицо, но девушка вовремя очнулась и поставила его на место, после чего сняла наушники.

– Вы испугали меня! – задышала она быстро, – Я же чуть на тот свет не отправилась, – она говорила на итальянском, но с акцентом, и в мыслях я подумал, что нужно будет обязательно найти информацию о ее прошлой жизни.

Несмотря на доверие к ее бабушке, проверить эту рыжую обязательно стоит.

– Идем за мной, – кивнул за собой, после отвернулся и зашагал к выходу.

Немного погодя, девушка отправилась следом, но я остановился на пороге прачечной, и рыжая снова в меня врезалась.

Господи, она вообще смотрит куда идет?

– Что? – отойдя на шаг нахмурилась она, – Зачем же так резко останавливаться.

– Утюг, – кивнул в сторону гладильного стола, – Ты решила поджечь особняк, ведьма?

– Ой, – прикрыв виновато рот, она побежала выключать утюг.

Я не стал ждать ее, и направился на второй этаж. Она догнала меня на лестнице.

– Куда мы идем?

Раз я сказал идти за мной, разве нельзя идти молча? Почему женщины задают так много вопросов?

– Почему вы молчите? – донимала меня эта ведьма, – Как вас…

Я остановился у кабинета Дэна, и в этот раз, слава небесам, она не врезалась в меня, а вовремя притормозила. Открыв перед ней дверь, жестом указал войти. Поправив фартук перед собой, Беатрис вошла в кабинет, где нас уже ждал Даниэль.

– Синьор, – почтительно опустила она взгляд.

– Садись, – Даниэль кивнул на кресло напротив себя, куда и села девушка, – Беатрис, так ведь?

– Именно.

Я расположился напротив нее и начал наблюдать. Сканировать глазами каждое движение. Так я делал всегда, когда видел новый объект в клане. Неважно, мужчина или женщина. Я анализировал всех. Каждое движение. Каждый вдох. Каждое моргание.

Она сидела прямо. Никакой расслабленности, которая присутствовал в прачечной, где она оставалась наедине с собой. Это говорило о ее напряжение.

Ее плечи немного подрагивали, словно она стояла перед выбором ссутулиться и выстроить барьер либо держать осанку и показать стержень.

Тонкие длинные пальцы без маникюра, и немного сухой кожей вокруг нервно теребили край фартука, сжимая и разжимая ткань. Привычка, выдающая скрытую тревогу, которую она пыталась подавить.

Взгляд ее скользил по всему кабинету и по нам с Дэном, не задерживаясь ни на чем дольше пары секунды. Оценка, анализ, поиск угрозы? Скорее последнее.

Я отметил легкое подергивание уголка губ – попытка улыбнуться, быстро сменяющаяся нейтральным выражением. Скрытность? Недоверие?

– Я слышал, ты закончила старшую школу пару лет назад, – поинтересовался Даниэль, почесывая щетинистый подбородок.

– Пять лет назад, – уточнила Беатрис, зачесав волосы за ухо, – После старшей школы обстоятельство сложились так, что пришлось работать, да и учебу было потянуть некому, поэтому не вышло.

– Где ты жила до этого? – поставил я вопрос, который интересовал меня больше всего.

– С мамой в Лос-Анджелесе. В пригороде Глендейл.

Когда она наконец подняла на меня глаза, в них читалась смущенность. Она закусывала губу, отчего та становилась ярко-красной, и начинала быстро моргать, словно отгоняя слезы при разговоре о маме.

Я отметил легкую дрожь в ее голосе, когда она отвечала на мои вопросы, и то, как она с фартука перешла на серебряный кулон на шее – явный признак стресса.

– Она умерла? – задал следующий вопрос.

– Нет, – проскользнула горечь в ее голосе, – Болеет. Она лечится. Мы с бабушкой копим на ее лечение. Она сейчас в Лос-Анжелесе. После…эм…

Дальше она собиралась лгать. Отвела взгляд. Начала выстукивать нервный ритм каблуком балеток по паркету. Очевидные признаки лжи.

– После провала на моей работе, бабушка забрала меня к себе, поэтому я здесь.

– Мы собираемся оплатить тебе учебу, – Дэн мягко улыбнулся, но это была рабочая улыбка, от которой волнующейся Беатрис легче не становилось, – Я хочу, чтобы ты, сейчас не стесняясь, сказала какой университет выбирала пять лет назад. Считай, что ты открыла возможность для себя. Какой это университет?

Беатрис замерла. На миг все ее движения остановились, а в глазах появился блеск. Она была рада, но сдерживала эмоции. Думаю, если бы не мы с Дэном, она бы пустилась в пляс.

– О, я…даже не знаю, что сказать, мне…

– Ближе к делу, у нас мало времени, – напомнил я.

Беатрис глянула на меня, а после сглотнула и наконец сказала:

– Университет Санкрест. Он ближе к маме.

– Хорошо, – Даниэль довольно откинулся на спинку своего кресла, – Проживание и учеба будут оплачены. Можешь не переживать. Теперь ты должна готовиться к поступлению. Нужно будет подать заявку. С остальным тебе поможет Габриэль, – Дэн указал на меня.

Беатрис снова метнула взор в мою сторону и сглотнула. Такая перспектива ее точно пугала.

– Спасибо вам, синьор, – встала она с места, – Не представляете, как много для меня это значит. Спасибо вам большое.

– Благодари свою бабушку, – сказал Дэн, – Это ее заслуга. А теперь можешь идти. Габриэль скажет, когда у вас вылет. Нужно будет разобраться с жильем.

Кивнув, девушка сорвалась с места и словно на крыльях вылетела из кабинета.

– Она невыносима, – сморщился я, встав и взяв виски из мини-бара.

– Ты знаешь ее всего два дня, – усмехнулся Дэн, – Серьезно? Обычно, если женщина для тебя невыносима, это означает две вещи: либо ты хочешь ее выпороть, либо убить.

– Тут скорее второе, – разлив янтарную жидкость по бокалам, подтолкнул один из них другу, а другой взял сам и сделал глоток, сев на свое место, – Она слишком много разговаривает. Я скорее умру за те несколько дней, которые придется провести с ней. Почему ты кидаешь таких особ именно на меня? – закатил я глаза.

Помниться, несколько лет назад, и Андреа он поручил мне. С тех пор мой нос сломали впервые. А ее невыносимый характер оставлял желать лучшего. С ней я бы застрелился сам. Как Даниэль терпел ее?

– Может мне нравится смотреть, как ты мучаешься? – не переставал он насмехаться, – Да ладно тебе, – махнул он на мое бесстрастное выражение лица, – Отдохнешь в Калифорнии, попьешь пина коладу, и подцепишь себе красотку. Беатрис останется лишь заданием

– Ты же знаешь, подцепить красоток и отдыхать – не моя среда обитания.

– Конечно, забыл, что ты предпочитаешь трахать исключительно проверенных женщин.

– От них меньше проблем. Нет ожиданий – нет проблем.

– Возможно это потому, что они единственные, кто вытерпят твои предпочтения? – хмыкнул друг, – Простые смертные девушки не для этого.

– Именно так, – не стал спорить.

Впереди ждали несколько дней в Калифорнии. И я очень надеялся, что все пройдет спокойно, и мне не придется затыкать Беатрис кляпом, чтобы она заткнулась. Надеюсь, она не принесет мне проблем.

Тогда я не знал, что те несколько дней перевернут мою жизнь.

Глава 3

Ариэлла

Настоящее. Бостон. Пять месяцев спустя. 

«Дорогой ДиДи, сегодня мне исполняется двадцать восемь. Спустя много лет я пишу тебе снова. Странное ощущение. Мне так стыдно, но я так счастлива вновь с тобой говорить. А еще…я чертовски устала.

Что ж, давай по порядку. Что я пережила за эти долгие годы?

Я неудачно вышла замуж. Я осознала это, когда он стал пропадать ночами в казино и сливать все наши деньги. А потом исчез на неделю. Когда он объявился, был избит и сильно оброс. Эдуардо забрал наши последние сбережения. Я хотела его остановить. Кричала, билась и пыталась звонить в полицию. Но я поняла, насколько глубоко он вырыл себе яму, когда ударил меня в попытке забрать телефон.

Я потеряла ребенка. Я ждала его так долго и потеряла в мгновении ока. Прошел почти год, но эта рана так глубоко засела во мне. Она гниет и гниет, убивая меня изнутри. Я не знаю, как мне быть, папа.