Я думала о тысяче мелочах одновременно. Например, о том, как Дерек когда-то учил меня завязывать шнурки, о его старом смешном свитере с дыркой на локте, о запахе его фирменного чая, о том, как дядя хохотал, когда я проигрывала в шахматы, но при этом никогда не крутил у виска руками. Эти маленькие воспоминания ждали где-то внутри, готовы были рвануть наружу, если бы я позволила себе расплакаться.

И вместе с этим чувствовала вину за то, что я пошла на риск, за то, что скрыла от него правду. Наверное, именно поэтому каждый звук мне казался подозрительным.

Дядя сжал мою руку так, будто хотел вложить в неё всю силу, которая у него ещё была. Он улыбнулся уголком губ, и в этой улыбке было столько доверия, что мне стало и больно, и страшно.

Я отстранилась и поджала губы, буквально выдавив из себя улыбку.

– Ещё увидимся, Аника.

– Да. Ещё увидимся, Дерек.

Выдала кивок медсестре, означающий, что всё, что я попрощалась.

Она покатила коляску с дядей в ней, и уже вскоре они скрылись за дверьми, куда вход всем, кроме медицинского персонала был запрещен.

Поняла, что теперь мне предстоит ждать. Коридор казался пустым, уменьшенным, и в груди растянутая тишина заняла место времени.

Я села на один из стульев и вернулась к своему любимому занятию, а именно к нервному покусыванию губ.

Операцию должен был проводить сам доктор Фернандас вместе с ещё одним хирургом, имя которого я даже не успела запомнить, слишком быстро его представили, да и какая теперь разница? Важно лишь то, чтобы все прошло хорошо.

Я знала, что должна была хотя бы мельком ознакомиться с информацией, со статистикой, осложнениями, возможными последствиями операции против рака предстательной железы. Но я сознательно этого не сделала. Не смогла. Одно дело бояться неизвестности, и совсем другое бояться конкретных цифр и прогнозов, которые могут врезаться в память.

Если бы я изучила это, то сейчас все было бы хуже. Я думала о том, что пошло бы не так. Так что да. Иногда лучше именно незнание.

Глубже вдавилась в спинку жёсткого пластикового стула. На коленях лежали мои руки, но они всё равно дрожали. Я переплела пальцы, будто это могло как-то помочь. Время от времени подносила ладонь к губам, кусала кожу до боли и тут же одёргивала себя.

Я пыталась думать о хорошем.

Представляла, как мы снова сядем за шахматы, воображала, как мы выйдем на улицу, и он наконец-то вдохнёт полной грудью воздух без боли, как мы вернёмся домой, и я снова увижу его в том старом свитере.

Мне всегда нравилось иногда сбегать от жестокой реальности в собственный мир, где всё было хорошо. Где мои родители ещё были живы, где они оба воспитывали меня, где дядя был здоров, а я… я была просто счастлива.

Минуты стекали так медленно, будто кто-то специально растянул время. Я сидела на жёстком стуле, то поднимаясь, то снова опускаясь обратно. Несколько раз доходила до окна в конце коридора, где за стеклом мелькал серый город, и каждый раз возвращалась, потому что не могла позволить себе уйти даже на шаг дальше от той двери, за которой находился дядя.

Так прошел час.

После ещё один.

И ещё.

За это время я буквально искусала губы до крови.

Когда наконец дверь открылась, я резко выпрямилась. Доктор Фернандас вышел, и лицо у него было серьёзное, сосредоточенное, будто в нём ещё оставались отголоски напряжения.

В тот момент у меня всё внутри оборвалось.

Воздух вырвался из груди, и на секунду показалось, что сердце просто перестало биться.

Я сделала шаг к нему и чуть было не споткнулась, даже приоткрыла рот, чтобы задать вопрос, но доктор опередил меня:

– Всё прошло успешно, мисс Морган, – прикрыла на мгновения глаза, а с меня будто камень свалился. – Операция завершена без осложнений. Сейчас он в палате интенсивной терапии, будет под наблюдением. К вечеру очнётся.

– Спасибо… спасибо вам, мистер Фернандас и всем остальным… Просто спасибо.

– Это наша работа и обязанность, мисс Морган, – мужчина выдал улыбку. – Но впереди ещё много чего предстоит, вы должны это понимать, мисс Морган. Нужно дождаться, чтобы организм правильно восстановился. Помимо этого, нужно следить, чтобы не возникло… никаких осложнений. Возможно, понадобится ещё одна операция в крайнем случае.

Я кивнула, впитывая каждое слово. В любом случае, первый и главный шаг уже был позади.

Мы справимся с дядей. Он у меня всегда был сильным.

– А теперь… я оставлю вас, – сказал доктор и скрылся в другом направлении. Вид у него был уставшим, вероятно, операция была не из простых.

Коридор снова стал слишком тихим, но на этот раз в тишине уже было место надежде.

***

Мне сказали, что до вечера не было смысла оставаться, потому что дядя если и придет в себя, то вряд ли сможет вести полноценный диалог. Но я всё равно осталась. Лишь по той причине, что хотела убедиться в правдивости слов доктора. Не то, чтобы я не верила… Но для собственного спокойствия хотелось перестраховаться.

– Привет, – поздоровалась с дядей, когда уголки его губ дрогнули в подобие улыбки. Сам он был непривычно бледный.

– Анни… – еле слышно прошептал он.

Я подошла ближе и коснулась его руки. Она была прохладной.

– Всё прошло хорошо. Доктор сказал, что ты должен просто отдохнуть.

– Хорошо… – губы едва размыкались, голос звучал слабо и сухо.

– Я горжусь тобой, дядя. Ты настоящий боец.

Он моргнул, словно подтверждая, что слышит, даже попытался что-то сказать, но сил не хватало.

Я наклонилась ближе, улыбнулась ему, хотя сама едва держалась, чтобы не расплакаться от облегчения.

– Тебе нужно отдыхать, – прошептала и провела своими пальцами по его. – Завтра я снова буду здесь. Обещаю.

Дядя вновь тяжело и медленно моргнул, а я поцеловала его в лоб, как это часто делал он, и покинула палату, оставив его отдыхать.

Всё-таки вернулась домой и даже получилось сделать это до прихода Кэролайн, у которой уже на днях должно было быть день рождения, а я ещё даже подарок не купила. Это нужно было срочно исправлять.

На телефоне, который я взяла в руки только сейчас, мигали её непрочитанные сообщения.

Кэр: Ну что? Как прошло?

Кэр: Анни?

Кэр: Анни, не молчи… Пугаешь. Ты держишься?

Я: Всё хорошо. Операция прошла успешно. Завтра снова поеду, извини, что не ответила раньше… Я уже дома.

Телефон отложила в сторону и направилась в ванную. Холодная вода освежила лицо, а в зеркале на меня смотрела уставшая, но всё же живая версия самой себя.

Я провела ладонью по щеке и позволила себе улыбку. Небольшую, осторожную.

Выдохнула и сделала новый протяжный вдох.

Всё и правда получилось.

И впервые за долгое время я поверила, что действительно так и есть.

Глава 7

Прошло ещё два дня, за которые дядя уверенно шел на поправку. Хоть ему и продолжали давать целую тьму лекарств, но уже сейчас они начали приносить свои плоды. Даже цвет его кожи изменился, а синяки будто бы постепенно проходили, хоть я понимала, что для окончательного восстановления потребуется минимум месяц, как объяснил доктор Фернандас.

Кэролайн всё-таки решила попытать удачу от моего и своего имени, заполнив за нас двоих заявку на посещение того клуба.

Чисто теоретически, я могла бы взломать их сайт и подделать результаты, в этом не было ничего сложного и это было бы неплохим подарком для Кэролайн, потому что ничего лучше за прошедшие два дня я так и не придумала. И я всерьез размышляю об этом. Уже послезавтра мне следовало ей что-то подарить, поэтому окончательное решение предстояло принять сегодня после работы.

А ещё подруга вернулась обратно к себе домой, так как прошло уже достаточно времени после обработки.

Сегодня я работала также в офисе, убирала здесь уже после того, как многие ушли. Хотя ещё даже окончательно не стемнело.

Я слушала музыку в наушниках и монотонно протирала зеркала в туалетах, ни на кого не обращая внимания. После того, как закончила с туалетами или, как их называли многие, с уборными, то перешла непосредственно к небольшим кабинетам.

Кабинеты в большинстве случаев были с прозрачным остеклением, которое мне также приходилось протирать.

Мои движение были однотипными, перемещала тряпку туда-сюда, чтобы не оставлять разводов. Взгляд, который почему-то цеплялся за мелкие пятна и разводы тут же ускользал. Людей в самих кабинетах оставалось немного, кто-то задерживался за документами, кто-то сидел в переговорных комнатах, всем было не до меня.

Музыка, звучащая в наушниках, делала мир чуть более отстранённым.

Я протирала стекло очередного кабинета, когда по инерции взглянула в коридор-холл и заметила, что один из работников остановился и, не сводя с меня глаз, показал в мою сторону пальцем.