Не сбудется (страница 13)
– Но ведь может же быть просто дружба между парнем и девушкой, без всяких лишних чувств? – обратилась она к Шаванхе. Он скептически хмыкнул. – Этого не может быть, потому что я люблю Андрея, я это точно знаю. А Макс мне просто… нравится. Да, нравится! – твердо повторила она готовому отпустить сальную шуточку Шаванхе. – Он умный и необычный, много знает… и вообще с ним интересно. И… он меня понимает. Ну вот скажи, если бы он был девочкой, ты же не смотрел бы на меня так? А в чем разница, если любимый человек у меня уже есть? Я ведь не обязана общаться только с ним?
Маша вдруг поняла, что говорит вслух с собственной куклой и испуганно оглянулась, забыв, что она одна дома. Андрей бы покрутил пальцем у виска. "А Макс и сам с ним говорил", – шевельнулось где-то в душе. Но она отогнала сравнительные мысли, твердо решив для себя, что одного любит, а другой – просто друг, и "что в этом такого".
Только вечером почему-то на вопрос Андрея, откуда роза, неожиданно для себя соврала, что приходили папа с Олегом, и украдкой погрозила кулаком слишком громко посмотревшему на нее Шаванхе.
Глава 7. Рано или поздно, так или иначе
Максим стоял перед новым театральным расписанием у малого зала и пытался сообразить, какие из назначенных репетиций относятся к нему, и не пересекаются ли они с дополнительными занятиями по предметам. Допзанятий оставалось немного, он хорошо потрудился в первой четверти и особенно в каникулы, когда времени было много, ненужных мыслей еще больше, и все это надо было куда-то девать. Он морщил лоб, пытаясь составить для себя распорядок хотя бы на завтра, как вдруг две холодные ладошки прикрыли ему глаза, и он уловил знакомый цитрусовый запах.
– Машка, – улыбнувшись ласково сказал он и отнял ее руки от лица.
– Как ты узнал? – засмеялась она.
Вместо ответа он вдруг не поворачиваясь прижался губами к ее запястью, к тому месту, где кончалась (или начиналась?) линия жизни. Они стояли так всего пару секунд, но для каждого из них эти секунды значили слишком много. Бывают дни, недели, возможно, и месяцы, которые менее наполнены смыслом, чем – иногда – пара секунд. Маша наконец отняла свою руку, Максим повернулся и встретился глазами с ее испуганным взглядом.
– Машка… – начал он, даже не зная еще, что собирается сказать.
Но она вдруг замотала головой, повернулась и убежала.
***
Максим догнал ее в квартале от лицея. Она шла медленно, немного опустив голову, и мягкие снежинки падали на ее черные волосы, Маша не признавала шапок.
– Эй! – окликнул Максим.
– Ты что, следил за мной? – не слишком приветливо поинтересовалась она.
– Да, – без особого раскаяния подтвердил он.
– Зачем?
– А вдруг ты решишь сбежать?
– И что? Тебе не кажется, что это мое дело?
– Машка… ты ведь расстроилась из-за меня, да? Тогда это и мое дело.
Она повернулась и снова пошла к дому. Максим шел рядом. Она не возражала.
– Просто… ты подошла так близко, я не удержался, – оправдываясь, объяснил Максим. – Прости. Этого больше не повторится.
– Я не расстроилась, – наконец сказала она. – Я испугалась.
– Испугалась? Меня? – удивленно спросил Максим и даже остановился. – Машка… Ты с ума сошла! Я никогда тебя не обижу, ты же знаешь. Ты не должна меня бояться!
– Я боюсь не тебя, а того, что ты делаешь со мной. И того, что может произойти…
– А оно может произойти?
– Ты ведь всегда добиваешься своего – рано или поздно, так или иначе.
– Это что-то из Фрая, – вспомнил Максим. – Вершитель? Нет, я не такой. К сожалению.
Она молчала. Не хотела спорить. Они снова медленно шли по направлению к ее дому.
– Машка… давай договоримся. Ты не должна меня бояться, – твердо повторил Максим. – Потому что имеет значение только твое решение и твой выбор. Я никогда не сделаю того, чего ты сама не захочешь.
– Ты уже сделал.
– Этого больше не повторится, я же сказал.
– Да нет, – она, наконец, улыбнулась. – Влюбился в меня.
– А, это… Значит, ты этого хотела, – выкрутился Максим и тоже улыбнулся, поняв, что она не сердится больше.
– Какая удобная формулировка!
Они хохотали оба и к Машиному дому подходили уже вполне примирившиеся друг с другом и с судьбой.
– Зайдешь? – спросила Маша.
– Нет… У меня там дела еще. И ключ от классной, – он вынул из кармана колечко с ключом и покачал его.
– Ну и что? У охраны еще один есть. Кому надо будет, войдут.
– На какую безответственность ты меня толкаешь? – возмутился Максим. – А кофе сваришь?
Шаванха, конечно, не обрадовался такому гостю, но его мнением никто не интересовался. На приветствие Максима он даже головы не повернул. Маша тихо хихикнула, с усилием поворачивая ручку кофемолки.
– Дай мне, – он отобрал у нее механизм. – Как это делается?
Маша смеясь показала.
– А ты в курсе, что изобрели электрические кофемолки?
– Да, мне говорили. Они для лохов. Молоть зерна перед варкой – часть ритуала. Это же магия. Чтобы получить грозу, а не козу, нужно пройти все этапы полностью и правильно.
– Ага. Теперь я понял. Раньше я просто пил неправильный кофе. Вместо хвоста нога, а на ноге рога.
– Именно, – подтвердила Маша.
И они снова хохотали. Потом обсуждали настроение Шаванхи. Потом рассматривали крымскую фотографию Маши. Максим допил кофе и собирался уже уходить, когда Маша вдруг предложила:
– Хочешь, покажу другие фотографии?
Максим на секунду задумался и решительно покачал головой.
– Нет.
– Почему? – удивилась Маша.
Он смутился.
– Ну… ты там с другим… и я не хочу этого видеть.
– От того, что ты чего-то не видишь, факты не изменятся.
– Если ты этого очень хочешь, я посмотрю.
– Да нет, не очень… Просто так принято – показывать гостям фотографии. Уж не знаю, почему.
– Хорошо, покажи мне те, где ты фигуристка, я тебя такой совсем не знаю.
Теперь смутилась Маша.
– Те… их нет. Теперь и не узнаешь.
– Ты хочешь сказать, что вас ни разу не фотографировали? – не поверил Максим.
– Фотографировали, конечно. Просто они… Может быть, у Андрея есть или у мам. Я вряд ли когда-нибудь буду на них смотреть.
Он заметил ее быстро нахмурившиеся брови, сжавшиеся губы и спросил о том, что давно его интересовало.
– Что тогда случилось?
– Почему ты думаешь, что что-то случилось?
– Потому что у тебя там болит.
Маша вздохнула.
– Да ничего особенного не случилось. Я была фигуристкой. Теперь – нет. Это все.
– Но почему-то же это произошло?
– Это были танцы. Они не делаются в одиночку. Это парный вид фигурного катания. Когда у меня не стало партнера, мне тоже пришлось уйти.
Максим вспомнил фотографию в холле на первом этаже.
– Но ведь твоим партнером был Шевцов?
– Да. Он решил, что пора заниматься делом и перестать тратить время на развлечения.
– А для тебя это не было развлечением?
Маша испытала что-то вроде благодарности за то, что ему не нужно ничего объяснять, он всегда понимал, что она чувствует, даже если по каким-то причинам считал, что это неправильно.
– Для меня это было жизнью. Я себя без фигурного катания совсем не знаю, с трех лет была на льду. И мне казалось, что так будет всегда.
– Но ведь тебе было не обязательно уходить? Ты же могла остаться, с другим партнером.
Маша грустно улыбнулась.
– Ты думаешь, по нашему захолустью толпами разгуливают свободные партнеры и ждут, когда какой-нибудь Шевцов освободит для них место?