Антикварная лавка утерянных судеб (страница 2)
Ночные дороги всегда его успокаивали. Светофоры мигали желтыми огоньками, беспрепятственно пропуская вперед, музыку из магнитолы не перебивали посторонние звуки. Ездить по ночам Марк стал лет десять назад, правда, вынужденно, но постепенно это оформилось в рабочее средство против бессонницы. Марина – а тогда он был еще женат на Марине – вечно злилась из-за его покатушек.
Марина понимала и принимала только очевидные доводы. Не можешь объяснить, зачем накатываешь километры вместо того, чтобы спать, – не накатывай. Она не мечтала как Вера, не терпела лирической чепухи. Марина ставила задачи и добивалась желаемого. Пьесы? Какая ерунда, Марк. Выйдешь на пенсию и в кресле-качалке будешь писать хоть пьесы, хоть сказки, хоть Евангелие от Марка. А сейчас работай. Квартира, Марк. Машина. Море два раза в год. Работай.
Марина не хотела детей, ей достаточно было кота. Марку, наверное, тоже.
Ближе к двум его начало клонить в сон. До дома было далеко, и нужно было выпить кофе, чтобы выдержать дорогу обратно. Он помнил, что за следующим перекрестком, на остановке, был кофейный автомат с неплохим эспрессо. Иногда он брал его по дороге с работы. Марк доехал до места, но автомата там больше не было.
Он припарковался, вышел из машины и походил туда-сюда, словно автомат мог волшебным образом уменьшиться и спрятаться за урной или кустом. Но найти то, чего нет, всегда проблематично.
Ближайшая кофейня была через дорогу, но открывалась только утром. Марк посмотрел в ее сторону и уже хотел вернуться в машину, но…
Вывеска кофейни тоже исчезла. Зато на ее месте красовался небольшой баннер «Антикварная лавка. Здесь хранятся жизни, которые не случились», в окнах уютно горел свет, а на двери белела табличка «Открыто». Марк прищурился, но все было именно так: антикварная лавка, открыто. В два часа ночи.
«Наверное, это подпольное казино», – подумал он и почему-то перешел дорогу. В прохладном ночном воздухе ему почудился слабый кофейный аромат.
Позавчера тут точно была кофейня, но много ли времени нужно, чтобы поменять вывеску? Сейчас он откроет дверь, а там будут рабочие, спешно красящие стены или меняющие барную стойку на стеллажи. Или дверь вообще не откроется, потому что какой-то идиот просто забыл выключить свет и поменять табличку.
Но дверь поддалась, а внутри Марка встретили шкафы со всякой всячиной, огромный фикус и деревянный прилавок с кнопкой-звонком.
«Точно, подпольное казино. Или еще хуже», – пронеслось у Марка, а рука сама потянулась к кнопке.
Дзинь!
Из глубины магазина вышел пожилой, но еще статный мужчина в сером твидовом пиджаке. Похожий пиджак когда-то висел у деда в шкафу – с мешочком лаванды, чтобы не съела моль, и парой галстуков на выбор. Дед никогда их не надевал.
– Нет, это не бордель, – мужчина словно прочитал мысли Марка, – всего лишь антикварная лавка. Но вы, кажется, даже разочарованы.
Голос у него был низкий, обволакивающий, как у баритонов со старых пластинок.
– И часто люди покупают антиквариат по ночам? – от неловкости Марк попытался уйти в шуточную интонацию, но получилось коряво.
– У всех свой режим. Одни встают ни свет ни заря, другие колесят по ночным дорогам. Третьи совмещают и то и другое. Вот вы же, например, пришли, хотя за окном отнюдь не полдень.
– Я хотел выпить кофе. Раньше через дорогу был автомат. А здесь – кофейня.
– С удовольствием угощаю кофе своих покупателей. – Старик улыбнулся и зашел за прилавок. На секунду Марка обдало лавандой и пылью из старого шкафа, а в памяти нарисовались галстуки: темной-синий и серый в полоску. Но видение исчезло так же быстро, как появилось.
Марк пригляделся к старику. У того были седые волосы, элегантно зачесанные на косой пробор (и наверняка маленький гребень-расческа в кармане пиджака), густые, но тоже аккуратно причесанные брови, гладко выбритое лицо и светлые глаза. Их цвет было не разобрать – наверное, серый, но в свете от лампочки они отдавали золотом. Конечно, это ерунда. Золотых глаз не бывает.
– Я не покупатель…
– Не любите старые вещи?
Марк огляделся по сторонам. Вазы, статуэтки, часы, книги, пыль на полках и листьях фикуса. В магазинах, открывшихся пару дней назад, столько пыли не бывает.
– Не люблю.
– А у меня есть чудесные экспонаты. Винтажные пиджаки, гребни, старинные книги, блокноты… Блокноты ведь вам нравятся?
«Я нашла твой стратегический блокнот…»
Что за чертовщина! Марк было открыл рот, чтобы пожелать старику спокойной ночи или другого времени суток, но тут на прилавок изящно запрыгнул кот – черный, длинный, с вытянутыми ушами и мордочкой. Кот посмотрел на Марка и протяжно заскрипел, как дверь с несмазанными петлями.
– Замолчи, Зевс. Ты напугал нашего гостя. Нельзя быть таким невежливым, – проворчал старик, но тут же почесал Зевса за длинным ухом. Кот выгнулся дугой и заскрипел еще громче.
– У нас с женой был такой же кот, – сказал Марк, забыв о том, что хотел уходить, – вот натерпелись мы от его голоса! Только звали его Бакс.
– Бакс?! Да вы с фантазией. Назвать такое дивное ориентальное создание как зеленую бумажку…
– Я равнодушен к котам. Мне больше нравятся собаки.
– И, конечно же, большие.
– Знаете, я, пожалуй…
– Зовите меня Виктор.
– Виктор, я…
– Кофе по-турецки?
– Что?
– Вы любите кофе по-турецки? Я приготовлю. У меня отличные зерна. Вам понравится. Понимаю, – Виктор заметил, что Марк снова открыл рот для возражения и предупредительно выставил вперед правую ладонь, – вы сделали крюк, чтобы найти автомат. Вы устали. Люди приходят ко мне по разным причинам. Вам хотелось кофе, и мне нетрудно угостить вас чашечкой. Не прощу себя, если вы заснете за рулем.
«Я действительно могу заснуть», – подумал Марк и послушно сел на диванчик.
Старик тем временем достал небольшую кофемолку с деревянной ручкой – очевидно, винтажную, – насыпал в нее зерна из жестяной баночки и энергично принялся за работу. Зерна дробились – хрусть, хрусть, – и этот звук успокаивал, убаюкивал, как колыбельная. Марк открыл и закрыл глаза, а потом зажмурился, чтобы не заснуть.
Кофемолка на прилавке исчезла, а вместо нее появилась маленькая газовая плитка с туркой. Старик, вернее Виктор, пересыпал в нее смолотые зерна и залил водой из бутылочки. Зевс не проявлял интереса к действиям хозяина и свернулся в клубочек прямо на прилавке. Его глаза тоже затуманивались. Ночь брала свое даже в кошачьем царстве.
Виктор достал блюдце и маленькую чашечку с золотой каемкой и тонкой ручкой. На чашке были изображены черные силуэты танцующей пары: изящной дамы в пышной юбке и кавалера в панталонах и с широким воротником. Марк не поверил глазам и подошел к прилавку.
– Я знаю этот сервиз, – хрипло сказал он.
– «Черный принц», Чехословакия. Он младше многих вещей в этой лавке. Думаю, ему не больше пятидесяти лет.
Вера когда-то рассказывала, что у бабушки в шкафу стоял чудный сервиз с танцующими дамами и кавалерами. Пользоваться им было нельзя, только любоваться через стекло, но бабушка обещала подарить его Вере на свадьбу.
«Буду пить из него кофе каждый день, – говорила Вера, – мы будем пить. Вещи нужно использовать по назначению, иначе они умирают. В чашках должен быть кофе, в сахарнице – рафинад, в молочнике – молоко. Маленькой мне казалось, что они плачут от безысходности, замурованные под стеклом».
– Вы готовите себе кофе? – Низкий голос Виктора спугнул воспоминания, как робкую птичку.
– У меня капсульная кофемашина.
– О, как современно. Быстро, просто и абсолютно безжизненно.
– Безжизненно?
– Вы не видите зерен и того, что с ними происходит. Только готовый результат. А вся магия – всегда в процессе.
Кофе зашипел, поднялся вверх нарядной шапочкой, и Виктор ловко снял турку с огня. Чашка наполнилась напитком до самой золотой каемки и приветливо подмигнула Марку. Аромат от нее шел невероятный.
«Кажется, я задремал, когда он готовил кофе, – подумал Марк, – он мог подсыпать туда какую-нибудь дрянь. Антикварные лавки не работают по ночам. Здесь слишком странно… и слишком много совпадений. Сейчас я сделаю пару глотков, упаду замертво, а потом…»
– Решайтесь, – сказал Виктор и пододвинул к нему блюдце с чашкой.
«Перестань, Марк. Тебе сорок пять лет, у тебя нет жены, нет детей и даже дивного ориентального существа. Твоя квартира напоминает музей без экспонатов. В этой жизни тебе уже давным-давно нечего терять».
Марк взял чашку и сделал глоток. Кофе был божественный: густой, тягучий, горьковатый, с фруктовой кислинкой. От удовольствия Марк даже закрыл глаза.
– О таком кофе вы мечтали в двадцать лет, Марк?
Он замер с чашкой в руках. Старик не мог знать его имя. Но знал. Казалось, и старик, и кот, и все предметы в этом странном месте знали о Марке больше, чем он сам.
– Кто вы такой?
– А я не говорил?
Виктор сверкнул золотом в глазах, перегнулся через прилавок и поманил Марка пальцем. Тот рефлекторно наклонился вперед.
– Я – владелец этой лавки, – прошептал старик Марку в ухо, – почти все здесь принадлежит мне.
– Почти? – Марк тоже перешел на шепот.
– Да. Кроме того, что принадлежит вам.
«А что мне принадлежит?» – хотел было спросить Марк, но промолчал. Если разобраться, то ничего в этой жизни ему не принадлежало.
Глава 2
То, что было
– Такого не бывает, – сказал Виктор, хотя Марк так и не решился задать вопрос.
«Я схожу с ума. Или заснул за рулем, врезался в столб и попал в чистилище», – Марк сам скривился от этой мысли. Ни в какие чистилища на самом деле он не верил, а если бы и верил, то для временной передержки душ лавка была не самым плохим местом: вкусный кофе, котик, загадочный старик. Марк вспомнил совет девочки-психолога и прислушался к себе. Нет, он действительно не чувствовал в Викторе опасности. Только тайну, загадку, причем было ощущение, что та вот-вот будет разгадана.