К этому времени сюжет на Риллингтон-плейс уже занял главное место в газетах26. В «Пикториал» Гарри рассказывал об интенсивных поисках в саду Кристи и о попытках детективов опознать найденные там человеческие останки. «Родителей девушек из провинции, которые уехали в Лондон и не писали домой, – писал он, – просят связаться с местными полицейскими участками». Газета «Ньюс кроникл» сообщала читателям, что полицейские вовсю спешат найти убийцу до понедельника, на случай если он окажется «сексуальным душевнобольным», который сходит с ума в полнолуние. Газета «Миррор» назвала его «Синей Бородой из Ноттинг-Хилла», отсылая к сказке, где молодая невеста открыла запретную комнату в доме своего мужа и нашла там трупы шести его бывших жен.

Полиция продолжала прочесывать Лондон в поисках Кристи27. Сотрудники обыскивали толпы людей на берегах Темзы, смотревших лодочную регату «Оксфорд – Кембридж», а также на стадионе «Лофтус Роуд» во время матча между командами «Торки Юнайтед» и «Куинз Парк Рейнджерс», за последнюю из которых болел Кристи. Они искали информацию о жертвах в отелях, где останавливались проститутки в Бейсуотере, на Портобелло-роуд и в Паддингтоне.

Дом, где жил Кристи, стал мрачной достопримечательностью28. Заголовок в «Ньюс кроникл» гласил: «Риллингтон-плейс: лондонский ноктюрн со зловещим очарованием триллера». В статье была опубликована панорамная фотография улицы, тенистой и мрачной, словно декорации к фильму в жанре нуар. Через неделю после убийства в этот тупиковый переулок въехал большой «Даймлер», в салоне которого сидели шестеро женщин. Водитель попросил репортера направить его к «дому убийств». В конце дороги он остановился, чтобы пассажирки могли хорошенько рассмотреть дом, а затем развернул машину и уехал. Молодежь в драповых костюмах наведывалась по этому адресу, чтобы разузнать последние известия о «Доме ужасов», перед тем как направиться в кафе «Джук-бокс» и поиграть там в пинбол.

Норман «Джок» Рэй, главный конкурент Гарри Проктера, написал о «потрошителе с Риллингтон-плейс» в газете с самым большим тиражом в мире – «Новости мира»: каждое воскресенье продавались восемь миллионов этих газет; а ее ближайшие конкурентки, «Пикториал» и «Пипл», расходились по четыре – пять миллионов29. Рэй рассказал своим читателям, что нашел этот «маленький и мрачный викторианский роковой дом» и следил из соседского окна, как детективы выполняют свою работу. Его отчет был настолько тщательным, что Гарри отправил ему телеграмму: «Поздравляю с великолепной историей. Вы превзошли всех нас».

Этим Гарри не признал поражение, а, наоборот, бросил сопернику перчатку.

Глава 2
Человек с тысячей двойников

Гарри отправился на север Англии, чтобы разыскать друзей и родственников Кристи1. Он надеялся, что сможет найти даже самого Кристи, который мог скрываться у кого-то из них. Для начала Гарри посетил Блэк-бой-хаус – одинокое здание на мрачном болоте за пределами Галифакса. Там семья Кристи жила на тот момент, когда он родился, в апреле 1899 года. Эрнест, отец Реджа, был членом городского совета и работал оформителем в компании «Кроссли энд санс» – это крупнейший в мире производитель ковров. На ковровой фабрике его звали «доктором Кристи» за умение оказывать первую помощь и предыдущую работу медицинским помощником, а также «Мефистофелем» за козлиную бородку и буйный нрав. Мэри, жена Эрнеста, обычно утешала детей, когда отец кричал на них или бил. В 1905 году семья переехала в Буттаун, район Галифакса, их соседи там часто слышали звуки ссоры, а однажды увидели, как миссис Кристи в ужасе выбежала на улицу.

Гарри нужны были люди, которые знали Реджа в детстве. Как говорили, Кристи был способным учеником, хотя его и недолюбливали некоторые одноклассники за «пронырливость». Еще он ходил в воскресную школу, пел в хоре и получил высшую награду королевского скаута в местном отряде. В четырнадцать лет Кристи не стал продолжать учебу в школе и стал подмастерьем на сапожной фабрике, а затем устроился киномехаником. В 1916 году, в семнадцать лет, он пошел в армию и позже, в 1918 году, три месяца прослужил связистом на Западном фронте, передавая сообщения от войск на фронте в штаб батальона. В июне под бельгийским городом Ипр его полк попал под бомбардировку ипритом, в результате чего Кристи ослеп и онемел2. Он лежал в госпитале французского города Кале, его горло и веки сильно воспалились от поражения этим сернистым соединением, и позже его переводили еще в два военных госпиталя в Стаффордшире. Глаза у Реджа постепенно открылись, а гортань зажила, однако шок от пережитого нападения сделал его почти немым. Ему поставили диагноз «функциональная афония», что являлось психосоматическим заболеванием, и демобилизовали с военной пенсией в несколько шиллингов в неделю. Так как Кристи не мог говорить громче, чем шепотом, он в течение следующих трех лет общался лишь при помощи блокнота и карандаша либо говорил одними движениями губ. Он устроился киномехаником в другой кинотеатр Галифакса, а затем клерком на суконной фабрике.

В 1920 году Кристи женился на Этель Симпсон, она работала стенографисткой на той же фабрике. Ему был тогда двадцать один год, а ей – двадцать два. Реджи, как называла его Этель, пообещал ей, что скоро получит в наследство дом, а до того они переехали в комнату на верхнем этаже в бедном районе города. Оба они устроились на новую работу: Этель – машинисткой на машиностроительном заводе, а Редж – почтальоном. Он завоевал репутацию способного работника, однако начальство заметило, что во время его обходов пропадает почта. Когда следователи провели обыск у него дома, то обнаружили, что он забирал домой сумки с почтой, похищал оттуда чеки и почтовые переводы, а затем запихивал пустые мешки и конверты в шкаф, под ковры и половицы. Предвосхищая место преступления на Риллингтон-плейс, он обставлял дом доказательствами своих злодеяний.

Редж отсидел за кражу два с половиной месяца в манчестерской тюрьме Стрейнджуэйс. Ко времени выхода оттуда его голос окреп, хотя Редж продолжал разговаривать очень тихо. В 1923 году у него вновь случились неприятности с полицией, когда он сбежал из общежития, не заплатив по счету. Тогда Кристи избежал наказания только потому, что его мать взяла на себя оплату этого долга. В том же году он обвинил Этель в романе с ее начальником. Он уехал из города, и следующие десять лет пара провела в разлуке.

К тому времени, как Гарри приехал в Галифакс, родители Реджа уже умерли – Эрнест в 1928 году, Мэри в 1944-м, – но его оставшиеся в живых братья и сестры все еще населяли север. Сестра Уинифред жила под Манчестером, Дороти – под Ливерпулем, а брат Перси, банковский менеджер на пенсии, – в Лидсе, родном городе Гарри. Никто из них не поддерживал связь с Реджем. Они были только рады тому, что он покинул Галифакс в 1923 году. Уинифред вообще считала, что он умер.

Гарри позвонил Перси Кристи в Лидс и попросил его заключить сделку с «Санди пикториал». Закон запрещал прямые выплаты подозреваемым в убийстве, но репортеры с Флит-стрит иногда тайно договаривались с родственниками преступников. Гарри сказал Перси, что «Пик» оплатит защиту Кристи в обмен на эксклюзивный репортаж о нем, который будет опубликован после суда. Гарри сказал, что если Редж «психически болен», то долг семьи – обеспечить ему наилучшую медицинскую и юридическую помощь. Перси, понимая, что только он может помочь своему младшему брату, согласился подписать договор с газетой Гарри.

Вернувшись в Лондон в конце марта, Гарри нанял Эмброуза Аппельбе из адвокатской конторы «Клифтонс» в обществе Линкольнс-Инн, чтобы Кристи получил от него юридическую консультацию, если будет пойман. Щеголеватый и низкорослый Аппельбе уже сотрудничал с Гарри в прошлом году, помогая с сюжетом о человеке, которого обвинили в передаче государственных секретов Советскому Союзу3. Аппельбе был пацифистом и одним из основателей (вместе с Джорджем Бернардом Шоу и Гербертом Джорджем Уэллсом) «Общества запахов», целью которого была пропаганда приятных запахов и поиск новых слов для описания таких ароматов, как жареная индейка, мимоза или деготь. Рой Артур, старший солиситор у Аппельбе, согласился выполнить всю бумажную работу по делу Кристи4. Они с Гарри давно дружили. По словам Гарри, Артур был «обаятельным, бородатым, вежливым и мудрым», а также знал, как обыграть ситуацию в пользу подопечного, оставаясь при этом на стороне закона.

Проложив такую дорожку по направлению к Кристи, Гарри надеялся, что ему удастся поработать над самым громким сюжетом в своей карьере и заодно исправить ту позорную ошибку, которую он совершил в декабре 1949 года. Однако для этого сначала нужно было найти Кристи.

* * *

По словам журналистки Молли Лефебюр, газеты «с упоением писали об этих убийствах, публика тоже была в восторге5. В автобусах и магазинах, на рынках и в офисах, как и за семейными завтраками, все обсуждали Кристи». Женщины стали более бдительными на улицах, в кафе и кинотеатрах, дети долго не засыпали, опасаясь, что злодей ворвется к ним в спальню и утащит их. Страна будто оказалась в кульминационной части фильма ужасов.

«Этот сюжет стал самой громкой сенсацией, – писала Лефебюр. – Люди пересказывали удивительные истории о безумце, который под влиянием луны теперь бродит на свободе, готовый схватить и убить еще десятки женщин». По дороге с работы все спешили купить вечернюю газету, «словно морские чайки, снующие в поисках пищи».

В полицию поступили сообщения о сотнях настоящих и выдуманных Кристи – в «Пикториал» Гарри описал его как «человека с тысячей двойников»6. В четверг, 26 марта, через два дня после обнаружения тел на Риллингтон-плейс, водитель междугороднего автобуса рассказал, что видел Кристи в 12:30 на севере Лондона, в мужском туалете на станции Голдерс-Грин, – у него были «очень пронзительные серые глаза». Около двух часов дня один агент по продаже недвижимости видел мужчину, похожего на Кристи, который со шляпой в руке ждал посадки в троллейбус шестьсот семь, идущий из Актона в Илинг: «Нос у него был длинным и прямым, а глаза выпученными». В 18:30 электрик в поезде Северной линии до района Эджвар сидел рядом со взволнованным мужчиной, похожим на Кристи. «У него были странные манеры, а разговаривал он об одежде и погоде, – рассказал электрик полицейским. – Он сошел в Хэмпстеде».

Одни из сообщавших о случайной встрече с Кристи описывали человека с пристальным взглядом, другие – человека, который отводил взгляд. Он не только был хищным наблюдателем, но теперь еще и тем, за кем наблюдают. В 02:50 в пятницу, 27 марта, водитель троллейбуса увидел человека, напоминающего Кристи, на Ист-Индиа-Док-роуд: «У него был вид охотника». Женщина, ехавшая в 06:25 из Брайтона в сторону Лондонского моста, заметила мужчину, который, казалось, испугался, услышав, как другие пассажиры обсуждают убийства: он спрятал лицо за газетой, а когда вышел из поезда, чуть ли не бегом поспешил ловить такси на улице. Мужчина с курорта Богнор-Риджис решил, что видел Кристи в поезде до вокзала Виктория, он ходил взад-вперед по коридору: «Каждый раз, проходя мимо нашего купе, он смотрел на меня так, будто был напуган».

В ту же пятницу в 12:20 одна секретарша сидела за столиком с мужчиной, похожим на Кристи, в чайной «Лайонс», неподалеку от вокзала Кингс-Кросс.

– Надеюсь, вы не против, что я курю за столом, – сказал он, пытаясь ее разговорить. – Похоже, они нашли пятую жертву убийства в Ноттинг-Хилле. Я считаю, таких людей надо стерилизовать, прежде чем снова выпускать на свободу.

Он одобрительно заметил, что американцы кастрируют «черных мальчиков, словно котов». Еще один мужчина, похожий на Кристи, преследовал молодую художницу в районе Найтсбридж.

– Можно я понесу ваш чемодан? – спросил он ее.

Возле Тауэр-Хилл в час дня мужчина, похожий на Кристи, предложил женщине помочь перейти дорогу.

– Где вы живете? – спросил он. – Вы замужем?

Женщины привыкли к приставаниям на улице, но теперь приближение незнакомцев выглядело куда более зловещим.