Конечно, он взрослый, он отец Артема, он мой работодатель. Он вообще испытывает ко мне неприязнь, и между нами ничего не будет. Но я зависала на этом мужчине. И вот сейчас, как идиотка, рассматриваю его широкую спину и пытаюсь вдохнуть глубже, улавливая запах. Я не могу назвать его красавчиком или харизматичным. Но есть в нем что-то настоящее мужское, что привлекает.

И этот чертов чай и завтрак, которые я предлагала, – попытка хоть немного ему понравиться, чтобы не смотрел на меня так строго и высокомерно.

– Нет, – отвечает мужчина.

– Что? – возвращаюсь в реальность, закусывая губу, чтобы отрезвить себя. Наваждение какое-то. Никогда не замечала за собой влечения к взрослым мужчинам намного старше. Ванечка молод и хорош собой, но на нем я так не зависаю.

Может, дело в том, что меня глубоко внутри задевает что-то истинное женское. Например, желание нравиться мужчинам. Ивану я нравлюсь, и поэтому он меня не цепляет.

А этому мужчине нет…

– Аллергии, как ты сегодня выяснила опытным путем, нет. Что насчет болезней? Мой сын уже успел подцепить какую-нибудь заразу от этого животного? – разворачивается ко мне и смотрит с претензией, складывая руки на груди.

– Кот очень ухоженный, упитанный. Гарфилд не плешивый котяра. Он домашний. Приученный. Скорей всего, он просто потерялся, – снова оправдываюсь. Мне обидно, что этого милейшего и воспитанного кота называют заразным. От возмущения упираю руки в бока, чтобы выглядеть убедительнее.

– То есть ты подобрала чужого кота и притащила его в мой дом без разрешения? – строго спрашивает он. И я опять теряюсь, чувствуя себя тоже маленькой девочкой, которую ругает папа. Как в детстве. В семь лет притащила домой бездомного щенка, и мой отец так же меня отчитывал.

– Простите, – сдуваюсь, опуская глаза в пол. – Но ребенку очень полезны забота и общение с животными, спросите у любого психолога. Артем сам захотел его забрать. Я не могла отказать.

– Для этого ты к нему и приставлена, Мария. Чтобы по-взрослому, адекватно оценивать, что можно, а что нельзя, – отчитывает он меня. Мужчина садится в кресло и устало откидывается. Глубоко вздыхает. – А ты у нас на испытательном сроке… – напоминает мне.

– Я… – снова пытаюсь оправдаться. – Ну да, я не права, что не спросила разрешения. Но я же как лучше хотела.

– Помолчи! – обрывает он меня.

Злюка.

Сжимаю губы, глотая слова.

– Присядь, – указывает мне на диван напротив себя. Сажусь, сжимаю колени, складывая на них руки. Расправляю плечи, пытаясь держать идеальную осанку, потому что мужчина снова внимательно меня осматривает. Ведёт глазами по мне и останавливается где-то в районе груди.

Ой! Только сейчас понимаю, что под пижамой у меня нет бюстгальтера. Я сняла его, чтобы не давил. И, видимо, выделяются соски, которые так некстати налились под мужским взглядом. Обнимаю себя руками, делая вид, что холодно. По коже бегут мурашки. Но я не замёрзла.

Мужчина резко переводит взгляд на мое лицо, словно только что осознал, что рассматривает мою грудь.

– Завтра найдутся хозяева кота и потребуют его вернуть, – холодно сообщает мне мужчина. – Как ты отберешь это животное у Артема, лишив его радости? – выгибает брови.

– Как… Но я попытаюсь объяснить… – мямлю.

– Всё дело в том, Машенька, что ты об этом не подумала. Ты тоже ребенок, за которым нужно следить, – грубо отчитывает меня.

Черт. Сжимаю губы.

Ну, дура я, что тут еще можно сказать.

Пауза. Молчим. Тишина давит. Пытаюсь что-то придумать.

– И что же делать? – поднимаю глаза, смотря на мужчину умоляюще. Он же взрослый. Он отец. Пусть что-нибудь придумает. В конце концов, купит ребенку еще котенка или собаку. И с Гарфилдом уже не хочется расставаться.

– Что делать… Что делать. Скрывать, отказываться и лгать. Не признаваться, что кот у нас, – иронично предлагает мужчина.

– Вы предлагаете украсть кота? – улыбаюсь, хитро смотря на мужчину.

Ну вот, не такой уж он и злой. Может же, когда хочет.

Мужчина качает головой, тоже усмехается и поднимается с кресла.

– К ветеринару это чудо отвезите, проверьте на заразу, – указывает мне и уходит в кухню.

Ура!

Это победа!

Соскакиваю с кресла, глажу кота за ухом и иду вслед за мужчиной на кухню.

Роберт Станиславович открывает холодильник и долго в него смотрит, отпивая минеральной воды из маленькой бутылки.

– Я приготовила на ужин лазанью. Получилось вкусно. Давайте разогрею? – предлагаю на волне радости за кота. Беру чистую тарелку и лопатку, открываю противень.

– Мария, мне ничего не нужно. Иди спать! – отсылает меня, выделяя каждое слово. Вынимает из холодильника кусок ветчины.

Руки опускаются, становится обидно.

Ну вот, что за человек?

– Зачем вы так со мной? – обиженно спрашиваю я.

– Как «так»?

– Вот эта неприкрытая неприязнь, пренебрежение? Брезгуете моей едой. Я же от души предлагаю, – с каждым словом накручиваю себя, начиная злиться на этого бездушного гада. – Вы же хотите есть. А я, между прочим, очень вкусно готовлю! – заявляю ему.

На эмоциях взмахиваю лопаткой, и кусок лазаньи отлетает в стену, шмякаясь на пол, оставляя жирное пятно.

– Ой, – прикрываю глаза. – Простите, – снова мямлю. Идиотка.

Ну не хочет есть, и не надо.

Что я тут решила свой гонор показать?

Больно надо уговаривать тут этого сухаря.

Беру тряпку, кидаюсь убирать. А мужчина усмехается за моей спиной. Разворачиваюсь. Смеётся, качая головой. И его глаза впервые становятся живые. Ему идут эти мимические морщинки в уголках глаз и хриплый смех.

– Ладно, давай свою лазанью. Меня впечатлила презентация блюда, – соглашается он.

То-то же. Пытаюсь оттереть со стены пятно. Почти получается, но остается едва заметный след.

– Всё, успокойся, фея чистоты. Грей свою лазанью и чайник поставь, – говорит снова строго, но мне уже не обидно.

Ставлю тарелку с едой в микроволновку, включаю чайник, достаю заварку, порхая по кухне. Во мне столько энергии. Так хочется о чем-то поговорить с мужчиной. Да о чем угодно. Но я не решаюсь.

– У меня завтра выходной, но я уеду всего на несколько часов. Поэтому можно отпустить Раису Алексеевну пораньше. У нее наверняка есть важные дела в выходной.

– У тебя редкие выходные, пользуйся ими по полной.

– Да нет. Дел у меня нет. Я могу.

– Договаривайся тогда с Раисой Алексеевной, – отмахивается мужчина.

– Я ей не нравлюсь. Боюсь, мы не договоримся.

– Главное, чтобы ты нравилась Артему.

– Да, это главное, – киваю.

Ставлю перед мужчиной тарелку, приборы, чай в заварнике, пару чашек для нас, сажусь напротив. Пока Роберт Станиславович пробует лазанью, разливаю чай.

– Ну как? Вкусно? – интересуюсь я, подпирая рукой подбородок.

– Вкусно, – кивает, продолжая есть.

– Вот, – самодовольно улыбаюсь. – А какие я омлеты готовлю по утрам. Уверена, уже жалеете, что отказались, – выдаю ему.

Мужчина молча ест, а я пытаюсь отвести взгляд и так откровенно не пялиться на него, но снова натыкаюсь на эти руки, и там всё прекрасно, кроме обручального кольца.

– Маш, иди спать, – снова отсылает меня.

Ну вот опять…

Я лезу в его личное пространство.

Да?

Перехожу чужие границы?

Похоже, да…

– Ладно, – пытаюсь контролировать голос, но опять выходит обиженно. Встаю из-за стола, выплескиваю в раковину свой чай, который я даже не попробовала.

Что он заладил: «Иди спать, иди спать!» Как ребенку!

Я не ребенок, я женщина, а он либо смотрит на меня свысока, либо смеется.

Гад!

Не буду больше вообще с ним разговаривать.

Только по делу.

Всё!

Нервно мою чашку, громко ставлю ее на сушилку и иду мимо мужчины на выход.

Задеваю ножку стула и, естественно, лечу вниз лицом. У мужчины хорошая реакция, он подхватывает меня за талию и дергает на себя, предотвращая падение.

Выходит так, что я плюхаюсь ему на колени.

Замираю, зажмуриваясь.

Я прижата к сильному телу спиной, мужские руки крепко стискивают мою талию. В животе что-то переворачивается, по коже прокатывается волна мурашек. Его запах врывается в легкие. Если раньше я ощущала всего лишь шлейф, то сейчас концентрированный мужской аромат кружит голову. Уплываю, чувствуя, как начинают колотиться сердце и потеть ладошки, дыхание сбивается. А мужчина, кажется, и вовсе не дышит. Всхлипываю, когда он шумно втягивает запах моих волос.

Ой, мамочки.

Так нельзя.

Нужно срочно слезть с его колен.

Но я не могу – ноги ватные, меня размазывает эта неожиданная близость, будя что-то такое тягучее, горячее и ранее неизведанное.

Он сам снимает меня с колен, ставя на ноги. А я пошатываюсь, хватаясь уже за стол. Слов нет, они где-то потерялись, моргаю, боясь посмотреть ему в глаза.

– Осторожнее надо быть. Смотри под ноги!

Меня отрезвляет его холодный, снова высокомерный тон. Киваю, как дура, и молча убегаю из кухни наверх. Несусь по лестнице и запираюсь в своей комнате, пытаясь отдышаться.

Глава 8

Мария

Просыпаюсь, оттого что чувствую, как кто-то плюхается на мою кровать. Открываю глаза – Артем сидит рядом и смотрит на меня.

– Доброе утро, – подтягиваюсь. Мальчишка кивает. Еще сонный, в пижаме – видимо, тоже только что проснулся. – Сегодня выходной. Выспался уже?

В воскресенье у Артема нет режима. Он может спать сколько хочет, играть и делать всё, что пожелает. Но без меня. Только я не уверена, что с ведьмой он это себе позволит. Морщусь от перспективы столкнуться сегодня с Раисой Алексеевной.

– Давай еще поваляемся? – с улыбкой заваливаю мальчишку на кровать и начинаю щекотать. Тема смеется, отмахиваясь от меня.

Лежим всего минут пятнадцать, на большее у ребенка не хватает терпения. Он ёрзает, играет с моими пальцами, загибая их.

– Ладно, встаём, пойдём умываться.

После утренних процедур выбираю Теме одежду и, пока он копошится, убегаю в свою комнату и одеваюсь сама.

Спускаемся вниз на завтрак. Тема находит кота на подоконнике, который с удовольствием жует комнатный цветок, обгрызая его.

– Гарфилд, нельзя! – щёлкаю пальцем по наглой рыжей морде. – Хулиган.

Артем берет кота и садится с ним на диван. Иду в кухню готовить завтрак, но останавливаюсь, поскольку слышу там голоса ведьмы и Роберта Станиславовича.

– Это шерсть, запах и зараза, – возмущается Раиса Алексеевна. Торможу, не решаясь войти. Возвращаюсь к Теме, садясь с ним рядом и поглаживая кота. – От него нужно избавиться! – громко выдает женщина. Артём прижимает кота к себе и смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Не бойся, я договорилась с папой, – шепчу ему.

– Почему ты идёшь на поводу у этой… – снова вскрикивает женщина. Не договаривает мое имя, называя меня «этой». Мужчина ей, конечно, отвечает, но очень сдержанно, и нам, к сожалению, не слышно его слов.

Эмоциональная тирада ведьмы заканчивается, она выходит в гостиную и застывает, осматривая нас строгим взглядом.

– Доброе утро, – здороваюсь я. Хотя утро совсем не доброе с ее появлением. Женщина кивает.

– Артем, отпусти животное, – брезгливо указывает она. – Вымой руки и иди завтракать.

Меня на завтрак не приглашают. Но мне и не очень хочется есть в присутствии этой женщины.

– Мария, у вас выходной, вы можете быть свободны, – строго сообщает она мне тоном директора лицея.

Артем не отпускает кота, а вручает его мне и идет мыть руки. Тем самым мальчик доверил мне животное.

Забрать его, что ли, с собой?

А то с этой ведьмы станется, отравит животное. Забираю кота и под пристальным взглядом Раисы Алексеевны поднимаюсь наверх.

– Было бы замечательно, если бы ты не высовывался из этой комнаты до моего прихода, – говорю коту, отпуская его на свою кровать.