Позади них действительно выстраиваются ещё несколько человек.

– Мог бы и внутри посчитать, чем на солнце торчать, – бухтит Синг, понижая голос ещё больше и наваливаясь Тону на спину.

– Сгинь! И без тебя жарко.

– Да-да, – поддакивает Синг, укладывая подбородок на плечо другу. – Жарко.

Он чуть не падает, когда Тон делает шаг вперёд. Синг сдавленно вскрикивает, взмахивая руками для удержания равновесия, чем вызывает внутри Тона маленькое гаденькое чувство удовлетворения.

– Проходите.

Тон ныряет, поднимаясь в прохладное, чуть затемнённое нутро автобуса. Тонированные стекла не пропускают яркое солнце, отчего становится легче дышать, хотя кондиционер пока ещё не работает.

– Я у окна!

– Кто бы сомневался, – с усмешкой качает головой Тон, пропуская друга вперёд, а когда тот выбирает место, просто закидывает рюкзак на полку сверху и приземляется на соседнее кресло.

– Слушай, как думаешь, где нас поселят? О! Ещё кто-то бежит. Можно было вообще не переживать.

Тон выглядывает в окно, отмечая, как прибывший последним получает поучительный подзатыльник от Кома и почти влетает внутрь автобуса, а следом за ним заходят президент и вице-президент.

– Впрочем, да, – тихо заканчивает Синг, потирая затылок, будто это ему только что прилетело от старшего. Дверца автобуса закрывается, и все наконец-то занимают свои места. – Хорошо, что мы не опоздали.

Тон прячет усмешку в кулаке, отворачиваясь от друга.

Автобус приходит в движение, направляясь к выезду с территории университета, а вице-президент встаёт, привлекая внимание. Высокий и тонкокостный, он, однако, не выглядит худощавым, в отличие от Нока.

– Как мы уже говорили, поездка будет короткой, а график плотным. Завтра ближе к полудню мы уже выдвигаемся обратно. Так что… – он выдерживает паузу, – делаем всё быстро. Приезжаем, заселяемся и сразу идём тренироваться. Кому надо переодеться, переодевается, но быстро. Перекус мы вам взяли, так что как проголодаетесь, можете подойти забрать свою коробку. А в остальном…

Тон оглядывает себя, свои тёмно-серые шорты, сине-голубую футболку и командную кофту и решает, что ему переодеваться точно не нужно. И так сойдёт.

– Пи Най, а культурная программа будет?!

Голос с задних рядов заставляет Ная тяжело вздохнуть и поднять глаза к потолку, видимо, прося у него терпения.

– Да, – наконец отзывается он, и Синг рядом даже приподнимается в любопытстве. Да и самому Тону становится интересно. В школе он никуда не ездил, предпочитая помогать родителям с рестораном. – Вечером устроим барбекю. Пи Нок…

Най спотыкается. Тон замечает, как он стреляет взглядом в сторону президента, а затем поправляет себя:

– Кхун Нок пообещал, что с этим не будет проблем. Он предоставит всё, что нужно.

– И алкоголь?

В этот раз даже Тон оборачивается, выискивая любителя выпить взглядом, а вот президент клуба и вовсе приподнимается, чтобы его найти.

– Никакого алкоголя, – припечатывает он хмуро. – Не хватало ещё, чтобы вы опозорились перед нашим спонсором.

– Кстати, – отзывается уже другой голос, тогда как кто-то сзади принимается шушукаться. – Вы так и не сказали, почему Кхун Нок поддерживает наш клуб.

– Да. Вы сказали, что он состоял в клубе и выпустился до того, как вы поступили, и что каждый год он помогает, но так и не сказали почему, – подхватывает ещё один голос.

– Вот сами у него и спросите, – припечатывает Най с усмешкой. – Раз такие любопытные.

Недовольный гул, будто ветер, проносится по всему салону автобуса, а Най с довольным видом возвращается на своё место, и становится видно лишь его тёмную макушку.

– Как думаешь. – Синг подталкивает локтем в бок, привлекая внимание Тона. – Почему этот Кхун Нок такой щедрый?

– Не имею ни малейшего понятия. Если интересно, спроси. Сегодня, похоже, представится такая возможность.

Нащупывая под футболкой висящее на шнурке кольцо, Тон решает, что спрашивать ни о чём не будет. Ему без разницы, в чём причина чужого спонсорства.

* * *

Здесь, в этой части побережья, нет никого, кроме их плавательного клуба. Волны залива, светлый, почти белый песок и маленькие домики создают ощущение, что они здесь совсем одни.

Звук свистка испуганной птицей взлетает в чистое небо, и Тон напружинивается в ожидании своей очереди. Ещё чуть-чуть, и предстоит стартовать уже ему.

Пальцы босых ног зарываются в тёплый песок побережья, тело немного гудит после выполненных упражнений, а пот пропитал футболку. Впереди линия из покрышек, по которым предстоит проскакать, как какому-то кенгуру. На сухом песке ноги наверняка снова будут елозить, хотя и меньше, чем при беге. По крайней мере, Тон на это надеется.

Свисток в руках Ная снова издаёт звук, и Тон срывается с места, ныряя ногами в первую покрышку.

Вторая. Третья. Четвертая. Пятая… Хлёсткие понукания: «Быстрее, быстрее!», что сливаются в общий фон и едва откладываются в голове. Последний прыжок – и финиш, после которого снова приходится тащиться в хвост. Это всего лишь первый круг.

– Посоревнуемся? – подмигивает Синг, вставая в соседнюю очередь. – Я спецом поменялся. Давай, а?

– Отстань, и без тебя жарко, – ворчит Тон, оборачиваясь к заливу.

Лёгкие волны накатывают на берег, облизывая светлый песок и уходя обратно. Лучи ещё не достигшего зенита солнца бликуют на поверхности воды. Тону хочется туда, а не жариться на берегу, прыгая по этим покрышкам. Или хотя бы, как вариант, в один из небольших домиков, куда их заселили.

Тон поворачивает голову в другую сторону, откуда на него смотрят глазами-окнами небольшие домики с соломенными крышами.

Звук свистка одёргивает, и Тон срывается с места на мгновение позже, чем стартует Синг.

* * *

– Так вот что имел в виду Пи Най, когда говорил, что можно будет спросить у самого Кхун Нока, – замечает Синг, когда они выбираются из воды, и рядом поддакивают:

– Да-а-а. А сразу сказать, что он тут тоже будет, тяжело было? Может, этот Кхун какой спортивный скаут, а мы тут прикалывались, впечатление наверняка плохое произвели…

– Пи говорил, что у его семьи гостиничный бизнес, – напоминает Тон, всматриваясь в худощавую фигуру в окружении старших. В этот раз тот сменил рубашку на бледно-жёлтую футболку, а вот брюки, наоборот, выбрал белые.

«Он вообще, что ли, не признаёт тёмные цвета?»

– Так это его территория, получается? Тогда понятно, почему Пи говорил, что проблем не будет и Кхун всё предоставит.

Тон не отзывается, отворачиваясь и выискивая взглядом свои кроссовки среди кучи чужой обуви. Уже поднявшееся высоко солнце припекает, высушивая одежду в мгновение ока. Сейчас Тону хочется в душ и немного полежать. Сил после тренировки и короткой игры в воде почти не осталось.

– Итак, – звучит голос Кома, и Тон замирает, оборачиваясь в его сторону. – Идите в душ и можете отдохнуть. Если вдруг что-то понадобится, вы знаете, где нас найти. Кхун Нок?

– Если захотите перекусить, не дожидаясь вечера, – перехватывает инициативу Нок, и голос его, мелодичный, бархатный, задевает что-то внутри Тона. Да и всех остальных. Они будто цепенеют, отдавая своё внимание одному человеку. – Есть небольшое кафе вон в той стороне. Я предупредил Нонга, так что просто скажите, что вы из плавательного клуба. Многого там не предложат, но сэндвич или лапшу запросто. Также есть фрукты.

У кого-то из команды тут же урчит в животе, и этот звук вызывает шквал смешков и смущенное бормотание виновника внепланового веселья.

– Собираемся после захода солнца здесь же, – командует Най, тогда как Ком, несмотря на то что именно он президент клуба, предпочитает отмалчиваться, что-то задумчиво записывая в закреплённый на пластиковом планшете лист и, кажется, даже не слыша происходящего вокруг. – Всем всё ясно?

Нестройный хор короткого согласия прокатывается по команде. Най вздыхает, а Ком уточняет, наконец-то подавая голос:

– Что нужно сказать Кхуну Ноку?

– Спасибо.

В этот раз выходит почти синхронно, и даже вай делают все до единого.

* * *

Местом для барбекю выбирается площадка недалеко от домиков. Вокруг столов мягко сияют гирлянды и небольшие фонари. Своим светом они будто разделяют окружающий мир на две части. По одну сторону барьера властвует свет, а по другую – тьма. И с тёмной стороны доносится тихий, но такой заманчивый шум волн, что, как и днём, облизывают кромку берега.

Здесь же, по эту сторону границы, источником шума служат голоса и смех. Пахнет жареным мясом и колбасками, что нет-нет да и подкидывают на решётку гриля. А ещё пахнет пивом. Кто-то, похоже, всё-таки протащил сюда несколько бутылок. Или, может, владелец территории сам дал добро и расщедрился.

Бросив короткий взгляд в сторону что-то обсуждающего со старшими Нока, Тон отворачивается, возвращаясь к куску мяса на своей тарелке. Почти тут же рядом, словно из воздуха, материализуется Синг, а около тарелки оказывается наполовину заполненный пенящейся янтарной жидкостью пластиковый стаканчик.

– Пей и хватит киснуть.

Синг падает на соседний стул и тут же подносит аналогичный стаканчик к губам.

– Серьёзно, народ веселится, а ты тут…

– И что я тут? Я тоже веселюсь. Просто перерыв сделал.

Тон усмехается, прежде чем отправить кусочек мяса в рот. Продолжает разговор он лишь после того, как прожёвывает, и первым делом просит:

– Убери. Ты же знаешь, я не люблю вкус пива.

– Пиво не из-за вкуса пьют.

– Меняю этот стаканчик на твой кусок мяса. Идёт?

Тон насмешливо щурится, наблюдая за тем, как меняется выражение лица друга.

– Мясо – это святое. Не буду меняться.

– Значит, просто забери и унеси, откуда взял. – Пожав плечами, Тон показательно отпивает из другого стакана, того, в котором с самого начала была простая вода.

– Кхун Нок, можно задать вам вопрос?

Тон не отвлекается от мяса, но весь обращается в слух.

– Да? Что за вопрос?

– Простите, но мне интересно, – продолжает тот же голос и поправляется, внезапно приплетая всю команду: – Нам всем интересно. Почему вы поддерживаете наш клуб? Нет, мы очень благодарны вам за поддержку и за этот тренировочный лагерь…

– Ну всё, набрался храбрости, – тихо смеётся Синг. – И самое главное, что никто из Пи его не останавливает…

– Пи Най ещё в автобусе предложил самим спросить, так чего теперь останавливать? – напоминает Тон так же тихо, а сам смотрит на разворачивающееся представление. Где-то внутри и он желает услышать ответ на этот вопрос. Почему закончивший университет несколько лет назад Нок поддерживает их. Почему не свой факультет, на котором столько лет учился, а именно клуб?

– Но всё же почему? – продолжает оратор. – Вы уже давно выпустились, но всё ещё контактируете с клубом. Хотя обычно выпускники помогают своим факультетам, а не…

– Клубам?

Вокруг становится тихо, все будто прислушиваются в ожидании следующих слов Нока, что, возможно, станут ответом. И Тон в их числе. Он тоже замирает, и только шум отдалённых волн да внезапно налетевший ветерок, что играет сейчас с волосами, нарушают возникшую тишину.

– На самом деле каждый помогает кому и как хочет, – в конце концов отзывается Нок. Руки его ложатся на поверхность стола, будто показывая, насколько он открыт для разговора.

– Пи, – начинает Най и не останавливается даже тогда, когда Ком его одёргивает. – Вы не обязаны рассказывать, если не хотите.

– В прошлом году никто не решился спросить, так что у меня была передышка.

От кривой, совершенно не весёлой усмешки Нока внутри у Тона что-то царапает. Да так, что ему хочется согласиться с Наем. Если Нок не хочет, то он не должен себя заставлять.

– Когда-то давно, когда я был ещё ребёнком, у меня был лучший друг. У всех бывают друзья, и всем свойственно мечтать. Вот и нам тоже было свойственно. – Взгляд Нока меняется.