Саймон О'Фолли не родился с «серебряной ложкой во рту» – то, что другим доставалось по праву рождения ему приходилось выгрызать и выцарапывать. С другой стороны, если говорить, положа руку на сердце, совсем уж «парнем с улицы» Саймон тоже не был.

Его родители вполне себе считались средним классом и «белыми воротничками»: отец всю жизнь проработал юрисконсультом в заштатном адвокатском бюро, а под старость вообще вышел в младшие партнёры. Мама трудилась экономистом в одном из филиалов «ДиМейс». Когда ему исполнилось семь, родители даже переехали из городской квартиры в многоэтажном «человейнике» за город. Он помнил, как был горд и счастлив папа, когда со степенным видом первый раз жарил барбекю на собственной земле.

«Смотри, сын, – говорил он тогда Саймону с нескрываемой гордостью, – это – наша земля!»…

Обводя пальцем пятнадцать жалких квадратных метров перед таунхаусом. Таунхаусом, твою мать! Убогой дырой, бетонным пеналом в три этажа и окнами в одной стене, где чтоб организовать это самое «барбекю» приходилось выгонять тачку на улицу!

Иногда Саймон с пацанами вылезал на крышу – для этого были лестницы с каждого торца «длинного комода», как между собой они называли их жилище из-за схожести с низким и длинным шкафом с ящичками. Но вместо того, чтоб с криком носиться по металлочерепице или загорать, или играть в карты «на интерес», он долго и с завистью смотрел туда, куда выходила глухая задняя стена «комода». Где другие ребята могли неспешно гулять по большим собственным газонам, качаться на качелях или даже помогать отцам стричь эти долбанные газоны! Газоны, а не их искусственную имитацию.

А ещё… Саймон отлично помнил день, когда поднявшись с приятелями на крышу в первый раз, с немым удивлением обнаружил, что буквально в сотне метров, почти что его сверстник – такой же мальчишка, как и он… плавает в надувном кресле посреди круглого, стоящего прямо на земле бассейна. Собственного, блин, бассейна!

Там был коттеджный посёлок.

Ряд таунхаусов как раз служил эдаким «забором», закрывающим посёлок от взглядов со стороны многоэтажных домов. Почему-то архитектор решил развернуть их таунхаусы фасадами к многоэтажкам, и внутренне Саймон всегда чувствовал, что он ещё не «за городом», он всё ещё там – в гуще съёмного жилья для городских неудачников. Родители просто поменяли одну многоэтажку на другую. Только эту, при строительстве зачем-то положили на бок.

Поэтому, с отличием окончив колледж, Саймон не пошёл в рекомендованную отцом юридическую школу, а к немалому неудовольствию родителя, и к слезам матери, записался во флот. И оттарабанил трёхлетний контракт в крейсерской эскадре, что патрулировала спорные территории.

Зато служба во флоте, далеко не в тыловой эскадре, а тем более участие в нескольких перестрелках с контрабандистами и даже в одном пограничном инциденте с такой же эскадрой китайцев, дали ему необходимые баллы для поступления на юридический факультет престижного столичного универа.

Но эйфория от удачного хода немного поулеглась, когда Саймон понял – даже диплом престижного вуза, даже диплом с отличием и работа в крупнейшей корпорации «ДиМейс» не послужат ему пропуском в тот мир, в который он так стремился.

Да, теперь, возможно годам к сорока пяти – пятидесяти он сможет переехать в собственный дом… Вот только к этому моменту бакалавр юриспруденции О'Фолли уже отлично понимал, что дом дому рознь, и коттеджные посёлки могут отличаться как съёмный угол в социальном жилье от личных апартаментов в кондоминиуме бизнес-класса. И устраивать пятничные посиделки он будет не на специально выстроенной зоне барбекю, рядом с настоящим бассейном – вкопанным в землю, с площадкой для шезлонгов и трамплинами для прыжков в воду. А рядом с дешёвым «большим тазиком», быстро собираемым из палочек и плёнки, купленным в отделе распродаж супермаркета…

Но тут, что называется, подмога пришла, откуда не ждали – неожиданно помогла университетская практика.

Когда-то, будучи студентом, он ещё раз столкнулся с тем фактом, что не важно, какие оценки в твоём дипломе, важно – кого знаешь ты, или кого знают твои родители.

Даже махровые троечники раз за разом проходили практику в юротделах крупных компаний или адвокатских бюро. А его, хоть и имеющего к концу первого курса лишь две четвёрки помимо остальных пятёрок, «сослали» с несколькими другими аутсайдерами на практику в один из отделов полиции. До кучи ему досталось полицейское управление района Иделвуд.

Конечно, Идлвуд это не западное низкоэтажное «гетто», раскинувшееся вокруг складских и промышленных комплексов.Где патрульные предпочитали не опускаться на землю, а следователи и криминалисты, выезжающие на очередной «мокряк», брали с собой группы усиления из спецназа. Но и не прибрежный Санрайз, где криминалу старались не давать поднимать голову, дабы состоятельные граждане могли насладиться богемной жизнью.

Иделвуд в этом плане был эдаким середнячком, застроенным от относительно престижных кондоминиумов на востоке, до безликих высоток с апартаментами под сдачу на западе. Ещё западнее раскинулся район Лос-Сантос, целиком застроенный типовыми «коробками» социального жилья для самых неудачников – рассадник наркоманов, молодёжных банд и прочих маргиналов.

Представ в первый же день под хмурый взгляд невыспавшегося лейтенанта отдела убийств – босса того места, где до следующего семестра будущему юристу предстояло на практике постигать уголовное право, Саймон уже мысленно готовился «вдохнуть и как-нибудь перетерпеть» – отношение к студентам престижного универа, да ещё к будущим адвокатам финансовых воротил, среди простых детективов «с земли» было не сказать чтоб тёплым и дружественным. Рассказов про тот ад, что устраивали будущим уголовным адвокатам в отделах, на их факультете хватало.

Однако и тут судьба выкинула очередной фортель – лейтенант, с табличкой «Рассел Хереро» на столе, лениво листавший личное дело практиканта, внезапно остановился, во что-то там вчитался и поднял на него удивлённый взгляд.

– Четвёртая крейсерская бригада? – приподняв бровь, вгляделся он в сидящего с кислой миной «практиканта».

– Так точно, сэр! – на автомате, хоть уже и не так браво, как требовал устав, выдал Саймон. – Матрос первого класса… сэр.

– Хм… Вот как… И как поживает Джин Горанд?

– Адмирал Горанд вышел на пенсию ещё до моего поступления на службу, – пожал плечами Саймон, не совсем понимая, к чему этот разговор. – Когда я там был, эскадрой командовал Джон Вальдер.

– Надо же? – вновь хмыкнул лейтенант. – «Короткий» Джон дослужился до адмиральских звёзд? Интересно, он всё так же предпочитает начинать день хорошей порции односолодового?

– Не знаю, сэр, – вновь пожал плечами Саймон. С одной стороны играть в «бравого морячка» он не собирался. Он ведь будущий юрист. Но и проявить уважение к, хоть временному, но начальству, было необходимо. – Из матросского кубрика мостик плохо видно.

– Ну что ж, салага, – внезапно ухмыльнулся во весь оскал лейтенант, – коль космического волка из тебя не получилось, постараемся сделать нормального следака… Насколько успеем… – он нажал кнопку на допотопном селекторе, дополнявшем кучу хлама на столе: – Роб, зайди. Работёнку тебе подкину.

Оказалось – лейтенант когда-то и сам служил на той же самой эскадре! Надо ли говорить, что отношение к Саймону в отделе сложилось несколько отличное от того, к которому он внутренне готовился, а самого его приставили ещё к одному ветерану флота – Робу Банкеру, работавшему дежурным следователем. Хоть и не сразу, но общий язык был найден, а Саймон не только обзавёлся лицензией частного детектива – как говаривал Роб, «на случай всякий», но и познакомился с методами, не совсем подходящими для «чистых манжет».

И вот, уже устроившись по стопам матери в «ДиМейс» и трудясь в отделе по работе с небольшими фирмами-должниками, пятый раз отвозя документы в суд по деятельности одного злостного неплательщика, Саймон неудачно угодил под перерыв. Суд был как раз в Иделвуде и, чтоб скоротать время, начинающий «ассистент младшего юрисконсульта», по старой памяти, заскочил в знакомый отдел. Пара скучавших дежурных детективов обрадовались знакомому лицу, выслушали о его злоключениях… А потом с ленцой поинтересовались, хватит ли зарплаты ему, променявшему «настоящую полицейскую работу» на всякое «подай-принеси» у толстосумов, чтоб по старой дружбе проставиться пивом?

На пиво Саймону хватало.

Тогда детективы оживились, вместе с ним быстренько «сгоняли в одно место». Люди, с которыми они поговорили на повышенных тонах в этом «месте», на законопослушных граждан походили мало, зато отлично знали владельца этой самой фирмочки-неплательщика. Как оказалось, сестра неплательщика работала секретарём в районном суде Иделвуда, через который юротдел «ДиМейс» хотел приостановить деятельность неплательщика.

В итоге, Саймон разорился на ящик хорошего пива, а его шеф, удивлённый что какой-то «ассистент» – фактически курьер – смог решить почти мёртвое дело, разорился на премию и повышение до «младшего юрисконсульта». Ещё бы! Эта проклятая фирмочка портила ему всю статистику, на корню пресекая мечты о повышении.

Вскоре уйдя «этажом выше», шеф не забыл смышлёного парня, время от времени прибегая к его специфическим методам и подкидывая взамен премии, и закрывая переработки. А Саймон, почувствовав вкус денег и поняв, как можно слегка улучшить свою жизнь, стал вкладываться в старые связи и обзаводиться новыми.

И лет через пять, информация об «интересном молодом человеке» наконец дошла до всесильного начальника СБ. Как, каким образом? Саймон даже догадаться не мог.

Около года Нил к нему присматривался. По косвенным признакам, на которые Саймона научили обращать внимание в отделе уголовного расследования, он понял – его взяли в плотную разработку «безопасники» корпорации.

«Младший юрисконсульт О’Фолли» конечно загрустил и даже начал подумывать над вариантом «сделать ноги».

Не успел…

В один из дней, припарковав на закреплённом за ним парковочном месте только что купленный, в замен «лоховской» наземной тачки, аэромобиль – щегольской двухместный «Мустанг», не новый, но в отличном состоянии – он вышел из машины, сделал два шага, и, активировав с браслета закрытие, смотрел, как опускаются распашные, словно крылья чайки двери, как становятся непрозрачными стёкла… Голограмма над браслетом последний раз изменила цвет, подтверждая, что машина встала на охрану. Саймон смахнул автомобильную проекцию, развернулся, чтоб идти к лифтам…

– Хорошая тачка, парень.

Саймон нос к носу столкнулся со стоящим за его спиной Нилом Камински. Как и когда тот подошёл так близко, Саймон не заметил. Впрочем, он как раз был погружён в мысли о севшем на хвост СБ. И тут – такое!

Он не вздрогнул – сбить с толку, напугать, заставить мысли метаться – это был старый, но работающий приём, которым и сам он не раз пользовался.

– Здравствуйте, мистер Камински, – проговорил Саймон спокойно глядя в глаза начальнику СБ. – У вас ко мне вопросы? Или подошли поздравить с покупкой?

– Отлично выглядит. Это предыдущее поколение? Почём брал? – не трогаясь с места Нил сделал вид, что рассматривает «Мустанга» сквозь Саймона.

– Всё официально. Покупал с личного счёта.Все транзакции можете запросить в кадрах.

Саймон оставался спокоен и вежлив, но не чрезмерно.

– Напомни, парень, а сколько сейчас получает младший юрисконсульт?

– Мистер Камински, как и все сотрудники, я подписывал соглашение о неразглашении коммерческой тайны. Зарплаты сотрудников к ней относятся … Но эту информацию вы тоже можете запросить в кадрах.

С минуту или больше начальник СБ насмешливо рассматривал «младшего юрисконсульта». Саймон взгляд не отводил.

– Оставь своё «мистер» для чванливых воротничков. Мы же с тобой простые парни, Саймон, разве не так? Можешь звать меня просто – Нил.

Нил выдержал ещё одну, короткую паузу:

– Пойдём, – мотнул он головой в совсем противоположную от выхода с парковки сторону, – поболтаем.