Пересекались – самое верное слово, потому что Алекс дважды из пяти раз в знак приветствия лишь поднимал руку, оставшиеся три меня и вовсе не замечал. Нас разделяли две беговые дорожки.

Он слушал музыку в наушниках, потел на тренажерах, и в его поведении не было ничего подозрительного.

Сама я тоже не подходила.

Еще неделю назад мне показалось, что три встречи подряд являются его злой шуткой, а не совпадением. Чертовски ошибалась. Судьба та еще злодейка.

Мы в прошлом, и сейчас это наглядно.

– Ресторан, кстати, отвратный, – глухо летит в спину, когда мы случайно сталкиваемся в дверях клуба.

Мне становится обидно, потому что этот ресторан мне нравится. Да, расположение у него не совсем удобное, но это только потому, что живу я в другом конце города.

Вращаю ключи от машины за колечко и наблюдаю за Эдером.

Его волосы влажные после душа, но он все равно заправил их назад, собрав в резинку. Какая это по счету наша встреча, а я не могу привыкнуть, что у него такая прическа. Да и в принципе, что довольно часто вижу гонщика.

– В следующий раз принесу тебе купон в нормальный ресторан! – кричит.

Он спешит. Его речь быстрая. Мне приходится чуть напрячь слух, чтобы ничего не упустить.

– Купон? – кричу в ответ. – Алекс Эдер пользуется купонами?

– А Марта Вавилова пьет смузи?

Мы встречаемся взглядами поверх его серебристой машины.

И опускаю голову к пластиковой бутылке в своей руке, где полезный напиток, один вид которого раньше вызывал тошноту. Ну а что? Микроэлементы и все такое.

Скрывая улыбку, отворачиваюсь, но не перестаю чувствовать на себе долгий взгляд Эдера. Спешил же? Так я не держу, вроде бы.

Звук заведенного мотора заставляет вскинуть взгляд. Алекс сел в машину и мгновенно стартанул. Еще пару секунд смотрю ему вслед и иду к своей припаркованной малышке.

Вот так любишь, любишь, а потом раз – и общаешься о купонах и смузи, разбежавшись потом по своим жизням.

До фотостудии, где мы снимаем рекламную кампанию, я еду через район, где жила с Алексом. Некстати вспоминаю ту квартиру, и в сердце поселяется необъяснимая грусть.

Уверена, Эдер живет там же. Он не из тех, кто меняет свою жизнь и устоявшиеся привычки. А та квартира ему нравилась. Алекс считал ее домом наравне с фамильным замком Эдеров в Австрии.

Еще, как назло, на перекрестке встала в пробку. Взгляд катится к высотным домам, и сложно себе запретить.

– Марта, привет, – чмокаемся в обе щеки с фотографом, – чудесно выглядишь.

Смотрю на себя в зеркало. Щеки красные, глаза горят. Распущенные волосы спутались от ветра.

– Спасибо, – благодарю своего бессменного фотографа. Сколько кампаний мы отсняли с Кимом, сбилась со счета.

Сбрасываю спортивную форму и надеваю первый комплект купальника. Девчонки-визажисты наводят настоящую красоту. Все вокруг меня жужжит, крутится, вращается. Голоса, люди, вещи.

От вспышек фотокамеры перестало каждый раз дергаться сердце.

А когда Ким показывает мне некоторые кадры, незаметно задерживаю дыхание. В животе разливается тепло от четкого понимания, что моя мечта осуществилась.

Во всей студии стоит рабоче-утомительная атмосфера, которая приводит в восторг, сколько бы раз ни была в ее гуще.

Конечно, я устаю. Мой график сумасшедший, а с тем количеством людей, с которым привыкла общаться, перестала запоминать имена. Это плохо, но ничего не могу с этим поделать.

Год назад я продолжила изучать итальянский и теперь говорю на нем достаточно свободно. В моей сфере уж точно хватает тех знаний, которые получила.

Еще полгода назад начала учить немецкий.

Ну и английский. Репетитор пять дней в неделю и постоянная практика в командировках. В резюме я теперь с уверенностью ставлю галочки, где спрашивают о знании иностранных языков.

По средам и пятницам у меня танцы, а суббота и воскресенье отданы под йогу. Во вторник вместо зала я бегаю вдоль океана. Понедельник – день красоты и чистоты. Убираюсь в своей маленькой квартирке, если в двух словах. Вечер всегда посвящаю изучению чего-то нового: выставка, фильм, мастер-класс. В моем графике нет и минуты свободной. Стефан тоже вписан в мой ежедневник. На строчке с его именем всегда голубым маркером рисую сердечко.

– Думаю, эту коллекцию сметут в конце зимы еще по предзаказу, – говорит Ким со знанием дела, и я склонна ему верить. У парня нюх на такие вещи.

Привыкнуть, что многое снимается аж за полгода до выхода коллекции, было сложно. Хотелось увидеть себя на фотографиях в рекламе сейчас. Немедленно!

– Я смогу ухватить вон тот купальник, как думаешь? – указываю на черный раздельный, выгодно подчеркивающий все изгибы. Изысканность в простоте.

– Поговори с начальством. У тебя точно есть привилегии, – подмигивает и сворачивает свою дорогущую аппаратуру, – ты же у нас главная модель этой коллекции.

Дома появляюсь, когда часы показывают двенадцать.

Плюхаюсь на пуфик и скидываю с себя кроссовки. За съемками день проходит незаметно, и усталость накрывает внезапно, когда переступаю порог любимого дома.

Ставлю дополнительную палочку в диффузор с ароматом жасмина, делая в голове пометку заменить ароматизатор. Дальше иду по привычному маршруту: ванная комната, кухня, спальня-гостиная.

Спустя сорок минут я заваливаюсь на свой диван и открываю компьютер. Ким обещал выслать мне пару снимков. Так, по блату. Постить пока нельзя до официального релиза, но взглянуть никто не воспрещает.

«Купон для Марты на нормальный ресторан» – читаю шапку письма. Оно последнее, и адресат мне до боли знаком.

Это письмо я могу удалить. Или отправить в спам. Да кто вообще в современном мире пересылает купоны по электронной почте? Это дает мне право проигнорировать сообщение.

Закрываю – поправочка – захлопываю крышку ноутбука и откладываю его на подушку. Время – час ночи, будильник заведен на пять тридцать утра, чтобы ровно в шесть я была на беговой дорожке.

Время спать, Марта!

Но я возвращаю ноут на свои колени и открываю дурацкое электронное письмо.

Аватарка Алекса в его стиле: обрезанная фотография, где гонщик снимает с себя шлем. Совсем немодно. Хотя о чем это я? Эдер воспользовался почтой.

«Спасибо. В следующий раз отправляй с голубями», – немного подумав, отправляю.

«Они уснули», – писк, и я получаю ответ тут же. Получается, гонщик тоже не спит, – «но на будущее я учту».

«На будущее? У тебя есть купоны еще куда-то?» — строчу, перебирая буквы на клавиатуре. Отправляю.

И зачем я это делаю? Не собираюсь использовать и этот, присланный.

«Я знаю все самые классные заведения города».

Зеленый огонек около аватарки некоторое время гипнотизирует меня. Представляю, что Алекс ждет моего ответа. Молчать совсем невежливо, но и развивать пустой, не ведущий ни к чему разговор, не вижу смысла.

Закрываю ноут и больше не открываю.

Глава 8. Марта

До посольства Бразилии вызываю такси. Скорее всего, на вечере будут предлагать алкогольные напитки, и я не откажусь. Садиться за руль в таком случае нельзя. Надеяться на Стефа не буду, это теперь не в моих правилах.

На мне изумрудное платье в пол и туфли на невысоком каблуке. Волосы забраны в небрежную прическу, когда несколько прядей выпущены и создают иллюзию, что потратила на создание образа не больше пяти минут.

– Ты прекрасна, – сухим тоном говорит.

Эмоции не его сильная сторона, и где-то я этому завидую. Меня по-прежнему многое может поражать, восхищать и доводить до исступления какое-то чувство. Но я учусь.

– Благодарю.

Мужчина подставляет локоть, на который и опираюсь.

Моему взору открывается зал со множеством мужчин разного возраста, все в строгих костюмах. Большинство из них пришли без своей пары, но есть и те, кто с девушками. Нас мало.

Несколько десятков пар глаз прикованы к нам. Со дня нашей первой встречи было не так много мероприятий, где мы со Стефом появлялись вместе. Наверное, наличие девушки у такой финансовой акулы, как Стефан Эванс, многих шокирует. Он человек специфический. Ходили слухи о его твердолобости, дотошности и фанатизме к своей работе.

Мир финансистов угрюм. Есть мнение, что они даже не могут без ошибок написать слово «юмор». А анекдот или шутка будут восприняты ими как признак неадекватности и дурости.

– Если я оставлю тебя дольше, чем на десять минут, разрешаю обидеться. – Его губы трогает едва заметная ухмылка.

– Я не обидчива, – поведя плечом, забираю бокал с шампанским, любезно предложенный официантом на входе.

– За это я тебя и ценю.

Ценю… В этом мире нет места и для любви. Мне подходит.

Скучный вечер скрашивает только шампанское, которое забираю с подноса официанта, стоит моему бокалу опустеть, и наблюдаю за Стефаном издалека. Конечно, он оставил меня одну больше, чем на десять минут, и я была к этому готова.

Но, может, это и к лучшему. Разговоры о финансах нагоняют тоску, а Стеф здесь явно по делу, пусть и мероприятие носит нерабочий характер. Америка!

– Марта, позволь представить тебе моего друга.

Вскидываю подбородок, потому что мужчина высок. В голову ударило. Шампанское грешно тем, что от него пьянеешь в неожиданный момент. Резко.

– Очень приятно, – протягиваю руку.

Как зовут мужчину? Я не расслышала. Тот понял по тому, как я прищурилась и смутилась.

– Тристан, – на его щеках образуются полукруглые складки, когда он улыбается.

Финансист и такой? На первый взгляд полная противоположность Эвансу.

– Марта.

– Приятно. Стефан о Вас много рассказывал.

– Боюсь представить, что именно.

– Лишь самое лучшее.

Мы обмениваемся любезностями, пока Стеф стоит рядом.

Глаза его друга напоминают мне темно-зеленое стекло бутылки. Хочется смотреть сквозь нее, но не исчезает ощущение обмана и искажения действительности.

Такое всегда и случается, когда смотришь через стекло на мир вокруг.

Тристан быстро проводит языком по своим губам, как облизывается, и я спешу отвернуться. Его жест, случайный или нет, выглядел интимно. Взгляд хмельной, липкий и неправильный для человека, только-только представившегося и названного другом моего мужчины.

Получается некий флирт. Или я стала видеть его там, где флирта нет и в помине. В моем мире он навязчив, приставуч, словно фруктовая жвачка, и надоедлив. Я всегда пресекала такое общение.

Но сейчас нехотя позволяю Тристану открыто бродить взглядом по моей груди. Здесь я чужая, и будто бы страшно повести себя не так, как ожидают.

Успокаивает горячая ладонь Стефана на моей пояснице. Как закончится вечер, обязательно спрошу своего мужчину, что творит его друг.

Но Стеф, получается, совсем не ревнует? Ни капельки? Или слегка ослеп от количества цифр перед глазами? Не буду удивлена, если корнем всех проблем в эту минуту – противное шампанское. Оно нашептывает, что ревновать сейчас – самое правильное и логичное.

А я ненавижу ревность – самое губительное из возможных чувств.

Из посольства выходим спустя полчаса.

– Ты так понравилась Тристану, – уже в такси говорит Стеф.

Воздух в салоне ложится на мою кожу прохладой.

– Он тоже ничего, но…

Говорить? Смолчать? Кто же знает, последняя ли это встреча с неким другом?

– Но он облапал меня взглядом, – коротко усмехнувшись, продолжаю.

Вдруг за собой явственно ощущаю тень вины. Бр-р-р! А если Тристан ничего не имел в виду, и я все надумала?

– Это тебя смутило?

– Ну… Как бы…

Ладонь Стефана на моем колене. Решаю, что это своеобразный акт поддержки. Такие разговоры для нас редкость. Мне неуютно со всех сторон.

– Для тебя же это привычно, разве нет? Сомневаюсь, что Тристан сделал что-то предосудительное по отношению к тебе.