Я проснулась несколько минут назад и уже успела принять душ и надеть спортивный костюм. Сегодня ветрено, но душно. В последний момент стягиваю с вешалки ветровку. Болеть-то мне никак нельзя.

Алекс стоит ко мне спиной. Из всех людей на набережной, а сегодня их довольно много, я неосознанно выделяю его, еще не перейдя дорогу.

Подходя ближе, замедляюсь.

Как же два года назад я хотела его видеть, говорить с ним, обнимать, целовать. Обижалась и любила, любила и ненавидела, ждала и верила, когда шли дни, затем недели и месяцы, а единственное, что получила от гонщика, – приглашение на пробы, которые Алекс отправил мне через десятые руки.

Вставать с колен было трудно, но я справилась и снова падать не планирую.

Возможна ли дружба между нами после всего случившегося, как того хочет Алекс? Нет. Тысячу раз нет. Но я отчего-то здесь, в метре от Эдера, с любопытством смотрю на его забранные едва заметным черным ободком в виде спирали волосы и хмурый взгляд в телефон.

Можно проигнорировать гонщика и отойти в сторону, но это будет выглядеть совсем по-детски. И так несколько раз после внезапных встреч я вела себя как ребенок, которому сломали песочный домик.

Подхожу ближе, и Алекс поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Слегка пошатываюсь.

– Ты пришла? – спрашивает.

Значит, сомневался. Как и я: приходить ли. Но неделя выдалась сложной. После ночи со Стефом мы с Эвансом не общались, да и вспоминать ту получасовую близость не хочется. Давно я не чувствовала себя такой пустой внутри. Увидеть Алекса сегодня утром показалось мне чем-то вроде лекарства. И Эдер прав: мы не враги.

– Так мы договорились, – отворачиваясь к океану, говорю.

– Держи, – протягивает один наушник. Смотрю на него со скепсисом.

– Они новые.

Смущенно усмехаюсь. Я просто задумалась.

– Если мы бегаем вместе, то и музыку слушаем вместе.

Продолжаю крутить наушник между пальцев. Все это продолжает казаться мне странным и каким-то нереальным.

– Я бегаю два километра в одну сторону и возвращаюсь.

– Я три, – вставляю наушник в ухо и отвечаю.

– Хорошо, давай три.

– А ты сможешь? – Расстегиваю ветровку и завязываю ее на поясе. На себе чувствую короткий взгляд, стелящийся по моей груди и ключице тонким слоем. Потом Эдер отворачивается.

– Посмотрим. Марта.

Алекс быстро бежит впереди. Кажется, и вовсе забыл, что пригласил меня. Жаловался еще, что ему скучно бегать одному.

В наушнике играет немецкая группа. Разбираю некоторые слова и понимаю общую суть песни. Ерунда какая-то. Не помню, чтобы гонщик такое слушал. Тут же кривлюсь, потому что мне нет дела до того, что он слушал, слушает и будет слушать.

– Отстаешь, – кричит, обернувшись на мгновение.

Не реагирую на его выпад. Это ведь не что иное, как вызов. Но у меня свой темп, которого придерживаюсь.

– Ты ходила в ресторан, про который я тебе говорил? – Алекс ровняется со мной.

– Нет, – без промедления отвечаю. Честно, успела забыть.

– Некогда?

Говорить и бежать тяжело. Дыхание сбивается, бок колет, а вот с Эдером все в порядке. Солнце светит ему в глаза, и он щурится. Я спешу натянуть солнечные очки.

– Стефан последнее время очень занят, – отвечаю.

– Сходи без него. С кем-нибудь другим.

Если Алекс думает, что я продолжу развивать эту тему, то он глубоко ошибается. Обсуждать с ним мое свободное время? Моих друзей? Вот уж нет.

Стоило песне в наушниках заиграть на итальянском, Эдер сбавляет темп. Эта песня звучала во время нашего отпуска везде, куда бы мы ни пошли: магазины, рестораны, лобби отеля, на улицах из музыкальных колонок молодежи.

Живот наполняется тяжестью, но я не подам и вида, что воспоминания выбиваются из угла моей памяти.

Это просто песня. Красивая, немного грустная и совсем-совсем чужая. Как она оказалась в музыкальном листе Алекса – вот вопрос. Ее не крутят по радио уже два с половиной года. Группа выпустила один трек, и на этом их карьера завершилась.

Мы добегаем три километра и останавливаемся у закусочной Рикардо. Он успел открыть ее, но сомневаюсь, что готов принимать заказы. Да и ни за что в жизни я не куплю сочный бургер в такое время. Стресса нет, усталости тоже, Алекс рядом. Мои секреты теперь только мои, и ни за какие дирхамы я не собираюсь их рассказывать.

– Будешь? – Кивает на табло с меню.

Если бы я не была уверена в том, что мои походы к Рикки – тайна, сказала бы, что Алекс Эдер в курсе. Но это невозможно.

– Нет.

– Уверена? Здесь вкусные бургеры.

Злюсь и краснею. Хорошо, что румянец можно списать на бег и жару. Зря брала ветровку, прогноз погоды не оправдался.

– Уверена.

– Подождешь тогда меня? С утра голодный.

Стряхиваю руку и смотрю на часы, окидываю взглядом песочный пляж и океан. Плохая идея – ждать гонщика, то бишь бывшего.

– Вам разве можно такое? – Немного даже психую. Рикардо знает меня, и по своей доброте еще поздоровается и спросит: «Как обычно?». Я сгорю со стыда.

– У меня летний перерыв. Могу же оттянуться? Так тебе точно не надо?

– Я же сказала, что нет! – Повышаю голос.

– Тогда все-таки подождешь? Обратно дойдем пешком. Кажется, на сегодня тренировка закончена.

«Мы». «Подождешь»… Не нравится мне все это, и я уже открываю рот, чтобы отказаться.

– Пожалуйста. Не хочу идти обратно один.

– Позвони другу и поговори, – прозвучало грубо, и я вновь ощущаю себя маленьким ребенком, а не взрослым, самодостаточным человеком, коим и являюсь.

– Я хочу с тобой.

Черт.

Алекс вытаскивает наушник, я подаю свой. Эдер складывает их в бокс и отдает мне вместе со своим телефоном. Не успела и опомниться, как стою посередине набережной с вещами того, кто должен был навсегда остаться в прошлом.

Наблюдаю за новым Алексом. Он же тоже изменился. Прическа, голос. Разговорчивее стал и настойчивее. Купоны эти, которыми никто не пользуется, и не самое правильное питание по утрам вместо любимых зеленых смузи. Алекс Эдер стал проще, когда Марта Вавилова сложнее.

Утопаю ногами в песке, доходя до ближайшего столика рядом с вагончиком Рикардо. Жаль, кепку не взяла, чтобы прикрыть лицо. Но вроде бы Рикки занят приготовлением бургеров, и у него с утра пораньше образовалась приличная очередь.

– Я взял тебе полезный. Здесь листья салата, курица, овощи и совсем не вредный соус, – Алекс протягивает мне бургер в бумажной упаковке. Поднимаю взгляд и щурюсь. Очки совсем не спасают от южного солнца. – Еще кофе.

И присаживается рядом.

Бургер пахнет восхитительно, слюнки текут. Но забирая его из рук Алекса, разворачиваю упаковку скованными морозом пальцами.

– Спасибо, – говорю, прожевав первый откусанный кусочек.

Мы завтракаем молча. Ну я точно попала в параллельную реальность.

– Кстати, свое обещание ты не выполнила, – Алекс сминает бумагу, в которой был его бургер, и берется за кофе.

Мой последний кусок падает камнем в желудок. Судорожно вспоминаю, как по лабиринту хожу в поисках выхода. Все тщетно.

– Билет на первый ряд твоего показа. И у тебя здесь соус, – показывает на уголок моих губ. Я, как неуклюжая девица на первом свидании, тру кожу.

– Не думаю, что тебе это еще нужно.

– Нужно.

– Алекс…

Тяну мысочки до жесткого натяжения мышц. Каждое слово гонщика, да и в целом его присутствие, покачивает меня, как на волнах. А я так полюбила штиль.

– Попрошу своего менеджера что-нибудь придумать.

– Спасибо.

Кофе оставляю в этот раз нетронутым и поднимаюсь на ноги. Алекс повторяет за мной и оказывается близко.

– Через неделю также? – спрашивает, уперев руки в бока. – Только бургеры уже с тебя.

Свожу брови вместе. Совсем дурной?

– Нет, – отвечаю, развязывая ветровку и надевая ее.

– Ну, если захочешь компанию по утрам, ты знаешь, во сколько и где я бегаю.

– Ты стал таким настойчивым, – тянет топнуть ногой.

– А ты вредной.

Недовольно вытягиваю губы.

– Пока, Алекс! – разворачиваюсь и ухожу. Ногами передвигаю быстро-быстро.

– Пока, Марта, – весело летит мне в спину. Следом взгляд. Долгий, горячий. Он касается всего моего тела ощутимо и неправильно. Разворачиваюсь и одними губами прошу прекратить так меня разглядывать.

Эдер улыбается и ведет плечами.

Глава 11. Марта

После съемок заезжаю в ближайший к дому супермаркет. Закупаю фрукты, овощи и пару упаковок молока. В интернете прочитала несколько способов, как сделать домашний сыр. Стало интересно. Он куда полезнее покупного в вакуумной упаковке. В местных магазинах он только такой, а до ярмарки выходного дня никак не доберусь.

Открываю дверь ключом и вваливаюсь в маленький коридорчик. Ну я и накупила продуктов!

Помыв руки и переодевшись в домашнюю одежду, спешу разобрать сумки и поставить молоко на плиту.

Дома тепло, уютно. Так, как я и когда-то мечтала.

Сделала в квартире скромный ремонт, когда получила ключи. Ничего особенного: поклеила новые обои в мелкий цветочек, купила диван и много подушек. Вдоль стены стеллажи, куда ставлю книги и несколько цветов в глиняных терракотовых горшках.

Кладовку переделала в гардеробную. Не я лично, а сосед напротив. И хорошо, что он съехал. От его навязчивых ухаживаний я не знала, куда податься.

Гардеробная крошечная, и мне уже не хватает в нем места, но искать другое жилье не хочу и не буду. Я счастлива здесь. Лучше перепродам вещи, которые, скорее всего, носить не буду. Готова распрощаться с эксклюзивным платьем от «Баленсиага», но не с этой квартиркой.

Пока греется молоко, сажусь на один из двух стульев с ногами и открываю ноутбук. Ким должен скинуть мне несколько фотографий для моего профиля. Сегодня мы вместе обедали, а потом гуляли. Как настоящий фанат своего дела, его камера всегда с ним.

У аватарки Алекса зеленый огонечек. «В сети».

«Привет», – летит мне в диалоговое окно. Долго смотрю на буквы, иногда поглядывая на аватарку. Сколько лет этой фотографии? Алекс на ней совсем другой. Наверное, еще с Сереной встречался.

Отвечать не спешу. Раздумываю.

В это время Ким высылает мне несколько снимков, самые удачные на его взгляд, а я загружаю их к себе в профиль в соцсеть.

Подпись: «С другом мне повезло. Он фотограф и живет по соседству. Для записи пишите ему в директ. Возможна скидка, но не обязательна».

Ким тут же ставит чертика в сообщении и немного нецензурно ругается. Сижу и улыбаюсь. Ким правда классный. Это тот случай, когда дружба между мужчиной и женщиной возможна.

Следующий лайк от Эдера. Подскакиваю, вспоминая, что так и не ответила на его «привет». Огонек на моей аватарке горел зеленым, и наверняка Алекс ждал. Некрасиво с моей стороны, он же купил мне полезный бургер.

«Привет», – пишу. Следом: «Извини, что ответила не сразу. Была занята», но стираю.

«Я успел решить, что ты меня игнорируешь».

Пальцы застывают над клавиатурой. Что я делаю?…

«Я была занята», – пишу коротко. Без «извини» и все такое. Меня как бы не за что извинять. Да-да!

«Отвлекаю?»

– Уф-ф-ф, – вздыхаю, поглядывая на закипающее молоко. Голова пухнет от его вопросов, сообщений и незримого присутствия.

«Нет».

Откидываюсь на спинку стула. Чехол к нему я вязала сама. После поклялась больше никогда не брать нитки в руки, а за свитер ручной вязки не жалеть денег.

Зачем-то, не моргая, смотрю на наш диалог в небольшом окне. Ловлю себя на том, что жду ответа. И снова: что я делаю?…

Захлопываю крышку ноутбука и проверяю, как там мое молоко. В рецепте указана температура, до которой нужно его нагреть. Чуть не проворонила. Алексу Эдеру это стоило бы два литра молока.