Он вонзил клинок в щит Тирнаха и разбил его в щепки. Молодой воин нахмурился и швырнул на землю бесполезные куски дерева, которые сжимал в руке. Он был полон энергии, но ему недоставало терпения. Мне доводилось видеть, как яростно он убивал животных: рвал их на части голыми руками, пока еще бились их сердца. Полагаться на Тирнаха было нельзя. Мое поручение требовало осторожного подхода, и воитель, который все еще принимал лязг стали за славную музыку, едва ли мог исполнить его как подобало.

– Кербал! – Я подозвал старика жестом. – Надо поговорить.

Он побрел ко мне, радуясь выигранной схватке, и хлопнул по спине Ардала, который направился к тренировочной площадке, чтобы бросить вызов Тирнаху.

– Мне нужна твоя помощь.

– Правда, что ли, малец? – хмыкнул Кербал. Однажды этот седовласый воитель был моим наставником. В те времена он наводил на всех ужас лютым нравом. – Ну что ж, тогда выкладывай.

– Я хочу, чтобы через три месяца ты попросил у Томаса разрешения отправиться на охоту в уладские болота.

Кербал стряхнул с плеча седеющие волосы.

– Совет больше не дозволяет нам покидать крепость, кроме как по поручению Томаса.

– Для тебя он сделает исключение.

Старик издал хриплый звук, словно кто-то провел камнем по скале.

– Томас не посмеет отказать мне в предсмертном желании – ты это имеешь в виду? – Я пристально взглянул бывшему наставнику в глаза, и его ухмылка сошла на нет. – Так чем же я буду заниматься на самом деле, кроме как ждать своей смерти?

– Отправишься в новый монастырь на острове Око Эрин.

Тяжелые веки Кербала поползли вверх.

– В Дублин? Пф-ф. Вот уж чего не хватало: проводить последние дни в обществе монахов.

– Это не займет много времени.

Старик обернулся и смерил взглядом Тирнаха, который колотил мечом по деревянному столбу. Молодой воитель обладал немалой силой для своего возраста, пусть он до сих пор и не научился уклоняться от выпадов Ардала.

– Значит, медвежонку и Ардалу ты не доверяешь?

– В этом деле – нет.

– Тогда я тебе помогу, – сдержанно кивнул Кербал.

– Возможно, за тобой будет следить Шенна. Ворон не должен увидеть, как ты поворачиваешь в сторону Дублина.

На лице Кербала промелькнула улыбка – всего на мгновение; я даже засомневался, не почудилась ли она мне.

– Тебе не придется делать ничего интересного. Всего-навсего притворяться мной.

– Да ну?

– Я отправляюсь туда по поручению Томаса, – объяснил я, – но в какой-то момент мне понадобится покинуть Дублин – да так, чтобы он об этом не узнал. Пока меня нет, ты будешь жить в моей келье. Я скажу монахам, что желаю помолиться Господу в уединении.

Кербал закусил левую щеку, не сводя глаз с Тирнаха и Ардала. Их поединок по-прежнему продолжался: два воина переступали с места на место и выжидали, пока соперник сделает первый выпад.

– Ардал! – рявкнул он. – Будь внимательнее! А ты, Тирнах, ноги расставь пошире.

– Как я уже сказал, прямо сейчас тебе никуда уходить не нужно. Прежде чем я смогу уединиться в келье, мне надо завоевать доверие монахов.

Кербал кивнул:

– Ты – хранитель моего дара. Я сделаю то, что ты велишь.

– Вот и славно. Тогда я препоручаю остальных воителей тебе и сегодня же отправляюсь в Дублин. – Я протянул руку, и старик крепко обхватил мое предплечье. Его челюсть задрожала от напряжения, а морщины вокруг рта казались глубже обычного. Во время нашего прощания он не сказал ни слова, но я без труда прочел все по его глазам. Он не желал покидать нашу крепость, потому что боялся скорого приближения смерти.

Да, друг мой. Все боятся смерти. И она идет за каждым из нас.

Я сразу же помчался к себе в покои, чтобы собрать вещи. Облачившись в монашескую рясу, я поспешил к песчаному перешейку, пока его не поглотило море. После полудня подгоняемые ветром волны вздымались особенно высоко, а морская пена и брызги дождем разбивались о камни. Я ускорил шаг. До прилива оставалось совсем немного времени, и у меня не было ни малейшего желания провести в крепости еще одну ночь.

– Тебе пока некуда торопиться.

На каменных ступенях, за которыми начинался перешеек, меня поджидал Томас. Он свернул свиток, который держал в руке, и спрятал его под плащом. Ворон, сидевший на его плече, тотчас улетел.

– Не хочешь вернуться и пообедать со мной и Гобнет перед тем, как отправиться в путь?

– Ты же знаешь, что мне не сидится на месте.

Томас действительно знал меня достаточно хорошо, чтобы отказаться от попыток меня переубедить.

– Тогда в добрый путь. Увидимся на собрании в следующем году, а то и еще раньше.

– Прощай, Томас. Передавай привет Фоуле, когда увидишься с ней.

Я выбрался на песчаный берег и поплотнее завернулся в рясу, убрав волосы под капюшон. Лучи зимнего солнца не приносили с собой тепла, а на горизонте маячили тучи. Такое скверное время года едва ли подходило для странствий по диким землям, но я спокойно относился к холоду и уж точно предпочитал его палящей жаре континента: впрочем, я подозревал, что уже через несколько часов странствий запою совсем другую песню.

Томас не стал дожидаться, пока я переберусь с острова в Ирландию. Когда я оглянулся, он уже брел назад в крепость. «Друг». Я всегда считал его другом, но теперь это слово окутывали сомнения. Слова Роунат занозой сидели у меня в мыслях. Я то и дело повторял их про себя, и сейчас, пока я глядел на то, как Томас исчезает в своей башне, у меня екнуло сердце от недоброго предчувствия.

«Фоула в опасности, Колмон… Ей угрожаешь ты сам и наши сородичи. Тебе суждено либо навредить ей, либо спасти ее. Я точно не знаю».

Я ускорил шаг и безмолвно обратился к предкам, моля их о том, чтобы Кербалу хватило сил добраться до Дублина.

КИЛЛАЛО,

февраль 1000 г.

Гормлат

– Да нет, не это. Серебряное ожерелье с белыми самоцветами.

Орла съежилась под моим взглядом и вновь побежала к деревянному сундуку возле моей кровати. Она принялась перебирать мои украшения трясущимися пальцами, судорожно пытаясь сообразить, какое из них я потребовала подать. Почти пятнадцать лет, скоро замуж, а ума как у младенца. Видят боги, толку от Орлы было немного, но, чем скорее на ней кто-нибудь женится, тем лучше для меня. Эта девица уже сидела у меня в печенках.

Следовало признать, что недостатка в женихах у нее не наблюдалось. Личико у нее было прелестное, пусть и глуповатое. Мужчины обычно предпочитают женщин, которые не слишком много думают, хотя из Орлы и служанка была никудышная. Живи я в Дублине, я бы давно заменила ее на новую рабыню, но в Манстере рабов не держали. Я вновь оказалась в ирландском королевстве, где хозяйством сообща занимались вся семья и ее друзья. Орла приходилась дочерью троюродному брату короля Бриана и прислуживание королеве Манстера почитала за честь. Она была достаточно тупа, чтобы действительно в это верить. Уверена, что отец Орлы пристроил ее ко мне, чтобы подыскать ей хорошего мужа вместо того, чтобы содержать ее и ждать у моря погоды. Орла каждый вечер приходила со мной на ужин в королевские чертоги, где лучшие воины Бриана пялились на ее длинные каштановые волосы и не замутненные мыслями глаза.

– Вот это? – спросила она, достав из сундука искомую серебряную цепочку.

Я сдержанно кивнула и позволила ей застегнуть украшение на моей шее.

Орла не смогла удержаться от восторженного вздоха, когда сделала шаг назад и с горящими щеками уставилась на ожерелье, ласкающее мои ключицы. Я почти улыбнулась. Несмотря на близкое родство с королем Манстера, одевалась она как крестьянка. Местные женщины – даже приближенные к правителю – носили украшения и шелковые платья только во время больших торжеств. Их отцы и мужья не доверяли викингам и не торговали с ними, поэтому в дуне Бриана я выделялась на фоне прочих. Великолепный, сияющий лебедь среди унылых серых гусынь.

– Кольца.

Орла снова побежала к сундуку, наверняка радуясь, что уж в этот-то раз она никак не могла оплошать. Она высыпала мне на ладонь все кольца, и я сама нанизала их на пальцы – шесть на правую руку, четыре на левую – а затем поднялась на ноги.

– Вы неотразимы, королева Гормлат.

– Знаю.

Орла покраснела, и на этот раз я не сдержала улыбки. В Ирландии высоко ценилась женская скромность. Ни одна женщина во всеуслышание не признавала собственных заслуг и не принимала комплиментов своей красоте. Когда мне было тринадцать и я все еще жила с отцом, он бы выпорол меня за подобный ответ. Впрочем, я была уже не девчонкой, а женщиной. Королевой. Королевой, которая непременно покинет этот дун уже через год. Я могла говорить все, что вздумается.

– Пойдем. – Жестом я приказала Орле следовать за мной. – Смотри не наступай на мое платье.

Она опустила голову и послушно побрела за мной, хотя ее карие глаза исподтишка поглядывали то вправо, то влево – словно она была самкой оленя, крадущейся по лесу.

– Кого-то ищем, дитя мое?

Орла помотала головой и устремила взгляд себе под ноги.

– Тебе полагается следить, чтобы я не замарала платье, а не заигрывать с мужчинами. Если я расскажу о твоем поведении священникам, им это очень не понравится.

– О нет, королева Гормлат, я не заигрываю ни с кем, честное слово. – У нее на глазах проступили слезы. – Я просто надеялась увидеть…

– Довольно, – отрезала я. – Твои оправдания меня не интересуют.

Она кивнула с несчастным видом и дрожащей челюстью. Будь прокляты боги! Дразнить Орлу было совсем неинтересно. От ее скудоумия сводило зубы – все равно что снова общаться с моей приемной дочерью Гитой.

Прошествовав мимо конюшен и других домов, где жили сородичи Бриана, мы в конце концов добрались до сердца крепости – королевских чертогов. Зимнее солнце опустилось совсем низко, и высокие стены дуна повсюду отбрасывали тени. Дождя утром не было, но из-за нехватки солнечного света слякотное болото вокруг дорожки так и не высохло.

Я понятия не имела, как Бриан и его семья могли жить в таком безрадостном сыром месте. Следовало отдать королю должное: по крайней мере, внутри его стен было просторно. Его дун вдвое превосходил размерами крепость моего отца. Впрочем, у Бриана и семья была больше, да и гостей он принимал куда чаще. Вдобавок ко всему владыка Манстера приказал окружить свой круглый форт сразу тремя рвами. Подобного ранее не делал ни один ирландский король. И все же Бриан поступил так не тщеславия ради – нет, моим мужем двигало что-то иное. Но что именно? Я по-прежнему не могла распознать, о чем думал этот хладнокровный мужчина с каменным лицом.

Зато я точно знала, что роскошь не приносила ему удовольствия. Дома, построенные в стенах дуна, уступали размером даже той дублинской лачуге, в которой я жила после смерти Амлафа. Одна только крепость выглядела настолько впечатляюще, насколько и подобало королевской обители. Она чем-то напоминала и строения викингов, и ирландские ро: зодчие Бриана возвели каркас из мощных и прочных деревянных столбов и балок, а на крышу положили плотно переплетенную солому. Постройка получилась необычной, но определенно радовала глаз.

Впрочем, в отличие от королей-викингов, Бриан почивал не в своих чертогах, а в небольшом домике на заднем дворе. В чертогах он устраивал пиры и принимал гостей, и с тех пор, как мы вернулись из Дублина, недостатка не было ни в том ни в другом. Весь последний месяц воины Манстера праздновали великую победу Бриана в битве при Гленмаме. День за днем в Киллало прибывали новые и новые повозки с дублинскими мехами, драгоценностями и золотом. А затем король и его приближенные целый месяц делили добычу.