Как только ко мне поворачиваются лицом, ведьминская сила внутри меня начинает вибрировать. Видимо, она чувствует зверя, который сидит внутри этого мужчины. И почему-то её это беспокоит.

Ладно, потом об этом подумаю. А сейчас всё моё внимание обращено на брата Лизы, который выглядит слишком самоуверенным засранцем. Весь его вид кричит о том, что он прекрасно понимает, какое производит впечатление на женщин.

Хорош гад. Даже слишком.

Итак…

Глеб Берковский собственной персоной.

Само собой, я знала, как он выглядит. Его фотография у нас есть, так же как и всех других оборотней, которые являются довольно значимыми фигурами в нашем городе.

И я всегда довольно спокойно смотрела на его снимок, где он стоит возле какой-то машины, обернувшись через плечо. Но сейчас…

Теперь я понимаю, почему ему дали такое прозвище – Дикий.

Он кажется спокойным и расслабленным, но в глазах…

Именно там видна его настоящая сущность. Кажется, что он одним только взглядом может тебя убить. И ему даже зверем оборачиваться не надо, чтобы каждый, кого он встретит на своём пути, понял, что этот шикарный экземпляр мужской силы и красоты не просто оборотень, но и стопроцентный Альфа.

Большинство ведьм даже слово боятся сказать в присутствии таких сильных альф. Не говоря уже о том, что стараются обходить их десятой стороной.

Хм-м-м…

Но я же не большинство.

Внутренне хмыкнув, хищно улыбаюсь и медленно начинаю заходить в комнату.

– Ты совершенно не кажешься диким, – чуть ли не мурлычу. Вру без зазрения совести, чтобы хоть немного сбить с него спесь и эту тонну властной самоуверенности.

О да!

Судя по вспыхнувшим лютой яростью глазам, моя цель достигнута.

Глава 2

Берковский выдвигается навстречу, заставляя меня остановиться.

Не спеша и прищурившись, Берковский по мере приближения сканирует меня тёмным взглядом с головы до ног.

Сейчас он напоминает мне хищника, крадущегося к своей жертве. И вовсе не медведя. Те слишком шумные, а Дикий будто скользит по паркету: мягко и практически бесшумно.

– Взаимно, – от густого баритона с рычащими нотками всё внутри сжимается. И отнюдь не от страха.

Моя бровь вопросительно приподнимается, и, видя это, Берковский тут же поясняет, оскаливаясь в жуткой улыбке.

– А ты, ведьма, совершенно не кажешься мне умной.

Тихо расхохотавшись, качаю головой и подмечаю, как крылья его носа от моего смеха яростно раздуваются.

Он реально подумал, что заденет как-то меня, практически обозвав дурой? Обломись, мишка. Я и похлеще оскорбления слышала.

– Как топорно и… неинтересно, Берковский, – отсмеявшись, поправляю прядь волос, которая так и норовит упасть на правый глаз. – Твои умственные способности для меня теперь тоже под большим вопросом.

И почему мне так нравится «дёргать его за усы». Просто непередаваемый кайф видеть, как мои слова действуют на него.

Потемнев лицом, Дикий сжимает челюсть так, что мне прекрасно слышен скрип его белоснежных зубов. А уж от утробного рычания, звучащего в районе его мощной груди, я чуть не кончаю.

Ладно, Леся, давай признаемся самой себе, что он тебя возбуждает. До обжигающих мурашек по всему телу и тянущей боли внизу живота. Не зря же чуйка так орала, что за дверью тебя ждёт какой-то «сюрприз».

Чёрт! Обидно. Будь он простым человеком, а не оборотнем, я со спокойной душой соблазнила бы его. Но то, что он оборотень, да ещё и к тому же вожак клана…

Обидненько.

– Нарываешься, ведьма! – рычит он, приблизившись вплотную и смотря сверху вниз.

Меня тут же окутывает его запах. Чувственный аромат мускуса проникает в нос и оттуда тягучим ручейком распространяется внутри меня, вызывая сухость во рту и на губах. Непроизвольно облизываю губы.

Горящий взгляд Берковского тут же приковывается к моим губам. И я чётко вижу то, что он скрывал всё это время за ненавистью – искры похоти и страсти.

Оказывается, не одна я сейчас испытываю желание. Оборотень тоже не остался равнодушен ко мне в сексуальном плане.

Берковский дёргается вперёд с чётко читаемым на лице намерением впиться мне в губы поцелуем, но сразу же себя тормозит, сдавленно и хрипло матерясь.

Лёгкое разочарование и досада, что он всё-таки этого не сделал, заставляют презрительно скривить губы и насмешливо произнести:

– Со смелостью, я вижу, у тебя тоже есть проблемы.

Похоже, слишком сильно дёрнула зверя за усы.

Полыхнув глазами, оборотень себя больше решил не сдерживать. Миг и я оказываюсь припечатана к стене огромной лапой, которой он держит меня за шею. Захват, я бы сказала, удушающий.

И вроде как надо бояться, но…

Веселье и возбуждение – две эмоции, которые борются между собой, когда я смотрю в наливающиеся чернотой глаза Дикого.

О да! Передо мной сейчас именно Дикий. А не Берковский или плюшевый мишка.

– Я тебя пр-р-рибью?! – рычит Глеб, прижимаясь ко мне твёрдым как камень телом.

– И как ты, интересно знать, это собираешься сделать? – приглушённо и хрипло интересуюсь у мужчины. – Случайно не той дубинкой, которая упирается мне сейчас в живот? – язвительно задаю риторический вопрос, продолжая дальше нарываться и проверять грань его контроля над своей звериной сущности.

– Р-р-р!.. – ревёт в ответ Глеб.

– Глеб! Ты с ума сошёл?!

Громкий крик Лизы даёт понять, что мы в комнате уже не одни.

Мы с Берковским настолько… хм-м-м… увлеклись друг другом, что проворонили появление его сестры и её мужа Влада Горского.

От понимания, в каком виде нас застали, и особенно от того, что Горский наверняка тоже почувствовал моё возбуждение, признаться, мне становится немного не по себе.

У меня словно мозги встают на место.

Заигрывать с Глебом, наверное, всё-таки плохая идея. Нам придётся сотрудничать и время от времени встречаться. Зачем мне головняки в виде нашего обоюдного притяжения? Мне нужна трезвая голова в связи с происходящими событиями. И уж точно следует контролировать не только стремление подразнить Глеба, но ещё и своё желание к этому мужчине.

Обидно, досадно, но наше общее дело прежде всего. Я не похерю всю свою работу по примирению трёх сторон из-за сиюминутной страсти к этому оборотню.

В это время за спиной оборотня вижу взволнованное лицо Лизы, которая с ужасом смотрит на брата.

– А ну сейчас же отпусти её! – требует строго Лиза, вцепляясь в руку брата, которой он держит меня за горло.

– У вас ещё будет время, чтобы… «поубивать» друг друга, – слишком многозначительно делает акцент на слове «поубивать» Горский, заставляя меня с досадой скривиться. – Выдвигаемся.

После команды Влада Берковский наконец-то убирает свою лапищу с моего горла и отступает назад на несколько шагов, продолжая прожигать меня своим тёмным взглядом.

И в нем я вижу обещание, что это не конец нашего противостояния. В нём слишком явно читается, что продолжению быть. Не совсем понятно, какому. То ли он меня всё-таки прибьёт, то ли трахнет.

Вот только хренушки тебе, Дикий.

Никакого продолжения.

Теперь только спокойные и хладнокровные отношения при нашем сотрудничестве.

Да и вообще, я всё от меня зависящее сделаю, чтобы это самое сотрудничество свести к минимуму, потому что я не только тебе, я самой себе, как оказалось, в твоём присутствии не слишком-то доверяю.

Глава 3

У меня до последнего были страхи, что Горский передумает и сообщит собравшимся сегодня здесь о том, что даже среди ведьм знают только единицы из нас. И это я уже молчу про оборотней и простых людей.

Касалось это истинности. Вернее, кто виноват, что сейчас она проявляется в виде огненных шаров у медведей. А появляются они только в нескольких случаях: если кто-то из пары испытывает сильный страх или когда парочка совсем дуреет от страсти.

Это много веков назад для оборотней было всё легко и просто. Зверь свою пару за километр мог унюхать. Но всё поменяла одна ведьма, которая не простила своему любовнику, что он учуял истинную и ушёл.

Ведьме это не понравилась настолько, что она провела ритуал, который изменил всё. Чуйка у мишек пропала, но матушка-природа всё-таки оставила им шанс на получение пары. Запустила в их организме эту огненную реакцию на истинных.

Согласна, для мишек не совсем лёгкий способ, но, как по мне, хоть какой-то шанс для них встретить и узнать пару.

Я долго думала, открывать ли эту тайну (кто виноват), и всё-таки решила рискнуть.

И вот теперь, пока Влад толкает свою пафосную речь о том, что с сегодняшнего дня между двумя кланами и ведьмами должны быть мир, дружба и жвачка, меня опять терзают сомнения по поводу правильности своего решения.

Выдыхаю с облегчением только тогда, когда официальная часть завершается, и я убеждаюсь, что ни единого слова или даже намёка не было сказано о том косяке ведьмы.

Внутренне улыбнулась, когда Влад громко выразил благодарность мне за помощь в битве, когда люди моей матери напали на территории обоих кланов. Даже испытала некое облегчение, увидев, что взгляды оборотней в сторону ведьм поменялись: злость и агрессивность пропали, а на их смену пришла растерянность.

– Мы слишком долго воевали друг с другом, – зафиналивает свой спич Влад намного жестче, чем говорил до этого. – И по факту наши сородичи зря убивали друг друга. С сегодняшнего дня мы вводим закон в обоих кланах: никаких больше убийств и распрей! Кто посмеет ослушаться своего Альфу, того ждёт жестокое наказание!

Красавчик! Не зря именно на него делала ставку.

– Завтра мы, оборотни клана Горских, едем на территорию Берковских с ответным визитом, – Лютый смотрит в сторону своих людей. – Позже вам скажут время, к которому нужно быть готовыми. Сейчас можно расходиться.

Горский практически сразу обращается ко мне:

– Поговорим?

– Только своим пару слов скажу, – соглашаюсь и иду к девчонкам.

Жгучий взгляд Берковского на своей спине чувствую всё время, что разговариваю с ними.

– Можете все разъезжаться по домам. Лен, а ты подожди меня в машине. Я быстро поговорю с Берковским и поедем.

– О чем ты ещё хочешь с ним поговорить? – с тревогой интересуется подруга.

– Ну, это они хотят поговорить, а не я. Думаю, про маму будут спрашивать, – тяжело вздыхаю, передёргивая плечами.

Я оказалась права. Первое, что прозвучало, когда мы оказались в гостиной, касалось именно моей матери.

– Есть какие-нибудь новости о твоей чокнутой мамаше? – довольно грубо интересуется у меня Берковский.

Злюсь на этого придурка, хотя, по сути, с ним согласна. Я тоже считаю, что она… скажем так, немного не права, воюя с оборотнями. Во мне всё ещё теплится надежда, что она одумается и тоже захочет жить в мире. Но, прекрасно зная свою мать, уверена, что даже если это и случится, то это будет точно не в ближайшее время. Сейчас она готовит силы для следующего рывка в сторону оборотней. И я даже знаю, что она хочет использовать при этом.

Но то, как Берковский отзывается о маме, меня задевает. И бесит.

Поворачиваю голову в сторону Влада, демонстративно игнорируя Берковского.

– Она со своими людьми пропала. Проверили все места, где они могли быть, но там никаких признаков жизни.

Сбоку раздаётся тихое рычание.

Оказывается, мы не любим, когда нас игнорят, да, Дикий?

Надо тогда почаще это делать. При каждом удобном случае всем своим видом давать понять, что он для меня пустое место.

– Это хорошо или плохо? – в это время с тревогой интересуется у меня Лиза.

– Не знаю, Лиз, – приходится признаться мне. – То, что она отступила и свалила из города – это факт. Она не дура и понимает, что проиграла…

Всё время ощущаю горячий взгляд Берковского на щеке. И меня это нервирует.

– НО?.. – Горский, прищурившись, смотрит на меня, моментально улавливая то, что будет продолжение. – Есть же какое-то «но», правильно понимаю?