После классификации и описание тварей, шли общие вопросы выживания в Улье. В частности, описывались поверья, что иммунным необходимо менять имена. Аргументировалось это той самой теорией копирования. Люди, попадая сюда не исчезают из реального мира. Тот, кто остался, продолжает жить, работать, любить… Чего не скажешь о копии. Вот поэтому необходимо поменять имя. Люди тем самым старались разорвать последнюю связь с тем миром, который им пришлось покинуть, хоть и не по своей воле.

«Копия! – подумала Марго, – Ну какая же я, копия? Я так же думаю, переживаю. Я живу! Скорее уж я двойник.».

Марго живо представила, что вчера, элегантный японец всё-таки дошел до галереи и та Марго, которая осталась, теперь полная сил и энергии пытается осуществить свою давнюю мечту – свой собственный дом с оливковой рощей и виноградником, где будет достаточно места для большой мастерской, куда с удовольствием будут приезжать друзья. Она наверняка уже обзвонила всех, а Олега в первую очередь…

Ее мысли прервал звук открывающейся двери спальни, где остановился японец.

– О чем читаешь? – спросил тот, заметив в ее руках брошюрку.

– О именах. Написано, что иммунные, кроме нас, женщин, должны менять свои имена на новые. Иначе Улей накажет. Черт – прямо религия какая-то.

– А что за имена? – поинтересовался Мусаси, – Может выбрать себе какое?

– Не получится! Имя дает тот, кто прожил в Улье, и он становится твоим крестным, в ответе как бы за тебя, пока на ноги не встанешь. А вот я могу сама выбрать! Привилегия женщин. Можно не менять, а можно и самой выбрать. Кобальт, например.

– Нет! Кобальт тебе не подойдет. – возразил Мусаси. – Почему тебе именно кобальт понравился? Из-за цвета?

– Ну да! Синий мой любимый. Ты же видел картины.

– Видел, но кобальт в природе серебристый металл, очень редко бывающий синеватого оттенка. Если и делать ассоциации, то я бы дал тебе имя Сапфир! Драгоценный камень, чистейшего синего цвета.

– А что, мне нравится, улыбнулась Марго. Тогда с этого момента, называйте меня Сапфир!

– Ну а ты мне какое имя дала бы? – японец хитро прищурился.

– Наверное… Ниндзя. Нет! – Марго задумалась, но вдруг ее глаза загорелись веселым огоньком, словно она вспомнила что-то, – Ронин! Ты Ронин.

Японец сложил руки и почтенно поклонился.

Тугие струи горячей воды ударили по коже, подняв облако брызг. Марго, теперь уже Сапфир, стояла в душе и ожесточенно, словно сдирая с себя кожу терла сквозь мыльную пену, тело натуральной губкой. Тело уже покраснело от такого насилия и от температуры воды, но она продолжала усиленно тереть, пытаясь отмыть въевшийся, как ей казалось запах мертвечины и остатки крови, которой залило ее в первый день. Любительница чистоты, она с трудом перенесла эти два дня без душа, и теперь, словно пытаясь наверстать упущенное, драила тело, покрытое мыльной пеной. Лишь спустя полчаса, распаренная и отмытая до блеска она вышла из ванной. Волосы замотаны в мягкое, белоснежное полотенце, а сама она укуталась в халат, которых в ванной висело три штуки. Вообще, здесь было все, и халаты, и полотенца, и набор разнообразных шампуней и кремов, совершенно неизвестных ей. Сапфир благоухала приятными ароматами кремов, которыми она воспользовалась по случаю. Отмыться от всей накопившейся грязи, смыть все дерьмо, которое случилось за последнее время – это ли не блаженство. Сапфир упала на кровать, потревожив Луну. Эх, не уезжать бы отсюда! Только ради вот такой возможности отмыться, она готова была остаться здесь. Но выжить вчетвером здесь невозможно. Да и кластер не из разряда стабильных, а когда будет следующая перезагрузка, никто не знает. Она забралась под толстое, пуховое одеяло и почти моментально провалилась в сон.

Что-то мягкое и пушистое, щекотало лицо, прогоняя сон. Но просыпаться не хотелось, что-то страшное снилось до этого – зомби, разрушенный Пезаро, какие-то люди, с которыми она перестреляла кучу зомбаков. И вот теперь, когда ночные кошмары схлынули и можно было просто забыться в нежной дреме, Луна будила ее. Она отстранила кошку и потянувшись открыла глаза… По спине пробежали мурашки. То, что она восприняла как сон, было реальностью. Она лежала на шикарной кровати в одной из спален императорского номера гостиницы и смотрела в потолок, пытаясь не зарыдать от обиды. Это не сон!

Луна ткнулась холодным мокры носом в щеку и в поле зрения показалось белое ухо, а следом голубой глаз.

– Мр-мяу! – просительно мяукнула кошка и соскочив с кровати, направилась, постоянно оглядываясь на хозяйку, к пустым мискам с едой.

– Сейчас, Лунка, погоди! – Сапфир отдернула одеяло, поднялась и насыпав кошке еды, удалилась в ванную.

В душе все еще оставался неприятный холодок ощущения потери защищенности и мира, которое было перед пробуждением. Тугие струи горячей воды вновь подняли тучи брызг. Сапфир быстро приняла душ и переодевшись в чистый комплект, вышла в холл. Здесь и на кухне, уже хозяйничали мужики, видимо готовя завтрак.

– Всем доброе утро! – буркнула Сапфир, – На меня кофе не делайте, я буду чай!

– Уже учли! – из кухни появился японец с подносом, на котором стоял большой чайник и несколько пустых чашек, – Я решил организовать для тебя традиционную чайную церемонию. А ты что такая хмурая?

– Да сон приснился, что все что с нами произошло, это всего лишь ночной кошмар. Страшный сон, понимаешь. А проснулась и снова здесь. Как – то не по себе стало.

– Ясно! Ну ничего, твой любимый, желтый чай, в моем исполнении, думаю поднимет настроение!

– Ой! А что разве чай желтым бывает? – удивился Сергеич.

– Да, дядюшка Ой! – японец улыбнулся, чай бывает разный, в том числе и желтый!

Сапфир тоже улыбнулась поняв, что, дядюшка Ой – это Мусаси так на свой манер назвал мужичка, за его постоянное ой, в разговоре.

– А где Юра? – спросила она, не увидев парня.

– На посту. Наблюдает за обстановкой в округе.

Мусаси долго возился с чайником, выполняя какие-то совершенно неизвестные ей действия и наконец, в одну из чашек полился янтарного цвета, ароматнейший напиток. Сапфир двумя руками взяла чашку и поднесла к лицу. В нос ударил знакомый аромат трав, легкий парок, поднимающийся от налитого чая, приносил этот запах, напоминающий о доме, о мечтах, о любимых людях, оставленных там, в прошлой жизни. Сапфир сделала глоток. Чай был чем-то похож на тот, что она себе заваривала, но вкус явно отличался. И отличался он в лучшую сторону. Она посмотрела на японца, который замер, ожидая вердикта главного дегустатора.

– Великолепно! – наконец смогла вымолвить она, – Как тебе это удалось? Ты что-то добавил?

Мусаси покачал головой, улыбаясь.

– Но, тогда как? Ты должен меня научить!

– Обязательно…

Договорить ему не дал, вбежавший в комнату Юрий.

– Там… там к нам кто-то едет! – сбиваясь, затараторил он, – Две машины. Еще далеко, но я решил предупредить.

Сапфир увидела, как в спокойных, с виду, глазах Мусаси мелькнула тревога. Он схватил свой автомат и побежал вслед за Юрием. Та тревога, что она увидела в его глазах, передалась и ей. И в то же время, в душе шевельнулась надежда, что это не просто какие-то путники или избежавшие смерти иммунные, а жители стаба, который они ищут. Она направилась вслед за ними, совершенно позабыв о оружии.

Пост наблюдения, как оказалось, был оборудован еще вчера, пока она принимал душ и засыпала. Бдительный японец, осмотрев крышу здания, решил, что здесь идеальная позиция для наблюдателя. Здесь над плоской кровлей, возвышалась пристройка, с высокими бортиками и перекрытая четырехскатной крышей, на которую вела лестница. Это была наивысшая точка завода, если не считать труб котельной и одного из цехов. Сапфир поднялась на пристройку и огляделась. Во все стороны простиралась бескрайняя степь с редкими перелесками. Только на востоке начинались лесополосы, явно рукотворные. Очень уж прямые они были. Вот вдоль одной из таких лесополос наблюдалась полоса пыли.

– Что там? – спросила она у рассматривавшего в бинокль этот пыльный след японца.

В ответ тот протянул бинокль:

– Посмотри сама.

Сапфир взяла бинокль и долго не могла найти то место, где видела пыльный след. Наконец, в окуляре что-то мелькнуло, совершенно не в фокусе, расплывчатое. Она подстроила бинокль и увидела. Два автомобиля, поднимая клубы пыли с дороги, мчались вдоль деревьев на довольно большой скорости. Первый, был похож на переделанный пикап, только увешанный весь дополнительными листами и ощетинившийся заостренными пиками, точь-в-точь, как и их Хамви. Окна пикапа были закрыты решетками, а в кузове, за большим пулеметом стоял человек в камуфляже и в каске. Расстояние было большое и увеличение не позволяло рассмотреть подробности. Второй автомобиль был грузовой. Только вместо кузова, у него была установлена металлическая коробка, на верху которой она разглядела что-то типа башенки с торчащим из нее стволом. Этот автомобиль был также обвешен листами, пиками и решетками. Сапфир немного перевела взгляд по ходу их движения и увидела поворот дороги, которая вела дальше прямиком к заводу.

Позади кто-то засопел и послышался недовольный мявк Луны. Сапфир обернулась и увидела Сергеича, поднимающегося по лестнице с кошкой на руках.

– Ой! Вы как ушли она прям места себе не находит, рычит! – проговорил запыхавшийся Сергеич, – Решил принести ее.

Луна вырвалась из рук мужичка и ловко запрыгнув на парапет, зарычала, подняв шерсть. Вот только смотрела она совершенно в другую сторону от приближающихся автомобилей. Сапфир передала бинокль вновь японцу и подойдя к кошке, тихо спросила:

– Кто там Луна?

Кошка обернулась на голос хозяйки и сверкнув настороженными голубыми глазами, вновь уставилась на запад.

– Ну точно, гости к нам. – послышался за спиной голос японца.

Он все продолжал рассматривать автомобили, которые к тому времени уже повернули и теперь с каждой минутой приближались к фабрике. Едущий позади грузовик, почти утопал в пыли поднимаемой пикапом. Дорога была относительно ровной, поэтому скорость машин была довольно высокой.

– Минут десять им до нас. – констатировал японец, убирая бинокль и осматривая собравшуюся на крыше компанию, – Юра, Сергеич, бегом вниз, вооружайтесь, и прихватите с собой автомат Сапфир.

Товарищи исчезли, почти скатившись по лестнице.

– Думаешь, что враги? – спросила Сапфир, продолжая наблюдать за кошкой.

– Не знаю, но лучше быть при оружии! Сама же читала про муров и внешников.

– Да, согласна, никто не знает, что это за люди.

– А ты чего на запад смотришь? – спросил Мусаси, заметив, что девушка не отрывает взгляд от горизонта на западе и иногда поглядывает на кошку.

Луна, к тому времени уже сидела на парапете, но шерсть на загривке, все так=же торчала.

– Да вот Луна что-то чувствует. Видишь какая напряженная сидит.

В этот момент кошка опять утробно заурчала, будто видит врага. Мусаси поднял к глазам бинокль и посмотрел на запад.

– Ничего не видно. – сообщил он, – Там пригорок, довольно далеко от нас, может за ним что-то чувствует?

На крышу поднялись вооружившиеся охранники. Юра принес автомат Сапфир и еще один бинокль, а также рацию.

– Вот! – он протянул рацию Мусаси, – Эти на двух машинах, значит переговоры ведут по рации. Определим частоту, будем знать, о чем говорят.

– Молодец! – похвалил Мусаси и быстро включив рацию на сканирование, стал слушать эфир.

Сапфир, прильнув к прицелу автомата рассматривала западную возвышенность, за которой возможно скрывается враг, которого почувствовала Луна. Но узкий угол обзора прицела не давал полной картины, поэтому она, отложив автомат в сторону, взяла бинокль. Уже привычная оптика и внутренний вычислитель показали, что до возвышенности почти два километра, а ветер дует западный, принося с собой все луговые запахи. Никакой опасности не было, и от чего так тревожно ведет себя кошка, не понятно.

Рация наконец пискнула и из динамика послышался чей-то грубый голос:

– Чуб, видишь что-нибудь на точке?

– Да из-за вашей пыли ту собственного носа не видно! – отозвался второй неизвестный, по всей видимости Чуб.

– Высунься наружу, посмотри!