А ведь мы с ним родственники, наши матери – сёстры. Или здесь именно религиозный вопрос? Постоянно об него спотыкаюсь. Весомая часть вельмож по-настоящему верит. Отсюда и накопившиеся разногласия. Ведь многие люди понимают, что я давно планирую решить тему раскола. Пусть староверы получат полунезависимый статус. Сейчас ситуация тлеет, что может вылиться в нехорошие последствия. Взять того же князя. Он вроде лояльный, но сразу пошёл наперекор моей воле. И таких противников изменений и реформ хватает.

Я ставлю на важные посты не верных, а достойных. Поэтому приходится работать с разными людьми. Иногда такие манёвры выходят боком. Ранее шла открытая война с иерархами, где я победил. А бояре особо не возмущались, когда получали часть от конфискованного имущества. Плюс в той ситуации попы вели себя чересчур жёстко. Хотя весомая часть бояр симпатизировала церкви.

Только ныне дело в другом, отчего возмущение выплеснулось наружу. Его Величество решил создать Синод и подчинить ему церковь. По примеру Петра Алексеевича. Моё предложение поддержали только Иевлев и Салтыков. На совещании отсутствовал Языков, который однозначно был бы на моей стороне.

Важен сам факт. Окончательное решение ещё не принято, сегодня был пробный шар. И сразу такая реакция. Разбаловал я всех. Даже братьев Лихачёвых, являющихся моей опорой. Ситуация сложилась не вчера, и её надобно решать. Речь не о том, что я самый правильный. У России может быть один хозяин, и его имя – царь. Так повелось издавна и пусть продлиться вечно. Да и на обострение я пошёл сознательно. Есть ещё одна причина.

– В острог! Этого и этого тоже, – указываю рукой Дунину на пятерых побледневших вельмож и поясняю: – Пусть посидят, подумают.

Иван про второе дно сегодняшней встречи знал и заранее подготовился. Никто из бояр пикнуть не успел, как появились солдаты и уволокли указанных мною жертв.

После того как арестованных вывели из зала заседаний, в нём воцарилась гнетущая тишина. Перевожу взгляд на свой портрет, висящий на стене. Ничего так получился! Одежда в истинно русском стиле. Особо бросаются в глаза красные сапоги. Что за чушь лезет в голову? У меня на носу конфликт с самыми важными чиновниками страны.

Поворачиваюсь в сторону вытянувшихся по струнке людей. И чего с ними делать? Ведь сам дал вельможам множество прав, сосредоточившись только на важных проектах. Ещё и упустил контроль. Они привыкли к самостоятельности, что очень хорошо. Ну и многие вопросы решают коллегиально. Вот и договорились пойти против решения царя. Хотя к арестованным у меня есть отнюдь не религиозные вопросы. Они больше из области недавно принятого Уголовного кодекса. Да, я потихоньку меняю жизненный уклад в стране. Законотворчество тоже важнейший аспект. Пришлось потратить немало времени, учитывая разнообразные моменты.

– Вопрос с патриархом пока отложим, – министры и сенаторы аж выдохнули, но после моих следующих слов побледнели ещё сильнее: – Вы совсем распоясались! Пора спускать на землю. Начнём с тебя, Алексей.

Канцлер явно напуган, но глаз не отпустил. Сам Лихачёв не ворует, да и министры тоже. Сейчас с этим строго. Но есть несколько хороших кормушек, мимо которых сложно пройти. И одна из них – Волжский транзит. Я могу закрывать глаза не некоторые вещи. Главное, чтобы дело не страдало. Недавно на волоке две недели ждали оплаченный лес. Причина задержки – министр торговли Плещеев. Вернее, его брат, взявший под контроль часть лесного и строительного бизнеса. Такие вещи прощать нельзя.

Значит, буду сейчас снимать стружку. А кого надо – заменю. Даже самый талантливый и верный соратник может поддаться соблазнам. К сожалению, система управления до конца не выстроена. Как и не завершено переформатирование общества. Основных фигурантов накажу, другие отделаются испугом. Хотя посмотрю позже, чего там нарыли Башмаков и Матвей Пушкин. Вдруг всплывёт что-то интересное.

* * *

– Феденька! Так нельзя! Как можно наказывать всех скопом?

Родня знала, кого послать на переговоры. Беременная Мария – ныне княгиня Воротынская – идеальный вариант. У её мужа тоже рыльце в пушку. По мнению семьи, она должна разжалобить сердце царя. Только Наталья Алексеевна придерживается иного мнения, о чём сообщает ухмылка младшенькой. Воспитал на свою голову.

– Царь я или не царь? – делаю грозный вид и взираю на оторопевшую сестру. – Представь себе, чтобы Дума сопротивлялась Ивану Васильевичу.

На самом деле Грозный людей – тем более бояр – массово не казнил. Ложь это. Но уже при моём отце начали внедрять определённые нарративы о безумном правителе. Нужные династии Романовых, конечно. Мы ведь на самом деле прав на престол не имеем.

– Иди и поговори с остальными, – машу рукой, с трудом сдерживая смех. – Скажи, что царь решил всех простить. Кроме Долгорукова и Ивана Стрешнева. Надо знать меру даже в мздоимстве. Церковный вопрос здесь вторичен.

– Ты чего? – подскакиваю к хотевшей опуститься на колени сестрице. – Совсем с ума сошла? Тебе рожать через полтора месяца. Вдруг племянника не доносишь?

– Точно? Мальчик будет? Ты ведь ясновидец, Феденька! – огорошила меня всхлипывающая Маша.

– Всё! Ступай – и не трогайте меня. Хоть день, пожалуйста. Мальчик – значит, мальчик.

Психи, а не родичи. Мне ещё новых глупых слухов и сплетен не хватало. Еле погасил в своё время нездоровые разговоры о моих необъяснимых талантах. И тут собственная сестра! Вот попы-то обрадуются такому подарку.

Счастливая царевна вышла из кабинета, бросив строгий взгляд на улыбающуюся Наталью. Я же плюхнулся в кресло и потянулся к кружке с чаем.

– Чего это они? Совсем…

– Когда после третьей девки подряд у Машки родится сын, ты что будешь говорить? – перебивает меня сестрёнка, вяжущая носочки недавно рождённой девочке. – Или снова угадал?

– Вы чего? Серьёзно? Но ведь…

– Федя, ты царь! На Руси твоё слово – закон. А самое смешное, что часто твои предсказания сбываются. Понимающий народ верит не юродивым на паперти, а тебе. Наши сёстры тоже. Думаешь, чего эта гусыня обрадовалась? Ей ведь сорок, и эти роды, скорее всего, последние. Ведь не все бодры и плодовиты в пятьдесят, как Евдокия.

Согласен. Когда я оказался в этом мире, то наговорил много лишнего. Там и исторических персонажей касалось или предсказаний войн. Вроде вокруг свои, а я быстро прекратил вещать аки Оракул. Но ведь есть ещё действия. Нельзя недооценивать местных. Когда царь указывает купцу открыть новый бизнес, который сразу даёт хороший доход, то о подобных странностях шепчутся. Потом приходится через спецслужбы сливать информацию с опровержением. Мол, государь узнал о деле у немцев и прочих французов. Я ведь внедрил немало технических новинок с усовершенствованиями.

– А тебе только дай повод поиздеваться над старшими? – тычу пальцем в начавшую хохотать сестрёнку. – Совсем избаловались без присмотра.

– Вот! Сам упомянул. Ты когда последний раз в Москве был? Четыре месяца назад! И то проездом на три дня. Вот народ и распускается. К каждому чиновнику человека из Тайной канцелярии не приставишь. Я всё понимаю, но надо честь знать, – теперь нехорошим взглядом наградили уже меня. – Нужно хоть немного думать о будущем, Федя. Но у царя не может быть двух семей. А вообще, я бы всех казнила.

– Пха!.. – давлюсь чаем, глядя на невозмутимую Наташу.

И ведь она не врёт. Сестра действительно готова казнить всех замешанных в мутных схемах. Ещё и лезет в мою личную жизнь.

– Воруют! Все! – не дала мне возразить собеседница. – С каких это пор у нас изменились законы? Ты сам твердишь о порядке и общественных канонах для всех людей, невзирая на чины и происхождение И? Думаешь, наши родичи святые? Если нет, то на плаху! Либо наказать по закону! Пусть едут в Сибирь!

Воспитал чудовище на свою голову. Она ведь воспринимает всё буквально. Я знаю, что люди используют связи при поставках провизии, кожи и тканей в армию. Царская семья тоже. Ведь Маша пришла в первую очередь просить за своего мужа. Оттого и так переживала. Я хорошо снял стружку со всех, за кем водились грешки. Народ изрядно перепугался.

Но я же не могу посадить в тюрьму главного русского полководца и родную сестру? Его жену, Евдокию. Хотя Морткин особо в аферах не замечен. Непотизм никто не отменял. Поверьте, с ним сложно бороться. Для того мной созданы фактически олигархические семейства из собственной родни. При этом русский истеблишмент изрядно разбавлен и другими кланами. По моим замыслам, они разделят сферы влияния, договорятся и породнятся.

Главное – баланс. И жёсткий арбитр на первых порах. Далее система стабилизируется и начнёт жить самостоятельно. Царь может оказаться неподходящим для правления. В истории таких случаев хватало. А ещё должна быть здоровая конкуренция среди группировок, дабы одна не хапнула всю власть. Не скрою, что создаю на Руси английский вариант организации общества. Естественно, с местной спецификой. О чём сестрёнка знает. Речь не о копировании Англии, а о моих замыслах. Да и по излишне загребущим рукам я периодически бью, причём больно. Упомянутый Долгоруков не даст соврать. Он сейчас даёт показания, позже прочту. Там хватает материла на несколько статей. Но даже при таком раскладе князей казнить нельзя. Вышка у нас положена только за массовые убийства, оставление войск на поле боя, заговоры и связи с иностранной разведкой. Знати, конечно. Простых людишек баловать нельзя, и для них список преступлений больше.

Только сейчас надо обсудить очень важный момент. Понимаю совершённую ошибку и возможные проблемы для страны. Хотя я стараюсь минимизировать их негативный эффект.

– Ты ведь была в гостях у…

– Называй вещи своими именами. У твоей настоящей жены, – голубые глаза просто лучились иронией. – Святослав и Оленька – хорошенькие! Да и твоя… Агафья. Она воспитана, образованна и умна. И красивая! Кто спорит? Но под угрозой будущее страны. Твоё тоже. Люди недовольны и начинают объединяться вокруг Александра. Ему пятнадцать, самого женить пора. Племянник всё понимает и находится на стороне матери. Рассказать, как к тебе относится Анна? Что происходит, Феденька? Надо срочно решать сложившуюся ситуацию. А ты продолжаешь болтаться по стране, ещё и многих верных людей отталкиваешь.

Сестрёнка – один из немногих людей, кому я могу сказать правду. Не всю, конечно.

– Я люблю её. Она похожа на ту Гашу. Ты поняла. С ней я чувствую себя полноценным человеком. Не царём, а именно обычным мужчиной.

Некоторое время мы молчали. Да, вторая Агафья действительно завоевала моё сердце и похожа на первую жену Феди. Всё могут короли? Нет. Но я и не собираюсь жениться.

– Так нельзя. Вернее, ситуация становится неуправляемой, – в голосе Натальи уже нет даже намёка на иронию. – Надо что-то делать.

Кто спорит? В сложившемся положении меня волнует исключительно сын. Саша не приспособлен к правлению. Что доказал измайловский проект. Человек просто скидывает всё вопросы на окружающих. В отличие от меня, катающегося по стране и лично погружающегося в важные аспекты. А я ведь фактически делаю ручные настройки управления страной. Чтобы сыну было легче.

Именно он следующий царь. Племянники не вариант. Станет только хуже. Потому я и пытаюсь создать рабочую систему. Заодно не допустить сращивания аристократических группировок. Крайне важна ставка на новое поколение чиновников. По моим подсчётам, надо ещё года три, дабы они стали настоящим противовесом боярам. К сожалению, быстрее не получается.

– Хочу взять сына с собой в поездку по стране. Заодно посмотрит, что сейчас происходит на юге. Он умный, должен понять. Россия готовится к решающему рывку. Может, осознав масштаб уже сделанного и задуманного, он проявит любопытство к деталям?

Судя по очередному скептическому взгляду, мой план Наталью не впечатлил.