– Оно странное: с одной стороны, закрытое аж по горлышко, а с другой – уж очень обтягивающее. Бедра так обрисовывает, но зато в пол и глухое. Странное платье, но красивое. Вам очень к лицу.

– Опиши обычное платье, которое носит незамужняя аристократка.

– Ой, ну, во-первых, юбка пышная, чем пышнее – тем красивее, особенно если нижние оборки разноцветные. Например, у колена синий, а верх белый, или юбки нижние от синего к белому. Впереди длина ниже колена, а сзади до пола примерно. Выше колена носят только те, кто с мужчинами за деньги спит, – Салли выразительно вытаращила глаза, чтобы показать всю глубину нравственного падения тех, кто любит юбки выше колен. А я, между прочим, шорты ношу летом короткие. И ничего, не сплю с мужчинами ни за деньги, ни бесплатно. – Юбка должна быть пышная-пышная, а верх приталенный и обтягивающий, но не так как у вас. У вас платье как вторая кожа облегает, такое не осуждается, но шьётся и надевается тяжело, только если магией подгонять. А у вас, вон, не то что шнуровки, даже пуговичек нету. Как вы его надели?

– Оно само наделось. Так что дальше? Ты говорила, что открытые плечи и грудь?

– Нет, либо плечи, либо грудь. Если всё сразу, то неприлично.

Мы как раз успели дойти до дверей в мои покои. Салли убежала за обедом, а я пыталась осмыслить полученную информацию. В итоге Ованес соорудил потрясающее платье в псевдовикторианском стиле с мягким корсажем и объёмной юбкой с кучей оборок, укороченных у талии и длинных у колен. Попробовав разные опции, мы пришли к цветовому градиенту от тёмно-медного у ног до тёплого бежевого на груди. Не знаю, такой цветовой переход имела в виду Салли или нет, но мне такое платье понравилось.

Когда Салли вернулась с обедом, то уставилась на меня в полнейшем шоке.

– Но как?

– Я немного магичка. Салли, это то, что носят при дворе?

Девушка замялась, потом оторвала взгляд от платья и виновато посмотрела на меня.

– Плечи уж слишком открыты, вот если бы рукава добавить. Да и теплее было бы, всё-таки зима ещё.

Повинуясь мысленному приказу, Ованес перетёк по моим рукам и обхватил их тонким кружевом с таким же градиентом, как на самом платье. Ключицы остались полностью открытыми, как и верх груди, аппетитно приподнятый мягким корсажем. Салли восхищённо прижала руки к щекам.

– Вы будете самая красивая!

– Ты обещала показать мне музыкальную комнату после обеда. Ты со мной есть не будешь? – спросила я, а Салли горестно покачала головой. – Тогда жду тебя, когда закончишь с едой.

Когда я осталась одна, моё шикарное платье снова превратилось во флисовую пижаму. Обедать в одиночестве оказалось непривычно и как-то грустно. Надо было попросить книжку из библиотеки, хотя не факт, что мне бы разрешили её взять. Еда снова порадовала, на этот раз целая миска наваристой ухи с овощами и кусок кисло-сладкого бордового пирога с неизвестными белыми ягодами. На контрасте выглядело очень симпатично. Видимо, пшеница у них тут бордовая. Или в тесто добавляют краситель. Закончив с едой, остаток времени до прихода Салли я посвятила нащупыванию магических способностей.

Безуспешно. Я начала подозревать, что моя магия как-то подвязана на острые желания. По сути, я проявила способности дважды: когда захотела понимать речь аристократов и когда захотела согреться в огне Эринара. Чего я хочу больше всего?

Потратив не менее получаса на медитацию, я захотела спать.

Способности никак не проявились. Ну и ладно, завтра в библиотеке запрошу самоучитель по магии для иномирных чайников. Если такого нет, то сама его потом напишу и стану альте́ной.

После обеда Салли отвела меня в прекрасную округлую комнату в одной из башен Морского крыла. Потрясающее место с великолепной акустикой. Узор паркета делил комнату на две части – для выступающих и зрителей, гладко отшлифованные стены ненавязчиво блестели в свете жёлтых магических светильников. У дальней от входа стены до потолка поднимались полки с различными музыкальными инструментами. Я мечтательно распевалась, пока изучала предложенный ассортимент.

Хотелось раскинуть руки и закружиться на месте.

После нескольких часов проб и ошибок я выбрала тамбурин без мембраны вполне себе земного вида, небольшой барабан с каменной круглой лопаткой вместо палочек и струнный инструмент, похожий на помесь гитары и лютни. Провела по открытым струнам… Нет, строй совсем другой. К счастью, навыков вполне хватило, чтобы перестроить и даже получить достойное звучание.

За окном уже давно стемнело, когда я посадила Салли за барабан и показала, как отбивать ритм. К сожалению, получилось плохо. Она постоянно сбивалась, ускорялась или некстати замедлялась. Тогда я попросила её привести несколько подружек после ужина. Возможно, у кого-то из них слух будет получше.

Ужинала в компании лютары, так я окрестила изъятый из музыкальной комнаты инструмент. Традиционные бардовские трёхаккордные шедевры уже получались на ура. Закончив с едой, я направилась в музыкальную комнату на свой первый концерт. Девушек в комнате собралось не меньше двух десятков, у всех горели глаза, и на лицах читалась готовность удивляться. Естественно, платье моё без внимания не осталось.

– Кто-то умеет играть на бубне или барабане?

Девушки немного пошептались, похихикали, и ко мне вышли две служаночки. Одна хорошо за тридцать с улыбчивым и открытым лицом, а вторая совсем девчонка, тоненькая и хрупкая. Вопреки ожиданиям, за барабан села последняя, представившись А́ртией. Вторую звали Коре́ллой, работала она на кухне и предпочла тамбурин.

Отстучав ритм для А́ртии, я начала с творчества Земфиры. Девочки всё равно не понимают слов, а я её нежно люблю, выросла на этих песнях, слушала их вместе с Леной и её старшими подружками. Мелодия наполнила комнату, отразилась от стен и проникла в души. Коре́лла оказалась настоящей находкой. С простым тамбурином в руках она создала потрясающую аранжировку, особенно если учесть, что это было полной импровизацией с её стороны. Артия обладала прекрасным чувством ритма, так что мы отлично сработались. Концерт длился около часа, и мне бы хотелось продолжить, но я решила не перегружать слушательниц.

На завтра договорились собраться в то же время. Девушки наперебой выражали восторг и желание пригласить ещё знакомых. Комната наполнилась девичьим смехом, звонкими голосами и радостью. Я довольно улыбалась. В конце концов, я здесь абсолютно одна, и налаживать связи просто необходимо.

Кроме того, музыка помогала справиться с утратой. Да, Карина не была моей любимой близкой подругой, но она не была мне чужой! Память услужливо подкидывала самые лучшие воспоминания из нашего прошлого.

Вот Карина отчитывает Лениного Петю и охаживает его смачными пощёчинами, когда мы случайно встречаемся на улице. Вот приходит с друзьями в ресторан и с гордостью объявляет, что эта прекрасная певица – её сестра, и если кто-то хоть подумает криво, то она всем устроит. А вот Карина с напряжённым лицом качает Маришу. Племяшек она немного боялась, но всё равно брала на руки и пыталась помочь.

Уснула я в слезах.

Глава шестая, о поединках и слюнявом поцелуе

Следующие три дня слились в один: я завтракала, иногда читала в библиотеке, пыталась откопать в себе магические способности и думала. После обеда недолго гуляла в холодном парке или просто лежала в комнате. На меня накатило глухое, беспробудное отчаяние, разбавить которое не могли ни Салли, ни книги. Никто обо мне не вспоминал, а я переживала своё горе и оплакивала наши с погибшими девочками судьбы. Смиряться помогало пение на выступлениях по вечерам.

Я отпевала себя, Карину, плохо знакомую Машу и остальных, оставшихся в моей памяти безымянными, девушек. Я жалела всех и даже Эринара, ведь чем больше я о нём узнавала, тем сложнее становилось его ненавидеть.

Его судьба не была простой. Он слишком рано потерял мать. Не сближался ни с кем и старался держаться подальше от женщин, потому что причинял им боль. Затем потерял сначала одного брата, а потом отца и другого. Но я всё равно злилась на Эринара. Тяжёлое детство – не оправдание плохим поступкам.

Я радовалась тому, что до свадьбы ещё целых четыре месяца, и с ужасом представляла первую брачную ночь.

И как огненный маг может быть настолько ледяным?

Подчиняющее заклинание я не ощущала, но сама мысль о нём давила тяжёлым грузом. И почему я не промолчала? Покорность не так уж тяжело изобразить, почему же я сначала делаю, а потом думаю? Или виной тому стресс и обрушившиеся на меня обстоятельства? Мне было и обидно, и стыдно одновременно. Я ненавидела императора за холодность и жестокость, но при этом понимала, что выставила себя в ужасном свете.

На третью ночь во мне что-то сломалось, и я поняла, что больше не могу плакать. Слёзы кончились.

Утром, как обычно, меня разбудила Салли. Она взахлёб восторгалась музыкой и повествовала в лицах, кому и как понравилось вчерашнее выступление. Мой голос был признан чарующим и достойным самой изысканной аудитории. Горничная с придыханием объявила, что сегодня наш «концерт» посетит батен Марро́н, главный управляющий дворца. Господина Марро́на Салли любила, он не давал своих работников в обиду и следил за тем, чтобы все хорошо питались и отдыхали. Персонал дворца был в его подчинении уже более ста лет, а сам он являлся магом, пусть не самым сильным, зато опытным. Да, маги тут жили долго – чем больше сил, тем длиннее жизнь.

Все эти новости и подробности вплоть до того, как обычно господин Маррон одевается и что предпочитает на завтрак, лились на меня как из рога изобилия. Любые попытки остановить словоразлив только усугубляли ситуацию, потому что после тридцати секунд молчания Салли взрывалась ещё более интенсивным речевым фонтаном.

Позавтракав, я направилась в библиотеку. Платье решила надеть не в местном стиле, а более привычного кроя, глухое трикотажное в пол с большим мягким бантом на талии и очень широкой юбкой с запа́хом. Оттенок на этот раз выбрала светло-серый, выгодно оттеняющий цвет волос и глаз. Жаль, что зелёная гамма недоступна Ованесу, нужно что-то решить с деньгами и заказать платья или блузки. Зелёный подчёркивал цвет глаз и отлично смотрелся с рыжей копной волос.

Путь до библиотеки уже уверенно проделала сама и вымученно улыбнулась альтену Кораусу, когда зашла внутрь.

– Доброго утра, а есть что-то из учебников для самых начинающих магов? Желательно для самостоятельной работы.

– Солнечного утра, госпожа Алина. Только если вы пообещаете не практиковаться в стенах библиотеки. Вот вам блокнот и писчие принадлежности, выписывайте необходимое. Только магию свою практикуйте где-нибудь во дворе и подальше от людей. Либо же ищите себе преподавателя – Академия магии при дворце есть, учителя имеются.

– Спасибо большое за совет! Я для начала попробую сама.

Я взяла несколько рекомендованных книг, спряталась ото всех в облюбованном укромном местечке и погрузилась в мир магии. На первый взгляд всё казалось просто. Одним из азов считалось ощущение своей магии, её типа. Предполагалось, что у мага есть определённая склонность, проявляющаяся, как правило, в раннем детстве. В подростковом возрасте эта склонность оформлялась в полноценный магический дар. Чем сильнее способности, тем раньше просыпался дар.

Считалось, что все люди разные, и магия, как голос, у каждого своя. Заставить её звучать громче – первоочередная задача, но для начала нужно «услышать» её внутри себя. Разные воздушники управляют стихией по-разному: кому-то доступны смерчи, кому-то – нагревание воздуха, а кому-то – телекинез и левитация.

Большинство обладало способностями сразу к нескольким видам магии, и только очень сильный дар не терпел примесей. Всего выделяли шесть Основных стихий: Очищающий Свет, Абсолютная Тьма, Истинный Огонь, Живительная Вода, Первородная Земля и Изначальный Воздух.