В его объятиях я почти совсем успокоилась, стало тепло, уютно и безмятежно. Так, словно никакие бури и грозы больше не страшны. Ощущение безопасности и защищённости было новым, неиспытанным. Я думала: почему бы не попробовать? Что, если он действительно осознал свои ошибки? В конце концов, никто не идеален. Что я теряю, поверив ему один раз? И как-то само собой получилось устроиться у него на груди поудобнее, а затем рассказать о своих приключениях за последние дни. Пассаж про грабителей явно не привёл Ринара в восторг, но он сдержался от сарказма, даже скупо похвалил за достойную самооборону.

– Ты устала?

– Да, но нужно ещё проведать Янину и Кассиля, ему, наверное, страшно тут одному.

– Тогда пойдём проведаем, и я отведу тебя спать.

Идея расставаться мне почему-то совсем не понравилась, настолько тепло и хорошо было в кольце сильных рук. Уловив моё настроение, Ринар улыбнулся и искушающе зашептал мне на ушко:

– Или я останусь спать рядом с тобой, в конце концов, дворец крайне опасен, а моя прямая обязанность – тебя охранять. Хашшаль позорно не справился, а больше никому своё сокровище я доверить не смогу.

– Даже Аркаю?

– Особенно Аркаю. Иначе не усну, думая, стала ты уже его сокровищем или ещё нет. Нравятся ему рыжие, видишь ли.

Горячее дыхание Ринара щекотало и смущало, посылая толпы мурашек в торжественный марш по спине.

– Ну хоть кому-то.

Мне фыркнули в ухо и чувственно прикусили мочку.

– Рыжие мне не нравятся, но мне нравишься ты.

– А вот я насчёт тебя пока не определилась.

– Не определилась, влюблена ты или влюбилась?

Настал мой черёд фыркать.

– Не определилась, прогнать тебя тапкой или оставить охранять на коврике.

– Оставить охранять в кровати, я тёплый и удобный.

– Ты горячий и наверняка занимаешь кучу места. Можно, конечно, тебя пустить под одеяло кровать согреть, пока я буду купаться…

– Давай так и поступим. Ты выйдешь из ванной обнажённая, влажная и замёрзшая, а я тебя согрею.

– Размечтался, слюни распустил, смотри не поскользнись на них. Мне ещё честь до свадьбы беречь.

– Я обещаю не претендовать на твою честь. Пока. Просто согреть.

– Пойдём, калорифер-амбидекстр, убедимся, что с Касом всё хорошо.

До покоев Кассиля мы шли, держась за руки. И было это как-то глупо и по-детски, но в то же время так славно и правильно, что по груди разливалось тёплое удовольствие, а улыбка против воли так и норовила проскользнуть по губам и затаиться в глазах. Ринар рядом выглядел невозмутимым, но по лёгким поглаживаниям ладони и мимолётным взглядам я понимала, что суровый император вполне доволен жизнью, и даже упрямая вертикальная морщинка между бровей расправилась и почти исчезла.

Трепетное доверие, давшее росток в наших отношениях, было совсем хрупким и невесомым, и нам обоим придётся приложить немало усилий, чтобы укрепить его, установить эту связь, но начало было положено. Мы оба молча переживали это событие, каждый по-своему, но рядом друг с другом.

Глава пятая, о стремительной капитуляции и неожиданном снеге в декабре

Кассиль клевал носом у себя в покоях. Камин в комнате горел ярко и давал достаточно тепла. Судя по количеству пустых тарелок на столе, осоловевший от еды мальчишка с удовольствием проспит до завтрашнего дня, сытый и успокоенный моим приходом.

Немного смутившись от присутствия Ринара, я поцеловала воспитанника в лоб, погладила по щеке и подоткнула одеяло, как всегда это делала мама. Ринар наблюдал с любопытством, но комментировать не стал, лишь беззвучно закрыл за нами дверь и увлёк в сторону моих покоев.

– Что, даже никакую колкость не скажешь?

– Зачем? Я чувствую, с какой нежностью ты к нему относишься. Меня это радует.

– Радует?

– Конечно. Будешь хорошей матерью. Я всегда хотел большую семью. Думаю, десять детей. Или двенадцать.

Опешив, я замерла посередине коридора.

– По контракту достаточно было двух мальчиков!

– Да уж, жаль, что ты его разорвала, – этот несносный тип подмигнул. – Смотри, тебе сейчас двадцать, в нашем мире смело можно рожать до шестидесяти или даже позже. Как магичка, ты меньше ста пятидесяти не проживёшь, так что если каждые два года, то это целых двадцать детей.

Император расплылся в шкодливой улыбке.

– У вас же редко дети рождаются у магов!

– Наверное, они просто плохо стараются, но не переживай, мы с тобой такой ошибки не допустим. Будем стараться каждую ночь.

– Я вообще-то ещё не решила, выходить за тебя замуж или нет. Может, за Аркая пойду, ему, говорят, рыжие нравятся.

– То, что ты ещё не решила – это ничего, главное, что я уже решил. А что касается Аркая – ещё одна подобная шутка, и до нашей свадьбы он отправится нести службу в настолько унылый и забытый богами гарнизон, что тот даже на карте не отмечен.

– Несносный ревнивец.

– К вашим услугам, – Ринар отвесил изящный поклон, а затем обвил руки вокруг моей талии и притянул к себе. – Пойдём укладывать тебя спать.

– А как же Янина?

– Шаритон нас позовёт, если мы понадобимся.

– Я вижу, что необходимость в моём присутствии была просто наиострейшая, – с сарказмом заметила я.

– Именно так. Император в нём нуждался, а Шаритон, как послушный подданный, обеспечил. Запоминай и учись.

– Зачем? Шаритон и так справляется.

– Тоже верно. У тебя будут другие обязанности. Я тут подумал, что двадцать детей – это совсем мало. Пожалуй, нужно тридцать.

– А чего не сорок?

– Ягодка моя, ты права. Давай сорок, я только поддержу, – он смешно потёрся носом о моё ушко, снова вызвав сонм мурашек.

– Называть будем числительными, да? Всё равно сорок имён я не осилю. Ослабленный родами организм вряд ли способен на такой подвиг.

– Зачем запоминать? Сделаем им костюмчики с именной вышивкой.

– И порядковыми номерами.

– И датами рождения, чтобы не путаться.

– Вот и договорились.

Ринар втянул меня в старые покои, где приветливо горел огонь и повсюду стояли свежие цветы. На столе в гостиной под салфеткой ждал ужин, а сама комната словно стала уютнее за время моего отсутствия.

– Спасибо, что проводил. Спокойной ночи.

– Иди купайся, моя пыльная ягодка, – я ожидала, что он меня поцелует, но вместо этого он лишь приобнял, а затем подтолкнул в сторону ванной.

Искупаться действительно хотелось. После всех тревог прошлой ночи, длинного дня и слезливого вечера усталость навалилась со страшной силой, и мысль о горячей ванной казалась невероятно соблазнительной. Закрывшись внутри, забралась в сумку, достала купальные принадлежности и с наслаждением вымылась. В ванной ждали новый пушистый бежевый халат и несколько сорочек из тончайшего гладкого кружева. Видимо, таким образом хотели показать, что на этот раз моё присутствие желанно и ожидаемо.

Я вымыла волосы, наспех высушила их полотенцем, почистила зубы, надела самую красивую сорочку, укуталась в халат и вышла в спальню, только чтобы замереть на пороге.

– Ну ты и копуша!

Ринар вынырнул из-под одеяла и предстал передо мной в одном белье. Больше всего оно походило на семейные трусы. Я всегда считала, что в них невозможно выглядеть сексуально, но жестоко ошибалась.

Вид почти обнажённого амбидекстра вышиб воздух из груди умопомрачительной мужской красотой. Высокий, широкоплечий и длинноногий, он был словно вырезан из женского журнала или постера. С одной стороны, никаких кубиков, а с другой – развитые пластины грудных мышц, рельефный живот, сильные руки и тренированное тело человека, который привык к ежедневным физическим нагрузкам, а не просто качает бицепсы в зале три раза в неделю. От всей его фигуры веяло мощью и собранностью.

– Ты что тут делаешь? – просипела я чужим голосом.

Можно было бы, конечно, сказать, что он охрип от страсти, но на самом деле с таким присвистом только бабки с бронхитом разговаривают, и эротичности в нём было ноль целых ноль десятых.

– Я же сказал, что буду тебя охранять. Лично. И приставать не буду. А вот в ванную ходить буду, а она тут одна.

Отодвинув меня от дверного проёма, мой атлетически сложенный охранник направился в ванную и зажурчал там самым прозаическим образом. Спасибо ему за это большое, иначе я бы в сознание не пришла, так и стояла бы статуей самой себя на проходе.

Сняв халат, я шмыгнула под покров одеяла и пригрелась на тёплом местечке, оставленном Ринаром. Проблема имелась только одна – со свойственной ему непосредственностью он выбрал место ровно посередине кровати, а не какую-то конкретную половинку, как положено воспитанным спящим вместе людям.

Соответственно, и я лежала посередине, не в силах покинуть нагретое место. От дилеммы отползти и мёрзнуть или лежать и стесняться отвлекло появление самого Ринара, влажного после купания. В его присутствии кровать стала казаться меньше, потолки ниже, а сама просторная спальня сжалась до размеров каморки. Подгоняемый негостеприимной температурой покоев, он шустро метнулся в коварные объятия холодной постели и попытался прижаться к моему тёплому боку.

– Но-но, что ты себе позволяешь?

– Охраняемый объект должен находиться под неусыпным контролем в пределах видимости или физического контакта на случай её отсутствия.

– Так я в пределах видимости.

– А я сплю с закрытыми глазами, – нагло ответил амбидекстр и прижал к себе, заключая в кольцо горячих рук.

Даже ногу закинул сверху для верности.

– Ты меня охраняешь от внешней угрозы, или чтобы я не сбежала?

– Я совмещаю приятное с очень приятным. Ещё согреваю и гарантирую отсутствие конкурентов.

– В первую ночь я тут чуть не задубела насмерть, что-то тебя не сильно волновал вопрос моего комфорта.

– Я был юн и совершал ошибки молодости…

– Это было месяц назад!

– Смертному не дано определять пределы своей юности, – и лицо скроил такое серьёзное-серьёзное, что я не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, смертный, спи уже. И помни, что ты обещал не приставать.

– И ты помни, что ты ничего такого не обещала.

Нет, ну надо же какой нахал! Какой горячий, сильный, мускулистый и приятно пахнущий нахал! И весь в моём распоряжении. Перекатывая эту мысль по абсолютно пустым в связи со сложившейся ситуацией полушариям, я немного повозилась, устраиваясь поудобнее.

Запоздало настигла мысль, что белья на мне вообще нет, только сорочка, да и от неё толку как от зонтика против комаров – никакой защиты снизу. Как раз там, где сейчас обреталось горячее и твёрдое мужское бедро, нагло вклинившееся практически между полупопиями и доставляющее одновременно удовольствие и дискомфорт. Правая рука Ринара лежала на моём животе, а левая была вытянута и просунута мне под шею, позволяя, с одной стороны, удобно лежать на подушке, а, с другой – обозначая своё присутствие.

По низу живота растекалось предательское тепло, и я уже начала вздыхать, думая, что уснуть сегодня не удастся, как тепло распространилось по всему телу, сделало веки тяжелыми, оставшиеся в пустой голове мысли – неповоротливыми, и я провалилась в тягучий и томный сон с безусловным эротическим подтекстом.

Снился мне, конечно, Ринар, обнажённый и танцующий для меня танец живота в одном маленьком монисто. Я даже во сне чувствовала, как алеют щёки, но проснуться была не в силах, поэтому нежилась в тягучем тумане своего развратного воображения. Окончательно вынырнула в реальность на рассвете, когда небо за окном посерело, а тонкие перистые облака приобретали разные оттенки малинового и оранжевого.

Мыслями возвращаясь ко вчерашнему дню, я вынужденно признала, что капитулировала я до позорного быстро и бесславно, мгновенно поверив в его объяснение. Даже скандала приличного не закатила! Здравый смысл тоже проснулся и веско сказал, что мне настолько сильно хотелось ему поверить, что оказалось даже не важно, что именно он там говорил. Или врал.