Остаток времени я посвятила упражнениям и отдыху. Пока цели своей не достигла и все же стала немного сильнее. Уже получается постепенно увеличивать продолжительность тренировок – еще несколько дней назад я выдыхалась куда быстрее. Чувствую, как мои движения становятся резче и стремительнее.

Опять же, тело незаметно исцеляется. Мелкие ссадины и синяки пропадают за день-другой, да и мышцы после занятий болят не так долго, как раньше.

Никогда не подозревала, что проклятый браслет приносит столько вреда. Вот откуда слабость и вечная усталость! Поэтому Серии и удавалось держать меня под контролем – я ведь даже физически не способна была сопротивляться.

Не могу не думать о том, что за мое пятничное выступление последует месть, и наверняка она будет жестокой. Тут уже речь не о холодных взглядах и мелких гнусных розыгрышах. Слишком банально.

Так просто мне от Айви и Серии не отделаться. Что касается рыжей ведьмочки – та явно попытается пойти в лобовую атаку, наслаждаясь вниманием аудитории. Другое дело Серия. Эта действует исподтишка, прячась за спинами своих марионеток, которых на меня натравливает. Все продумывает до мелочей, опутывая академию невидимой черной паутиной. Никогда не знаешь, какие мысли таятся за фальшивой улыбочкой сводной сестры, какие зловещие планы она вынашивает.

Так или иначе, ответ последует. Неважно, с чьей стороны – Серии, Айви или Кейна. На этот раз я встречу его во всеоружии.

К классу истории мироздания подхожу, имея в запасе несколько минут. Внимательно изучаю выражение лица Финча по пути к выбранной мною парте на галерке. М-да, я решительно не нравлюсь этому типу. Поджал губы, напрягся, взгляд так и сочится неприязнью. Наконец он неохотно отводит глаза и принимается раздавать входящим в кабинет студентам какие-то бумажки. Аудитория медленно заполняется, все рассаживаются на свои места.

Кстати, свободных стульев чуть больше, чем неделю назад, а значит – между мной и остальным классом образуется своего рода буферная зона.

Хм, моего прежнего раздражительного соседа сегодня нет.

Если не считать нескольких косых взглядов и кислой рожи Финча, урок проходит нормально.

Наконец раздается звонок, и я медленно поднимаюсь вместе с остальными. Иду на следующее занятие и по пути соображаю: черт, сейчас у нас музыка в искусстве…

Совместный урок со вторым и четвертым курсами.

Значит, Айви и Серия.

А еще Кейн, Ксандер, Нокс и Андерс.

Просто замечательно…

Подхожу к кабинету, останавливаюсь на пороге и вижу всю компанию.

Нокс откидывается на спинку стула, задирая ноги на соседнюю парту, и его русые волосы падают на правую сторону; левая начисто выбрита. К нему с озорной улыбкой, поблескивая зелеными глазами, подкрадывается Андерс. Толкнув в спину, едва не опрокидывает вместе со стулом и трясет от смеха спадающей до плеч белокурой гривой. Нокс негодующе прищуривается, хватает Андерса за горло, и оба весело хохочут.

В то время, когда у меня не было никого и ничего, их ребяческие забавы и теплые улыбки создавали во мне ощущение безопасности, умиротворения и чувство сопричастности.

Слева от Андерса с Ноксом стоят Кейн и Ксандер – наблюдают за игрой, подначивают друзей. Я вижу их со спины, и все равно не могу ни с кем спутать ни Кейна с его атлетической фигурой и каштановыми волнистыми волосами, ни Ксандера – крепкого, коротко подстриженного брюнета.

В голове невольно всплывает воспоминание об одном дне из детства, когда Серия еще не вошла в нашу семью.

По моему лицу текут крупные слезы, и я сворачиваюсь в клубок, подтягивая колени к подбородку. Всхлипывая, вытираю мокрые щеки.

Плохой, дурацкий день. Он случается раз в году и тянется невозможно долго, а от взглядов отца и других взрослых гостей всякий раз буквально пробивает озноб.

Меня и так-то недолюбливают и чаще всего игнорируют, даже еды выдают ровно столько, чтобы не протянула ноги. Но в этот день в глазах взрослых вспыхивают гнев и ненависть.

В день моего рождения я отняла у отца маму.

Убила ее. Во всяком случае, так не устают повторять слуги. Поэтому отец избегает на меня смотреть или долго находиться в моем обществе. Я напоминаю ему о том, чего он лишился. О драгоценной половинке, спутнице жизни. Все говорят, что такого человека встречаешь лишь единожды в жизни, а я, родившись, загнала его в гроб.

Знаю, в этот день мне лучше забиться подальше, чтобы не видеть гостей, не слышать их слов. Содрогаюсь от косых взглядов, а с каждым годом в них все больше злости.

В пустом желудке бурчит – привычные ощущения. Прижимаю руку к животу, надеясь, что чувство голода отступит.

Обычно мне готовят скромный завтрак – например, кашу и маленькое яблоко. Приносят в спальню и велят сидеть тихо, не беспокоить отца.

Но сегодня и того не светит – если попрошу поесть, наткнусь на злобные взгляды и обидные замечания.

Поесть? Конечно, ведь так здорово быть живой, так приятно вкусно покушать… Жаль, твоей матери это не дано…

Ты только берешь, просишь и требуешь! Чем провинился хозяин, что судьба заставила его содержать такую эгоистку?

Ах, тебе еще и завтрак? Ты и так имеешь от хозяина больше, чем заслуживаешь.

Голодна, говоришь? Ну, от того, что день-другой не поешь, ничего с тобой не станется.

Даже не вздумай ничего сегодня выпрашивать! Ни крошки не получишь! Таким, как ты, следует вести себя тише воды, ниже травы.

Я зажмуриваюсь, пытаясь изгнать из головы горькие воспоминания и презрительные слова, как вдруг меня окликает знакомый голос.

– Микай?

В наше секретное место вползает Нокс. Проделанный нами вход рассчитан на собаку или на ребенка. Здесь, в лесу, у нас маленькое убежище от всего мира, скрытое зарослями старых, переплетенных между собой древесных стволов.

– Эм, ты как? – подает голос протискивающийся вслед за Ноксом белокурый Андерс.

За его плечом виднеются головы Кейна и Ксандера.

– Что-то случилось? – спрашивает Кейн, с тревогой наблюдающий, как я вытираю слезы. – Опять эти глупые слуги?

Ксандер подползает ближе, мимо Кейна и Андерса, а Нокс занимает местечко подле меня и, тепло улыбаясь, нежно поглаживает по спине.

– Скажи, кто тебя обидел, – требует Ксандер, присаживаясь на колени с другой стороны, – и я заставлю их за это заплатить. – Он проводит рукой по моей щеке, смахивая слезы. – Никто не смеет заставлять тебя плакать, Микай.

– Ага, мы им покажем, где раки зимуют, – усмехается Андерс. – Что бы там тебе ни говорили взрослые или кто угодно, ты одна из нас, Эм.

– Ты наша, – подхватывает Ксандер и слегка краснеет, опуская взгляд в пол.

Ребята дружно улыбаются и согласно мычат, от чего у меня в животе начинают порхать бабочки. Муки голода забыты; я невольно улыбаюсь в ответ.

– Ну вот, теперь ты та самая Микай, которую мы все знаем, – объявляет Нокс, отводя в сторону упавшую мне на глаза непокорную прядь.

Его карие глаза сверкают. Он высовывает руку из-за спины – а я и не подозревала, что он прячет там подарок, – и вытягивает ее ко мне.

– С днем рождения, Микай!

С забившимся сердцем я принимаю букетик фиалок, и Нокс слегка краснеет.

– Они такие же яркие и прекрасные, как и ты, – торжественно произносит он.

– Эй, так нечестно! – бурчит Андерс и придвигается ближе. – Я первый хотел подарить, – вздыхает он и, широко улыбаясь, преподносит мне букет колокольчиков. – С днем рождения, Эм!

– Ах вы проныры! – вступает Кейн, присаживаясь рядом с Андерсом. – Мы так не договаривались!

Руку он держит за спиной, посматривая то в пол, то на меня.

– Мы все выбирали цветы, думая о тебе.

От него я получаю букет гипсофил. Кейн вручает его с огромной нежностью, уставившись мне в лицо карими глазами, и охапка цветов в моих руках становится еще больше.

– Спасибо, что родилась, Микай!

От этих слов по щекам снова текут слезы, только на этот раз от счастья – ребята всегда создают вокруг меня невероятное тепло и уют. Их беззаветная любовь отгоняет тьму, подбирающуюся ко мне дома.

– Ты заставил ее плакать, Кейн, – ворчит Андерс и пихает друга в плечо.

Тот оборачивается и в шутку хватает Андерса за горло, а я невольно хихикаю, наблюдая за их игрой. Нокс легонько толкает меня в бок, поглядывая на подползающего к нам Ксандера. Приятель протягивает мне букетик желтых первоцветов и тепло улыбается.

– Мы всегда будем для тебя семьей, Микай. Всегда будем готовы встать на твою защиту!

Я выныриваю из воспоминаний. Кейн спешит на помощь Андерсу – Нокс, вскочив с места, похоже, его одолевает. Между ним и Ксандером стоит Серия. Парни разговаривают и смеются, а она молча улыбается. Ее внимание пытаются привлечь другие ребята, и Кейн бросает на них тяжелые взгляды.

Серия устраивается за партой, поворачивается к Ноксу, взмахнув ресницами, и ее длинные светлые волосы падают на стол. Притягивает его к себе, заставляя сесть.

Студенты со второго курса не могут занимать места, выделенные для третьего в самом центре класса, однако правила писаны не для Серии.

Наша учительница музыки, миссис Флер, по этому поводу особо не парится, а раз так – значит, правила можно нарушить и мне. Вхожу в кабинет и направляюсь к зоне для четвертого курса – на противоположной стороне, у окна. Нахожу свободную парту на галерке, усаживаюсь, и общий шум стихает. В аудитории воцаряется тяжелое холодное молчание.

Ловлю на себе косые неприязненные взгляды, а с другой стороны класса, с мест, отведенных для второго курса, доносится хихиканье. Вздохнув, я поднимаю голову: кто там веселится?

Айви Харрис сидит в компании с двумя девочками и пятью парнями, и все они откровенно пялятся на меня.

– Похоже, она боится, – хмыкает миниатюрная блондинка по правую руку от Айви.

Ага, напугалась, как же.

Айви мерзко ухмыляется, с таким видом, будто знает тайну, которая другим неизвестна. Проводит рукой по рыжим волосам, не сводя с меня глаз, и открывает рот.

– Та маленькая выходка в пятницу вроде бы не в твоем стиле, Микай. Может, тебя что-то беспокоило на прошлой неделе? – Она делано хмурится, а из-за ее спины доносится сдавленный смех. – Или у кого-то из друзей неприятности? Ах, стоп… Забыла, у тебя ведь нет друзей.

Айви качает головой, стараясь не рассмеяться, и прикладывает к губам палец с ухоженным ноготком.

– Я имела в виду – вдруг какие-то проблемы с твоим парнем?

– С парнем? Да какому парню нужна такая жалкая подружка? – ехидничает девушка с короткой стрижкой по левую руку от Айви. – Ни один нормальный парень на нее не позарится!

Я закатываю глаза. Это все, на что они способны?

Равнодушно отворачиваюсь, однако Айви не отстает:

– Может, у папочки дела не очень? Проблемы дома, а, Микай?

– Эй, Айви! – раздается короткий окрик с передних парт, и Серия, поджав губы, поднимается в полный рост, оглядывая собравшуюся вокруг рыжеволосой ведьмы группу. – Не надо тут про моего папу. Не забывайся! Клан Бэйн – не та компания, с которой тебе захочется связываться.

Она сердито прищуривается, глядя на подружку, и в классе повисает гробовая тишина. Все переглядываются, смотрят то на Серию, то на Айви.

Лицо последней становится пепельно-серым.

– Я… я не хотела проявить неуважение. Я никогда…

– На будущее – не стоит трепать попусту имя моего отца. – Серия внешне спокойна, однако говорит довольно резко. – Я никому не позволю чесать языками, понятно?

– Да-да, конечно, – испуганно кивает Айви. – Клан Бэйн – одна из девяти семей-основателей. Я никогда не скажу плохого слова ни о тебе, ни о твоем отце, никогда.