Хотя капитан решил не экономить на топливе и огибал воды Польши по широкой дуге, на второй день, уже за Борнхольмом – по словам капитана, на них вышли два небольших суденышка под польскими флагами. Каждое из них было меньше их судна, но на каждом было по крупнокалиберному пулемету на носу. То есть по огневой мощи они были равны им. Дизель их судна, до этого неторопливо-равномерно стучавший, увеличил обороты, к браунингам встали стрелки из матросов команды со вторыми номерами. Фритч объявил тревогу, и на палубу высыпали все мужчины, заняв позиции на палубе. Возможно, бой бы состоялся, однако Витя Дитрих из СВД умудрился («чисто случайно», как он сказал) первым же выстрелом поразить пулеметчика ближайшего судна. После этого поляки развернулись и ушли. В остальном все прошло спокойно. Если не считать, что 90 процентов группы не то что есть, а даже вспоминать про еду не могло. В этом была и хорошая сторона качки – они экономили продовольствие.

При входе в Калининградский залив Олег, стоя рядом с женой на носу судна, почувствовал на себе чужой взгляд. Взгляд чувствовался слева по борту, из развалин. На палубе в это время, пользуясь солнечным днем и отсутствием качки, играли в «классики» дети. Он вгляделся в проплывающие руины, но ничего не увидел. В сам порт Калининграда входили после полудня третьего дня похода. Входили крайне осторожно. Порт был точно в таком же состоянии, что и Росток. Непонятно было, что тут есть на дне, и непонятно, как их встретят местные. А еще, даже за шумом работы судового дизеля была слышна интенсивная стрельба. У уцелевших причалов стояло несколько небольших военных кораблей со следами боевых повреждений, катер пограничной охраны и две подводные лодки. Но в данный момент они выглядели брошенными. По крайней мере, на появление их судна в порту реакции с их стороны не последовало. И тем не менее капитан на всякий случай поднял белый флаг. Найдя подходящее место, судно причалило. К этому моменту уже все на борту находились в полной боевой готовности. Ну, с учетом, что далеко не все имели опыт армейской службы, а те, что имели, давно его забыли, плюс к этому их группа фактически состояла из трех разношерстных групп, и такой элемент, как боевое слаживание, отсутствовал абсолютно. Поэтому Вольфу пришлось каждому указывать место и направление ответственности. Женщины и дети пока оставались на судне. Следовало разобраться в обстановке. Слишком напрягала интенсивная стрельба неподалеку. Даже не стрельба – шел бой. Прикрыв частью людей место причаливания, Фритч быстро сформировал разведгруппу. В нее вошли Олег, Антон, Михаэль, один из немцев – ветеранов ННА. То есть те, в ком Вольф был уверен, и кто был с ним сработан. Из новеньких взяли Дитриха. Как снайпера, доказавшего умение пользоваться своим оружием. Определив порядок движения, осторожно пошли в сторону боя. Олег со сватом шли впереди, страхуя друг друга. Неожиданно, свернув за угол, Олег услышал негромкие голоса и стоны. Все это слышалось из-за руин соседнего здания. Предупредив знаком группу и, дождавшись, когда Вольф распределит позиции для прикрытия, Олег осторожно двинулся к развалинам. Подойдя к ним, через щели в развалинах он разглядел то, что находилось за ними. На площадке, относительно чистой от остатков разрушенных зданий, лежали раненые. Между ними сновало несколько женщин, оказывавших первую помощь. Женщины были гражданские, а среди раненых основная часть носила российскую морскую форму. Прямо в этот момент два матроса принесли на носилках и осторожно положили на асфальт очередного раненого. Две женщины тут же склонились над ним. Олег на всякий случай дождался, когда матросы, за спинами которых торчали стволы калашниковых, уйдут, знаком показал группе, что сейчас он выйдет. У женщин и раненых тоже было оружие, но их он опасался меньше. Повесив «кехлер-кох» стволом вниз и освободив обе руки, он медленно вышел из-за развалин. Его не заметили. Стоя в шаговой доступности от укрытия, он кашлянул. Через секунду в его сторону было направлено больше полутора десятков разнообразных стволов. В эти неприятные мгновения он остро понял, что ему повезло носить гражданскую одежду. Почему-то он решил, что будь он в военной форме, и пули ему было бы не избежать. Подняв обе свободные руки вверх, он охрипшим от волнения голосом произнес:

– Свои!

– Какие такие свои? – задал ему вопрос пожилой, но еще крепкий военный в старом камуфляже и с перебинтованной ногой, лежащий ближе всех к Олегу и державший его на мушке пистолета.

Олег замешкался. Он не знал, как присутствующие отреагируют на слова «русские немцы». За какое из этих слов зацепится их сознание.

– Русские! – наконец сообразил он. – Из Германии.

Наступила тишина. Присутствующие явно было удивлены.

– И как вы сюда попали? – с недоверием переспросил все тот же пожилой, уже явно бывший командиром. – И сколько вас?

Олег пожал плечами – типа, все просто!

– Наняли судно в Ростоке. Нас восемьдесят девять человек. Включая женщин и детей.

Снова наступила тишина. Люди переваривали услышанное. Командир не был бы командиром, если бы не умел соображать быстрее всех в условиях быстро изменяющихся обстоятельств и использовать изменения в свою пользу.

– Сколько у вас людей с оружием? Какое оружие? – тут же переспросил пожилой. И, обращаясь к ближайшей женщине, исполнявшей обязанности санитарки, попросил: – Люба! Помоги мне сесть! Неудобно разговаривать с человеком лежа. Я еще не совсем… того, – прокряхтел он, с помощью санитарки прислоняясь к лежащему рядом обломку стены.

Взглянув на остальных, скомандовал:

– Опустите оружие! У нас гости. Я так понимаю, он не один, и если бы они хотели, нас бы уже не было.

И уже обращаясь к Олегу:

– Ну! Представляй своих. Они же где-то рядом?

Олег повернулся и махнул рукой, подзывая группу.

Из-за руин показались остальные члены разведгруппы. Вольф, идя к ним, отдал распоряжения, и трое из группы заняли позиции на флангах и в тылу всех находящихся здесь, включая раненых, и прикрывая их от неожиданностей извне.

Пожилой хмыкнул и одобрительно качнул головой, оценивая действия командира группы. Вольф, остановившись напротив сидящего пожилого, принял положение «смирно» и, отдавая честь, доложил:

– Командир взвода химической и радиационной разведки 7-го мотострелкового полка 7-й танковой дивизии Национальной народной армии Германской Демократической Республики обер-лейтенант Вольфганг Фритч.

Говорил он медленно, подбирая, точнее вспоминая русские слова, но понять его можно было.

Пожилой уважительно кивнул головой.

– Подполковник в отставке Смирнов, 336-я отдельная бригада морской пехоты Балтийского флота. Теперь вот как бы снова в строю. Извини, союзник, не могу встать и отдать честь. Видишь, ногу мне зацепило.

В этот момент снова появились те же моряки с носилками, доставив очередного раненого. Увидев чужаков, они застыли, не зная, как поступить – бросить носилки с раненым и схватиться за оружие, или…

– Спокойно! – предупредил их подполковник. – Свои!

И тут же снова вернулся к общению с обер-лейтенантом.

– А скажи мне, обер-лейтенант, сколько у тебя бойцов? Хотя бойцы наверняка у тебя все здесь. Сколько у тебя людей с оружием?

Вольф посмотрел на Олега. Тот понял и ответил за него:

– 34 человека. Оружие в основном короткоствольное, мы в основном мародерничали. Есть один хороший стрелок с СВД.

– Так! Матросы! – Подполковник повернул голову в сторону уже собирающихся уходить матросов. – Бегом на позицию! Один к командиру – доложить обстановку тут. Другой – найти сержанта Окунева и с ним бегом сюда. Да! На носилках притащите сюда патроны под автоматы! Вопросы?

– Никак нет! – Козырнули оба матроса и умчались.

– В общем, переводи! – Подполковник взглянул на Олега. – Обстановка такая! Сейчас нас поджимают поляки. Это не первый бой, но сейчас, похоже, к ним подошло подкрепление – жмут уж больно сильно. И, похоже, сегодня они нас дожмут. Вон сколько раненых! После того как они закончат с нами – вы следующие. Это понятно?

Олег переводил Вольфу, и когда перевел последнюю фразу, тот кивнул и ответил:

– Яволь!

– Гут! – поддержал его по-немецки Смирнов. – Я не вправе что-то от вас требовать. Ваше судно еще в порту?

Мельком подполковник отметил утвердительный кивок Олега.

– Значит, вы сейчас можете загрузиться на него и свалить. Хоть опять в Германию. Мне кажется, там, по крайней мере, сейчас поспокойнее будет?

Последняя фраза прозвучала вопросительно.

Олег вздохнул и, взглянув на Вольфа, перевел ее. А потом ответил.

– Мы остаемся. – И снова посмотрел на Вольфа.

Тот, перехватив его взгляд, на ломаном русском произнес:

– Мы с ними!

В этот момент из-за развалин, куда убежали матросы, появилась группа военных. По их виду сразу можно было понять, что люди прибыли сюда прямо из боя.

– Вот, капитан, познакомься! – сразу взял инициативу в свои руки, чтобы прояснить для пришедших ситуацию, подполковник. – Союзник, из ГДР.

Стоявший во главе группы внимательно осмотрел чужаков, не сомневаясь, отдал честь Вольфу, представившись:

– Капитан Воронцов, позывной Граф, командир десантно-штурмовой роты 336-й бригады морской пехоты Балтийского флота.

Фритч ответил на приветствие, так же представившись. После представления пожали руки, и капитан поинтересовался:

– Позывной «Волк»?

Фритч замешкался с переводом вопроса, а разобравшись, согласно кивнул.

– Я продолжу, – закончил официальную часть подполковник. – Если вы остаетесь, вам, хотите вы этого или нет, придется драться. Сейчас или…

Подполковник вопросительно посмотрел на капитана. Тот удрученно покачал головой.

– До утра все будет кончено.

– Значит, завтра убьют вас. Это при условии, я повторюсь, если вы остаетесь. Единственный шанс избежать этого, использовать ваше подразделение в качестве козыря.

– А корабли? Мы видели в порту корабли, – ухватился Олег за мысль.

– На ходу один. Ну, и две лодки. Остальные фонят так, что лучше сразу застрелиться. Экипажи умерли полными составами. Уйти мы не можем, потому что у нас тут в подвале три сотни гражданских – женщин и детей.

Он махнул рукой в сторону стоявшего в отдалении многоэтажного дома.

Помолчал и заговорил снова:

– Есть план отхода на материк. Но для этого нужно всех выживших перебросить через залив, а потом выйти на Куршскую косу. Напрямую пройти не можем, там радиоактивное пятно. Но для эвакуации нужно время, а поляки его нам не дадут.

Вольф, выслушав перевод, ответил:

– Ставьте задачу. И нам нужен кто-то, кто знает местность.

После перевода слов «Волка» подполковник переглянулся с повеселевшим капитаном.

– Доставай карту! Сержант! – он окликнул солдата, стоявшего позади капитана. – Смотри сюда!

Следующие десять минут Олег переводил Вольфу все, что показывали на карте, точнее плане города, и говорили капитан и подполковник.

Суть. Немецкий взвод, под командой Фритча и сержанта, выделенного для ориентирования на местности, должен был обойти позиции поляков и атаковать их штаб и тыл. Сами защитники последней русской позиции этого, вследствие малочисленности, сделать не могли. Идти нужно было по сохранившейся с войны подземной галерее, не указанной на карте. Неизвестно было, не завалило ли выходы из нее, но их было несколько, и надежда, что они смогут выйти на поверхность, существовала.

– Сейчас мы вас перевооружим! – подвел итог обсуждению плана подполковник. И обратился к матросам: – Соберите оружие у раненых! Вскрывайте боеприпасы.

Он кивнул в сторону четырех ящиков, на носилках, принесенных матросами.

Через десять минут все тридцать четыре человека, числившихся бойцами их группы, спешно набивали магазины калашниковых, а Вольф на немецком языке ставил задачу и распределял людей.

– А ты не уходи! – неожиданно сказал подполковник, глядя на Олега. – Ты мне нужен!

И тут же обратился к санитарке:

– Люба! Уколи меня обезболивающим.

– Петр Иванович! – Та укоризненно посмотрела на подполковника. – У нас его мало. Очень мало! Сами говорили – только в крайнем случае!

– Считай, он наступил! Коли!

Та достала из желтой аптечки пластиковый предмет, похожий на пипетку, и, сняв колпачок с иглы, уколола подполковника прямо через штанину.

Через пару минут подполковник протянул Олегу руку и попросил:

– Помоги-ка мне!

Олег поднял его. Уже это вызвало испарину на лбу еще больше побледневшего подполковника.

Тот виновато оправдался: