Открытие Лю Сымяо и обрадовало, и озадачило следственную группу. Радовало то, что дальнейшая экспертиза показала: эти два изогнутых фрагмента были частями очков. Гао Сяоянь очков не носила, и в доме, где она жила одна, никаких очков не было. То есть эти осколки появились, когда в борьбе были разбиты очки убийцы. Озадачивало одно – что делать с этой информацией дальше? Кроме добавления слова «близорукий» к характеристикам убийцы, какая от этого польза для раскрытия дела?

Именно в этот момент появился еще один человек, сыгравший решающую роль в расследовании.

Новости, что Лю Сымяо во время восстановления аквариума обнаружила два осколка очков, больше всех обрадовался Ли Чжиюн. Но, как и другие следователи, когда первое возбуждение прошло, он тоже оказался в тупике, не понимая, какую пользу эта находка может принести расследованию. Он спросил Линь Сянмина, тот немного подумал и сказал:

– Я тоже пока не разобрался…

В этот момент из его кармана зазвучала приятная музыка. Линь Сянмин достал черный телефон Motorola V3, взглянул на имя звонящего на экране – и уголки его губ растянулись в улыбке. После нескольких «хорошо» в трубку он обратился к Ли Чжиюну:

– Пойдем, познакомлю тебя с одним другом. Может быть, он даст нам какие-то подсказки.

Был уже вечер, зажигались первые огни. Они поехали на велосипедах на запад по дороге, усыпанной опавшими листьями и источавшей странный запах сосны. Проехав надземный переход на перекрестке Сицуй, они свернули на небольшую улицу, идущую с севера на юг. Слева находился Международный колледж городского медицинского университета, откуда в основном выходили люди с южноазиатской внешностью. Справа тянулся ряд магазинов – кондитерская «Вэйдомэй», музыкальный магазин, шашлычные «Чицзи» и «Лаогу», между которыми притаилось несколько маленьких закусочных, торгующих острым супом, пирожками с дикими травами и бутербродами с ослятиной. Из всех валил пар, растворяя свет уличных фонарей. У музыкального магазина из мощных колонок звучал голос Майкла Джексона, но шум из шашлычной перекрывал музыку. В конце улицы на севере стояла начальная школа, и несколько учеников, только что закончивших дополнительные занятия, выходили группами по трое – пятеро. Торговцы леденцами и канцтоварами, дежурившие у ворот учебного заведения, увидев их, начали зазывать покупателей – их голоса звучали жестко в холодном воздухе.

Линь Сянмин и Ли Чжиюн оставили велосипеды у входа в шашлычную «Лаогу». Официант в черной униформе с желтой окантовкой поспешил открыть дверь и пригласить их внутрь. Когда они вошли, смех, крики, звон бокалов и громкие голоса, зовущие официантов, смешивались как кипящая каша. Персонал заведения сновал между желтыми деревянными столами и стульями, разнося посетителям железные подносы с разными видами шашлыков. В помещении стоял дым и туман, лица всех людей казались размытыми. Линь Сянмин пошел прямо вперед и приземлился за столик, где уже сидел человек, затем пригласил Ли Чжиюна занять место напротив и представил ему молодого человека с детским лицом:

– Это Хуянь Юнь, мой хороший друг.

Двадцатилетнему Хуянь Юню, хотя он был ровесником Линь Сянмина, далеко было до его степенности и зрелости. С его приподнятыми уголками рта и глаз он больше походил на самоуверенного незрелого юнца, только маленькие глаза сверкали, словно могли просветить насквозь внутренности любого человека.

Когда он посмотрел на Ли Чжиюна, тот почувствовал себя неловко и дважды почтительно поклонился.

Линь Сянмин представил Хуянь Юню коллегу, и парень кивнул ему, а затем налил Линь Сянмину горячей воды и сунул ему в руки со словами:

– Холодно, выпей сначала горячего. – Потом достал из рюкзака печатное издание страниц на пятьдесят-шестьдесят, размером с журнал «Еженедельник Саньлянь», и начал взахлеб рассказывать о журнале, который они с несколькими однокурсниками делают в университете. – Это пробный выпуск, только что из печати, первым показываю тебе! – радостно поведал он Линь Сянмину, листая страницы и подробно рассказывая обо всем: от редакторской колонки до правил приема материалов и рубрик. Хотя волосы у него были взлохмачены, будто он только проснулся, он с воодушевлением вещал о своих грандиозных планах…

Первое впечатление о Хуянь Юне у Ли Чжиюна было ужасным: высокомерный, самонадеянный, оторванный от реальности. Даже десять лет спустя, когда они встретились снова, Ли Чжиюн вспомнил его именно таким подростково-незрелым. Но в тот момент Ли Чжиюн решил проявить уважение – раз уж это друг Линь Сянмина, нельзя демонстрировать неприязнь. Он только тихо усмехнулся про себя, мысленно упрекая Линь Сянмина за знакомство с таким типом и недоумевая, какие «подсказки» тот может дать.

Линь Сянмин сохранял спокойствие – одновременно наливая воду Ли Чжиюну, заказывая еду и слушая брызжущего слюной Хуянь Юня, он все успевал. Только когда Хуянь Юнь закончил, он мягко предостерег:

– Не надо сразу замахиваться слишком широко, рваться вперед слишком быстро и думать, что все просто.

Хуянь Юнь налил себе полный стакан пива, залпом выпил и возразил:

– Не беспокойся, я не собираюсь никому навязывать какие-то великие истины, просто не могу терпеть циничное поведение.

Линь Сянмин кивнул:

– Одни празднуют, другие несут вахту – каждому свое.

По мнению Ли Чжиюна, эти двое говорили каждый о своем, совершенно не находя общего языка, но удивительным образом это не вызывало у них взаимного раздражения. Неожиданно разговор перешел на «Дело о серийных убийствах в западном пригороде». Линь Сянмин подробно рассказал о том, как Лю Сымяо нашла осколки очков. Хотя шум в ресторане нарастал волна за волной, Линь Сянмин не повышал голос, а Хуянь Юнь не морщился от шума и слушал очень внимательно. Ли Чжиюн решил, что тот, как все студенты, просто любит детективные истории. Когда Линь Сянмин стал рассказывать некоторые секретные детали, известные только полиции, Ли Чжиюн хотел его остановить, но сдержался и продолжил молча есть соевые бобы и пить пиво.

Когда Линь Сянмин закончил рассказ, как раз принесли шашлыки и жареные блюда. Хуянь Юнь схватил шашлык из желтого горбыля и начал есть. Линь Сянмин наложил три порции жареного риса с яйцом, поставил по миске перед спутниками и взял себе одну. Он начал есть, медленно зачерпывая рис белой фарфоровой ложкой.

Хотя они сидели лицом к лицу, Ли Чжиюн видел, что, несмотря на непрерывное жевание, взгляд Хуянь Юня был сосредоточенным. Он выглядел словно игрок в го в японской чайной комнате, полностью погруженный в размышления во время партии. Только вместо черных и белых камней его пальцы вертели бамбуковые шпажки. Съев два шашлыка из желтого горбыля, он вытащил две салфетки из пластикового держателя на столе, вытер рот и обратился к Линь Сянмину:

– Этот убийца должен быть любителем детективных романов.

Ли Чжиюн вздрогнул от неожиданности и, не дожидаясь ответа младшего коллеги, воскликнул:

– А? Откуда ты знаешь?

Хуянь Юнь проигнорировал его и продолжил разговаривать с Линь Сянмином:

– Если предположить, что и аквариум, и очки были разбиты во время борьбы Гао Сяоянь с убийцей, то Лю Сымяо должна была найти среди осколков не только фрагменты аквариума, но и хотя бы одно целое стекло от очков. Но его нет. О чем это говорит?

– Значит, убийца очень тщательно искал и подбирал осколки разбитых очков, – предположил Линь Сянмин.

– Верно! Поэтому я склоняюсь к тому, что очки действительно были сбиты во время борьбы с Гао Сяоянь, а аквариум убийца разбил позже намеренно, – развивал свою мысль Хуянь Юнь. – Убийца хотел собрать и унести все осколки очков, но поскольку те были разбиты, он плохо видел пол и не был уверен, что сможет найти и подобрать все кусочки. Чтобы скрыть одно дерево, ему пришлось посадить целый лес, поэтому он разбил аквариум, чтобы оставшиеся осколки очков затерялись среди осколков аквариума. Так полиция не обратила бы внимания на фрагменты стекла.

Ли Чжиюн не удержался и хлопнул по столу:

– Точно! Точно! Именно так все и было!

Линь Сянмин тоже кивнул.

– Тогда почему убийца так поступил?

– Возможно, осколки очков могли раскрыть его личность? – не удержался от реплики Ли Чжиюн.

Хуянь Юнь с улыбкой посмотрел на него.

– Я сейчас же попрошу Лю Сымяо еще раз тщательно измерить и проверить те два осколка. – Линь Сянмин только достал телефон, как Хуянь Юнь остановил его:

– Сянмин, не нужно, есть более простой способ найти убийцу. Я же сказал: он любитель детективов.

– Да, ты еще не объяснил, как пришел к такому выводу, – встрял Ли Чжиюн.

Хуянь Юнь ответил:

– Этот метод сокрытия улик убийца взял из известной японской детективной манги, но она не очень популярна в Китае, поэтому полиция вряд ли о ней знает. Раз он смог скопировать прием из малоизвестной манги, предположение, что он фанат или даже любитель детективов, не кажется таким уж абсурдным.

– Ах вот оно что! – Ли Чжиюн наконец понял. – Но ты сказал, что есть более простой способ найти его…

Хуянь Юнь с видом «я же все так ясно объяснил, как ты до сих пор не понимаешь» взял шашлык из горбыля и сказал:

– Судя по одежде убийцы и условиям жизни, он небогат, поэтому вряд ли заказывает тайваньскую мангу через Интернет, а в западном пригороде очень мало книжных магазинов… Пусть полиция узнает через Dangdang и Joyo^[3], кто из жителей западного пригорода покупал эту мангу, а потом проверит каждого…

6

Линь Сянмин вышел из шумной шашлычной и сделал несколько звонков, прося следственную группу немедленно связаться с головными офисами Dangdang и Joyo, чтобы получить информацию о заказах этой японской детективной манги и именах покупателей… Когда он отдал все распоряжения и обернулся, то увидел, что Хуянь Юнь поддерживает выходящего Ли Чжиюна.

Услышав рассуждения Хуянь Юня, Ли Чжиюн почувствовал, что преступник скоро будет пойман, но вместо того, чтобы воспрянуть духом и броситься ловить убийцу, он почувствовал полное бессилие, впал в какое-то оцепенение и стал пить стакан за стаканом, а потом и прямо из бутылки. Пока Линь Сянмин выходил звонить, он опустошил пять бутылок. Хуянь Юнь видел его душевные страдания и не останавливал. В результате Ли Чжиюн напился, глаза остекленели, ноги заплетались, а выйдя из ресторана, он присел у дороги, и его стошнило. Линь Сянмин быстро подошел похлопать его по спине и попросил официанта принести стакан горячей воды.

– И не знаю, чего он так напился… – пробормотал Хуянь Юнь, опасаясь упреков Линь Сянмина.

– Его напарник погиб, – тихо объяснил Линь Сянмин, – во время расследования этого дела.

Когда Ли Чжиюна почти перестало рвать, он плюхнулся на землю. Линь Сянмин вытер ему рот салфеткой и подал горячую воду. Мужчина взял бумажный стаканчик дрожащими руками, но не успел донести до рта – немного расплескал. Линь Сянмин помог ему удержать стакан, фактически напоив его.

Выпив воду, Ли Чжиюн опустил голову, упершись руками в землю, и долго молчал. Потом начал что-то бормотать. Линь Сянмин не мог разобрать его слов и, только приблизившись, услышал:

– Значит, не зря погибла, не зря…

Линь Сянмин беспокоился, что земля слишком холодная и Ли Чжиюн заболеет, если будет долго сидеть. Он попытался поднять его, но Чжиюн не только не хотел двигаться, но и оттолкнул его. Хуянь Юнь остановил такси, которое подъехало прямо к мужчине на земле. Линь Сянмин решительно затащил его на заднее сиденье и сел рядом.

Хуянь Юнь сел на переднее пассажирское место и спросил адрес Ли Чжиюна. Тот невнятно назвал место, водитель обернулся и предупредил:

– Только не блюйте в машине!

Линь Сянмин жестко оборвал его:

– Поехали!

Испуганный водитель тут же тронулся.

Мир затих.

В окне движущейся машины небо над городом казалось медленно текущей черной рекой. Осенний холод постепенно замораживал эту реку, превращая ее в лед. Дрожащие на ветру ветви, провода и фонари, как брошенные дети, постоянно мелькали перед глазами, застывшие в центре потока, растерянные и беспомощные, без завтрашнего дня.

Возможно, опасаясь тишины в салоне, водитель включил музыку. Зазвучала старая песня – Чжун Чжэньтао пел хриплым голосом: