В ветре, в ветре, холодный ветер
                          в сердце уносит мечты,
Ничего не успев закончить,
                          уже все потеряли мы,
И так больно на сердце сейчас…

Вдалеке внезапно погасшие окна в жилом доме были похожи на бессонные глаза, одинокие, печальные и меланхоличные. В этот момент Ли Чжиюн, свернувшийся в уголке заднего сиденья, вдруг начал бормотать. Сначала было невозможно разобрать его слова, но постепенно стало слышно бредовое бурчание:

– Устал, устал, хочу сам его поймать, но нет сил… Суетился, старался, и не знаю зачем… Лицо умыл, голову побрил, бороду сбрил, я привел себя в порядок, я тебя не опозорю… – В конце он даже подпел музыке: – Всякая пустота, холодно-холодно-холодно, развевается, развевается мечта на ветру…

Всю дорогу Хуянь Юнь не оборачивался, а Линь Сянмин не сказал ни слова.

Дом Ли Чжиюна находился в старом здании 1960-х годов. Его отец умер рано, дома была только мать, которой еще не было шестидесяти, но волосы уже полностью поседели. Увидев, что Линь Сянмин и Хуянь Юнь привезли пьяного сына, она рассыпалась в благодарностях. Сначала уложила Ли Чжиюна в постель, затем закрыла дверь его комнаты и пошла на кухню налить им воды.

Хуянь Юнь сказал, что не хочет пить. Линь Сянмин взял стакан и, делая глоток за глотком, стал рассматривать фотографии в рамках на стенке. В тусклом свете маленькой гостиной он долго изучал их, потом вдруг указал на одну рамку и поинтересовался:

– Ваш муж тоже был полицейским?

На фотографии крепкий мужчина в оливковой полицейской форме образца восемьдесят третьего года щекотал толстого мальчика в красном галстуке, оба смеялись во весь рот.

– Да, оба они родились, чтобы стать полицейскими, – вздохнула старая женщина. – Старший был безрассудным, младший тоже не бережет себя.

– Как умер ваш муж? – прямо спросил Линь Сянмин.

– В девяносто шестом году во время кампании по борьбе с преступностью вся городская полиция была мобилизована. После трех месяцев работы, только все закончилось, в западном пригороде произошло несколько похищений детей. Хотя у мужа выпал выходной, он был упрямым. Когда я пыталась его отговорить, он злился на меня, хмурился и говорил, чтобы я не лезла в его дела, будто я была преступницей, которую он должен поймать. Он расследовал день и ночь, не ел, не пил и наконец поймал преступников. Во время допроса разволновался, случился сердечный приступ, задержались с отправкой в больницу… Такова судьба. – Старая женщина снова вздохнула. – Каждый день, когда Чжиюн уходит, я так волнуюсь, если он поздно возвращается, думаю о разном. Хорошо, что вы сегодня привезли его домой, иначе я…

Не успела она договорить, как зазвонил телефон Линь Сянмина. Он взял трубку, и лицо его сразу же стало серьезным. Даже не успев ничего сказать после окончания разговора, он услышал от матери Чжиюна:

– Новое дело, да? Идите скорее заниматься работой, только будьте осторожны.

Линь Сянмин попрощался с ней и вышел вместе с Хуянь Юнем.

Покинув здание, Линь Сянмин повернулся к Хуянь Юню:

– Ты возвращайся в университет, а мне нужно продолжать работать.

– Поймали преступника? – удивился Хуянь Юнь. – Так быстро?

Линь Сянмин покачал головой:

– Нет, серийный убийца совершил новое преступление.

Хуянь Юнь подался вперед:

– Нужна моя помощь?

– Такие разговоры хороши только в детективных романах, да и то иностранных, – улыбнулся Линь Сянмин, потом вдруг что-то вспомнил и снова дал совет: – С вашим журналом – не замахивайтесь сразу слишком широко, не рвитесь вперед слишком быстро, не думайте, что все просто…

– Ай, хватит уже, ты хуже моей мамы! – Хуянь Юнь подтолкнул его в плечо. – Ты ловишь разбойников в горах, я – разбойников в сердцах. Легкую работу я оставил тебе, чего еще ворчать!

7

Гибель Фан Чжифэна, начальника отдела общественной безопасности на улице Чуньлюцзе не только поставила точку в «Деле о серийных убийствах в западном пригороде», но и полностью раскрыла жестокого убийцу полиции.

Фан Чжифэну было сорок восемь лет, ранее он работал сотрудником службы безопасности в городской цементной компании, но из-за гепатита вышел на пенсию по болезни. Как раз в это время район Чуньлюцзе, отвечая на призыв вышестоящих органов об омоложении и профессионализации базовых кадров, искал замену старому начальнику отдела безопасности, который добровольно уходил на пенсию и рекомендовал на свое место Фан Чжифэна.

Фан Чжифэн болел много лет, был худым, с постоянно восковым цветом лица, но на должности начальника отдела безопасности работал с полной отдачей. Он не только создал хорошо обученную команду общественной безопасности, разработал маршруты и графики патрулирования с учетом особенностей района, но и пригласил преподавателей из Китайского университета полиции для проведения правового просвещения и обучения жителей мерам безопасности.

Это существенно изменило ситуацию с порядком в районе, и районное правление даже выразило благодарность. Если бы не второе убийство из серии убийств в западном пригороде, произошедшее на улице Чуньлюцзе, Фан Чжифэну присвоили бы звание «Передового работника общины».

Это дело оказало на него огромное давление. Помимо того, что подозреваемому удалось ускользнуть от патрульных, за что Ду Цзяньпин устроил ему нагоняй, некоторые жители также намекали, что все его усилия по обеспечению безопасности района были «дутыми». Это приводило его в уныние, и он несколько раз просил руководство об отставке: «Я полгода бегаю туда-сюда, стараюсь, а толку никакого – лучше бы дома дочери готовил!»

Фан Чжифэн давно развелся с женой и сам воспитывал дочь Фан Мэй. Фан Мэй на тот момент исполнилось семнадцать лет, и она училась в старших классах. Возможно, из-за того, что в детстве она натерпелась от родительских ссор, эта болезненная на вид девочка была молчалива, и казалось, что с головы до ног она окутана серой пеленой, будто живет в тени, что очень беспокоило ее отца.

После его неоднократных просьб руководство района согласилось отпустить его домой, как только дело будет раскрыто, попросив «пока хотя бы последить еще немного». Фан Чжифэн неохотно пробормотал: «В последнее время все кажется, что кто-то следит за нашим домом… Как бы не получилось так, что я, будучи начальником охраны, не уберег ни район, ни собственную семью».

Только после происшествия люди осознали, насколько зловещими были эти слова.

Примерно в то время, когда Ли Чжиюн сидел у входа в шашлычную старика Гу и его тошнило, в службу 110 поступил взволнованный звонок от пожилой женщины, сообщавшей об убийстве соседа и о том, что его дочь заперлась в комнате и не открывает дверь, как ни зови… Учитывая недавнюю серию убийств в западном пригороде, городское управление открыло специальную внутреннюю линию для немедленного информирования следственной группы о любых подозрительных случаях, потенциально связанных с этим делом. Члены следственной группы сидели в специально выделенном кабинете районного уголовного розыска, ели фастфуд из «Лихуа» и распределяли задания по проверке подозрительных заказов на сайтах Dangdang и Joyo, когда поступило сообщение от службы 110 с адресом происшествия. Чай Юнцзинь замер с палочками, держа ими кусок тушеной рыбы:

– Разве это не дом старика Фана?

Ду Цзяньпин все еще был в замешательстве:

– Какого старика Фана?

Офицер Чай ответил:

– А какой еще старик Фан есть?

В голове Ду Цзяньпина зазвенело, он бросил коробку с едой на стол и побежал вниз; несколько молодых следователей едва поспевали за ним.

Результаты осмотра места происшествия и судебно-медицинской экспертизы дали следующие результаты: место преступления находится в квартире триста два в четвертом подъезде дома номер три района Чуньлю. Жертва – домовладелец Фан Чжифэн, тело обнаружено в гостиной перед телевизионной тумбой, головой на север, ногами на юг, лежа ничком. Одежда на теле в нескольких местах порвана, на оторванной пуговице обнаружены четкие отпечатки пальцев, на полу найдены следы кроссовок, пересекающиеся со следами обуви Фан Чжифэна. Диван, обеденный стол и стулья в гостиной либо сдвинуты, либо опрокинуты, множество посуды и стеклянных предметов разбито, что указывает на произошедшую здесь жестокую борьбу. На черепе жертвы обнаружены множественные дугообразные ступенчатые и круговые вдавленные переломы, очевидно ставшие результатом ударов тупым предметом. После сравнения ран установлено, что орудием убийства, вероятно, был тот же молоток, что использовался в предыдущих убийствах в западном пригороде, но на месте преступления и поблизости орудие убийства не обнаружено. На дверном замке нет следов взлома, окна закрыты изнутри и не имеют следов повреждений.

Когда полиция прибыла, дочь Фан Чжифэна, Фан Мэй, все еще оставалась запертой в своей спальне и отказывалась открывать дверь, поэтому полиции пришлось взломать ее. В комнате находилась только Фан Мэй, она была в неопрятной одежде, в состоянии прострации, сидела, съежившись в углу с заплаканным лицом и дрожа всем телом. При осмотре обнаружено, что ее левое плечо повреждено ударом молотка. На несколько вопросов оперативной группы она не ответила, и учитывая возможное посттравматическое стрессовое расстройство, сотрудники не стали расспрашивать дальше и отправила ее в больницу на машине.

По словам пожилой женщины, сообщившей о происшествии, около половины десятого вечера она смотрела сериал «Большой особняк», когда вдруг услышала из квартиры напротив крики и звуки борьбы, а также грохот падающей мебели и бьющейся посуды. Она удивилась, поскольку, прожив много лет в этом доме, хорошо знала, что в той квартире живут начальник районной службы безопасности Фан Чжифэн с дочерью, и между ними никогда не было ссор… Вскоре все стихло. Старушка открыла дверь и долго смотрела через решетку, заметив, что обе двери квартиры Фанов приоткрыты, и хотя свет горел, изнутри не доносилось ни звука. Она позвала несколько раз «Фан», но никто не ответил, потом позвала «Мэй», тоже без ответа. Испугавшись, она с трудом оторвала сына от компьютерной игры: «Сходи посмотри, что там напротив», и тогда обнаружилось убийство.

Еще два важных обстоятельства полиция быстро установила в ходе дальнейшего расследования.

Во-первых, в тот вечер район созвал экстренное совещание начальников служб безопасности всех улиц, призвав активно сотрудничать с полицией, усилить давление на серийного убийцу западного пригорода по четырем направлениям: общественное мнение, мобилизация масс, усиление совместной обороны и подомовые обходы, чтобы «если прекратит – не сбежал, если продолжит – был пойман». Совещание закончилось в девять, а районное правительство находилось в тридцати минутах на велосипеде до дома Фан Чжифэна в районе Чуньлю.

Во-вторых, один старик, занимавшийся на велотренажере на спортплощадке четвертого микрорайона улицы Чуньлюцзе, сообщил, что между половиной десятого и десятью часами видел молодого человека, в панике выбежавшего из четвертого подъезда третьего дома: широколицего, с квадратным подбородком, раскосыми глазами, очень злобного вида, с пушистыми усиками, «если увижу снова – узнаю».

На основании вышеизложенного полиция сделала предварительный вывод по делу об убийстве Фан Чжифэна: в тот вечер преступник, совершивший серию убийств в западном пригороде, проник в квартиру Фан Чжифэна, напал на находившуюся дома одну Фан Мэй и пытался ее изнасиловать, когда с работы как раз вернулся Фан Чжифэн и вступил в смертельную схватку с преступником, в которой трагически погиб. Пока отец ценой жизни выигрывал время, Фан Мэй успела укрыться в своей спальне и запереть дверь. Нападавший, опасаясь, что шум борьбы привлечет внимание и скоро приедет полиция, поспешно покинул место преступления.