Сожженные тела на станции Саошулин (страница 9)
– Даже то, что ты сейчас сказал, уже является огромным различием. Согласно твоему анализу на совещании по делу, все жертвы первых трех убийств были знакомы с убийцей, но не настолько близко – достаточно для того, чтобы потерять бдительность, но недостаточно, чтобы впустить в дом. Именно это предварительное условие преступник ставил при выборе жертв. Если ты знаком с поведенческой наукой и криминальной психологией, то поймешь, что серийные убийцы следуют крайне строгим стандартам при отборе жертв, и это не потому, что привыкнув к соленой соевой каше, уже не можешь есть сладкую, а из соображений самосохранения и скрытности. Есть одно доказательство: почему в первых двух случаях вы с Гао Сяоянь так долго расследовали и опрашивали, но не смогли найти ни одного подозреваемого, связанного с обеими жертвами? Потому что убийца при выборе жертв исходил из того, что полиция не сможет установить абсолютно никакой связи между ним и потерпевшими. Это был его плащ-невидимка и защитный зонт, который не мог иметь ни одной дыры, иначе он был бы раскрыт и арестован. А что касается Фан Мэй и Чжоу Липина, они одноклассники, обмениваются книгами, перед тем как прийти к ней домой в тот вечер он даже позвонил на домашний телефон спросить, дома ли она, во время нападения не надел перчаток, при бегстве не использовал никакой маскировки – даже без умозаключений Хуянь Юня полиция легко бы вычислила его при последующей проверке. Разве это похоже на действия убийцы, уже убившего трех человек? К тому же после ареста полиция не обнаружила ни малейшей связи между ним и тремя предыдущими жертвами.
– Насколько мне известно, у серийных убийц, когда полиция или внешняя среда оказывают на них чрезмерное давление, в поведении порой могут возникнуть изменения, подобные генной мутации, – неуверенно произнес Ли Чжиюн. – Полиция, гражданские и местные силы правопорядка сплели плотную сеть для поимки Чжоу Липина, все больше сжимая кольцо. Он не мог нападать на малознакомых людей, как раньше, поскольку те были настороже, но звериный инстинкт требовал удовлетворения. Поэтому ему пришлось выбрать тех, кто его хорошо знал и совсем не ожидал удара в спину – в конце концов, он мог убить жертву, чтобы избежать разоблачения…
Внезапно он замер.
Он осознал роковой изъян в своих словах.
– Именно! – тихо произнес Лин Сянмин. – Вопрос вот в чем: почему Чжоу Липин, убив Фан Чжифэна, не выбил ту хлипкую дверь и не уничтожил Фан Мэй как свидетельницу?
Ли Чжиюн надолго задумался. В этот момент хозяйка заведения поставила на их стол тарелку с овсяными побегами в чесночном соусе и две пиалы риса, после чего вернулась на кухню. Мужчины взяли палочки и принялись неторопливо есть, не проронив ни слова. Наконец, Ли Чжиюн нарушил молчание:
– Ты только что упомянул выводы Хуянь Юня. Разве не благодаря тому, что Лю Сымяо при восстановлении разбитого стеклянного аквариума обнаружила осколки очков, а Хуянь Юнь на основе этих осколков сделал свои умозаключения, мы смогли так быстро арестовать Чжоу Липина? Хотя эта мразь после задержания замкнулась, словно Сюй Шу при дворе Цао Цао – ни единого слова, его однокурсники подтвердили, что на следующий день после убийства Сяо Янь он действительно был без очков. Из-за того, что не видел записи на доске, он даже одолжил конспекты у товарищей. На вопрос о судьбе очков он ответил, что они разбились. Неужели и эти выводы для тебя ничего не значат?
– Я не отрицаю, что логический вывод – это восстановление истины на основе науки и логики, но это восстановление должно подтверждаться доказательствами. В противном случае, сколь бы блестящим оно ни было, это лишь одна из версий. Истина не становится полной от того, что мы близки к ней; даже девяносто девять процентов точности – это еще не стопроцентный факт, – ответил Лин Сянмин. – Хуянь Юнь действительно пришел к выводу, что преступник, вероятно, увлекается детективными комиксами. Но поклонников детективных комиксов множество, и нельзя приравнивать Чжоу Липина к преступнику лишь на основе этого увлечения. Эти доказательства недостаточны – для идентификации преступника они имеют вероятностный, но не обязательный характер. Да, благодаря выводам Хуянь Юня мы задержали Чжоу Липина, но что произошло, когда потребовалось обратное подтверждение доказательствами? Мы не обнаружили никаких улик, связывающих его с тремя предыдущими преступлениями. Все, что удалось найти – лишь предположения: размер обуви и походка Чжоу Липина сильно напоминали оставленные на местах преступлений следы, но идентичную пару обуви так и не нашли; раны были предположительно нанесены тем же орудием, но тот молоток не был обнаружен; местные силы правопорядка, преследовавшие преступника в ночь второго убийства, считали, что телосложение Ли Чжиюна очень похоже на преследуемого, но это было лишь сходство…
– Насколько много этих предположений нам нужно?
– Сейчас их недостаточно! – мягко, но решительно сказал Линь Сянмин. – Все судебные ошибки в истории происходили из-за того, что «предположения» принимали за «факты».
Лицо Ли Чжиюна покраснело. Через некоторое время он бросил палочки на чашку с рисом и холодно усмехнулся:
– По-моему, ты просто боишься потерять лицо из-за того, что психологический портрет Чая оказался верным, и поэтому так усердно обеляешь Чжоу Липина!
На самом деле, так считали и в следственной группе, и во всем полицейском управлении. Согласно криминальному профилю, составленному Чай Юнцзинем, настоящий преступник должен был быть моложе двадцати лет, крепкого телосложения, с серьезными склонностями к насилию, возможно отбывавший срок за изнасилование или драку, длительное время проживающий в подвале, без постоянной работы или мигрант – за исключением пункта о «мигранте», все остальное в точности соответствовало характеристикам Чжоу Липина. «Просто гениально! – Вспоминая сомнения и возражения Линь Сянмина против этого психологического портрета, даже Ду Цзяньпин не удержался и, похлопывая Чай Юнцзиня по плечу, сказал: – В конце концов, раскрывать дела должны мы, старые волки, прошедшие через настоящие бои, а эти молодые, с их иностранными словечками, еще зелены: много книг прочитали, но мало опыта имеют, ненадежные они».