Ляля выскочила из машины и побегала по траве, прошлась вдоль воды. Ей приятно было видеть места, в которых она бывала прежде и по которым успела соскучиться. Петр и Борис тоже выбрались из скорой и наблюдали со стороны, как кошка по-человечески предается радости.

– Жорж, слушай, у меня до сих пор всё как в тумане, и не только от потери крови. Неужели это реально? Эти кошки, эти деревья, это всё? – спросил Борис, потирая виски.

– Мужики, в мирах есть всё что угодно, любой бред за ваше воображение.

– Слушай, а когда за Веней?

Я вздохнул:

– Скоро. Найдем своего пресмыкающегося друга – и сразу за Веней.

– Он реально змея?

– Змей. Большой змей. Очень мудрый, рассудительный, немного трусливый и любитель выпить.

– Бухнуть? – уточнил Борис.

– Да. Натуральный интеллигент, спился на почве невозможности найти себе собеседника по уровню.

– Знакомо, – согласился Петр. – Мы таких часто откапываем. – Ему пришлось объяснить мне понятнее: – В смысле прокапываем глюкозкой.

– Ясно.

Ляля подняла с берега камень и бросила его в воду, любуясь разбегающимися кругами.

– У нас ведь речек не видно. Они все у корней, и те в болоте, – крикнула она нашей компании, наблюдающей за ней.

– Вроде животное на вид, а присмотришься – классная баба, – заключил Борис. – Стыдно даже признаваться в этом.

– Прости, что спрашиваю, у вас что с этой кошкой – роман? – поинтересовался Петр.

Я молча усмехнулся. Что ему ответить, я не знал. Определенно, мы питали взаимный интерес, но неоспоримый видовой барьер между нами ограничивал развитие наших чувств. Заведи Ляля при мне роман с кем-то, я бы начал ревновать, но пока этого не случилось, я был спокоен и не считал нужным как-то форсировать отношения.

– Мы хорошие друзья, – ответил после паузы я. – Пережили многое вместе.

Ляля наигралась и вернулась к машине. Подошла ко мне и улыбнулась своей фирменной хищной улыбкой, бросив мимолетный взгляд на моих спутников. Мужики поспешно вернулись в салон.

– Борис, садись ты за руль, а то мне неудобно воображать и рулить одновременно, – попросил я настоящего водителя этой машины. – Ты уже в норме?

– Почти. Так, слабость небольшая, как с похмелья.

Он сел за руль, а мы с кошкой – рядом с ним. Надо было искать Антоша, друга, который непонятно куда запропастился. Он запросто мог попасть в неприятную ситуацию из-за своей доверчивости или рассеянности. Я закрыл глаза и попытался представить себе змея со всеми его ужимками, коронными фразами, чертами характера и прочим, что составляло его отличительный образ.

Варианты полезли сразу, проносясь у меня в воображении как слайды, и отметались какой-то частью сознания, умеющей распознавать оригинал. Антоша среди них точно не было. Мне даже стало не по себе от мысли, что он мог погибнуть.

– Не могу, не вижу. – Я открыл глаза. – Как сгинул. Я был у его родителей, они сказали, что он исчез прямо из дома. Куда он отправился? Наверняка вообразил себе что-нибудь такое, до чего нам не додуматься.

– Он мог, – согласилась Ляля. – Только почему без нас?

– Ты права. Одинокий волк – это не про него. В одиночестве он может предаваться размышлениям, но никак не опасным путешествиям.

– Может, начать путь оттуда, откуда начал его Антош? Из его спальни.

– И что нам это даст?

– Ну, будь я на его месте, я прямо из спальни отправилась бы сюда, к реке. Он точно сделал бы так же, если бы его что-то не отвлекло. Может быть, дома мы сможем получить какие-то намеки, зацепки.

– Не хотелось бы тревожить его родителей снова. Отец Антоша был не очень рад видеть меня. Да и нельзя бросать наших… – Я попытался найти подходящее слово: – Безбилетников.

– Не надо нас бросать, – согласился Борис.

Мне пришла на ум одна идея:

– А что, если я не буду переходить в дом Антоша? Просто попытаюсь на грани перехода разглядеть его комнату. Хотя я не особо верю в то, что это нам как-то поможет.

– Попытайся, Жорж, а потом будем искать другие способы.

– Ладно.

Обстановку внутри змеиного дома я помнил, поэтому смог за долю секунды настроиться на нужный результат. Чтобы не вывалиться в чужой дом и не перепугать его обитателей, пришлось контролировать себя в пограничном состоянии. Как только я замер, вращая только собственное сознание, умеющее видеть так, будто у него в наличии свои глаза, я почувствовал, что в этом месте что-то не так. Тут сквозило откуда-то. Объяснить свое ощущение я не мог, потому что это был не ветер, а что-то другое. Тут явно имелась какая-то аномалия, с которой я не встречался.

Я попытался не обращать на нее внимания, осматривая обстановку дома, но случилось то, к чему я не был готов. Аномалия начала затягивать меня. Я сразу же прервал контакт с миром Антоша.

– Что с тобой? – всполошилась Ляля. – У тебя кожа покрылась мурашками.

Кошка испугалась моего безумного взгляда.

– Меня начало затягивать в какую-то ледяную дыру. – Я потер ладонями свои плечи. Они и впрямь были холодными, словно я перед этим находился в ледяной воде. – Думаю, это она затянула Антоша. Ты ведь знаешь, что на холоде он беспомощен.

– Это другой мир?

– Это как будто щель между мирами. Мне показалось, что она охотится на тех, кто выпускает свое сознание надолго.

– Вот ведь не было печали! – Кошка в сердцах стукнула по панели.

Борис бросил на нее недовольный взгляд.

– Как быть? – Я почесал затылок, стимулируя работу мозга. – Прямо хоть трос какой-нибудь ментальный придумывай, чтобы вытащить за него можно было. Казалось, мы уже всё испытали в этих мирах, ан нет – появились какие-то ловушки для иномирцев. Конечно, не все карасю спокойно в реке плавать, щука должна была появиться обязательно.

Мне даже стало страшно оттого, что я теперь знал: перемещения между мирами не так безопасны, как мне казалось раньше.

– Шапочку из фольги, – неожиданно произнес Петр.

– Что? – Я не понял, к чему он это сказал.

– Ну, как это делают некоторые тронутые, с которыми разговаривают пришельцы или люди с того света. Эти чудаки делают шапку из фольги, чтобы голоса не проникали сквозь нее в мозг. Известный же прием?

– И что, срабатывало?

– Да. Как я понял, вы пользуетесь воображением, чтобы куда-то попадать. Больные тоже так делают, только у них воображение неконтролируемое.

– Ага, я понял, контролируемое сумасшествие, вот какой диагноз ты нам поставил.

– Нет, просто я понял, что это работает в вашем случае. Шапочка – это условность, чтобы вообразить барьер, защиту. Может быть, и вам представить себя в доспехах против той… дыры.

Я задумался. Ляля одними губами произнесла:

– Он прав.

– Врачи, что ты хотела, опыт. – Я отодвинул шторку, закрывающую окошко в салон. – Петр, а что мне представить на себе?

– Сверкающие доспехи, как у ангела.

– Звучит как-то богохульно.

– У сумасшедших этот прием работает.

– Ладно, попробую в доспехах. Ляля, держи меня за руку и не давай мне перейти в другой мир материально. Поблуждаю сознанием по той дыре, гляну, что почем.

– Обещай, что при первой же опасности сразу вернешься. Ты же не хочешь оставить нас здесь навсегда?

– А что, неплохое местечко. С такими друзьями можно протянуть и не один месяц.

– Ты о чем?

– Если что, у меня мясо жесткое уже, старое, – предупредил Борис, поняв мою шутку.

– Тьфу, дурак. – Кошка дала мне мягкий подзатыльник. – Отправляйся уже, рыцарь в блистающих доспехах.

– Чокнутый рыцарь, – поправил я.

Ляля крепко ухватила меня за запястье. Я закрыл глаза и перенесся в дом Антоша, попутно представляя себя в теплых, отражающих чужой разум доспехах. Аномалия сразу же попыталась втянуть меня в свое черное ледяное нутро. Я поддался ей, не переставая представлять свой ментальный блок. Мне, признаться, было тепло. Холод не достигал моей кожи, будто на ней и в самом деле была защита. Я чувствовал руку Ляли, и это вселяло в меня уверенность.

Чмок! И черный проход закрылся, будто я преодолел какую-то мембрану. Я оказался в странном месте: темной пещере или огромном зале. Ни стен, ни потолка я не видел, но знал, что они есть. Вокруг меня находилось множество стеклянных сосудов с разнообразными существами внутри.

– Кунсткамера? – прошептал я.

Мой шепот разнесся по пространству, отразившись и повторившись сотню раз, не меньше. Наверное, в одном из сосудов находился и Антош. На вид существа казались мертвыми. Я постучал воображаемым пальцем по стеклу, за которым находилось лохматое существо, похожее на болотную кочку. Оно никак не отреагировало.

– Антош! – уже погромче произнес я.

Имя змея забегало между сосудами. Рядом со мной никто не шевельнулся. Чувствуя руку Ляли, как спасательный трос, я решился пройти дальше. Мне показалось, что я вижу вдалеке свет. Минуя сосуды с существами самых невероятных внешностей, я дошел до того места, откуда стали слышны голоса. Разговаривали двое. Судя по тембру, один голос принадлежал взрослому существу, а другой молодому.

– Я разбужу его, – плаксиво произнес молодой.

– Подожди, дай ему отдохнуть. Неизвестно, когда поймаем следующего, – ответил взрослый.

Я подошел ближе и увидел двух здоровых существ, похожих на помесь жабы и бегемота. С жабой их роднила огромная пасть, а с бегемотом – массивное тело и маленькие закругленные ушки. Существо с взрослым голосом было крупнее. Оно стояло у печи и отливало сосуды для своих жертв. Я сразу заподозрил этих чудовищ в коллекционировании.

Младший сидел перед сосудом и не отрываясь смотрел на существо внутри него. Когда я пригляделся, то чуть не вскрикнул. Внутри, скрутившись пирамидкой, находился змей. Я был уверен, что это Антош.

Мелкий обернулся на старшего, заметил, что тот на него не смотрит, и тихонько тряхнул сосуд. Антош зашевелился.

– Он проснулся! – радостно сообщил мелкий.

– Вот ты какой ненасытный, сынок. Ну ладно, раз проснулся – поешь.

Мелкий поднял сосуд с Антошем и тряхнул его сильнее. Затем поставил на небольшой огонь.

– Подумай что-нибудь смешное, – попросил он моего друга.

Что это значило, я не понимал. Вид у змея был усталый. Уж я-то его мимику знал очень хорошо. Неожиданно вокруг змея появился красочный ореол. Он стал расти и заполнять сосуд цветным светящимся газом. Мелкий воскликнул от радости, просунул в крышку трубочку и принялся всасывать красочное свечение. Оно и в самом деле уходило в недра огромного ребенка, как дым.

Мелкий закрыл глаза и блаженно выдохнул. Вместо яркой радуги из его рта вышел коричневый дым. По его цвету я предположил, что воняет он отвратно, не в пример красочным мыслям моего друга. Надо было скорее вызволять змея. Этот обжора мог довести Антоша до ментального истощения. Мелкий противно смеялся, будто получал наркотическое удовольствие от мыслей змея.

Кажется, я догадался, что в этом междумирье мысли так же материальны, как вещи в моем мире. Мне пришла идея превратить себя в огромного страшного змея. Спустя секунду я ощутил извивающееся между сосудов новое тело, которым я знал, как управлять. Ставку я сделал на внезапность.

– Здравствуй, мальчик. Ты не видел моего сына? Ой, вот он.

Мелкий выронил из рук сосуд и уставился на меня.

– Спасибо, что нашел.

Мелкий начал орать, чем привлек внимание отца. Взрослая особь, недолго думая, кинулась на защиту сына. Учитывая, что этот мир был их вотчиной и чудовищный стеклодув знал его законы, с воображением противника тягаться мне было сложно. Я приготовился к схватке, однако ее не случилось. Родитель бросил в меня недоделанный сосуд, который я отбил хвостом, и замер, будто испугался.

– Забирайте его и уходите! – крикнул он. – Как вы смогли проникнуть сюда, как вы догадались, что нужно делать?

У меня в голове пронеслось несколько вариантов ответа, но я выбрал самый подходящий: