Дверь приоткрылась на цепочке. Отец подозрительно посмотрел на меня.

– Пьяный? – спросил он шепотом, чтобы не услышала мать.

– Нет. Оговорился просто, это мой ник в соцсетях, прирос уже, как второе имя.

– А. – Отец снял цепочку. – Заходи. У нас макароны на ужин, как в тюрьме.

– О, понесло старого. – Из кухни показалась мать. – Макароны ему не еда. Привет, сынок, что случилось?

– Короче, я попал в небольшое ДТП на трассе, машину увезли на эвакуаторе, а я хотел попросить у вас машину на пару дней, чтобы помотаться по сервисам, по банкам.

– Я так и знала. – Мать хлопнула себя по бедрам. – С утра сердце дурное чуяло.

– А когда оно у тебя не чуяло? Может, ты и накликала. Дадим, сынок, раз надо, только у меня сцепление ерундит, цилиндр пропускает, надо переключаться очень быстро.

– Я в курсе, бать. У меня страховка хорошая, я тебе поменяю цилиндр до кучи к своим запчастям.

– О-о-о, это было бы неплохо, а то у нас дачный сезон из-за этого сцепления буксует. – Отец прошел на кухню и открыл дверь холодильника. – Ты с ночевкой?

– Не, поеду, дел выше крыши.

– Да какие ночью дела, Игорек, – засомневалась мать. – Ты на нервах, поди, не дай бог, опять влетишь куда-нибудь.

– Не, я машину загнал в круглосуточный сервис, так что парни меня будут ждать.

По лицу отца я понял, что он расстроился из-за того, что повод выпить сорвался. Он захлопнул холодильник, прошаркал в спальню и вышел оттуда с ключами.

– Там еще днище бы проварить, проржавело начисто, как бы мать на ходу не потерять.

– Ладно, все сделаю, верну как новую.

– Верни хоть какую. – Мать всегда подозревала меня в том, что я могу не выполнить обещание. Она была права, именно таким я и был раньше: давая обещание, я и не думал выполнять его, если оно вызывало у меня затруднения.

– Верну – не узнаете.

Я пожал отцу руку, поцеловал мать в щеку и выбежал из квартиры. Спустился по крутым ступенькам вниз и направился к отцовской машине, которую он всегда парковал на одном и том же месте уже больше тридцати лет. Машина завелась с первого раза. Отец всегда следил за тем, что можно было починить самому. Прогрел старый карбюраторный двигатель, включил свет, нажал сцепление и попытался воткнуть первую передачу. Она затрещала и не вошла в зацепление.

– Быстрее надо! – услышал я голос отца с балкона.

Точно, я уже успел позабыть о недуге. Я нажал сцепление еще раз и сразу толкнул рычаг коробки вперед. У меня получилось. Пока я наслаждался успехом, машина самопроизвольно начала движение, хоть я и держал педаль сцепления упертой в пол.

Теперь мне были понятны переживания отца. Езда на такой машине превращалась в настоящее испытание нервов. Я проехал к торцу дома, где царила непроглядная тьма. Выключил свет, представил свою компанию у костра и тронулся. Мысли мгновенно перенесли меня в пункт назначения.

Мои друзья повскакивали на ноги, когда услышали шум двигателя отцовской «копейки». Я заглушил машину и вышел наружу, громко хлопнув дверцей.

– Раритет, – оценил Вениамин. – Старше меня, наверное?

– Наверняка, – согласился я. – Это уже не просто автомобиль, а член семьи, менять его на другого как-то несправедливо.

– В самую точку, – поддержал Борис. – Старый, но не бесполезный.

Вскоре после моего возвращения компанию сморил сон. Лялю, как единственную женщину, уложили на самую комфортную постель – носилки. Борис устроился на диване в кабине, Петр и Веня – на полу в салоне, Антош и я – в отцовской «копейке»: я на заднем диване, змей на переднем пассажирском сиденье. Не считая того, что я спал в позе эмбриона, в которой у меня затекали ноги, можно сказать, что ночь прошла хорошо. С наступлением долгожданного утра я почувствовал себя бодрым и готовым идти куда угодно, особенно к коммунизму.

– Завтракать будем в бесплатной столовой борщом, кашей с подливой и на десерт сметаной с сахаром, – пообещал я своим спутникам.

– Я пломбир хочу, советский, – ностальгически закатил глаза Борис. – Как сейчас помню этот вкус.

– А я газировку за три копейки из автомата, – подхватил Петр.

Перед тем как отправиться, возникло затруднение технического плана. Вести в другой мир должен был кто-то один, а машин у нас было две. Решили сделать так. За руль отцовской машины сел Борис. Смотрелся он в ней довольно гармонично. «Копейку» подцепили тросом к «скорой помощи», за руль которой сел я.

Представлять пришлось долго. Я же не знал, кроме термина «коммунизм», как точно должен выглядеть этот мир. Приоритетом для меня было отсутствие товарно-денежных отношений, технически развитая цивилизация и никакого контроля личности. Сразу отсеялось большинство миров. Из тех, что остались, я выбрал тот, что больше походил на агитплакаты про СССР.

Мы как раз выкатились своим тандемом к большому плакату на перекрестке дорог. Он стоял над впечатляющей клумбой из пестрых цветов, высаженных в определенном порядке и образующих число 237. По дороге, совершенно ее не касаясь, бесшумно скользили машины, по сравнению с которыми наши выглядели как памятники из прошлого.

– Ни хрена себе! – Веня выставился в окно, любуясь пейзажами коммунистического города.

Чуть поодаль от клумбы, за широким зеленым газоном, над которым радужно переливались разбрызгиваемые фонтанчиками струи воды, начинались дома. Дизайн их хотелось назвать спорным: соединение кубического, сферического и прочего, не совсем стыкующегося в моем представлении. Чего было не отнять у этих построек – так это ощущения футуризма. Они напоминали картинки, которыми забавлялись художники, рисующие города будущего.

Также меня не покидало ощущение здоровой окружающей среды. Дышалось легко, воздух был напоен ароматом свежести и влаги.

– Нас сейчас за наши бензиновые тачки заметут в полицию, – забеспокоился Петр. – Или в милицию.

– Не бойтесь раньше времени. Замести нас не так уж и просто, – успокоил я его. – У кого бы спросить, как нам добраться до автосервиса?

Все, кроме Ляли и Антоша, выбрались на улицу. Почти сразу же в нашу сторону направился парящий автомобиль. Он бесшумно замер рядом с нами. Его дверца откинулась вверх, и оттуда выбрался вполне себе гуманоидный человек с широкой улыбкой во все лицо.

– Добрый день! – ощерился он еще шире.

Казалось, что с таким проявлением дружелюбия он кинется обниматься к каждому из нас.

– Вы, как я понимаю, реставраторы старинных автомобилей? – спросил он, не сводя глаз с наших машин. – Чудо как сохранились.

– Верно. – Я был рад тому, что незнакомец за нас придумал достоверную версию. – Хотим придать более первозданный вид. Убрать ржавчину, подремонтировать, чтобы сами могли передвигаться.

– Ну, это ни к чему. Нашим растениям их химическое топливо будет не по душе.

– Согласен, просто хотелось стопроцентной историчности. Не подскажете, где тут поблизости реставрируют?

– О, вы находитесь почти там, где нужно. Вам сюда. – Он махнул в сторону газона.

– На газон? – растерялся я.

Человек секунду соображал, а потом рассмеялся, будто я очень удачно пошутил.

– Вы не местные, что ли? – догадался он.

– Нет, мы издалека.

– Ясно. А я уж думал, у нас на всем земном шаре все одинаковое.

– Почти, с нюансами. У нас горы.

– Тогда понятно. Дети гор, орлы. У вас там всё к небу стремится, а у нас под землю.

Мужчина нажал что-то на своем запястье, и в тот же миг рядом с нами опустилась часть поверхности, и в проходе я увидел ярко освещенные коридоры.

– Вам туда. – Туземец снова ощерился довольной улыбкой.

– Большое вам спасибо. Вы нам очень помогли, – поблагодарил я его.

– Да уж прямо-таки помог. Вы такие молодцы, что нашли это старье.

Он сжал ладони в кулаки перед лицом на прощание, сел в машину и уехал.

– «Старье»! – Борис вздохнул. – Три года всего.

– Ну что, поехали в подземный город, пока не закрылось, – заторопился я.

Мы расселись по местам и осторожно покатились вниз. На уровне пола нас подхватили самоходные платформы и повезли куда-то. Двигатель скорой заглох сам собой, будто его отключили дистанционно. Ляля просунула мордаху в окошко кабины и взволнованно поинтересовалась:

– Жорж, а может, нас везут на скотобойню?

– Успокойся, пока не вижу причин для паники. Человек был очень любезен, непохоже, чтобы он замышлял что-то кровавое.

– Слишком любезен, – заметил Антош.

– Времена здесь такие коммунистические, все любезны, все рады, это вам не человек человеку волк, как при капитализме, – высказался Петр.

Хотелось ему верить.

Мимо проплывали улицы с пешеходами, магазинами, столовыми, будочками, ларечками, парками и фонтанами. Из-за яркого искусственного света, идущего сверху, казалось, что над головой небо. Никакой клаустрофобии не было и в помине.

Платформы, видимо, сами знали, куда нас доставить. Они остановились возле здания с большими воротами, над которыми висел веселенький плакат, прославляющий труд рабочих-автослесарей. Причем в руках жизнерадостных мужчин и женщин находились не ключи и домкраты, а пульты и голографические экраны.

– Так-так, кажется, сейчас нас будут починять. – От волнения, вызванного тесным контактом с чужим миром, у меня вспотели ладони. Я потер ими по штанинам.

Ворота ушли вверх, а платформы закатили нас внутрь помещения – такого же светлого, как и подземная улица. Мы остановились напротив окошка с лучезарной девицей. Надпись по дуге над окошком гласила, что это место мастера-приемщика.

– Добрый день! – просияла девушка.

Я почувствовал справа от себя взволнованное дыхание Ляли.

– Лыбится, как будто ей кошелек вернули.

Кажется, молодая девушка вызывала у нее чувство ревности.

– Добрый! – ответил я мастеру и улыбнулся так же широко.

– Мы уже получили заявку на реставрацию и рады, что вы выбрали нас. Хотите обсудить какие-то особенности или же оставим стандартные условия?

– Так, а что входит в стандартные? Внешний вид?

– Не только. Внешний вид, восстановление интерьера, деталей, создающих комфорт, без восстановления способности передвигаться самостоятельно.

– Тогда нам по особым условиям. Смотрите, в той машине, легковой, надо сделать все так, будто она только что сошла с конвейера, чтобы блестела новеньким и пахла так же. Номера на шасси и двигателе должны остаться теми же, плюс номера государственной регистрации. Потом надо полностью восстановить все изношенные детали: мотор, сцепление, все по электрике, педальный узел, бобину, мост, карбюратор.

– Так, мотор на химическом топливе мы делать не будем по причине его экологической несовместимости с нынешними требованиями. Вместо него мы поставим стандартный движитель на флюонах. Если хотите сохранить историчность, мы разместим его внутри старого мотора.

– На флюонах? А чем его заправлять?

Девушка рассмеялась:

– Вы совсем вжились в роль человека из прошлого! Флюоны не надо заправлять. Они везде.

– Да? Ладно, но сделайте так, чтобы на всякий случай двигатель мог работать на бензине, так сказать, стопроцентная историчность. Для музея.

– Хорошо. Мы восстановим ваш автомобиль полностью, плюс добавим в него систему активной безопасности, голосовой запуск, климатическую установку с эффектом горного воздуха, вечную смазку, сиденья с массажем, автопилот.

– Автопилот не надо, мой отец любит сам покрутить баранку.

– Хорошо. Руль обтянем специальным противоскользящим материалом, устраняющим потливость рук.

– А у вас есть какие-то системы на случай столкновения?

– Ну, такого у нас не случается, но я понимаю вашу озабоченность, вы не хотите подключать машину в систему ради сохранения историчности.

– Типа того.

– Хорошо, тогда мы установим датчики, которые в случае опасности подадут сигнал, и машина на время, необходимое для избежания столкновения, уйдет в подпространство.