Непокорная жена для ректора (страница 18)
– Вы будете работать с этим. – Он указал на реторту и набор ингредиентов, уже разложенных на отдельном столе. Они были другими. Более редкими. Более сложными. Формула на маленьком листке пергамента рядом тоже отличалась от общей на доске. Она была тоньше, изощрённее и сложнее. Усиленное зелье регенерации. Я такого ещё не видела.
Я посмотрела на него вопросительно.
– Сомневаюсь, что мне по силам… – начала я.
– Я – нет, – перебил он спокойно. И снова – ни тени эмоций. – Ваши работы показывают нестандартное мышление и наличие хорошей базы. Проверим, распространяется ли это настолько, насколько я рассчитываю. Начинайте.
Он не ушёл. Он отступил на шаг, прислонился к соседнему столу, сложил руки на груди и… стал наблюдать. Не как надзиратель. Как исследователь. Его внимание было абсолютным и ощущалось почти физически. Я чувствовала его на себе, пока дрожащими руками брала измельчённый жемчуг лунной улитки. Обычный рецепт требовал жемчужной пыли. Здесь же нужна была цельная жемчужина, растворённая в кислоте определённой концентрации.
Я делала всё медленно, тщательно, сверяясь с формулой. И в какой-то момент поймала тот самый «алхимический транс».
Он не делал замечаний. Не подсказывал. Просто наблюдал.
Когда я добавила на каплю больше сока мандрагоры, чем требовалось, я замерла в ожидании замечания или хотя бы едкого комментария. Но ничего не произошло. Искоса глянула на ректора. Он по-прежнему просто смотрел на меня, и в глазах читалось… заинтересованность? Нет, не то. Одобрение. Как будто он видел не ошибку, а ход мысли, который к ней привёл.
Я выдохнула и продолжила. Зелья всегда давались мне легче всего. В них был порядок, логика, причинно-следственные связи. Здесь можно было всё просчитать.
Я закончила одной из последних. В моей реторте переливалась густая, мерцающая перламутровая жидкость цвета ночного неба. Она пахла озоном и свежесрезанной мятой – верный признак правильного зелья. Ни с чем не спутаешь.
Каэл подошёл, взял пробирку и поднёс к свету, падающему из окна. Покрутил её, наблюдая, как вспыхивают и гаснут синеватые искры внутри.
– Интересно. – В его голосе прозвучала неподдельная заинтересованность, без яда. – Вы изменили температуру на третьем этапе. Почему?
Неужели он заметил даже это? Все мелочи?
–Стандартная температура приводит к частичному распаду корня мандрагоры. Он даёт горечь и снижает эффективность на… примерно пятнадцать процентов. Более низкая температура позволяет сохранить его свойства, но требует больше времени на приготовление, – пояснила я своё отступление от рецепта.
Он медленно кивнул: его взгляд всё ещё был прикован к зелью.
– Импровизация на основе базовых принципов, а не слепое следование инструкции, – произнёс он так тихо, что, казалось, говорил больше с собой, чем со мной. – Редкое качество.
Он поставил пробирку на стол и, наконец, посмотрел на меня. В его глазах не было ни насмешки, ни раздражения. А что было, я так и не поняла.
– Вы можете идти. И… неплохая работа, госпожа Сейлор.
Он повернулся и пошёл проверять работы других студентов, его голос снова стал резким и требовательным, когда он отчитал бедного студента за пережжённый асфодель.
Я стояла у своего стола, ощущая странную пустоту и недоумение. Он не придрался. Не унизил. Не использовал мою ошибку как повод для наказания. Он…оценил. И в этом было что-то новое и непривычное. Образ бескомпромиссного врага смазывался, уступая место чему-то непонятному.
Браслет на моём запястье по-прежнему молчал. Хм…я что, сплю?
Хотя рано делать выводы. Слишком рано.
Глава 32.Каэл
Следующий день начался со студентов. Пришлось внести коррективы в расписание и поставить свои пары чуть ли не подряд, иначе всего было не успеть. Аудиенция, точнее, охота, у короля уже назначена; пропустить нет никакой возможности, надо ехать. А до этого посмотреть, на что ещё способна моя непокорная жена и впихнуть максимум знаний в студенческие головы. Но, может, даже к лучшему: и справлюсь быстрее, и донесу королю единственно верную версию событий.
Супруги Каэл трудятся на благо короны, а госпожа Каэл кроме того показывает незаурядные способности, достойные придворного зельевара и места возле трона.
Чем дальше, тем больше моя жена вызывала у меня… восхищение? И занимала мои мысли всё больше и больше.
Такой характер, такой талант. Совершенно не похожа ни на одну из светских дам, которых я знал до этого. И совершенно не похожа на ту Алисию, которую я представлял себе.
Король уже относится к ней благосклонно, а если ещё и показать всё в нужном свете… Её ждет блестящее будущее.
Если, конечно, она перестанет упрямиться и примет нормальный ход вещей. А я со своей стороны сделаю всё возможное для ее придворной карьеры.
Я объявил задание – зелье мгновенной регенерации. Сложное, требующее не только точности, но и понимания сути процессов. И наблюдал. Её взгляд скользнул по формуле на доске – я видел в нём спокойствие. Значит, точно справится. Хорошо.
– Госпожа Сейлор, подождите, – остановил я её, когда она вместе со студентами бросилась к полкам с ингредиентами.
Она замерла. Богиня, какой взгляд! Им факелы зажигать можно.
Я подошёл и указал на отдельный стол. На нём лежали редкие компоненты и усложнённая формула. Усиленный вариант. Испытание. Я хотел видеть не её умение следовать инструкциям, а её способность мыслить.
– Сомневаюсь, что мне по силам… – начала она с привычной осторожностью. Не бежит вперёд – оценивает силы. Эту бы предусмотрительность да до побега иметь.
– Я – нет, – отрезал я. И это была чистая правда. И ни минуты в ней не сомневался. – Начинайте.
Я отошёл и прислонился к столу, сложив руки. Я не просто наблюдал. Я чувствовал. Каждое её движение, малейшую дрожь в пальцах, изменение ритма дыхания. Браслет на её запястье был не просто цепью. Это был проводник, позволяющий мне считывать её эмоциональное состояние. Сейчас в нём плескалась смесь страха и концентрации.
Она работала медленно, тщательно. Я видел, как её сознание погружается в тот самый «алхимический транс» – состояние полного слияния с процессом. В эти моменты она была прекрасна. Собранная, мощная, лишённая всей своей дурацкой бравады и страха.
Добавила на каплю больше сока мандрагоры. Ошибка? Нет. Осознанный риск. Она увидела слабость стандартного рецепта и попыталась его улучшить. Мои пальцы непроизвольно сжались. Смело. Глупо, но смело.
Я не сказал ни слова. Не вмешался. Мне было интересно. Чем это закончится? Провалом или открытием?
Давай же, девочка, я в тебя верю!
Она закончила. И её зелье… сияло. Буквально. Мерцающая, перламутровая субстанция, пахнущая озоном и чистотой. Идеально. Более чем идеально – усовершенствованно.
Я подошёл, взял пробирку. Энергия, исходящая от зелья, была плотной, живой. Она изменила температуру. Я заметил это сразу.
– Почему?
Её объяснение было точным, техничным. Она не просто скопировала формулу. Она её поняла. Проанализировала. Улучшила.
– Импровизация на основе базовых принципов, а не слепое следование инструкции. Редкое качество, – прошептал я, больше себе, чем ей.
Блестящий зельевар. Редкой силы маг. Моя непокорная огненная жена.
Она стояла в растерянности, ожидая подвоха, не веря в отсутствие наказания. Её недоверие было… неприятным? Оно отзывалось болезненным, колким чувством где-то в районе ключицы.
И почему я обращаю столько внимания на её эмоции?
Глава 33
И я не ошиблась. На защите муженёк показал себя во всей красе.
Аудитория замерла, когда Каэл поднял руку. Даже воздух застыл, наполненный напряжённым ожиданием и тем особым холодком, который всегда возникал вокруг него. Пылинки, кружащие в луче света из высокого окна, застыли на месте. Казалось, замерли даже звуки с улицы.
Одна я не прониклась ректорским величием. И круче видали. Та же матушка Лозз, как по мне, намного талантливее в зельях! И то не строит из себя непонятно что.
– Сегодня мы разберём контрзаклинания. – Его голос был ровным, металлическим. Интересно, зачем он так делает? Ещё недавно говорил совершенно нормально! – Тот, кто не умеет защищаться, не достоин называться магом. Он – мишень. Игрушка в руках того, кто сильнее. В этот раз мы с вами изучим, как обращать силу врага против него самого – не только защищаться, но и контратаковать. Напомню, эти знания могут пригодиться даже зельеварам, поэтому прошу отнестись к ним со всей серьёзностью.
Он медленно прошёлся перед рядами, его чёрный плащ едва касался пола.
– Господин Дарнли. – Он остановился напротив Генри. – Продемонстрируйте щит третьего уровня.
Генри встал, уверенно сжал посох. Со стороны он выглядел совершенно спокойным – эталоном ученика из хорошей семьи. Но я, стоявшая так близко, могла это заметить – кончики его пальцев слегка дрожали. Он боялся. Боялся не провала, а его оценки. Его мнения.
– Protectum gradus tertius!
Золотистый барьер вспыхнул перед ним, ровный, симметричный, испещрённый классическими рунами защиты. Неплохо. Очень даже достойно. Аудитория одобрительно загудела.
Каэл осмотрел щит с видом дегустатора, пробующего слишком кислое вино. Без тени интереса, с едва сдерживаемым осуждением.
– Посредственно. – Он махнул рукой, лёгким, почти небрежным жестом, и идеальный щит рассыпался в золотую пыль, исчезнув с тихим шелестом. – Слишком жёсткий. Любой умелый маг, чувствующий поток, разобьёт его, как стекло. Вы пытаетесь остановить реку стеной. Стена рухнет. Нужно стать другим руслом для реки. Понятно?
Генри сглотнул, кивнул, и на его щеках выступил румянец унижения.
–Понятно, сэр.
– Госпожа Сейлор.
За что я была ему благодарна (правда, очень немного!) – так это за то, что я перед всеми по-прежнему госпожа Сейлор, а не Каэл. Так себе повод для благодарности, но что есть.
– Покажите то же самое.
Я встала, чувствуя, как браслет на запястье слегка нагревается. Он наблюдает. Не просто как преподаватель. Изучает. Зельеварение тоже было изучением. Всё-таки меня назначили лабораторной мышью! Я так и знала!
Я подняла руку, но вместо привычного, зазубренного до автоматизма заклинания попробовала то, что чувствовала интуитивно – не создавать жёсткий, статичный барьер, а вызвать что-то более… гибкое, живое. Что-то, что родилось на подсознательном уровне после вчерашнего… столкновения. После того, как наши магии ненадолго слились в яростном противостоянии.
– Protectum fluidum.
Энергия хлынула из меня не привычным золотым потоком, а серебристо-голубым сиянием. Щит вспыхнул передо мной не ровной стеной, а волнообразной, подвижной пеленой, напоминающей текущую воду или дрожащий на ветру огонь. Он был нестабильным, живым, он был иным, не таким, как привычные магические щиты.
В аудитории прошёлся шёпот. Кто-то ахнул. Модифицированные щиты были темой для продвинутых курсов, а не для первого года обучения.
Каэл замер. И в его глазах мелькнуло удивление. Такое искреннее, что аж приятно. Он подошёл ближе, в упор изучая мерцающую, переливающуюся защиту.
– Интересно, – произнёс он наконец, и в его голосе прозвучала неподдельная, холодная любознательность учёного, наткнувшегося на редкий экземпляр. – Кто вас научил именно этому модифицированному щиту? Этого нет в учебниках.
Я промолчала. Ты сам. Вчера. В той аудитории. Когда твоя магия, твоя подавляющая сила на мгновение слилась с моей, пытаясь её сломать, и оставила в ней свой отпечаток. Я просто… почувствовала это.
Он понял. Я увидела это по тому, как сузились его глаза, как в их глубине мелькнуло осознание, а затем – мгновенная вспышка чего-то похожего на уважение, немедленно задавленная привычной холодностью.
– Оригинально. – Он повернулся к студентам, снова полностью собранный. – Но на данном этапе бесполезно. Слишком энергозатратно. Слишком нестабильно. И слишком заметно.