Ну и семейка (страница 3)
И вдруг в проеме на фоне светлеющего неба… нарисовалась фигура Марины Федоровны собственной персоной. Уж кого-кого, а ее я точно тут не ожидала увидеть! Но выдохнула с облегчением. Это все же лучше, чем крепкий мужик! С нею-то, если что, думаю, справлюсь.
Всматриваясь в темноту и ничего не видя, она неуверенно спросила:
– Татьяна! Вы здесь? Я ничего не вижу!
– Мы-то здесь, – отвечаю ей со всевозможным сарказмом, – а вот вы каким образом сюда попали? Оказывается, вы в сговоре со своим любовником! И ваша падчерица права, что именно вы и убили своего мужа! Теперь у меня отпали последние сомнения!
– Ой, я перед вами, конечно, виновата, простите. Сережа просто испугался. Все совсем не так, как вы думаете! Вы не правы! Я любила Сашу! И никогда бы не подумала даже сделать ему плохо! Он был для меня всем, он столько для меня сделал! Разве я могла бы его так предать? Никогда!
Я ни капли не верила этой врушке и посмеивалась:
– Ну-ну! А не вас ли вчера милый Сереженька Синичкой звал? Или это так, по-дружески? Прекращайте этот маскарад! Смотреть противно! И учтите, чистосердечное признание облегчает наказание!
Марина закрыла лицо руками и разрыдалась. А я опешила, если честно! Ну никак ее образ в эту минуту не вязался со стервой! Как же ее понять? Как разговорить?
Я чувствовала, осталось немножечко, и Марина все сама расскажет!
Глава 2
Мы наконец вышли на свежий воздух, меня пошатывало, и голова немного кружилась. А еще разбирало такое любопытство, что я, невзирая на плохое самочувствие, продолжила пытать вдову:
– Как вы вообще тут оказались? Откуда узнали, что я в подвале? Зачем спасать решили? Что-то пазл не складывается! Учтите, Марина, если не расскажете мне все сейчас, то полковник Кирьянов продолжит с вами общаться уже в полиции! Он уже едет сюда. А там, знаете ли, свои методы! Миндальничать с вами не станут!
Тем более что я и не думала врать. Киря действительно едет.
И это сработало! Марина так умоляюще на меня посмотрела, в ее глазах был настоящий испуг! Она утерла рекой текущие слезы и тихо сказала:
– Тут долгая история. За пять минут и не расскажешь всего. Да и ворошить прошлое так не хочется, я столько лет пыталась его забыть!
Я начала терять остатки терпения, и вместе с тем меня разбирало такое любопытство! Что же так тщательно скрывала все эти годы эта милая вдова?
– Марина, я не спешу. Начинайте уже!
Вдова тяжко вздохнула:
– Начну с самого начала, с детства. Если бы вы знали, в какой неблагополучной и бедной семье я росла! Мое детство можно было разве что адом назвать! Мать пила все, что горит, и водила табунами вонючих пропитых собутыльников. В доме никогда не было нормальной еды, а тараканы не переводились никогда, что такое уют или покой, я вообще не понимала. Сережа – это не мой любовник вовсе. Он мой родной брат, младше меня на три года. Я, можно сказать, вместо мамки ему была и очень сильно любила! Защищала от наглых материных хахалей, которые по пьяной лавочке могли и на нас руку поднять! Мы с братом или торчали на улице до ночи, пока мать не уснет, или просто забивались под кровать и сидели тихо в надежде, что это пьяное быдло о нас не вспомнит. А еще мечтала, чтоб мать умерла от водки поскорее! Да-да, и не смотрите так! Я ненавидела всеми фибрами своей детской души эту пропитую беззубую женщину, которой на нас с братом было плевать! Она нас иначе как отродьем и не звала никогда, орала только, чтоб рты закрыли и не ревели, не мешали ей напиваться в стельку. И однажды так и произошло, мать уснула мертвецки пьяная с сигаретой, случился пожар. Я проснулась от удушливого дыма, очень испугалась, еле успела вытащить брата, мы выпрыгнули в окно! Мы с ним долго сидели в траве, смотрели на полыхающий дом и плакали, обнявшись… И не понимали, что же с нами дальше будет…
Я смотрела совсем другими глазами на Марину, видела, что она не врет, ее взгляд был там, далеко, в ее горемычном детстве…
Вдова вздохнула и продолжила:
– А дальше был приют. Мне было семь лет, брату – четыре. По сравнению с домашним адом в приюте нам все нравилось. Чисто, кормят, не бьют. Мне повезло, удочерили быстро, помню, как ревела, меня силой не могли от брата оторвать! Приемные родители меня очень любили, дали достойное образование, подыскали работу педагогом. Они были людьми среднего достатка. Сами не шиковали. А мне хотелось большего, я мечтала жить шикарно, ни в чем себе не отказывать. Во мне всю жизнь живет этот липкий страх из детства, что я снова окажусь в нищете! А у педагогов, сами знаете, какие мизерные зарплаты. И горбатиться за три копейки, мотая нервы с вредными детьми всю свою жизнь, никак не хотелось. Именно поэтому я целенаправленно искала богатого и статусного кавалера! Посещала выставки, благотворительные вечера, рестораны. И таки нашла, как видите! Я не скрываю, что окрутила Сашу, и он попал под мои чары! Влюбился в меня, как мальчишка, у него глаза горели, он так на меня смотрел, что внутри все переворачивалось. Поначалу жених, и правда, казался мне старым и очень строгим, я даже не знала, смогу ли привыкнуть. Мы поженились, и со временем я искренне полюбила Сашу, хоть он и старше меня намного! Хотите верьте, хотите нет, я не вру! Но знали бы вы, какой замечательный, щедрый, умный он был человек! Как обо мне заботился, его просто невозможно было не любить! Его смерть стала для меня шоком и трагедией всей жизни. Настолько все случилось неожиданно! Вот только падчерица мне, конечно, жизнь прилично отравляет. Несносная девчонка, наглая, хамка, никого не слушает! Это она довела Сашу до смерти! Точно вам говорю. Такие фортели отбрасывала, только держись! То ночевать не придет, а Саша ее ищет по всему городу, то гонки на мотоциклах устроит по ночной трассе! Дерзила отцу, а он, вместо того чтоб ее выпороть как следует, все прощал, себя винил, что Мила такая выросла. Мол, недодал ей любви. А я считаю, у нее просто нет совести! Так издеваться над отцом! Она и на меня всегда напраслину наводила, грязь лила! А сейчас так совсем с катушек слетела! Ой, да что там! Не хочу о ней говорить!
– Мила живет с вами в одном доме? – спросила я.
– Да, с нами. Со мной… Я давно Саше говорила – девчонка взрослая совсем, ну купил бы ей квартиру, и пусть живет как хочет. А он отказывался, убеждал меня, что Мила еще совсем юная, и тут он хоть как-то ее контролировать может.
– Значит, с отцом они ругались?
– Ну не то чтобы прямо ругались, – задумчиво проговорила Марина, решив, что врать и накручивать ситуацию не стоит, – но иногда конфликтовали – а где без этого? Взрослая дочь и отец, который хоть в какой-то степени хочет ее контролировать… А так – жила с нами, теперь – со мной.
– А что там с наследством?
– Я и сама удивилась, когда узнала, что Саша оформил завещание. Свой бизнес он переписал на меня, дом и накопленные деньги достаются нам с Милой в долевой собственности, как наследницам первой очереди.
Я кашлянула и попыталась направить разговор в нужное мне русло, слушать, как вдова очерняет Милу, не очень хотелось, обычные женские разборки! Дела семейные.