Регалия. Невольная страсть (страница 8)
Крикан IV – мудрейший и сильнейший представитель племени русалов, напротив, умел свободно говорить сразу на трёх наречиях горных жителей, чем вызывал безусловное благоговение среди соплеменников. Именно ему первому и показали раненого спасённого старика, которого местные дозорные выловили под водой у Верхней гавани.
Охотно меняя спасённых людей на различные полезные приспособления, стальные кинжалы и заготовленную древесину, необходимую для строительства более высоких представительных навесов, русалы, осьмину и наги невольно соревновались между собой.
– Бу-ко? – прогромыхал высокий кареглазый осьмину, недовольно кривя рот. В дословном переводе его вопрос бы звучал: «Как он?»
– Сложно, – ответил ему вождь русалов по имени Крикан, забыв сменить человеческое наречие. Он сидел в центре крупнейшего навеса в позе лотоса, медитируя и стараясь очистить разум от слов назойливых представителей чужого племени.
Бусы из ракушек украшали мощное, загорелое тело спасителя островного императора. Широкая тканевая тряпка опоясывала и укрывала ноги до верхней части мощных бёдер. Дозорный был сильнейшим представителем своего племени, чем и не в меру гордился, позволяя себе грубые интонации в присутствии чужого вождя. Селим Отто ди Грис попал к нему в руки почти сразу после погружения, именно поэтому он был ещё жив. Однако большая потеря крови сильно сказывалась на его состоянии. Тело императора Дилоуна била крупная дрожь, рана гноилась, а жрица богини Йоре, молодая голубоглазая русалка предбрачного возраста в скромном тканевом одеянии, развела руками и покачала головой, мол, здесь она бессильна.
– Ту-у-чио, ху-бу-ко, – приказал вождь русалов, кивая в сторону жреческого камня. – Пу-пу-ни.
– Го-бу! – воспротивился осьмину, заступив дорогу жрице. – Ту-ну-ту.
Вздохнув, девушка обернулась к вождю, и тот невольно кивнул, приказав ей продолжить заниматься врачеванием.
– Лю-ка… – вымолвил император слабым срывающимся голосом. – Где…
– Нам не знать, кто такой Лю-ка, – ответил ему Крикан IV. – Ты в гостях у русалов. Жизнь твоя короткий. Если ты выживать, мы решать, как тебя менять.
– Я должен, – выдохнул Селим Отто сквозь слёзы, показавшиеся в его глазах. – Извини, Люка.
– Бу-фу, – попросила жрица, призывая раненного к молчанию.
Несмотря на это, император продолжил бубнить:
– Регалия, фатум… Я должен рассказать.
– Мне, – предложил русал, прекратив бесплодные попытки медитировать. Уж если раненному императору суждено умереть, то лучше будет, если он облегчит свою душу перед тем.
– Апперчи ди Лоун, старый хитрец, запрятал её у себя и никому не сказал, – зачастил Селим, схватив жрицу за руку. – Но я знаю, знаю! Только наша кровь способна его пробудить. Смерть ждёт нас всех, если зло завладеет им. Только Люка, она-она может…
Силы вдруг покинули императора, и он не договорил, закрыл глаза и стиснул зубы, переживая очередной болевой спазм. Жизнь… Он отчаянно цеплялся за жизнь и не хотел умирать, пока не передаст дочери нужные знания, способные решить судьбы всех жителей Великой Океании.
Сон, беспокойный, сморил Селима в следующий миг.
А недовольный наг тотчас же потребовал объяснить всё, что было сказано его собственностью, как он считал.
Немного помолчав, Крикан IV попытался осмыслить нечто для него непонятное. Неужели всему виной бредовое состояние императора, или же некая Люка сможет и впрямь завладеть фатумом? И почему этот фатум может убить жителей? Каких? Островов или Океании тоже? Всех?
– Ту-ту-чио.
Русал пожал плечами, не желая делиться этими знаниями с молодым горячим глупцом, столь опрометчиво выбравшим неправильный тон для разговора с вождём русалов.
Фыркнув, наг поспешил отправиться в другую часть острова, дабы затем уже привести с собой подмогу, чтобы выбить правду из упрямого правителя одного из племён. Думая так, он и не подозревал, что ждёт его впереди. Ведь судьба Селима Отто ди Грис волновала не только нагов, русалов и осьмину. Новая опасность медленно подступала к Коралловым островам, плывя по воздуху крупной воздушной эскадрильей ближайшей империи Анс-Керту.
Глава 12
Пока я утоляла голод бутербродами и водой из кувшина, мои мысли блуждали по лабиринтам дворянских титулов и системы рангов знатности, так называемые страты.
Мастера и историки, следуя указаниям моего отца, вложили в мою голову множество, как мне тогда казалось, ненужных знаний. Но сейчас я была искренне благодарна им за этот кропотливый труд.
Общество Ангу делилось на три слоя: низший, средний, который не случайно называют ремесловым, и высшую знать. К последней относятся потомки прошлых и нынешнего императоров, а также те, кто заслужил право на титул за особые заслуги перед империей.
Горько усмехнувшись, я осознала, что благосостояние жителей Ангу сильно заметно, хотя и труднообъяснимо для меня. Кто все эти разодетые в шелка и золото люди? Они произвели на меня неизгладимое впечатление во время недавней церемонии представления на всеобщее обозрение боевого трофея – меня. Я сильно старалась не обращать на них внимания, но их дорогие одежды и украшения…
Нет, сейчас не время думать о золоте. Ангужская империя никогда не испытывала недостатка в драгоценных металлах и камнях, и всё благодаря рудникам на северной оконечности острова Жио. Кстати, Гжохи, если не соврала, из известной семьи литейщиков? Её отцу пожалован титул? Вероятно, предприимчивый родитель внёс значительный вклад в процветание империи. Не удивлюсь, если это связано с перевыполнением плана добычи и выплавки золота, серебра, олова и других металлов. Она упомянула «эрц-луин»?
«Эрц-луин – третья страта с конца списка общей классификации дворян», – вспомнила я её слова. И задумалась.
Древо императорской семьи очень обширно, и многие представители ремесловых сословий унаследовали титул через браки с представителями высшей знати. Некоторые из так называемых низших тоже смогли протиснуться на холст Великих Предков. Одна из легенд гласит: тысячи вышивальщиц трудились над этим легендарным полотном, спрятанным в недрах Сокровищницы императорского дворца на вершине острова Жио. По слухам, руководит процессом записи, точнее вышивания, каждого имени новой родни сам Глава императорской канцелярии. Но я снова отвлеклась.
Пережёвывая новый бутерброд, я уже делала это медленнее, утолив первый голод, и мысли лениво блуждали в моей голове. Память упорно отказывалась мне помочь. Помню, кажется, есть правило: пять корневых титулов и четыре страты внутри каждого из них. Это вынужденная мера, чтобы даже аристократы одинаковых титулов соперничали друг с другом, стремясь возвыситься над конкурентами.
Вспомнила!
Пять дворянских титулов следуют друг за другом в определённом порядке: диез, сафди, беху, геду и луин. Пять фамилий древних родов основателей империи. Внутри каждого из титулов есть по четыре ранга. Так… это мерц? Нет, мер, эрц, оту и… гань!
Перестав жевать, я уставилась в одну точку на стене напротив, погружаясь в свои мысли. Третья с конца? Но ранг второй по очерёдности, если считать, соблюдая нумерацию.
Получается, её отцу пожаловали титул луин, который в свою очередь разделён на четыре страты. Первый ранг – самый высокий, и это «мер». А полностью название пожалованного титула звучало бы «мер-луин». Я, как супруга наследника императора, наверняка получу титул диез, но вот какой ранг мне будет присвоен – загадка. Мер-диез или первая ступень принадлежит Ренцо и императрице. Следующая страта будет эрц-диез, и, вероятно, этот титул пожалован второму сыну императора, брату адмирала. Но кроме этого, всякие дядюшки и прочие близкие родственники монарха и монархини тоже могут получить титул «диез», но, скорее всего, уже ранга «оту» и «гань». Это сделано специально, чтобы выделить семью императора из общего числа дворян и наделить их особыми регалиями.
Регалии…
Почему-то это слово вызвало у меня странное ощущение неприятного холода и некоторого узнавания.
Секунда-другая. Я напрягла память и… Нет, всё-таки не могу вспомнить, где именно слышала это слово, но кажется, с ним было связано что-то очень важное. Легенда или рассказ отца?
Как вдруг громкий крик, звучащий издалека, прервал мои мысли. Ещё один и ещё. В соседнем помещении истязали человека? Девушку? А вот очередной щелчок и новый всхлип – уже не крик. Неужели наказание кнутом? В той стороне находится оранжерея… то место, откуда я пришла.