А вот он уже справляется с эмоциями, но на груди расползается безобразное тёмное пятно, как раз в районе сердца.

Светлые ступеньки с тонкими золотистыми прожилками стремительно приближались, и я зажмурилась, но вместо ожидаемого удара почувствовала резкий рывок. Ноги оторвались от земли, и я зависла в воздухе, удерживаемая крепкой рукой декана, обхватившей мою талию.

Дыхание перехватило, а по позвоночнику пробежала волна мурашек. Незнакомая, будоражащая, заставившая каждую клеточку тела вспыхнуть! Терпкий запах можжевелового одеколона, смешанный с нотками чёрного кофе, окутал меня, наполняя лёгкие и впитываясь в кожу.

Гримстон поставил меня на ноги быстрым, но плавным движением, от которого желудок предательски сжался. Затем склонил голову вбок, и его потемневшие глаза прошили меня насквозь.

– У тебя есть три секунды, чтобы дать внятное объяснение твоей выходке, Мэд-ди, – процедил он сквозь зубы. – Гадкий декан так обидел на построении, что ты решила сходу начать мстить? Или ты решила задобрить меня порцией свежего кофе, но не учла, что я предпочитаю принимать его внутрь, а не на грудь?

В его голосе – достаточно тихом, чтобы нас не услышали посторонние, но пробирающем до самых глубин души, звенели острые льдинки сарказма, но зрачок по прежнему заполнял собой радужку, выдавая… беспокойство?

Да нет, показалось.

Он же чёрствый сухарь с камнем вместо сердца.

– Простите, я не хотела, – язык еле ворочался во рту, и каждое слово приходилось буквально выдавливать из горла. – Я сейчас…

Трясущимися пальцами я выудила из сумки платок, нащупывая его среди учебников и узкой коробочки с писчими принадлежностями.

Сжав его в ладони, я непроизвольно потянулась к пятну на безрукавке, но в самый последний момент Конрад перехватил моё запястье. Горячие, шершавые от мозолей пальцы обожгли кожу, посылая по ней сотни крохотных грозовых разрядов.

– Прекрати этот цирк, – строго произнес он, но не отпустил моё запястье сразу, а медленно, будто нехотя, разжал пальцы. Один за другим.

Взгляд декана переместился вниз, к упавшему свёртку, из которого выглядывали блинчики, источавшие аромат творога и корицы.

– А это что?

– Завтрак для соседки, – слова соскочили с языка прежде, чем я успела придумать убедительное оправдание. – Она э-э-э… заболела.

Конрад с деланным удивлением вскинул бровь и понимающе усмехнулся:

– Мэдди-Мэдди. Слишком красивая соседка, и ты решила её раскормить?

Я непонимающе моргнула, чувствуя, как вдоль позвоночника стекает холодная капля пота.

– В лекарском крыле их и так неплохо кормят, – пояснил он, оглядывая меня с нескрываемым скептицизмом.

– Она только с утра приехала, – выпалила я, ощущая, как ложь опутывает меня прочной паутиной, заплетая в тугой кокон. – Сейчас в комнате, а я просто хочу помочь.

Гримстон недобро ухмыльнулся, и даже воздух вокруг будто похолодел.

– Какое безобразие! Почему она в комнате, когда должна сейчас вовсю обследоваться у лекарей? – его голос звенел от наигранного возмущения. – Вдруг привезла с собой заразу? Куда смотрит её декан? – он сделал драматическую паузу. – Кстати, кто её декан? Только не говори, что это я. Умоляю.

Вот только я понятия не имела, на каком факультете будет учиться Арья. Предательский румянец разлился по щекам.

– Я… понимаете…

– Хватит лепетать, – поморщился мужчина, останавливая меня жестом, – дерзить ты научилась, а с искусством качественной и достоверной лжи у тебя огромные проблемы.

Я молчала, опустив взгляд и не зная, что ему ответить.

Всё идёт не так, с самого начала!

А Конрад, заметив мою растерянность, поднял сумку, всучил её мне в руки с такой силой, что я сдавленно пискнула, и грубо развернул меня спиной к себе. Широкая ладонь легла меж лопаток, уверенно подталкивая меня вверх по ступенькам.

– Иди давай, бестолочь. Кстати, напоминаю, что у тебя есть шанс избавиться от моей тирании и написать заявление о переводе. Подумай о том, какая это заманчивая, а главное – здравая идея.

Я оглянулась на разбросанные блинчики и опустевший термос, лежавший неподалёку с откинутой крышкой.

– А как же…

– Как соседка? – хмыкнул он. – Не переживай, солнышко, пойду переоденусь и сразу же займусь ею.

Глава 13

Я торопливо взбежала по ступенькам, стремясь оказаться как можно дальше от невыносимого декана.

Затылок покалывало от напряжения, будто Гримстон в любой момент мог догнать меня, схватить за шиворот и потащить к воротам со словами: “Обманщица, думала, назовёшься чужим именем и никто тебя не узнает?”

И вообще, я не до конца понимала что хуже – его убийственный сарказм или эта обманчивая мягкость в голосе, от которой мурашки бегут по коже?

То пчёлка, то солнышко.

“То бестолочь,” – съехидничал мой внутренний голос.

С каждым шагом вверх по лестнице мысли путались всё сильнее. Арья наверняка затаит злобу.

И это мягко сказано!

Если Гримстон не шутит и действительно навестит мою соседку, то что помешает ей из чистой вредности рассказать ему правду? Либо, что ещё хуже – сообщить отцу или Гаретту о том, что беглянка скрывается в академии?

Я прикусила нижнюю губу почти до крови, но совсем не чувствовала боли.

С другой стороны, в чём я виновата? Что я могу поделать против прямого приказа декана?

Как же всё сложно!

Расписание, занимавшее добрую часть стены в холле подсказывало, что первая лекция будет по зельеварению и находится на самом верхнем этаже.

Подъём по лестнице выдался непростым. Всё же я не привыкла к физическим нагрузкам. Добравшись до аудитории, сперва закрыла глаза, прислонив голову к прохладной каменной стене. Выровняла дыхание и лишь потом зашла в приветливо распахнутую дверь.

Просторное помещение встретило меня приглушённым гулом голосов и ароматом сушёных трав, развешанных по стенам. Я с интересом скользнула взглядом по уже знакомым девушкам в изумрудной форме боевого факультета и, поборов искушение забиться в дальний угол, заняла место в середине.

Дыхание постепенно выравнивалось. Взгляд приковывали плакаты с изображением разных пробирок, заполненных жидкостями всех цветов радуги и растений. Как я догадалась, здесь преподавали именно теорию, а практика проходила в специально оборудованных лабораториях.

Меня никто не трогал. Девушки сбились в небольшие кучки, и быстро рассредоточились по местам лишь когда вошла преподавательница – женщина лет сорока с тугим пучком тёмных волос.

– Всем доброго утра! Меня зовут Мойра Хэйд, и я ваш преподаватель по зельеварению, – представилась она низким, хорошо поставленным голосом. – Поскольку вы учитесь на экспериментальном факультете, упор мы сделаем в первую очередь на лечебные и восстанавливающие зелья.

Женщина повернулась спиной к доске и быстро набросала мелом небольшую схему.

– Чем отличаются восстанавливающие зелья от лечебных? Вопрос простой и в то же время оставляет простор для размышления, – продолжила она, заняв место сбоку от доски. – Лечебные направлены на устранение причины недуга – грубо говоря, выжигают из организма яд или инфекцию. Очищают кровь. Раны от оружия, особенно тяжёлые, они не затянут, но могут остановить кровотечение и замедлить разрушительные процессы. Подчёркиваю – замедлить!

Я поймала себя на том, что подалась вперёд, впитывая каждое слово.

– Восстанавливающие же работают со следствиями, – Хэйд указала на второй столбец. – Они стимулируют естественную регенерацию тканей и восполняют силы. Для того, чтобы раны затянулись, нужны специальные артефакты, но если их под рукой не оказалось, они помогут восстановлению повреждённых тканей.

Рука сама потянулась к карандашу. Я торопливо записывала, чувствуя, как внутри разгорается интерес.

– Есть зелья, которые сочетают в себе оба этих направления, тогда их действие не уступает артефактам, но изготовление крайне сложное и требует умений. Лучшим специалистом по этим зельям в данный момент является лишь королевский лекарь из Кэррей – госпожа Расана. Поэтому по согласованию наших правителей, каждый год несколько выпускников, кто блестяще проявил себя в мастерстве зельеварения, отправляются на годовую стажировку в королевский дворец Кэррей. Сами понимаете, какие перед вами открываются перспективы.

Девушки взволнованно зашептали, но Мойра с лёгкостью осадила их жестом руки.

– Подождите радоваться, у вас впереди ещё пять лет. А у тех, кто выбрал углублённое направление именно зелий – после первого семестра будут дополнительные занятия, – добавила женщина. – До тех пор всем даётся одинаковая база.

Когда госпожа Хэйд задала первое задание, пускай и теоретическое – привести по пять примеров зелий каждого типа, я едва сдержала нетерпение. Пальцы покалывало от желания поскорее зарыться в учебники и проявить себя во всей красе.

“И это говорит та, кто хотела сидеть тихо, не высовываясь,” – снова оживилось моё внутреннее “я”, но я лишь отмахнулась. Должна же я как-то отвлечься от мыслей о разоблачении!

Остальные занятия пролетели неожиданно легко. В первый день никто не требовал невозможного, не вызывал к доске, и к вечеру я с удивлением осознала – мне нравится учиться. Впервые за долгое время я не чувствовала себя одинокой, была в правильном месте, окружённая людьми. И пускай они не были мне близки, но точно уж не питали ко мне враждебности.

В столовой я то и дело искала взглядом Арью, но соседки нигде не было, и узел в груди немного ослаб. В комнате её тоже не оказалось, а когда кузина Гаретта не появилась и вечером, смутная тревога заставила меня спуститься к комендантше.

– Извините, пожалуйста, госпожа Хэтфилд, – осторожно полюбопытствовала я, отметив, как женщина будто невзначай накрыла цветной каталог потрёпанным Уставом Академии, – а где Арья Холзен, моя соседка? Скоро отбой…

Норайна осуждающе цокнула языком и покачала головой:

– Так ваш декан с утра пришёл с разборками и почти силой утащил её к лекарям.

Глава 14

Это провал! Провалище!

Я со стоном закрыла лицо руками, отказываясь верить услышанному.

Неужели моя спонтанная ложь вылилась в то, что Гримстон на самом деле повёл Арью к лекарям? Вот она удивилась, внезапно узнав о своей несуществующей болезни от совершенно постороннего декана!

Несмотря на весь ужас ситуации, мои потрёпанные нервы выдали совершенно безумную реакцию. Я банально расхохоталась. Смеялась долго, до выступивших слезинок на глазах.

Норайна по-своему истолковала моё поведение и ободряюще коснулась плеча.

– Не переживай так, девочка. Вряд ли у неё что-то серьёзное, – голос строгой на вид, но удивительно доброй женщины звучал по-матерински успокаивающе. В груди что-то чувствительно сжалось и тут же отпустило. – Она хоть и тоненькая да бледная, но возмущалась и спорила не хуже взрослого мужика.

Воображение, как назло, подбросило яркую картинку, как Арья упирается ногами и цепляется пальцами за ручки дверей и выступы стен, а Конрад упорно тащит её к выходу, и я снова прыснула со смеху, торопливо зажимая рот ладонью. Госпожа Хэтфилд понимающе усмехнулась, и на весьма гладком для её возраста лице, углубились несколько морщинок.

– Вряд ли она чем-то серьёзно больна. Скорее всего, продуло в пути.

– Да, наверное, – я рассеянно кивнула, пытаясь унять предательскую дрожь в кончиках пальцев. Смеяться уже расхотелось. – Простите, пожалуйста, за беспокойство и спокойной ночи.

Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как с каждым шагом ноги наливаются свинцом и отказываются мне подчиняться. И дело было не только в банальной усталости. Предчувствие надвигающейся беды сжирало остатки сил и вкрадчиво шептало, что можно прекратить мои мучения и просто сдаться.