– Вы правы, у меня не хватило бы сил поломать мебель, – ответила я, невольно подражая его тону. – Человек, который это сделал, был в ярости или отчаянии, так мне кажется. Если, конечно, это был человек!

– Что вы имеете в виду?

Шеф скрыл удивление за равнодушным тоном, но я видела, что он заинтригован если не моим поведением, то гипотезой.

– Если Дарч рассказал вам о том, как мы чуть не погибли в театре во время нападения Призрака оперы, вы вполне можете представить себе силу полтергейста. Хотя… я не думаю, что Валери убил призрак. Она была единственной, кто понимал и жалел их.

– А вы? – заинтересовался Лисс.

– Я помогаю им по мере сил, но у меня гораздо меньше опыта, в том числе, опыта сострадания, – качнула головой я.

– Еще это могла быть инсценировка ограбления, – раздался голос от двери.

Повернувшись, мы увидели Дарча.

– Хотя я согласен с леди Торч, характер повреждений таков, что это больше похоже на ярость, – добавил он, подходя и протягивая Лиссу свернутый в трубочку пожелтевший от времени пергамент. – Вот, пришлось оставить без завтрака театрального архивариуса, он живет поблизости. Предыдущий план рисовали уже после ремонта.

Лисс забрал свиток, развернул, покрутил и так, и эдак, после чего положил сверху на тот, что лежал на столе. Они оба – начальник и подчиненный – склонились над ним.

Я поднялась и подошла. Мужчины молча расступились, освобождая мне место.

– Здесь! – длинный палец Лисса уткнулся в одну из поперечных линий на старом плане. На новом ее не было. – Дарч, зовите стражников, нужно сломать эту стену, за ней скрыто какое-то помещение.

Дознаватель быстро ушел. Лисс, прихватив оба плана, с сомнением посмотрел на меня:

– Вы можете остаться здесь, леди Торч. Вряд ли вам стоит…

– Я иду с вами, – негромко сказала я и увидела Призрака оперы, появившуюся из стены.

В ужасающих глазах Сюзон застыла надежда, робкая, как луч солнца зимой.

Лисс проследил за моим взглядом, пожал плечами и направился к выходу. Я последовала за ним.

Призрак исчез, а затем появился в коридоре. Сюзон летела впереди, будто показывала дорогу.

У одной из стен подвала уже кипела работа. Четверо стражников, следуя указаниям Дарча, перетаскивали какие-то коробки, освобождая пространство. Когда перед стеной стало совершенно пусто, вперед выступил Лисс. Стражники поспешили ретироваться.

– Отойдем, – предложил Дарч и, взяв меня под руку, отвел к самому входу.

Глядя на Лисса, остановившегося напротив стены из серых кирпичей, я вспомнила ощущение, которое испытала при первом знакомстве с ним. И мне стало ясно, отчего здесь не понадобятся ни молот, ни таран.

Я не видела, шевелил ли шеф губами, произнося заклинание, поскольку он стоял спиной к нам. И стоял расслабленно, будто замедлил шаг на променаде, дабы полюбоваться красотами природы. А затем просто взмахнул рукой…

Пришлось прикрыть веки, так заломило виски – голова среагировала на колдовскую мощь. А когда я снова взглянула на стену, в ней зияла аккуратная дыра с оплавленными краями. Ни пыли. Ни мусора. Лишь неподвижный силуэт Призрака оперы, застывший у отверстия, с руками, прижатыми к груди.

Лисс выпустил магических светляков. Те стайкой залетели в черноту прежде скрытого помещения. Их неверное сияние, выплескиваясь наружу, струилось сквозь призрака, придавая картине совсем фантасмагорический вид.

Начальник Департамента имперского сыска заглянул в дыру, после чего поманил нас со словами:

– Вот и славно.

Дарч галантно пропустил меня вперед. Я увидела присыпанное пылью мумифицировавшееся тело. В черепной коробке чернела дыра. Любой человек с такими повреждениями не выжил бы.

Отвернувшись, я на мгновение встретилась глазами с Призраком оперы. Почудилось ли мне ее «Благодарю тебя!» в зловещей тишине подвала, нарушенной холодным голосом Дарча?

– Вдавленный перелом от удара тупым предметом по голове, – констатировал он. – Шеф, зову экспертов?

– Да, зовите, – кивнул Лисс и испытующе посмотрел на меня.

– Вы не побледнели, леди Торч? – произнес он, когда Дарч ушел. – Не собираетесь падать в обморок?

– Я лучше поеду домой, – пожала я плечами. – Сообщите мне, когда состоятся похороны.

И развернувшись, пошла к выходу.

– Соседка видела мужчину, входящего в квартиру Валери Асмус незадолго до ее смерти, – сказал Лисс мне в спину. – Высокого и хорошо сложенного мужчину в плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Леди Торч, я пришлю вам с посыльным список вещей, которые были в ее комнате. Возможно, преступник что-то искал, а найдя – забрал с собой. Просмотрите список, может быть, вы заметите нечто странное?

Я кивнула и покинула подвал. Хорошо, что Лисс не видел выражения моего лица, потому что сознание услужливо предложило образ «высокого и хорошо сложенного мужчины». Дворецкого леди Гроус, которого я случайно увидела из окна комнаты Валери в день ее смерти.

***

Огни фонарей игриво подмигивали прохожим, тщетно пытавшимся не замочить ноги в многочисленных лужах. Но накануне императорского бала я не ощущала ни игривости, ни предвкушения праздника. За несколько последних дней в моей жизни все перевернулось с ног на голову. При этом сна, который мог бы придать душевных и физических сил, было очень мало. Видимо поэтому цвет вечернего платья особенно подчеркивал мою «изысканную» бледность.

Бабушка была точна, как те самые часы, которые ей подарил император на пятидесятилетие, а дедушка Бенедикт похитил на глазах у всего семейства. Пока я спускалась с лестницы под интригующий шелест звездной ткани, она ждала, выглядывая из элегантного онтиката, украшенного родовым гербом Кевинсов на дверцах, а рядом стоял водитель-меганик, предусмотрительно открывший зонтик. Едва я показалась в дверном проеме, он поспешил ко мне, чтобы ни единой капли не попало ни на меня, ни на мой наряд.

Когда я села в онтикат и откинулась на бархатные, расшитые герцогскими гербами подушки, бабушка взяла меня за руки.

– Эвелинн, дорогая, я прочитала в газетах о случившемся с мадам Валери. Я знаю, кем для тебя была эта женщина, и благодарна ей за то, что она для тебя сделала. Прими мои соболезнования! Но почему ты не сообщила мне? Я бы тотчас приехала.

– Все произошло очень быстро, – не желая вдаваться в подробности, ответила я. – Прости, но мне хотелось побыть одной. Не нужно беспокоиться, я в порядке.

– Моя бедная девочка, – бабушкина теплая ладонь на миг коснулась моей щеки. – Грабителя уже нашли?

Грабителя? Я едва не выдала удивления, а потом вспомнила, что так и не прочитала ту статью в газете. Но раз речь шла о грабителе, значит, о кровавой надписи не было сказано ни слова.

– Господин Лисс уверил меня, что для этого будет сделано все возможное, – я помахала рукой Бреннону и Вельмине, которые вышли на крыльцо, чтобы посмотреть, как я отправляюсь на бал.

– Ну если он так сказал, значит, так и будет, – сухо ответила бабушка.

Я перевела взгляд на нее:

– Он тебе не нравится?

– Почему он должен мне нравиться? – фыркнула она. – Мне с ним детей не крестить.

– И все-таки, – улыбнулась я. – Я же вижу. В чем причина?

– Ну хорошо, – сдалась она. – Много лет назад он обошел по службе твоего отца. Аврелий Торч, а не Данио Лисс, должен был занять пост начальника только созданного Особого отдела Департамента имперского сыска. Император благоволил твоему отцу. Его назначение казалось решенным делом – об этом все говорили. Но неожиданно Его Величество отослал Авви под каким-то несерьезным предлогом, а начальником нового отдела стал Лисс.

– Отослал? – изумилась я. – Но почему? Что произошло?

– Никто не знает. Виола рассказала мне, что в тот день – накануне тебе исполнилось три месяца – Аврелий заехал домой, сообщить о поездке и попрощаться. Он очень торопился и не знал, когда вернется. Виола спросила его, чем он так разгневал императора? Он засмеялся и сказал, мол, ты все не так поняла. Виола говорила, что никогда не видела его таким взволнованным!

Я слушала бабушку, затаив дыхание. Если мама редко упоминала об отце, то бабушка делала это еще реже. А сейчас я видела, словно наяву, как высокий худощавый мужчина торопливо входит в дом, взбегает по лестнице наверх, где его уже ждет удивительной красоты женщина с глазами, полными счастья, держащая на руках младенца. Как счастье в ее глазах сменяется непониманием, волнением, возможно, даже страхом. Как она ходит за ним по пятам, пока он спешно собирается, и задает вопросы, на которые не получает ответа.

– Она не подозревала, что видит его живым в последний раз, – помолчав, добавила бабушка.