– Я не собиралась никуда уходить, – пробормотала я, чувствуя себя сбитой с толку. Почему он так подумал?

– Нет. – Он поднял дрожащую руку и коснулся моего подбородка. – Останься здесь. Со мной. – Он смотрел мне прямо в глаза. – Ты нужна мне.

Я моргнула, а затем встретилась с ним взглядом. Сила нашей связи потрясла меня, как будто он протянул руку и дотронулся до меня каким-то неизвестным мне способом. Я никогда такого не испытывала. Его взгляд не отпускал меня. Он знал, что мои мысли витали где-то в другом месте. Он знал. Отчаяние внутри меня поднялось к груди, к горлу, и я громко выдохнула, наконец-то разорвав зрительный контакт.

– Как тебя зовут? – тихо спросил он.

Останься здесь. Со мной.

Я встала и, спотыкаясь, побрела прочь. Когда я обернулась, он тоже стоял. Меня охватила паника. Он спросил про мое имя, но показалось, что спрашивал о моей душе. Нет. Нет!

Он просил слишком многого, а я так мало могла ему дать! Я не могла этого сделать. Не могла.

– Не думаю, что это сработает. – Я выпрямилась, пытаясь избавиться от охватившего меня необъяснимого отчаяния, разливающегося в крови. – Я… не думаю, что я – подходящая девушка. Прости. Я знаю, что согласилась на эту работу, но…

Он сделал ко мне единственный шаг.

– Мне не нужен никто, кроме тебя. Ты – подходящая девушка. Пожалуйста!

Он снова попытался заглянуть мне в глаза, но я избегала этого взгляда. Я не могу… Я этого не вынесу. Что бы это ни было, это уже слишком. Напряжение в комнате было ощутимым, тишина – неловкой и громкой. Мне хотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать ее. Боже, почему я так себя чувствую?

Я покачала головой.

– Нет. Мне жаль. Я не могу.

– Давай дадим этой истории еще один шанс? Мы можем действовать медленнее. Я…

Нет, это уже слишком. Это. И он. И к тому же бесполезно, потому что я ничем не могу ему помочь. Ему нужен кто-то теплый и внимательный. Кто-то, кто заботился бы о нем и собирал воедино разбитые части. Кто-то, кто мог бы смотреть ему в глаза и успокаивать. Я не такая. Я не могла собрать себя воедино, потому что давным-давно утратила большинство частей… Я покачала головой:

– Нет.

Его разочарование было осязаемым. Мне захотелось отгородиться. Он вздохнул и полез в карман, чтобы достать бумажник. Отсчитал деньги и протянул их мне. Я чуть было не отказалась – вряд ли я их заслужила, но он, должно быть, почувствовал мое нежелание.

– Я настаиваю.

Я взяла купюры и засунула в лифчик, заставив себя улыбнуться и посмотреть ему в глаза.

– Мне жаль, что у нас ничего не получилось. Это… С моей стороны было бы неправильно тратить твое время и деньги. Здесь есть еще несколько девушек, которых я могу порекомендовать вместо себя.

– Нет, спасибо.

Я кашлянула.

– Что ж, ладно. Удачи!

Он кивнул и прошел мимо меня. Я услышала, как щелкнула дверь, когда он закрыл ее за собой, и этот щелчок чем-то напомнил звук закрывающейся двери камеры.

Глава седьмая

Не сдавайся. Все возможно, если у тебя есть верные друзья.

Тень, барон Костелюб

ГАБРИЭЛЬ

– Черт! – пробормотал я, отбрасывая в сторону маленькую каменную птичку. Я только что случайно отрезал у нее клюв.

Я взял второй кусок мрамора и некоторое время сидел, уставившись на него, а затем вздохнул и потянулся за молотком и зубилом. На несколько минут я смог погрузиться в работу, набрасывая форму, но затем ее лицо снова всплыло в моем сознании. Я отложил инструменты и снял перчатки.

Рассеянность не давала сфокусироваться, а резьба по камню требовала сосредоточенности. Я достал из стоявшего в мастерской мини-холодильника бутылку воды и выпил половину.

Я… не думаю, что я – подходящая девушка.

Почему она так решила? И почему я не мог прекратить о ней думать? Почему не мог выбросить из головы этот затравленный взгляд? Он преследовал меня в снах уже третью ночь кряду. Ее паника. Я не мог избавиться от ощущения, что она нуждается во мне даже больше, чем я в ней.

Я поставил бутылку воды на стол и провел рукой по волосам. Кристал… Кристал. Я все время возвращался к воспоминанию о том, как наши глаза встретились в последний раз, к полной уязвимости в ее взгляде, к тому, какой потерянной и испуганной, какой отчаянно одинокой она выглядела. На мгновение Кристал опустила свои щиты, и меня ошеломила ее нежная красота. У меня возникло такое же чувство, как в тот раз, когда я был еще ребенком и Джордж принес мне жеоду^[2]. Снаружи она выглядела как обычный камень, но когда он ее вскрыл, оказалось, что она наполнена сверкающими фиолетовыми кристаллами. Я был удивлен и восхищен тем, что такая красота может содержаться в чем-то столь неожиданном.

Всякий раз, думая о Кристал, я вспоминал об этой жеоде. В этом смысле это имя действительно ей шло. Но также я не мог отделаться от мысли, что, возможно, я просто дурак, очарованный первой красивой женщиной, к которой прикоснулся. Господи, я едва прикоснулся к ней! То, что она отказалась от этой работы, причинило мне боль, и, по всей вероятности, с тех пор она больше ни минуты обо мне не вспоминала. А я теперь чувствую холод, понимая, что больше никогда ее не увижу. Что у меня никогда не будет возможности узнать о ней больше.

Габриэль, она не хочет иметь с тобой ничего общего.

Что же изменилось? В ту минуту, когда мы сблизились – а в этом не было никаких сомнений, – она оттолкнула меня. Почему? Она сказала, что может научить меня отключаться, когда я чувствую себя некомфортно, так что, возможно, она вообще не умеет подключаться. Оставаться самой собой. Возможно, мы похожи больше, чем я представлял. Учитывая, где она работает, было понятно, что Кристал умеет устанавливать четкие границы. Границы, которые я пытался раздвинуть. Возможно, я был неправ, когда попросил о таком, даже если я за это платил, но это не означало, что я не могу стать ее другом. Я потер затылок, меряя шагами мастерскую.

Будь честен с самим собой: у тебя к ней более чем дружеские чувства.

Стриптизерша. Боже, что я делаю?

А как насчет тебя, Габриэль? Как бы люди описали тебя, если бы опирались только на то немногое, что им известно? Если бы они встретили тебя всего один раз, прочитав только газетные статьи, как бы тебя назвали?

Травмированный.

Испорченный.

Жертва.

Иногда мы носим такие обидные ограничивающие ярлыки, и неважно, кто их навешивает – другие или мы сами. Когда-то я чувствовал себя травмированным, но теперь это не так. Я продолжаю над этим работать, и я уже не жертва. Я – выживший.

И Кристал была больше чем просто стриптизершей. Больше чем просто девушкой, которая раздевается перед мужчинами. Я знал это. Видел в ее глазах.

Но это все равно не означало, что она захочет иметь со мной что-то общее.

Я был сбит с толку и расстроен, и собственные мысли водили меня по кругу, наполняя болезненной неуверенностью в себе. Я вспомнил, что говорил мой отец: «Когда не можешь понять, что делать, Гонщик, доверься своей интуиции. Может, ты не всегда будешь прав, но зато никогда не пожалеешь о том, что последовал зову сердца, особенно такого чистого, как твое».

Я перестал расхаживать по комнате. Мной овладела решимость. Я собирался довериться интуиции, и она подсказывала мне попробовать еще раз. Интуиция говорила: Кристал нужно, чтобы я совершил еще одну попытку. Может быть, я ошибся, но почему-то все же был уверен, что никто и никогда не прилагал особых усилий, когда дело касалось Кристал. Возможно, включая ее саму.

Я выключил в мастерской свет, запер дверь и вышел на улицу подышать теплым вечерним воздухом.

На ночь каменоломня закрывалась. Все рабочие ушли, и я воспользовался моментом, чтобы насладиться тишиной. Вдруг раздался крик ястреба – его клекот эхом разнесся по каньону. Гул насекомых то усиливался, то затихал. Подул легкий ветерок, и я подставил ему лицо. Боже, как это было приятно после жары последних нескольких дней! Ветер нес с собой запах сосен и земли.

– Эй, чувак, ты идешь домой?

Я повернулся к приближающемуся со стороны демонстрационного зала Доминику.

– О, привет! А я думал, что ты уже ушел.

– У меня была назначена встреча, и она затянулась. Нерешительная пара, которая ни в чем не могла прийти к согласию… Слушать, как они спорят, было все равно что играть в настольный теннис. Я хочу пива. Не хочешь выпить со мной? – Он покосился на меня, и мы направились к нашим автомобилям.

– Вообще-то я уже уезжаю.

– Я поеду с тобой.

Я прочистил горло.

– Спасибо, Дом, но у меня встреча.

Мы остановились у моего пикапа, и он приподнял брови, а потом медленно улыбнулся.

– Кто она?

– Просто девушка, с которой я недавно познакомился. – Меня охватило чувство вины: казалось, я обманываю его.

– Ну черт подери! Почему ты мне не сказал? Разве братья не должны обсуждать такое? Так и знал, что ты что-то скрываешь!

– Нет, – рассмеялся я, открывая дверцу своего пикапа. – На самом деле, в этом нет ничего особенного, но я думаю… я надеюсь, что может быть.

Доминик ухмыльнулся.

– Если тебе понадобятся советы, ты знаешь, к кому обратиться.

Я приподнял бровь, забираясь в свой пикап. Он придержал дверцу.

– Эй, а что насчет Хлои?

Хлоя. Черт, я почти забыл, что получил от нее электронное письмо с благодарностью за согласие на интервью, на которое мне все еще нужно было ответить.

– Дом, Хлоя приедет сюда исключительно по делу. Я даже не встречался с ней лично.

– Да. Я просто подумал, что ты надеялся…

– Я ни на что не надеялся.

Еще одна ложь, хотя я уже не был уверен, что правда вообще существует.

Он поднял руки.

– Ладно, ладно! Я вижу, что ты думаешь о чем-то другом. – Он искренне улыбнулся. – Рад за тебя, большой брат! Повеселись. И не делай ничего такого, чего не сделал бы я на твоем месте.

Как будто это было хотя бы отдаленно возможно!

– Спокойной ночи, Дом. – Я рассмеялся, захлопнул дверцу пикапа и поехал из города. В «Платиновую жемчужину», к Кристал.

⁂

В «Платиновой жемчужине» я с трудом высидел пару танцев, но Кристал так и не вышла на сцену, и я спросил у официантки, работает ли она. Девушка сообщила, что Кристал уже выступала и скоро выйдет в зал. Я заказал еще пива, хотя не допил и первый бокал. Еще я заказал тарелку картошки фри с сыром, чтобы не раздражать официантку, обслуживающую мой столик.

Пятнадцать минут спустя я увидел Кристал, входящую в зал с подносом в руках, и мое сердце подпрыгнуло. На ней была та же форма, что и во время нашего первого разговора: крошечные шорты и завязанный на груди полосатый топ. Я решил минутку незаметно понаблюдать за ней. Ее тело двигалось плавно, даже когда она просто переходила от одного столика к другому. Очевидно, она чувствовала себя комфортно. Вероятно, ей достаточно часто говорили, что она красива. Но даже отсюда я видел все тот же отстраненный взгляд и циничный изгиб губ.