Она наклонилась, чтобы поставить пиво перед одним из парней за столиком в ее части зала, и он провел рукой по ее бедру. На секунду на ее лице промелькнуло выражение неприкрытого отвращения, прежде чем она натянула улыбку и сказала что-то, что рассмешило парней за столом. Она их ненавидит. Она ненавидит все это. Меня осенило: боже, она, наверное, и меня ненавидела! Очередного мужчину, который так или иначе использует ее. Меня захлестнула та же волна вины, что и при нашей первой встрече. Я сделал большой глоток пива, снова задумавшись над вопросом, что я здесь делаю. Именно тогда она меня и заметила. Казалось, на долю секунды она застыла, ее глаза расширились, а потом она повернулась и прошла через вращающиеся черные двери рядом с баром, которые, как я предположил, вели на кухню. Я наконец выдохнул.

Через несколько минут она вернулась и направилась прямо к моему столику. Поставила на стол картошку фри с сыром и вежливо улыбнулась.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще?

– Да. – Я улыбнулся в ответ, хотя все еще чувствовал себя неуверенно, и ощутил, как румянец заливает мое лицо. – Чашечку кофе, но не любого. А в кафе. Со мной никогда такого не случалось, и я мечтаю об этом. Может быть, ты угостишь меня?

Она вздохнула:

– Ну у тебя и мечты!

Я усмехнулся.

– У меня их несколько. Держу пари, у тебя они тоже есть.

– Вот моя мечта, сладкий, – она обвела рукой полутемный клуб. – Чего еще может желать любая девушка? – Одной рукой она оперлась о стол, а другой отодвинула в сторону поднос. – Перестань сюда приходить, Габриэль. Это не место для тебя. Тебе здесь не место.

– Тебе тоже.

– Прекрати! Прости, что не смогла тебе помочь. Прости, что оказалась неподходящей девушкой. И я не знаю, почему ты считаешь, что я не должна быть здесь, потому что здесь мне самое место.

– Ты все это ненавидишь.

– И что с того? Ты спасаешь стриптизерш, которые ненавидят свою работу? Я должна зарабатывать на жизнь, Гейб.

Я прикрыл глаза, расстроенный из-за нее, но больше – из-за себя. Что я затеял?

– Просто кофе. Это все, чего я хочу.

Просто чтобы увидеть твою улыбку.

– Это не все, чего ты хочешь. Ты хочешь спасти меня от невыносимой жизни, полной боли и страданий. – Она подчеркнуто театрально прижала руку к груди. – Я не проект, и не нужно пытаться меня излечить.

– Я здесь не для того, чтобы тебя лечить. Я просто хочу…

– Чего ты хочешь?

Я вздохнул, проводя рукой по волосам.

– Просто поговорить. Ты мне нравишься. – Боже, могло ли это прозвучать еще более неубедительно? От этой неудачной попытки повлиять на нее мне захотелось поморщиться.

Она пристально посмотрела на меня, и в ее глазах что-то мелькнуло, но я не смог понять, что именно. Что бы это ни было, она боролась с этим. Циничная ухмылка искривила ее губы, но во взгляде появилось что-то неуверенное.

– Как и всем мужчинам. – Она выпрямилась и устало выдохнула. – Это всего лишь сексуальное влечение, Гейб! Ты с ним справишься. – Но это не было грубостью с ее стороны. Казалось, она поделилась фактом, который осознала давным-давно. И это вызвало у меня печаль. Кристал начала отворачиваться.

– Я не откажусь от тебя. Я вернусь.

Она пожала изящным плечиком:

– Это свободная страна. Делай что хочешь! Но я предлагаю тебе убраться отсюда и найти себе подходящую девушку.

– Что, если я все еще думаю, что ты и есть подходящая девушка?

– Тогда ты ошибаешься. – Она отвернулась и пошла прочь.

Черт!

Я провел еще двадцать минут, потягивая пиво и размышляя над ее словами. Я здесь для того, чтобы ее излечить? Было ли это еще хуже, чем просить ее помочь мне излечиться?

К моему столику Кристал не вернулась. Она была достаточно занята в своей части зала, но я знал, что она меня избегает, и не был уверен, что могу винить в этом только ее. Она ушла в подсобку, а когда через десять минут так и не появилась, я оплатил счет, который несколько минут назад принесла мне другая официантка, и пошел прочь.

Внезапно меня осенила одна мысль. Я повернулся и ручкой из папки для счетов написал номер своего мобильного на салфетке, а затем сложил ее пополам и добавил имя Кристал на лицевой стороне. Я чуть не скомкал салфетку – кто знает, увидит ли она ее… А если увидит, то, скорее всего, выбросит. Вздохнув, я все равно оставил салфетку, повернулся и пошел к двери.

Всю дорогу домой я клялся больше туда не возвращаться. Это было безнадежно. Двигайся дальше, Габриэль! Оставь ее в покое и делай то, что она сказала. Найди кого-нибудь другого.

⁂

На следующий день я помогал Джорджу в каменоломне, управляя машинами, которые дробили породу, и грузовиками, которые ее перевозили. Монотонный физический труд и постоянные подъемы со дна карьера на поверхность позволили мне немного отвлечься, и мысли на время перестали сводить меня с ума. Бригада не особо нуждалась в моей помощи, но в карьере всегда есть чем заняться, и по крайней мере два раза в неделю я получал удовольствие от такой работы. Обычно это помогало мне настроиться на творчество, даря вдохновение уже на следующий день, – я заставлял работать тело, чтобы разгрузить мозг. Наверное, это было своего рода терапией. Впрочем, как и резьба по камню.

Когда я в очередной раз поднимался наверх, Джордж догнал меня и пошел рядом.

– Спасибо за помощь! Тебя что-то беспокоит? – улыбнулся он.

Джордж был немногословен. Он не из тех, кто сует нос в чужие дела. Я редко обсуждал с ним личные моменты, и он никогда не спрашивал меня о том, что я пережил в том подвале. Я нутром чуял: если однажды подниму эту тему, он не откажется от разговора. Но я никогда не испытывал такой необходимости – по крайней мере, с ним – и ценил, что он соблюдает границы. Поэтому, когда я остановился, повернулся к нему и спросил:

– Джордж, как понять, когда нужно от кого-то отказаться? – он выглядел слегка удивленным.

Джордж помолчал и поглядел куда-то за мое плечо, прежде чем снова обратить свой мудрый взгляд на меня.

– Мы говорим о женщине?

Я тихо рассмеялся:

– Возможно.

– Возможно? – Один уголок его губ приподнялся в полуулыбке. – Ну а она дает тебе какой-нибудь повод быть настойчивым?

Я вздохнул:

– Не особенно. Но у меня такое чувство… – Слова застряли у меня в горле. Я не знал, как закончить это предложение. Это чувство, что что? Что она моя. Эти слова всплыли в сознании так неожиданно, что я чуть не споткнулся. – Это чувство… – снова пробормотал я, чувствуя себя одновременно опустошенным и полным энергии.

Джордж обеспокоенно взглянул на меня:

– Ага. – Он снова помолчал, казалось, обдумывая свои слова. – Ну, парень, я думаю, на это нет однозначного ответа. Думаю, тебе следует прислушаться к своей интуиции.

Я улыбнулся:

– Так обычно говорил мой отец.

Он улыбнулся в ответ:

– Да, похоже на него. – При упоминании о моем отце, его лучшем друге, его лицо озарилось нежностью. – Я думаю, ты должен доверять себе, Габриэль. Ответы кроются здесь. – Он прижал руку к сердцу. – Что бы ты ни решил, я верю, что это будет правильный выбор. – Он сделал паузу, словно подбирая слова. – В конечном итоге сожалеешь не о том, что сделал с любовью и благими намерениями. Сожалеешь о том, чего не сделал. Будь честен сам с собой относительно своих намерений, Габриэль, а затем следуй зову сердца. Независимо от исхода, ты никогда не будешь в нем разочарован.

– Спасибо, Джордж! Мне нужен был твой вотум доверия.

– Габриэль, когда дело касается тебя, я всегда подпишу этот вотум. – Он подмигнул и пошел в сторону офиса.

Я поехал домой и сразу принял душ. Слова Джорджа – слова моего отца – эхом отдавались в моей голове. Доверься своей интуиции. А она подсказывала мне попробовать с Кристал еще раз.

Боясь передумать, я прыгнул в пикап и помчался в «Платиновую жемчужину». Я ведь сказал Кристал, что не собираюсь от нее отказываться? Я так сказал. Может быть, мне не следовало, но я это сделал. Но я не могу вечно выставлять себя дураком. Если она так и не ответит взаимностью, у меня не останется другого выбора, кроме как сдаться. Но я готов подвергнуть свою гордость испытанию еще раз, чтобы доказать: это были не пустые слова. А я предполагал, что Кристал слишком часто сталкивалась с пустыми обещаниями…

На этот раз я занял другой столик, но тоже подальше от сцены. Все места впереди были заняты – мужчины столпились там, желая поближе познакомиться с танцовщицами. Я почувствовал небольшую вспышку ревности при мысли, что все они пялятся на Кристал, но изо всех сил постарался ее подавить. Я не смог уговорить ее даже выпить со мной по чашечке кофе! У меня нет права ревновать.

Я надеялся прийти после ее выступления, но при этом так, чтобы у меня было достаточно времени расположиться в зале, прежде чем она выйдет разносить напитки. И, похоже, с выбором времени мне повезло. Через двадцать минут после того, как я вошел, Кристал появилась в наряде официантки и остановилась в дверях с пустым подносом в руке. Мое сердце екнуло. Ее распущенная коса упала на плечо, несколько прядей выбились из прически и обрамляли чрезмерно накрашенное лицо. Она выглядела одновременно невинной и слишком, слишком искушенной. Парадокс…

Чувствуя себя невидимкой, я наблюдал за ней из дальнего угла этого переполненного зала, сидя там, где она вряд ли ожидала меня увидеть. Я не специально устроил все так, чтобы наблюдать за ней незаметно, – это вышло случайно. Кажется, Кристал старалась не смотреть на столик, за которым я обычно сидел, но я заметил: когда она вошла в зал, ее взгляд быстро метнулся к нему, а затем задержался на парнях, которые там сидели. Свет ее в глазах словно померк, превратившись в апатию, как будто она поняла, что меня там не будет, и это подтвердило ее самые худшие ожидания. Или я придал слишком большое значение этому мимолетному взгляду?

Доверяй себе. Прислушайся к своей интуиции.

Кристал повернулась в мою сторону. Когда наши взгляды встретились, она вздрогнула. Совсем чуть-чуть, но я заметил. Она моргнула, а затем неторопливо направилась ко мне и остановилась рядом. Я хотел встать, но для этого не оставалось причин, и я смотрел на нее снизу вверх, чувствуя себя неловко и скованно – зная, что, просто находясь здесь, прошу ее причинить мне боль, и все же я был не в силах остановиться. Возвращаться сюда было иррациональным, нелогичным, глупым и… правильным поступком.

– Ты вернулся, – уныло заметила она.

Я попытался изобразить очаровательную улыбку, но, кажется, вышла смущенная гримаса.

– Да.

– Я по-прежнему не та девушка, которая тебе нужна.

– Я по-прежнему не согласен.

Она вздохнула и некоторое время изучала свой маникюр, как будто я был самым занудным из всех, с кем она когда-либо сталкивалась.

– Знаешь, другие девушки спрашивали о тебе. Хотели бы пообщаться с тобой наедине. – Она обвела комнату рукой: – У тебя есть выбор. Серьезно.

Я нахмурился.

– Я выбрал. Тебя.

Ее губы сжались в тонкую линию.

– Ничего не вышло.

– Все вышло! Но ты испугалась. Почему?

Ее глаза сузились.

– Мне были нужны деньги, чтобы оплатить ремонт машины. Я получила то, в чем нуждалась, и теперь с меня хватит. Это показалось мне… отвратительным.

Резкая боль прочертила неровную дорожку вдоль моего позвоночника, заставив поморщиться. Она наблюдала за мной и, хотя выражение ее лица осталось невозмутимым, слегка побледнела.

– Пожалуйста, просто уходи, – продолжила она, и ее голос дрогнул на последнем слове, а затем она развернулась и ушла.

Я глубоко вздохнул и запустил пальцы в волосы, чувствуя себя грустно и глупо.

Кристал.

Я наблюдал, как она обслуживает столики. Ее улыбка казалась еще более неуверенной, чем обычно, а смех – более натянутым. Ты идиот, Габриэль! Она велела тебе уходить. Уходи.

Я допил пиво, расплатился по счету и, наконец, направился в коридор, где сидел на табурете Энтони. Я собирался использовать последний шанс – и вот он. Энтони кивнул.

– Скажешь Кристал, что я здесь?

– Чувак, она не предупреждала, что собирается увидеться с тобой сегодня.

– Ты скажешь ей, несмотря на это?

Он посмотрел мне в глаза и медленно кивнул, и я был удивлен: в его глазах промелькнуло сочувствие. Как будто он не одну сотню раз оказывался в ситуации, когда бедняги вроде меня влюблялись в одну из работавших в клубе девушек, а потом были отвергнуты. «Типично», – говорил его взгляд. Грустно, но типично.