Второй пункт плана. Активы. Мои и отца. Компания, недвижимость, счета, акции. Стас управлял всем этим с момента трагической гибели родителей. Управлял, как я теперь понимала, исключительно в своих интересах. Пора было вернуть контроль.

Следующий звонок был нашему семейному юристу, Аркадию Львовичу Вершинину. Полный, лысеющий, с маленькими хитрыми глазками мужчина, который работал с отцом уже двадцать лет. Но он также работал и со Стасом последние месяцы. Я не могла доверять ему полностью – слишком велика была вероятность, что он уже стал частью Стасовой системы. Но он был единственным, у кого был доступ ко всем документам. Нужно было действовать тонко.

– Аркадий Львович, добрый день, это Анна Королева-Вольская.

– Анечка, здравствуй, дорогая! – его голос был, как всегда, елейно-сочувствующим. – Как ты себя чувствуешь? Станислав Игоревич звонил сегодня утром, беспокоился. Сказал, ты немного приболела, температура…

Ложь. Какая у них отработанная, слаженная система лжи. Стас уже подготовил почву, объяснил мое возможное странное поведение болезнью. Предусмотрительный.

– Все в порядке, спасибо за заботу, – я старалась говорить спокойно, но твердо. – Аркадий Львович, у меня к вам деловой вопрос. Я хочу войти в курс дел компании. Активно войти.

На том конце провода снова повисла пауза. Я уже начинала к ним привыкать – к этим паузам, после которых люди подбирают слова, решают, что мне, можно сказать, а что нет.

– Войти в курс дел? – удивленно переспросил он. – Анечка, милая, зачем тебе это? Там сплошные скучные цифры, контракты, логистические схемы… Станислав Игоревич прекрасно справляется, он держит меня в курсе всех событий. Компания в надежных руках. Тебе нужно отдыхать, восстанавливаться после трагедии…

– Я уже достаточно отдохнула, – отрезала я, придавая голосу стальные нотки, которых раньше в нем не было. – Мой траур закончился. Это компания моего отца, и я – его единственная наследница. Я имею право знать, что в ней происходит. Более того, я обязана это знать. Я хочу, чтобы вы подготовили для меня полный финансовый отчет по всем операциям за последние два года. Особенно по тем сделкам, которые одобрял лично Станислав Игоревич в мое отсутствие. И я хочу провести независимый аудит.

– Независимый аудит? – в голосе юриста прозвучали нотки нескрываемой паники. – Но зачем, Анечка? Это очень дорого, долго, бюрократично. Нет никакой необходимости тратить деньги компании на…

– Необходимость определяю я, – я говорила медленно, чеканя каждое слово. – Подготовьте все документы. Я буду в офисе завтра в десять утра. И найдите мне контакты лучшей аудиторской фирмы из тех, с кем мы еще никогда не работали. Хочу свежий взгляд. До свидания, Аркадий Львович.

Я положила трубку, не дожидаясь его ответа. Руки снова тряслись, но на этот раз от злости. Я знала, что через пять минут он будет названивать Стасу, сообщать о моем странном поведении. Прекрасно. Пусть они думают, что скорбящая дочь решила поиграть в бизнес-леди от скуки и безделья. Пусть недооценивают меня. Это было мне только на руку.

Остаток дня я провела в кабинете Стаса, изучая бумаги, которые лежали в открытом доступе. Не самые важные, конечно, но и они могли дать представление о масштабах. Потом открыла сейф. Внутри лежали основные учредительные документы, свидетельства на недвижимость, пакеты акций, банковские справки. Я читала все, вникала в каждую строчку, каждую цифру, гуглила незнакомые термины на своем новом телефоне. Я чувствовала себя студенткой, готовящейся к самому важному экзамену в жизни. И это действительно был экзамен на выживание.

К вечеру голова гудела от цифр и юридических формулировок. Но я начинала понимать масштаб отцовской империи. И масштаб того, что могло быть украдено. Суммы были умопомрачительными. Если даже десятая часть моих подозрений подтвердится, Стаса можно будет посадить на очень долгий срок.

Глава 5

На следующее утро я проснулась в пять, хотя будильник был поставлен на семь. Сон ушел сразу и окончательно. Я лежала в постели, глядя в потолок, и впервые за долгое время точно знала, что мне предстоит делать. Это чувство было почти физическим – как будто внутри меня включился мотор, который больше нельзя было выключить.

Я встала и направилась в гардеробную – огромное помещение размером с небольшую квартиру, забитое платьями, костюмами, туфлями, сумками, которые покупал мне Стас последние годы. Дорогие игрушки для своей красивой куклы. Я прошла мимо стоек с шелками и кашемирами, мимо полок с обувью от мировых брендов, и нашла в самом дальнем углу то, что не носила уже много лет. Строгий брючный костюм угольно-серого цвета, который покупала себе сама еще до замужества, когда пыталась работать в отцовской компании и быть ему полезной. Позже Стас отговорил меня – сказал, что женщина должна украшать мужской мир, а не конкурировать в нем.

Костюм оказался немного тесен в бедрах, но сидел все еще отлично. Я надела белую шелковую блузку, застегнув ее на все пуговицы до самого горла. Туфли на среднем каблуке – удобные, деловые. Собрала волосы в тугой низкий пучок, закрепив заколками и лаком. Макияж минимальный – тональный крем, чтобы скрыть синяки под глазами, тушь, нюдовая помада. Никаких ярких акцентов, никакой женственности. Только строгость и деловитость.

В зеркале на меня смотрела совершенно другая женщина. Не Аня-малыш, не Анечка-королева, а Анна Владимировна Королева. Дочь своего отца. Наследница империи. Противник, с которым придется считаться.

В офис я приехала к половине десятого. Здание компании представляло собой современный стеклянный небоскреб, построенный еще отцом. Мое появление в приемной произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сотрудники, привыкшие видеть меня только на новогодних корпоративах в образе «красивой жены большого босса», замирали и оборачивались мне вслед. Я шла по мраморному коридору, не глядя по сторонам, и стук моих каблуков звучал как дробь военного барабана.

Я прошла мимо приемной Стаса – его секретарша, молоденькая блондинка с надутыми губами, вытаращила глаза, но ничего не сказала – и направилась прямо к кабинету отца. За последние полгода там никто не работал. Стас предпочел обосноваться в соседнем, более современном помещении, а отцовский кабинет превратил в мемориал.

Перед дверью сидела Тамара Сергеевна, секретарь отца последние пятнадцать лет. Пожилая, седая, преданная ему до последнего вздоха женщина. При моем появлении она вскочила, как будто увидела привидение.

– Анна Владимировна… – в ее голосе смешались удивление, радость и что-то еще, что я не смогла определить.

– Здравствуйте, Тамара Сергеевна, – сказала я, останавливаясь рядом с ее столом. – Я буду работать здесь. В отцовском кабинете. Принесите мне, пожалуйста, крепкий черный кофе без сахара. И попросите финансового директора зайти ко мне через пятнадцать минут со всеми отчетами за последний квартал. Еще мне нужны контракты на все крупные сделки, заключенные после смерти отца.

– Конечно, Анна Владимировна, – в ее глазах блестели слезы. – Как хорошо, что вы пришли. Владимир Борисович был бы рад.

Я открыла дверь в отцовский кабинет и на мгновение замерла на пороге. Здесь ничего не изменилось. Массивный дубовый стол, за которым он проводил по двенадцать часов в день. Кожаные кресла для переговоров. Стеллажи с книгами, которые он действительно читал. Сейф в углу, замаскированный под обычный шкаф. В воздухе все еще витал едва уловимый запах его сигар – дорогих кубинских, которые он позволял себе только в особых случаях.

На столе по-прежнему стояли его любимые фотографии – я, семилетняя, сижу у него на плечах в парке. Мы оба смеемся. Он подбросил меня вверх, и фотограф поймал тот момент, когда я лечу в воздухе, а он ловит меня. Тогда я была уверена, что папа может все. Что он всегда меня поймает, всегда защитит.

Я взяла рамку в руки, провела пальцем по его лицу сквозь стекло.

– Папа, – прошептала я. – Прости, что так долго спала. Я исправлю все. Обещаю.

Я поставила фотографию на место и села в его массивное кожаное кресло. Оно было огромным, создано явно для мужчины крупного телосложения, но я чувствовала себя в нем на своем месте. Я его дочь. Его кровь. Его продолжение. И я буду бороться за его наследие до последнего дыхания.

Тамара Сергеевна принесла кофе в той самой фарфоровой чашке, из которой пил отец. Следом появился финансовый директор – Виктор Семенович Краснов, полный лысеющий мужчина за пятьдесят. Он смотрел на меня со смесью подобострастия, удивления и плохо скрываемого раздражения. Привык отчитываться перед Стасом, а тут я, девочка, которую он помнил в школьной форме, вдруг заговорила с ним на деловом языке.

– Виктор Семенович, – я жестом указала ему на кресло напротив стола. – Садитесь. Мне нужен полный отчет о финансовом состоянии компании. Доходы, расходы, прибыль, убытки за последние два года. Особенно интересуют сделки, одобренные Станиславом Игоревичем в мое отсутствие.

– Анна Владимировна, – он сел на край кресла, явно чувствуя дискомфорт. – А Станислав Игоревич в курсе, что вы…

– Станислав Игоревич в командировке, – отрезала я. – А я являюсь единственной наследницей и владелицей контрольного пакета акций. Мне не нужно ни у кого спрашивать разрешения для ознакомления с делами собственной компании. Отчеты мне нужны к концу дня. Все документы – в оригиналах.

Он кивнул, но я видела, что ему это не нравится. Еще один, кто немедленно побежит жаловаться Стасу. Впрочем, это меня не беспокоило. Пусть он знает, что я активизировалась. Главное – не дать ему понять истинных масштабов моих подозрений.

Следующие несколько часов прошли в интенсивной работе. Я требовала документы, изучала контракты, задавала вопросы. Некоторые сотрудники отвечали охотно – они помнили отца и были рады видеть его дочь в деле. Другие явно сопротивлялись, ссылались на необходимость согласования со Стасом. Я мысленно заносила их в черный список – это были его люди, купленные или запуганные.

К обеду у меня сложилась предварительная картина. Компания была прибыльной, но не настолько, насколько должна была быть при таких оборотах. Куда-то утекали деньги. Много денег. Я нашла несколько подозрительных трат – «консультационные услуги» фирм, которых не существовало, «представительские расходы» на суммы, сопоставимые с бюджетом небольшого города, «благотворительные взносы» в фонды, о которых никто никогда не слышал.

В час дня я сообщила, что еду на встречу с партнерами. На самом деле ехала к Макарову. В такси я нервничала – в руках была сумка с двадцатью пятью тысячами евро наличными. Таких денег я никогда в жизни не носила с собой.

Кафе «Пушкинъ» было полно туристов и бизнесменов. Я поднялась на второй этаж, села за столик у окна и заказала чай. Ровно в полдень ко мне подошел мужчина. Среднего роста, неприметный, в сером костюме. Лет шестидесяти, с обычным лицом, которое легко забыть. Идеальный частный детектив.

– Анна? – он сел напротив меня, не протягивая руки для знакомства.

– Игорь Петрович?

– Да. У вас есть деньги?

Я кивнула и осторожно передала ему сумку под столом. Он даже не заглянул внутрь.

– Две недели, – сказал он. – Максимум три. Как с вами связаться?

Я дала ему номер нового телефона. Он записал в блокнот, сразу же вырвал страничку и сжег зажигалкой, тщательно растерев пепел.

– Будьте осторожны, – повторил он. – И помните – иногда правда хуже лжи.

Он встал и ушел, не попрощавшись. Я, допив чай, еще около часа сидела в кафе, думая о том, что неизвестность в моем случае намного хуже.

Глава 6

Остаток дня я провела в офисе. Сотрудники смотрели на меня с плохо скрываемым удивлением. Секретарша отца, Тамара Сергеевна, несколько раз украдкой вытирала глаза – она была тронута моим появлением в кабинете Владимира Борисовича. А вот финансовый директор и главный бухгалтер явно чувствовали дискомфорт, постоянно переспрашивали, согласован ли мой запрос со Стасом.