Мэри Мари (страница 3)
Так она и сказала, я сама слышала. Потом я, конечно, вышла и оставила их, но все равно слышала почти все, потому что вытирала пыль в соседней комнате, а дверь оставалась приоткрытой.
Сначала твоя бабушка сказала очень вежливым – она всегда была вежливой, – но таким ледяным голосом – даже я вздрогнула, – что она не хочет, чтобы ей читали или пели, и что уж тем более не желает играть в игры. Она позвала свою невестку, чтобы серьезно поговорить. Затем она сообщила – все еще очень вежливо, – что невестка ведет себя шумно, недостойно и по-детски, что не только глупо, но и неправильно ожидать, что муж будет уделять ей все свое время, ведь у него есть работа, которая очень важна. Что когда-нибудь ее сын станет ректором колледжа, как и его отец, и что долг жены – помогать ему во всем: стать популярным и заслужить любовь всех студентов, и что этого не случится, если она постоянно будет держать его при себе или киснуть и злиться, если не сумеет привлечь его внимание.
Конечно, это не все, что сказала твоя бабушка, но я запомнила именно эту часть из-за того, что случилось потом. Твоя маменька очень расстроилась, плакала, много вздыхала и сказала, что постарается, очень постарается помогать мужу и что она ни разу больше не попросит его остаться с ней. Она обещала, что не будет делать кислый вид и что постарается, очень постарается, ох как постарается вести себя прилично и достойно.
Потом она вышла из комнаты так тихо и спокойно, что шагов совсем не было слышно. Но через полчаса я услыхала плач из ее комнаты, подошла к двери, чтобы посмотреть. Это плакала твоя маменька.
К вечеру она успокоилась, умылась, принарядилась, когда муж сразу после ужина сказал, что, наверное, пойдет в обсерваторию, ни взглядом, ни словом не намекнула, что хочет, чтобы тот остался с ней. И с тех пор так и повелось. Я знаю, я видела. Она сказала, что все сделает, и сделала.
Потом, довольно быстро, у нее появились знакомства в городе. Люди приходили с визитами, устраивались вечеринки и приемы, и новые знакомые стали приходить сюда, в дом, особенно студенты, два или три молодых холостых преподавателя. И она стала часто проводить с ними время, кататься на коньках и санях.
Нравилось ли ей это? Конечно, нравилось! А кому бы не понравилось? Эх, детка, ты не представляешь, какой фурор в те дни производила твоя мама. Она была звездой общества, и, конечно, ей это нравилось. Какой женщине, веселой, живой, молодой и ужасно одинокой, это не понравилось бы? А вот другим людям ее поведение не пришлось по душе. И твой папа был одним из них. На этот раз ссору начал он. Я знаю, потому что слышала, что он сказал ей однажды в библиотеке.
Кажется, я вытирала пыль в соседней комнате… (Там было очень пыльно.) В общем, я слышала, как он сказал твоей маме, что думает о том, что она с утра до ночи гуляет с молодыми студентами и профессорами, приглашает их к себе. Он сказал, что потрясен и оскорблен, что она может не уважать себя, но обязана думать о его чести и добром имени. И много всего в таком роде.
Плакала? Нет, на этот раз твоя мама не плакала. Я встретила ее в коридоре сразу после этого разговора. Она побелела как полотно, а глаза горели как две звезды. Наверное, в библиотеке она выглядела так же. Должна сказать, что она выложила ему все начистоту. Твоя мама сказала, что потрясена и оскорблена тем, как он осмелился говорить со своей женой, что он не думает о ее чести и добром имени, когда обвиняет ее в том, что она бегает за мужчинами, а тем более за целой дюжиной! А потом она рассказала ему, что велела ей свекровь, и заявила, что просто пыталась выполнить эти указания.
Твоя мама сказала, что старалась сделать так, чтобы ее муж, она и их дом пользовались популярностью в колледже, чтобы он смог стать ректором, если того захотел бы. Но он холодно ответил, что, конечно, благодарен, но не нуждается в такой помощи и предпочел бы, чтобы она уделяла больше времени дому и хозяйству, как ей и положено, и это бы нравилось ему куда больше. Она сказала, что проследит, чтобы у него больше не было причин жаловаться.
А потом я встретила ее в коридоре, с высоко поднятой головой и горящими глазами.
Тогда все изменилось, и, надо признать, сильно. Она сразу перестала встречаться со студентами и с молодыми профессорами и велела говорить им, что ее нет дома. Конечно, они скоро перестали заглядывать.
Домашние дела? Ну, сначала она пыталась ими заниматься, но ведь твоя бабушка всегда сама отдавала распоряжения через меня, поэтому твоей маме было нечего делать. Я ей так и сказала. Тем более что она пыталась вести хозяйство по-новому, весьма странно, а прежний уклад нам нравился больше. Так что она недолго нам мешала. Кроме того, она чувствовала себя не очень хорошо и следующие несколько месяцев провела в своей комнате, и мы ее почти не видели. А потом появилась ты, и…
Ладно, это уже слишком, маленькая ты болтушка!
Глава III, в которой происходит развод
На этом няня Сара закончила свой рассказ, снова пожала плечами и огляделась по сторонам. А еще она назвала меня болтушкой – она всегда так делает, когда сама долго говорит.
Мне кажется, что я пересказала вам историю именно так, как няня Сара поведала ее мне, ее словами. Но, конечно, кое-где я могла ошибиться, а кое-что упустить. Но, как бы то ни было, она рассказала гораздо больше, чем я сама знала о том, почему мои родители вообще поженились, и довела мою историю до моего рождения. Я уже писала о том, как они выбирали мне имя и сколько времени у них на это ушло.
Конечно, я не знаю, что происходило с тех пор и до недавнего времени, ведь первые несколько лет я была просто ребенком. Теперь я почти юная леди, «шагнувшая робкими шагами туда, где ручей встречается с рекой»[2]. (Я прочитала это вчера вечером, по-моему, это совершенно прекрасные строки, такие грустные и милые. Мне хочется плакать каждый раз, когда я об этом думаю.) Но даже если я не знаю всего, что произошло с момента моего рождения, то знаю многое, многое видела сама. Но я заставила няню рассказать мне куда больше.
Я знаю, что с тех пор, как себя помню, должна была замирать, как мышь, в минуту, когда отец входил в дом. Я знаю, что даже вообразить бы не могла ту маму, о которой говорила няня, если бы отец временами не уезжал в деловые поездки, и тогда мы с мамой могли резвиться и прекрасно проводить время. Я знаю, что отец говорит, что мама пытается сделать из меня «всего лишь Мари», а мама отвечает, что ему покоя не будет, пока он не превратит меня в «глупую маленькую Мэри», в которой нет ни искорки жизни. Мне иногда кажется, что внутри меня Мэри и Мари сражаются. Не знаю, кто из них победит. Правда, забавно?
Отец стал ректором колледжа, и я не представляю, сколько звезд, комет и прочего он открыл с той ночи, когда родились мы со звездой. Но я знаю, что он очень знаменит, о нем пишут в газетах и журналах, он есть в большой толстой красной книге «Кто есть кто» в библиотеке и знаком со множеством известных людей.
Няня говорит, что бабушка Андерсон умерла сразу после моего рождения, но это ничего не изменило в налаженном домашнем хозяйстве: няня, как и раньше, продолжала отдавать распоряжения, ведь она занималась хозяйством в последний год жизни бабушки Андерсон и знала, как все устроить по вкусу отца. По ее словам, мама пару раз пыталась взять бразды правления в свои руки, и однажды няня ей это позволила, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Но все пошло наперекосяк, даже отец заметил это и высказался. После этого мама больше никогда не пыталась лезть в домашние дела. Во всяком случае, с тех пор как я себя помню, она никогда этого не делала.
Большую часть времени она проводит в своих комнатах в восточном крыле, только выходит к обеду, гуляет со мной или посещает всякие мероприятия, куда им с отцом приходится ходить вместе. Няня говорит, что их очень много.
Похоже, они не хотели, чтобы люди знали об их разводе, и старались вести себя как обычно. Но няня Сара говорит, что давно знала о предстоящем разводе. Впервые я услышала об этом, когда няня говорила с Норой, девушкой, которая тогда работала у нас на кухне. Как только у меня появилась возможность, я спросила няню, что такое развод.
Я хорошо помню, что она испугалась и зажала мне рот рукой. Она не сказала мне ни слова. И это был первый раз, когда я увидела, как она бросает быстрый взгляд через плечо. С тех пор она делает это постоянно.
Как я уже сказала, она ничего не объяснила, и мне пришлось искать ответ у кого-то другого. Я не могла оставить это просто так и ничего не узнать – слишком испуганной выглядела няня Сара, а это вообще-то касалось моих родителей.
Мне не хотелось спрашивать маму. По поведению няни Сары я почувствовала, что маме этот развод не нравится. И я подумала, что если она еще не знает о нем, то я уж точно не хочу говорить ей об этом первой. Поэтому не стала спрашивать маму.
Конечно, мне и в голову не пришло спросить отца. Я никогда не задаю ему вопросов. Няня говорит, что однажды я спросила его, почему он не любит меня так, как другие папы любят своих дочек. Но я тогда была совсем маленькой и не помню этого. Няня сказала, что отцу это не очень понравилось. Может быть, сама того не осознавая, я все-таки это запомнила, поэтому даже подумать не могла о том, чтобы задать ему вопрос.
Сначала я спросила доктора. Я подумала, что, может быть, это какая-то болезнь и если он узнает, что она скоро начнется, то сможет дать им какое-нибудь лекарство, которое убережет их. Ну, знаете, как делают прививку от оспы. Я так ему и сказала.