Во имя нашей страны я надеялся, что работа в должности пресс-секретаря Белого дома дастся Гретхен лучше, чем попытки навязать мне эту женщину. Мое желание снова встретиться с Поппинс стремительно упало ниже нулевой отметки.

Убрав телефон, я сосредоточил внимание на кучке бездарей, которые работали в журнале Discovery.

Все расселись вокруг стола и обсуждали, какую тему выбрать для первого номера в следующем году.

– Йемен сейчас самое перспективное направление, – предложила Хармони, арт-директор. – Отправь туда Риггса и Стивена. – Стивен – всемирно известный журналист, но не из тех, кто тащился от собственной работы.

– Мысль хорошая. – Эммет подался вперед и что-то записал в своем блокноте. Он был похож на бухгалтера Эдварда Каллена. Болезненно бледный, с покрасневшим глазами и с залысинами до самого Уругвая. – Но у меня для Риггса другое предложение, так что давай узнаем, свободен ли Фред для фотосъемки. Кто-нибудь еще?

Если я не задерживался в Нью-Йорке дольше двух недель, то был вполне доволен жизнью. Мое отвращение к моногамии касалось не только общения с людьми. Оно также распространялось на города, штаты, еду, музыку и телевидение. Мне нравилось все менять.

– Собрание окончено. – Эммет, считавший себя харизматичным, постучал по столу детским пищащим молоточком.

Все высыпали из зала.

Эммет повернулся ко мне и сразу перешел к делу.

– Аляска, – объявил он.

– Добыча золота. Первые поселенцы. Сара Пэйлин.

– Что? – нахмурился он.

– Я думал, мы играем в ассоциации.

– И зачем мне это? – Эммет захлопал глазами, явно сбитый с толку. Я упоминал, что этот человек напрочь лишен чувства юмора?

– Так что с Аляской? – вздохнул я.

– Я хочу, чтобы ты туда поехал. – Он развалился в кресле, выпустив своего внутреннего итальянского гангстера из фильмов восьмидесятых.

– Нет, – невозмутимо ответил я.

– Будь другом, Бейтс. – Эммет сел прямо, за наносекунду перейдя от решительности к нытью. – Ты еще даже не выслушал мое предложение.

– Мне это и не нужно. В моем коротком списке мест, куда я никогда не поеду, значится одно – и это Аляска.

– Прежде чем ты примешь решение… – Эммет закрыл блокнот. – Это отличная возможность и для тебя, и для журнала. Мы работаем вместе с новой стриминговой платформой Planet-E над съемками документального фильма о сердце Аляски. Он может принести нам премию «Эмми», Риггс. Продюсер занимался «Легендой о китах», тем фильмом о китах в неволе. – Он пропустил мой отказ мимо ушей и все равно озвучил свое предложение.

– Тот, который разгромили в рецензиях, назвав рупором нефтяных компаний? – Я приподнял бровь. Они с Гретхен – тандем, созданный в пиар-аду. Вместе они не смогли бы даже лед продать обитателям преисподней.

– Тут другое дело. – Эммет раздраженно отмахнулся. – Его никто не финансирует.

– Черт, Эм, уломал так уломал. Всегда мечтал о малобюджетном фильме, спродюсированном никчемной продажной шкурой.

Сразу после мечты стать космическим ковбоем, разумеется.

– Ты попадешь в самую гущу событий. Речь о восьми месяцах непрерывных съемок…

– На, купи себе ватные палочки. – Я бросил пятидолларовую банкноту на стол, а затем встал и убрал бумажник в задний карман. – У тебя проблемы со слухом. Я уже сказал: я туда не поеду. Ни на восемь месяцев, ни на восемь минут.

Эммет резко отпрянул, будто я его ударил.

– Продюсерская компания сообщила, что им нужен именно ты. Назвали это обязательным условием…

– Стоило сперва переговорить со мной.

Он закрыл рот. Но тут же открыл его снова.

– Есть какая-то конкретная причина, почему тебя отвращает сама мысль об Аляске?

– Есть, – невозмутимо ответил я. – И тебя это, черт побери, не касается.

Каждый наш с Эмметом разговор заканчивался словесной перепалкой, в которой он оказывался в нокауте. Признаться, у него были весомые основания меня ненавидеть. Во-первых, я переспал с большинством его сотрудниц, что, хоть и не этично, но не запрещено, поскольку я не прихожусь им начальником. А во-вторых, я ясно дал понять, что считаю его мудаком. Всеми средствами демонстрировал ему, как сильно его недолюбливаю, разве что не набил соответствующую татуировку на лбу.

– Видишь ли, у меня было предчувствие, что ты попытаешься отвертеться от этого задания. – Эммет со вздохом включил ноутбук. – Поэтому я решил заглянуть в твой контракт с журналом Discovery. – Повернул его экраном ко мне. – Вот наш стандартный договор, который ты подписал. Я отметил важную часть. Здесь четко сказано, что выездные сотрудники освобождаются от командировок только по состоянию здоровья, религиозным убеждениям и/или семейным обязательствам. Все твои коллеги состоят в браке, воспитывают детей и не могут уехать. Так что, если не планируешь в ближайшее время устроить похороны или свадьбу, ты связан с нами законными обязательствами.

– В таком случае я увольняюсь.

Я всегда мог перейти в National Geographic. Я работал на журнал Discovery только потому, что в нем больше нагрузка, а значит, больше путешествий.

– Ага. – Эммет пролистал контракт, самодовольно ухмыляясь. – Я предвидел такую реакцию. Сошлюсь на пункт 41с. Поскольку наши проекты длятся по несколько месяцев, а иногда и лет, то по условиям предусмотрено уведомление за тридцать дней. Можешь сегодня передать заявление об увольнении, но мы начинаем съемки фильма об Аляске уже через две недели, поэтому твоя мечта никогда там не бывать, к сожалению, не осуществится.

– Я не полечу на Аляску, – резко повторил я.

– У тебя нет выбора. – У него покраснели уши, а нос начал подрагивать.

Я язвительно усмехнулся.

– Подай в суд.

– С радостью! – Эммет захлопнул крышку ноутбука. – То, что ты миллиардер – отличный стимул. Как тебе известно, печатным изданиям пришел конец. Как и твоей карьере, если решишь разорвать контракт.

Я весь напрягся. Да как, черт возьми…

Видимо, вопрос отразился у меня на лице, потому что ответ последовал незамедлительно.

– Нечего так удивляться, ты вызвал большой интерес у компании. Особенно у наших сотрудниц. – Он уперся локтями в стол и уставился на меня с нескрываемым удовлетворением. – Несколько месяцев назад я задался вопросом: почему Риггс никогда не просил прибавки? Ты, несомненно, наш самый признанный фотограф с самым богатым опытом и доверием среди широких слоев населения. Но даже не снимаешь жилье в городе. Мы отправляем твои чеки и налоговые декларации на абонентский ящик. Я поинтересовался твоим финансовым положением. Решил, что так легкомысленно относиться к своей зарплате может только тот, кому она не нужна. И начал понемногу копать. Это было несложно. Discovery доступна большая часть информации о тебе.

Я сел обратно. На скулах заходили желваки.

– Ты следил за мной.

Эммет высокомерно надулся.

– Не льсти себе. Бо́льшую часть информации я нашел в интернете.

– Лгун. Обо мне не упоминали в прессе, – процедил я сквозь зубы. Мой дед об этом позаботился, чтобы меня защитить. Известность – ужасная штука. Он не желал такой участи единственному внуку.

– В целом, да. За исключением одной публикации. И ее оказалось достаточно. В текущих обстоятельствах мне не помешают лишние деньжата, когда я выиграю дело. Уверен, не нужно и говорить, что у нас все очень плохо в финансовом плане. Каждый год наш бюджет сокращается, – мрачно сообщил он, взмахнув рукой. – И в моем распоряжении уже есть целая команда юристов. Можно заодно прибегнуть к их услугам.

– Есть только одна проблема. – Я почесал подбородок.

Эммет взял чашку кофе и сделал глоток. Этот парень даже пил с пафосным видом.

– И какая же, скажи на милость?

– Я женюсь. – Я откинулся на спинку кресла и одарил его своей самой высокомерной ухмылкой. – У меня есть невеста. Сорваться и улететь почти на год? – хмыкнул я. – С ней я не полечу. Она с характером. – Если «с характером» означало «неуравновешенная», то я попал в точку.

– У тебя? – Эммет расплескал кофе, в панике подавшись вперед. – Невеста? С каких пор?

– Примерно с часу ночи минувшего дня. – Я почесал подбородок, наслаждаясь его страданиями, хотя придется щедро за это заплатить. – Видимо, это судьба, Эммет, но я нашел свою единственную.

– Это так…

– Романтично? – предположил я.

– Удобно. – Он надулся, как девчонка-подросток, которой только что сказали, что она не сможет увеличить грудь на шестнадцатилетие. – Я тебе не верю.

– Ты ранишь меня, Эммет. Я думал, мы доверяем друг другу. – Я поморщился, изображая страшное огорчение.

– Если это правда, значит, ты вообще больше не можешь летать в длительные командировки за границу. Ни в Йемен, ни в Боливию, ни на Сейшелы. Так? – спросил он, проверяя меня.

Ладно. Вероятно, я не до конца продумал операцию «Насолить Эммету». Но отступать уже слишком поздно. Даже если придется сделать немыслимое.

– Максимум на две недели. – Я добродушно усмехнулся, зная, как это сводит его с ума. – Дольше без нее не могу.

Я, правда, забыл, как ее зовут, но это все семантика.

– Значит, откажешься от разнообразия? – Он не сводил с меня глаз. – Это на тебя не похоже.

– Она того стоит. – Кем бы ни была эта вымышленная дама.

– Расскажи мне о своей таинственной возлюбленной.

Мне пришлось соображать на ходу, поэтому мысли, само собой, устремились к единственной женщине, которая просила моей руки.

– Она работает в новостной индустрии, – задумчиво сообщил я, пытаясь вспомнить, какой была Мэри Поппинс. – Умная. Эксцентричная. Ходячий секс. – Если речь про секс в миссионерской позе в темноте, пока оба участника размышляют о погоде. – Англичанка.

– Англичанка? – повторил Эммет, глядя на меня с неподдельным удивлением. – Такое выдумать слишком сложно. Обычно ты не запоминаешь даже цвет волос, что уж говорить про национальность. Хочешь сказать, что ты правда обручен?

Видимо, да, черт подери, и все благодаря тебе, тупица.

Я кивнул.

– С настоящей женщиной?

– Ага.

Я мысленно отметил, что надо выяснить, какие обращения она предпочитает, если встречу ее снова. Впрочем, она никогда не узнает, что я поженил нас ради собственной выгоды.

– И мы сможем увидеться, познакомиться с этой твоей воображаемой англичанкой? – Эммет описал ручкой круг в воздухе.

– Вживую. – Я встал и убрал телефон в карман. Лучше уйти, пока он не начал задавать неудобные вопросы о ней. Да и вообще любые.

– Как зовут девушку? – Эммет не прекращал сверлить меня уничтожающим взглядом, пока я шел к двери. – Хочу навести справки. Ну знаешь, проявить должную осмотрительность, раз на кону такие деньги.

Я резко остановился.

Дидре или Дарлин? В имени точно была буква «д».

– Дезире. – Черт. Точно не оно.

– Красивое имя, – скептически отметил Эммет и вкрадчиво повторил: – Дезире.

Итак, вторая мысленная заметка: сказать этой, как ее там, чтобы сменила имя, если хочет получить визу.

А еще: неужели я теперь всерьез подумывал о том, чтобы жениться на этой сумасшедшей девице? Видимо, подумывал, поскольку она как раз такая женщина, которая, несомненно, скажет Эммету, что мы не женаты, если он однажды ее найдет.

– А фамилия? – не отставал он.

– Дальше потребуешь номер ее страховки и страницу в википедии? – Вместо того чтобы отвечать на его вопросы, я решил, что лучшая защита – это нападение. – Я не собираюсь афишировать ее частную жизнь, лишь бы ты мог поразвлечься.

– Не волнуйся, я намерен провести тщательную проверку, чтобы убедиться, что у Дезире есть красивая, нормальная, настоящая фамилия. И очень скоро.

Зная тебя, не сомневаюсь, что ты приставишь ко мне частного детектива, как только я выйду за порог.

– Она существует, – процедил я, разозлившись. – Так что с этим проблем не будет.