– Быстро собираем людей и возвращаемся, – скомандовал Вова. – Пятерых солдат с собой, остальные пусть здесь оборону держат, все вместе. Черт с ним с периметром, пусть сидят кучей в складе, там крыша бетонная, и двери в полметра, фиг туда кто влезет.

Через десять минут два джипа уже мчались по разбитой дороге обратно к базе. В ушах гудел ветер, но сквозь этот гул Вова отчетливо слышал собственные мысли: "Только бы не опоздать. Только бы успеть…Там же Ася и малая…"

Филимонов в этот момент стоял в операционной над пациентом и пытался извлечь из его плеча фрагменты кровельного железа. Сварщик Петриченко неудачно упал с лесов, и теперь Илья методично выковыривал из мышц куски ржавого железа.

– Доктор, вас к рации вызывают! – крикнула из коридора медсестра Люба.

– Не сейчас! Видишь, я занят! – огрызнулся Филимонов, не отрываясь от работы.

– Там говорят, что срочно! Что-то про нового мута!

Илья выругался сквозь зубы. Вот именно этого ему сейчас и не хватало. Медчасть трещала по швам – народу прибавилось в разы, а врачей как не было, так и нет. Проктолог Семен Михайлович мог зашить и обработать рану, но сам он просто феерично опасался оперировать. Флеболог Анна Петровна делала что могла, но и для нее хирургия была темным лесом. Сколько раз уже Илья проклинал себя за то, что позволил Аньке уехать со своим придурошным Джеем. Как бы она тут пригодилась сейчас. Но работать приходилось с теми, кто был.

– Семен Михайлович! – крикнул Филимонов. – Заканчивайте за меня! Там один осколок остался, выньте его и зашивайте! Я вернусь через минуту.

Илья сорвал с себя перчатки и побежал к рации. То, что он услышал, заставило его побледнеть. На словах он очень сильно жалел, что не удалось сохранить для науки того самого черного монстра. На деле же … эта тварь была настолько странной и не похожей на других, что Филлимонов был не уверен, не целенаправленно ли она выращена. Его очень успокаивало, что антидот оказал на нее тот самый эффект, которого он ожидал, и монстр просто сдох где-то в кустах около базы. А теперь самые худшие кошмары возвращались. Малоуязвимая тварь, и наверняка уже иммунная к антителам, добываемым из крови Вовы. Сложно было представить себе что–то хуже, чем монстр, не убиваемый их самым ультимативным оружием против ему подобных…

Глава 4. Потери

Когда джипы приблизились к базе, стало ясно, что они опоздали. Высокий частокол, который окружал поселение, был прорван в трех местах – словно гигантские когти прошлись по толстым бревнам, разделяя их на длинные щепки. В воздухе стоял едкий запах дыма и чего-то еще – сладковато-кислого, от которого першило в горле.

– Черт возьми, – пробормотал Пряник, вглядываясь в проломы. – Это же надо было такую силу иметь…

Вова молча смотрел на разрушения. Бревна толщиной в полметра были не просто сломаны – они были именно расщеплены, причем так аккуратно, словно кто-то работал гигантским топором. Но никаких следов рубящих ударов не было. Только эти странные, идеально ровные сколы. А сколько усилий стоило поставить этот частокол, казавшийся несокрушимым…

– Стоп, машины глушим здесь, – скомандовал он. – Дальше пешком. И смотрите в оба.

– Но командир, а если придется убегать?

– То машины нам не слишком помогут. Вспомни тот поселок – сильно Шеину и его ублюдкам помогло то, что они были в тачках?

Они оставили джипы у края леса и двинулись к поселению. Чем ближе подходили, тем отчетливее становились звуки – крики, выстрелы. Грянуло несколько взрывов. Похоже, поселок все еще отбивался. Но как монстр, даже такой страшный, как этот, мог в одиночку сотворить такое? Вова не понимал.

Первое тело они обнаружили метрах в пятидесяти от пролома. Часовой Коротков лежал спиной к небу, и от него осталась только верхняя половина. Нижняя просто отсутствовала – не была оторвана или откушена, а именно отсутствовала, словно кто-то аккуратно стер ее ластиком. На месте, где должна была быть талия, земля была выжжена правильным кругом диаметром около метра. Сладковатый запах в этом месте усиливался, становясь невыносимо–мерзким.

– Что это за хрень? – прошептал один из солдат, Макаров, молодой парень, недавно присоединившийся к Смиту и еще не привыкший к военной манере речи, свойственной кадровым бойцам.

– Заткнись, – шикнул на него Пряник. – И оружие готовь. Только не дергайся без команды.

Они двигались от укрытия к укрытию – от сарая к бане, от бани к мастерской. Но ни одного человека им не встретилось. На пороге «тюрьмы» валялся еще один труп, на этот раз без головы. Для разнообразия, этому человеку голову просто откусили, причем явно одним махом.

Возле медчасти они наткнулись на очередное тело. Петриченко, сварщик, опознал тело Вова. О нем говорили по рации, что мужик пострадал и его должны были срочно везти на операцию, Филлимонова как раз поэтому вызвали сюда с базы в лаборатории.

Петриченко лежал прямо у входа, и его тело было… волнистым. Словно кто-то пустил по нему рябь, как по воде, а потом заморозил в этом положении. Кожа и мышцы застыли неестественными складками, а из глаз текла черная жидкость.

– Это что за… – начал было Пряник, но Вова резко ткнул его локтем в бок.

Из медчасти послышались голоса. Знакомый голос Филимонова и еще чей-то, незнакомый Вове, но определенно взволнованный

– …не понимаю, как это возможно, – говорил Илья. – По всем законам физики это должно…

– Доктор, да плевать на законы физики! – прервал его незнакомый голос. – Скажите лучше, что с ним делать? Он же совсем плохой!

Вова осторожно заглянул в окно. Филимонов склонился над носилками, на которых лежал мужчина средних лет. Лицо пациента было сероватым, а по всему телу расходились темные полосы – словно под кожей текла черная краска. Рядом стояли трое людей из поселения, все вооруженные и при этом перепуганные до смерти.

Вова толкнул дверь. Филимонов обернулся и облегченно выдохнул:

– Вова! Слава богу! А я уже думал…

– Что тут произошло? – коротко спросил Вова, оглядывая медчасть. Повсюду валялись опрокинутые инструменты, разбитые склянки, а на полу чернели те же странные пятна, что они видели в блиндаже.

– Напали минут сорок назад, – быстро заговорил Филимонов. – Сначала была тишина, потом крики с периметра. Я выглянул и увидел… Вова, это не один монстр. Их много. Штук десять, может больше. Небольшие, размером с «прыгуна», но очень быстрые, такие же, как тот, в лаборатории. Черные, как уголь, покрыты чешуей, и двигаются… не как животные. Слишком согласованно. Первым делом они отрезали нас от оружейки – как будто знали, что ты запретил шляться по поселку с автоматами. Картечь их не берет, пистолетные пули тоже.

–Ясно. А этот что с ним? – Вова кивнул на носилки.

– Его зовут Михайлов, он работал в столярке. Нашли возле мастерской. Он был в сознании, рассказывал, что одна из тварей плюнула на него какой-то жидкостью. Не кислотой – кожу не разъело, но жижа будто бы впиталась в тело. И вот что произошло потом…

Вова почувствовал, как внутри все похолодело. Оружейка располагался в самом центре поселения. Если его уничтожили, значит, твари действительно прорвались глубоко внутрь.

Филимонов молчал и ждал реакции «старшого». Михайлов на носилках застонал и попытался приподняться. Его движения были какими-то неестественными – слишком резкими, словно его дергали за веревочки.

– Доктор, – хрипло проговорил он, – что со мной происходит? Я… я чувствую, как что-то растет внутри…

– Тихо, тихо, – Филимонов попытался уложить его обратно, но Михайлов вцепился ему в руку с такой силой, что доктор поморщился от боли.

– Радиорубка и штаб. Что с ними? – Вова требовательно посмотрел на Илью. – Мы прилетели сюда по вызову оттуда, но никто не отвечал нам.

Филимонов избегал его взгляда.

– Вова… Я не знаю. Связь со штабом пропала полчаса назад. Последнее, что я слышал – они запросили подкрепление, а потом…

Внутри Вовы наступил новый ледниковый период. Ему не хотелось задавать этот вопрос, но слова сами вырвались у него изнутри.

– А мой отец где? – резко спросил он. – Он ведь должен был быть в штабе.

Его прервал душераздирающий крик откуда-то из центра поселения. Долгий, полный ужаса крик, который внезапно оборвался, сменившись тишиной.

– Все, хватит, – Вова развернулся к своим людям. – Макаров и Петров, остаетесь здесь, охраняете Илью. В случае угрозы гибели – эвакуировать его на территорию базы в лаборатории. Выполняйте. Так. Мужики, вы идете с мной. Пряник тоже. Пробиваемся к оружейке, надо срочно вооружить всех, кто еще жив, автоматами. И потом на штаб.

– Вова, подожди, – Филимонов схватил его за рукав. – Это не просто мутанты. Ими или управляют, или же они как–то общаются между собой, четко координируя действия. Будь крайне осторожен

– Понял. Антидот…как думаешь, он подействует?

– Не знаю. Но есть подозрение, что не подействует. Эти твари слишком отличаются от тех, что мы видели раньше. И слишком сильно похожи на недобитую тобой, как я уже говорил. А ее мы антидотом травили. Если выжила – то у нее точно теперь иммунитет к этому конкретному образцу антивируса. Так что будь осторожен, твоя … способность может дать сбой в этом конкретном случае.

Вова кивнул и направился к выходу. У двери он обернулся:

– И еще, док. Если что случится – используй все, что есть. В том числе крайнее средство. Понял меня?

Филлимонов сжал зубы и кивнул. Он бы предпочел сохранить то самое «крайнее средство» для экстренного спасения себя, любимого, но спорить с Вовой не стал.

Путь к штабу пролегал через центральную площадь поселения. То, что они там увидели, заставило даже видавшего виды Пряника присвистнуть сквозь зубы.

Площадь стала местом настоящего побоища. На ней лежали в разных позах не меньше десятка трупов. Кто–то без конечностей, кто–то сожженный, а кто–то с виду был цел, но все равно застыл на земле, как будто бы окаменев.

– Что за херня? – прошептал Пряник, приближаясь к ближайшей фигуре.

Это была Анна Ивановна, завхоз поселения. Она лежала с поднятой рукой, словно пыталась от чего-то защититься. На ее лице застыло выражение ужаса, а глаза были широко открыты. Пряник осторожно потрогал ее руку кончиком протеза.

– Она не мертва кажется! – удивленно сказал он. – Но не дышит. И зрачки не сужаются … Что за черт…

– Не трогай, – резко скомандовал Вова. – Отходи от нее.

Но было уже поздно. Едва протез коснулся кожи Анны Ивановны, та медленно повернула голову в сторону Пряника. Движение было такое плавное и неестественное, что у Вовы мурашки побежали по спине.

– Пряник… – прошептала она голосом, в котором не было ни капли человеческих интонаций.

Пряник попятился, но другая фигура – мужчина в рабочем комбинезоне – уже поднималась с земли ему наперерез. Потом зашевелилась третья, четвертая…

– Бежим! – заорал Вова. – К штабу, быстро!

Они рванули через площадь, петляя между восстающими мертвецами. Это было как в плохих фильмах ужасов – трупы, еще недавно лежавшие неподвижно, вдруг синхронно задвигались, пытаясь поймать убегающих людей.

Один из мужиков, пришедших из медблока, не выдержал и, заверещав как раненный заяц, попытался открыть огонь по монстрам. Выстрелы его дробовика рванули плоть на груди столяра Пивобрюхова, опрокинув тело на землю. Из ран вытекла все та же странная черная жижа, а тело вдруг стало подергиваться, будто бы его било электротоком. Потом выгнулось дугой, и замерло.

– Я убил его! Убил! – завопил стрелявший, не замечая, что к его ноге тянется до того лежавший неподвижно мертвяк. Дотянувшись до своей цели, тварь резким движением головы впилась в плоть.

Мужик взревел, и выпустил, быстро дергая за цевье, в монстра все оставшиеся в магазине патроны. Из ран фонтанчиками брызгала все та же черная дрянь, череп и верхняя половина тела превратились в решето, но свое дело тварь все равно сделала.