Несколько его товарищей уже окружили раненного, а тот трясущимися руками пытался запихать не лезущие из-за перекосов патроны в магазин дробовика. Отчаявшись, мужчина перехватил свое ружье за ствол и, размахивая им как дубиной, попытался прорваться. Он сокрушил голову одного из зомби, но тут раненная нога подвела его, и он рухнул поверх только что сбитого с ног противника. А остальные твари навалились на них сверху.

Вова, бежавший последним, не задумываясь, вытянул из разгрузки осколочную гранату и запустил ее в кучу–малу. Даже если его человек был еще жив – фактически, он уже мертв. Укус зомби, знаете ли, смертелен. А уж попадание внутрь тела человека его крови – тем более.

Как оказалось, и Вовина кровь внутривенно тоже токсична для обычных людей – от небольшой дозы человек, до того получивший ранение зубами зомбака, просто умер на месте. Но – не восстал. И лучшей смерти в эти времена было тяжело пожелать.

Взрыв гранаты прозвучал неожиданно негромко, эдакий «тумк». Видимо, трупы послужили почти акустическим демпфером. Тела зомби подбросило, и большая часть из них осталась лежать, подергиваясь, а остававшиеся относительно неповрежденными тут же «перенацелились» на Вову. Но в этот момент справа и слева от него ударили автоматы, и зомбаки посыпались на землю, как сбитые кегли.

Добравшиеся до здания штаба солдаты четко, как на учениях, отстрелили всех движущихся противников и заняли позиции для обороны, настороженно шевеля стволами. Внутрь они не входили, ожидая Вовиной команды.

Здание штаба располагалось на небольшом возвышении за площадью. Когда они подбежали к нему, Вова сразу понял, что опоздал. Дверь была вырвана с петель и валялась в нескольких метрах от входа. А на полу внутри помещения, прямо у входа лежала знакомая фигура.

– Папа… – прошептал Вова, падая на колени рядом с отцом.

Петр Иванович лежал на боку, и сначала казалось, что он просто без сознания. Но стоило Вове взглянуть внимательнее, как стало ясно – отец ранен. Тяжело ранен. Его форма была разорвана в нескольких местах, а из ран сочилась не кровь, а та же черная жидкость, которую они видели у Михайлова и зомби на площади. .

– Папа! – Вова осторожно приподнял голову отца. – Папа, ты слышишь меня?

Петр Иванович медленно открыл глаза. В них еще теплилось сознание, но Вова видел – оно угасает с каждой секундой.

– Вова… – прохрипел Иваныч. – Ты… уходи сейчас же…

– Все будет хорошо, пап. Сейчас Филимонова позовем, он тебя подлатает. Ты же крепкий.

Петр Иванович слабо покачал головой:

– Нет, сын. Поздно. Эта гадость… она во мне. Я чувствую, как она затмевает сознание.

Вова взглянул на раны отца внимательнее. По краям ран кожа приобретала тот же серый оттенок, который они видели у людей на площади. Дыхание Иваныча становилось все более затрудненным, а сердцебиение – еле слышным.

– Папа, может, ты все-таки попробуешь… – начал Вова, но отец перебил его:

– Сын, слушай внимательно. Эти твари… они не случайно сюда пришли. Они ищут тебя. Конкретно тебя. Они знают про твой иммунитет. И они хотят… – он замолчал, собираясь с силами. – Они хотят отомстить…

– Отомстить? Пап, ты бредишь… давай я позову Филлимонова…

– Их предводитель… ты рассказывал про него – черная тварь. Он говорил. На человеческом языке. Сказал, что скоро ты умрешь, и твоя кровь тебе не поможет.

Пряник, который все это время следил за окружением, вдруг замер:

– Вова, они идут сюда.

По склону к штабу поднималась большая группа мертвых людей. Медленно, но неотвратимо. А впереди них двигались сами твари – небольшие, черные, размером действительно с некрупного мутанта–прыгуна. Но их повадки не имели ничего общего с теми тварями. Они двигались рассыпным строем, явно и четко укрываясь за своим «мертвецким щитом» из трех десятков людей, а их глаза – огромные, многогранные, как у насекомых – светились в сумерках красноватым светом. И каким–то изуверским интеллектом.

– Папа, нам нужно уходить, – сказал Вова, пытаясь поднять отца.

– Нет, – Петр Иванович оттолкнул его руку. – Я не пойду. Не могу. Уже чувствую… это во мне растет. Скоро я стану одним из них. Не хочу причинить вам вред.

– Папа…

– Уходи, сын. Дай мне пару гранат и уходи. Я все равно не жилец. И ты это знаешь. Ася и ребенок в безопасности – они уехали еще утром в «Ривендейл».

Вова посмотрел на приближающихся тварей, потом на отца. В груди все сжалось от боли и отчаяния. Но отец был прав. Даже за те минуты, что они пробыли тут, его состояние явно ухудшилось. На лице прорисовывались черные вены, дыхание – едва заметным.

– Пряник, ребята – уходим. Через задний выход.

Сам он задержался на мгновения, и вытащил из разгрузки предпоследнюю термобарическую гранату. Вынув из нее кольцо, он аккуратно вложил овальную тушку гранаты в вялую отцовскую ладонь. Петр Иванович уже не мог говорить, он лишь улыбнулся, и сделал движение головой, мол, иди уже.

– Я люблю тебя, папа. Прощай.

Вова выскочил вслед за своими людьми. Его душили слезы, но сейчас было не место и не время. Нужно было спасать то, что осталось от их поселка. А значит – нужно было любыми средствами заставить чертовых тварей отступить. Разбираться, почему раньше такие спокойные и условно безопасные зараженные вдруг стали обращаться так быстро, они будут потом.

Они побежали вокруг здания штаба. Сзади раздался нечеловеческий вой – видимо, твари обнаружили Петра Ивановича. Потом пара секунд тишины, и громкий взрыв, после которого грянул целый хор воплей боли. Похоже, эти монстры прекрасно ощущали боль. Хорошо, подумал про себя Вова. Это очень хорошо.

– Вова… – начал было Пряник.

– Молчи, – отрезал Вова. – Просто молчи. Сейчас важно организовать сопротивление. Все остальное потом.

Они добрались до склада оружия через десяток минут. На страже там было сразу две твари. Вова, не замедляя шага, достал свой револьвер, и взвел пальцем тугой курок. Его боль требовала немедленно ее выпустить.

Глава 5. Побоище

Первый выстрел прошил голову ближайшей твари насквозь. Монстр рухнул, забился в конвульсиях и замер. Вторая тварь успела повернуться в сторону стрелка, но получила пулю прямо в грудь. Черная жидкость брызнула фонтаном, и монстр отлетел к стене склада, оставив на бревнах мокрый след.

– Работает, – удовлетворённо сказал Вова, дозаряжая револьвер. – Они вполне себе уязвимы. Пряник! Пошли, чего встал!

Двери склада оказались заперты. Впрочем, на стук и громкий голос Вовы изнутри тут же отозвался голос, и заскрежетали в замке ключи.

– Вова! – облегченно выдохнул Семенов, кладовщик. – Я уж думал, тебя там тоже все. А я тут видишь, ребят укрыл вот…

Вова, Пряник и солдаты завалились внутрь, и Семенов тут же запер за ними дверь. Ни одна из тварей, что остались около штаба, так и не показалась за это время. Подозрения Филлимонова получали все больше наглядных подтверждений – монстры явно понимали, что, если где-то их убивают, то туда лучше не соваться.

– Сколько народа у тебя?

– Восемь человек. Те трое в углу – они покусанные, но пока держатся. А остальные…ну сам видишь, шеф. Не бойцы.

Вова быстро оглядел помещение. В углу действительно сидели трое мужчин. Их лица были бледными, а по венам расползались темные полосы. Но в их глазах еще теплился разум. Остальные пятеро держались от них подальше. Баба Зина, дед Прокофич, и еще трое совсем пожилых стариков, имен которых Вова просто не знал. Да уж…с этими ребятами не навоюешь.

– Автоматы всем. Патронов по максимуму. Гранаты тоже берите. – Вова начал раздавать оружие. – Семенов, сколько времени назад покусали ребят?

Кладовщик неуверенно пожал плечами:

– Час назад укусили. Может, полтора. Они говорят, что внутри что-то давит на них, но пока вроде держатся. Вов, а что это за хрень такая? Ну, черная.

– Да откуда ж я знаю…Филлимонов говрит – новая форма вируса, но он тоже ничего пока не понимает.

Один из покусанных, молодой парень, поднялся с места:

– Вова, я хочу с вами. Все равно помирать – так хоть с пользой. Я пытался их остановить, но …

– И я, – добавил второй. – Пока руки держат автомат – буду стрелять в этих гадов. Они мою Ленку сожрали. Я его дважды топором – а оно никак…не пробивается.

Третий покусанный только молча кивнул. Его состояние было хуже остальных – черные полосы дошли уже до лица, а движения стали неестественно резкими.

– Хорошо. Я подозреваю, что кроме нас и Ильи никого в деревне нет больше. Надо вызывать подкрепление – эти твари смертельно опасны для всех. Но для этого нужно прорваться к радиорубке.

Вова внимательно посмотрел на свое воинство.

– Скорее всего, мы все умрем здесь. Главное– не выпустить эту дрянь.

Пряник и солдаты, набившие разгрузки патронами, смотрели с суровой решимостью. Трое зараженных – с обреченностью. Семенов молчал…

– Так. Семенов – ты со стариками остаешься тут. Закроешь за нами двери и сидишь тихо. Глядишь, и выживете. Но, на всякий случай, я тебе советую взять ящик тола и поставить его около себя. Не думаю, что смерть от взрыва будет более плохой, чем в зубах монстров.

– Понял тебя, Вов. А ты думаешь, что они сюда придут?

– Я надеюсь, что нет. Но…сам понимаешь, никаких гарантий.

Вова глубоко вздохнул. В действительности ему было дико страшно и совершенно не хотелось играть в героя. Но это был тот момент, когда играть в героя было нужно, иначе его люди просто не смогут идти до конца.

– Слушайте план, – сказал он. – Выходим отсюда группой и движемся к второму складу, там, где мы с Джеем прицеп оставили, помните? На том складе до сих пор стоит раздолбанный трофейный джип. Если он заведется, то ты – он ткнул пальцем в грудь Пряника – садишься в него и ждешь моей команды. Как только все монстры стянутся к нам – двигай к медблоку и эвакуируй отсюда Илью. Понял меня?

– А ты? Вов, это бред. Я останусь с тобой. Вон, бери Семенова, и пусть он за нашим Менгеле едет. Как боец он ноль, а так пользу принесет, вместо сидения в оружейке и ожидания конца.

– Пряник, Илья важнее, чем ты или я. Только он сможет запустить чертову лабораторию. И если нам не удастся остановить монстров тут, то только он может разгадать, что они такое. Я не доверю это трусоватому завскладом.

Пряник упрямо набычился, готовясь спорить, но потом посмотрел в глаза Вовы и просто кивнул.

Первым из здания склада вышел покусанный молодой парень, по имени Дима. Оглядевшись, он махнул рукой всем остальным, и группа выдвинулась. За их спинами заскрипели запираемые замки. Вова мысленно пожелал Семенову удачи. Старик действительно не был бойцом, а так у него оставался шанс выжить. Хотя, если где-то тут бродит та самая тварь, то шанс этот был чисто умозрительным. Для мелочи мощные стальные двери может и были препятствием, но тот монстр…он умудрился порвать гидравлику, запирающую многотонные ворота лаборатории. Что ему эти двери и стены…

В воздухе чувствовался запах дыма – где–то начался пожар, видимо спровоцированный атакующими. Но где конкретно Вова пока не видел. Еще раз оглядевшись, он махнул рукой, и вся группа пришла в движение.

До второго склада им нужно было пройти в целом весьма немного, всего–то пару домов. И Вова очень надеялся, что этот путь обойдется без драки. Но, как говорится, надежда умирает последней…

У дома Макаровых их поджидала засада. Пять зомби и две твари спрятались за развалинами забора. Вова заметил засаду первым – блеск красных глаз в тени, отбрасываемой домом, выдал тварь с потрохами.

– Засада справа! – крикнул он и открыл огонь.

Завязался короткий, но жестокий бой. Автоматы застрочили, моментально прошивая гнилые доски шквалом свинца. Патронов никто не жалел. Зомби, получив по десятку и больше попаданий, падали и больше не вставали. Но твари оказались живучими – даже получив несколько пуль в корпус, они продолжали двигаться, хоть и медленнее. Попадание в голову, к счастью, укладывало их намного быстрее.