Взял пачку чёрного чая, килограмм, кусок от головки сахара, в полкило, соли с полкило, насыпал в пустую коробку. Другой тары не нашёл. Искал тару для крупы, а тут просто насыпал в вещмешок и всё. В карманы галифе по банке консервов, и на выход. Также тихо запер дверь, шугая котов, что следовали за мной попятам. Вымогатели, противно орать начали, когда я тушёнку ел. Пришлось им две вскрыть и вывалить на доски пола, тишина наступила. Так что донёс до ограды, благо тишина, доску нашёл и наружу. Потом обратно на гвоздь насадил и как будто тут всё нормально. Доска широкая, я спокойно пролезаю. После этого снова надел шинель, один сидор за спину, второй на грудь, третий в правой руке, санитарная сумка на левом боку, и вот так гружённый, засеменил к лесу. С двумя привалами для отдыха, минут по десять, так и добрался до укрытия. Оставил вещи и бегом обратно. У забора бачки с керосином и керогаз стояли, забрал и их отнёс. Да знаю, что слишком близко, но в том-то и дело, я решил тут поискать схроны в лесу. Сначала идея была в палатке жить, но наткнётся кто. Тут вот два бойца нашли. Но это наши, а если немцы, или чего хуже, предатели из местных? Эти и пытать могут. Убьют и немцам не скажут, что меня нашли. В одной книге читал. Раненый попаданец нашёл скрытый в земле заброшенный схрон УПА, жилой, почти казарма и там пережидал, лечился. Почему бы не поискать тут в лесу? Да, сканер всего на полтора метра работает, но от края до края уже три, побегаю, вдруг попадётся? Так что оставив вещи в выворотне, умаялся, запустил сканер, тот где-то на полметра под землю видел, и стал бегать, искать пустоты.

Следующие пять суток я тщательно восстанавливался. Закончил с рукой. О да, каждые два часа пускал на излечение, готовил на керогазе макароны с тушёнкой, иногда бульон с мясом, в кипящую воду половину содержимого банки. Очень калорийно, и лечился. Не так быстро усыхал, как мог, но за пять дней закончил, рука полностью восстановлена. Кстати, контузию и все повреждения головы уже убрал, зубы тоже подлечил. Но это всё что успел за пять суток. Хранилище семь с половиной килограмма, качается, и сканер семь с половинной метров. Кстати, идея с убежищем, сработала. Нет, за остаток той первой ночи я нашёл всего три схрона. Но это именно схроны, там местные прятали зерно и картоху. Один пустой, в других двух всё сгнило. Видимо с хозяевами что-то произошло, забрать не смогли. Лет десять картошка в одном хранилась, в другом зерно. Не в Голодомор прятали? Так тут воде тогда территория Польши была. Поди знай. Следующей ночью я также посещал склады, три ходки сделал, добывал немало. В основном припасы. Хотя побывал и на вещевом складе. Добыл себе красноармейскую форму по размеру, и полуботинки. В таких командиры ВВС ходили. Удобно надевать, чем мои сапоги. Да и носки пачками были. Так что в основном съестное носил. Да, вскрыл оружейный склад. Добыл «ТТ» с кобурой, будет запасным стволом, пистолет-пулемёт «ППД», ручной пулемёт «ДП», десять гранат «Ф-1», и боезапас, всё принёс. Осторожно чистил, снаряжал, что с одной рукой было непросто, но постепенно начал левую задействовать. Так вот, в выворотне вещи, а я в палатке устроился. Выспался, никто не наткнулся, а как проснулся, позавтракал, подлечившись, два часа бегал, искал. Вернулся поесть и провести процедуру лечения и на следующие два часа поисков. И нашёл. Только не жилой схрон, а полноценный штабной бункер польской армии. Законсервированный. Там вход хитро под валун замаскирован. Изучил систему отпирания и открыл, спустившись. Долго изучал бункер, перетаскав туда все вещи, устроившись в генеральской спальне. У того тут целые апартаменты. Постельное бельё в шкафу.

Так и обживался, на кухне керогаз, при свете свечей, целую коробку принёс, готовил, питался. Неплохо, я даже рад. Отлично оборудованный штабной бункер под три сотни человек. Уровень штаба армии. Кстати, на выходе перископ. Приподнять сантиметров на двадцать кочку, осмотреться, если рядом никого, то могу открыть крышку и выбраться. Классная штука. А так посещал склады, каждый раз в разных местах к забору подходил, чтобы тропу не натоптать, а так как делал всё тихо, то пропаж так и не засекли. И не хочу натоптать дорогу до бункера. В основном припасы брал, оружие, форму и боезапас. Медикаментов на полтонны натаскал. За две ночи. Успевая иногда четыре ходки сделать, вполне возможно. Я теперь врач, запасы иметь стоит. Да мне скучно, а тут хоть делом себя занял и вот запасы сделал. Сплошные плюсы. Физически не деградировал. Оружия человек на десять, формы тоже. В основном припасы и медикаменты. Добыл сковороду, масло подсолнечное в канистрах, специи. Даже томатную пасту в больших консервных банках, много интересного. Мёд во фляге на двадцать литров. А тут дождавшись ночи, уже наступило четвёртое июля, ночь на пятое, я снова переоделся в комбинезон танкиста, пилотка на голове, только так хожу на дело, лётные ботинки на ногах, аккуратно покинул бункер и побежал к складам с пустыми вещмешками. Половину пути прошёл, как заметил тень слева, и упал, замерев, всматриваясь. Показалось или нет? Минуты три всматривался, пока не заметил, что кочка передвинулась. Не так и темно, чтобы это не увидеть. Меня похоже тоже засекли. И не думаю, что это немцы.

Достав из кобуры снаряжённый пистолет, готовый к бою, громким шёпотом сказал:

– Это кто там? Руки держать на виду, вы на прицеле.

– Ой, не стреляйте, – воскликнул звонкий девичий голос.

– Тише ты, – прошипел я, и задумался, а голосок-то знакомый. – Антонова, ты что ли?

– Товарищ военврач? Товарищ Караваев, это вы? – уже тише, обрадованно спросила та. Тоже узнала по голосу.

– Я, я, – подтвердил я. – Сама-то тут откуда? Думал отошла с остальными частями дивизии.

Антонова, это мимолётная несостоявшаяся любовь Геннадия. Красивая и фигуристая сержант медицинской службы, о, Анфиса Чехова в молодости, но не нашей дивизии, а соседей, тоже в Крепости её части стояли, Сорок Второй. Геннадий у неё покрутился, но та его послала, к ней захаживал начальник Политсостава дивизии, поэтому дело такое, тот отстал. Однако дивчину запомнил. Кстати, начальник у той военврач третьего ранга Зиновьева. Красотка, брюнетка, женщина-вамп. Вот уже как полгода они с Геннадием любовники. Причём, та замужем, и муж служит в этих краях интендантом, майору соответствует. Любви давно нет, детей тоже, но стережёт её. Поэтому те оба испытывали азарт и удовольствие играя в тайны, чтобы встречаться и не скомпрометировать даму. Собственно, Геннадий от неё и пришёл поздно, из города, час ночи, спать лёг, а тут обстрел, началась война.

– Ольгу Васильевну ранило, в ногу, кость повреждена, я её утащила сюда в лес, и выхаживала.

Ольга Васильевна, это как раз Зиновьева и есть, чему я порадовался. Та и мне понравилась, вкусы у нас с Геной совпадали. Да и Антонова огонь. Фигура в виде гитары, двадцать пять лет. Грудки стоячие, не смотря на третий размер, но если там политруки пасутся, то шансов нет. У меня ведь прозвище Гаремник было, даже боевым позывным назначил, последние два года носил, начал в штрафроте, потом после неё. А я любил женщин, причём жене не изменял. Ну я так считал. Две наложницы, это семья по сути, а не любовницы. И да, тут я помнил вскользь сказанные слова мессира, что живое в хранилище держать можно. И первым делом подумал о наложнице, будущей. Понятно не сейчас, когда ещё накачается. Год ждать минимум. Но вот есть шанс заиметь две любовницы, и тут я свободен от клятв. Да, за пять дней я окончательно осознал, что погиб, боевые братья, сыновья и жена остались там, в другом мире. Смирился. Так что заиметь двух любовниц сразу, не думаю, что Антонова откажется, я такой тип знаю, слабы на передок, это просто здорово. Я же обрадовался.

– Живая? Отлично. Ты вообще чего тут делаешь?

– Еда закончилась. Думали найду на складах. Мы тут лекарства получали.

– Уже не нужно, я сам там побывал, накопил нужного. Тут рядом скрытый польский бункер, оборудованный и оснащённый, отнесу Ольгу туда, и там будем восстанавливаться. Я сам ранен в руку, другие ранения, лечусь. Медикаменты тоже есть.

Вот та, сблизившись, ойкнула. Я уже встал, просто подхватил под попку, судя по ощущениям, та в форменной юбке и гимнастёрке, и впился во вкусные губы. Понятно, что война, не до любви и остальное. Но извините, такое только в фильмах бывает. Как я и думал, даже не стала медлить, и начала активно отвечать. И вот так в открытом поле, на смятой одежде нас двоих, я три захода и сделал. А та оказалась страстной штучкой, не зря её приметил главный политработник дивизии. Начальник их всех. А это в Красной Армии сила которую не сломить, против них никто не идёт. На втором месте, НКВД. Это так, к слову. В общем, час почти друг другом наслаждались. Та тоже оголодала на это дело. Так что любви на войне может и нет, не до того, а вот секса много. Это и для здоровья полезно. Потому и существовали военно-полевые жёны. Обмениваясь информацией, как выживали, мы дошли до озера, покупались, и двинули к речке, где уже почти две недели те в камышах и жили. До этого та в город к знакомым ходила, припасы добыть. А в последний раз велели не приходить. Облавы пошли. Так что терпели до последнего и вот Антонова, её Татьяной зовут, и решили рискнуть. А так дошли, голосом опознались, не передать как Ольга обрадовалось, пока темно и Антонова не видит, сорвал пару жарких поцелуев. Отлично, и тут ответ есть. Выяснил что и как, нога не заживала, кровь и гной сочились, придётся оперировать.

Так что пока Татьяна собирала все вещи, я взял Ольгу на закорки, та шею мою обхватила, пришлось кобуру на живот перекидывать, чтобы не мешала, и мы пошли прочь, к бункеру. Главное не заблудится. Да, пока с Татьяной развлекался, потом в озере мылись, я использовал лекарское плетение, накопилось уже до ста процентов, чтобы нарисовать операционные швы на левой руке. Как раз по линии, где плоть и часть кисти ранее отсутствовали. Типа оторвало, я пришил и работают пальцы, но пока пальцы действуют плохо. Рубцы воспалёнными будут, швы якобы недавно снял. Но бинта не было, типа снял чтобы не демаскировал при посещении складов. Это нужно для того, чтобы если меня опознают те, кто видели травму, объяснить почему рука больше не имеет повреждений. То, что девчат не нашёл, пока искал убежище, не удивительно, как на вторую ночь нашёл его, поиски прекратил и до той стороны реки просто не дошёл. Да и не факт, что увидел бы. Те от наших тоже прятались. В первые дни видели окруженцев, но на контакт не выходили. Были уверены, что наши армии быстро вернутся, а тут день за днём и тишина, только немцы на дорогах, это их пугало.

– Вот и пришли, – пропыхтел я, аккуратно, Антонова помогала, опустив Ольгу на траву.

Да уж, без передышки полтора километра не самую слабую ношу перенёс. Впрочем, опыт у меня был, целые мешки носил с припасами. Крупа, соль, мука. Опыт есть. Мешки разве что за шею не обнимают и ногами не обхватывают. Главное не заблудились, по пути приметил приметное дерево, дальше сориентировавшись, вывел точно на вход в бункер. Там открыл вход, тут два поворотных рычага скрытых у валуна, в специальном техническом отверстии, прикрытом пробкой из дёрна. А так как это штабной бункер, то тут нет скоб и прямого туннеля вниз, а была вполне практичная винтовая лестница. Так что я первым, на ощупь спускаясь вниз, Антонова за мной, щупая путь носками сапожек, чтобы не навернуться и на нас не налететь. Тут метров восемь вниз, там уже открыл бронированную дверь, свечка была. Зажёг, её уже Таня несла, подсвечивая нам и дальше до кухни донёс Ольгу. Пока Таня, сложив вещи у стены, изучала что есть в кастрюлях и котлах, а там было, каша на мясе и суп из шпрот и гречки. Между прочим, очень вкусно, сам я сбегал наверх и закрыл вход, а то до сих пор открытый. Девчата не сильно голодали, так что поели плотно. Далее мы с Антоновой приготовили операционную, тут был медпункт, там стол нужный. Керосиновая лампа горела, свечей множество, довольно светло было. Да, в бункер был генератор, но весь в солидоле. Законсервирован. Вот только топлива для него я не нашёл ни капли. А керосин не подходил, генератор бензиновый. Так что лампы да свечи, ими пользовался.